По новому КЗОТу полностью исключается даже абстрактная возможность работников участвовать в управлении своим предприятием. Более того, впервые разрешается штрафовать профсоюзы за непредоставление нужной хозяину информации (такой нормы не было даже в царской России). Хозяева получают законное право в течение суток под любым предлогом выставить на улицу всех членов профсоюза или стачкома. Расширяется материальная ответственность работников перед хозяином, люди могут совершенно законно оставаться без зарплаты на несколько месяцев или лет, если на них набросили долговую удавку. Причиной же такого "неоплатного долга" может стать несанкционированная забастовка доведенных до отчаяния людей или разглашение коммерческих махинаций администрации. Впрочем, забастовок при таком "трудовом законодательстве" не предполагается, ибо на предприятиях вводятся черные списки, куда будет заноситься полное (частная жизнь, политические симпатии, профсоюзная деятельность) досье на склонных к протесту неблагонадежных работников. Так что если Гусинский и прослушивал без спросу своих сотрудников, то это он всего-навсего обогнал на пару месяцев наше законодательство. Скоро это будет нормой. Нормой станет и 12-часовой рабочий день (56, а не 40 часов в неделю), против которого, помнится, выступали наши с вами предки аж в 1905 году. О всевозможных детских пособиях, компенсациях за неиспользованный отпуск и других советских излишествах тоже можно забыть. Они новым хозяевам не нужны. По Кодексу законно привлекать беременных и подростков к сверхурочной работе в ночные часы, отправлять в командировки женщин с малолетними детьми. Работающим в особом температурном режиме не обязаны выдавать спецодежду, отменены даже бесплатные мыло и газированная вода там, где они по недоразумению оставались. Абсолютно всех прав лишаются работники, нанимаемые физическими лицами, т.е. отдельными предпринимателями. Контракты с ними могут предусматривать любые условия. Если Кодекс примут, именно эта форма найма на работу станет в России самой популярной.

В свое время Черномырдин не решился предлагать ТАКОЙ проект парламенту, мудрые советники объяснили ему, что он войдет в историю как человек, отправивший свой народ в рабство. Не решился и Кириенко. Медлил и Степашин. Однако в феврале этого года Валентина Матвиенко, наш "вице-премьер по социальным вопросам", официально обращается к Путину с просьбой ускорить принятие сего людоедского Кодекса, и Путин, само собой, немедленно соглашается.

Короче говоря, после принятия нового КЗОТа нам всем, действительно, будет нечего терять, кроме своих цепей, и любой наш протест, если он не декоративный, будет рассматриваться государством как преступление. Как справедливо отмечал Ленин, государство при капитализме - это собственность олигархов. Такого трудового законодательства нет даже в Мексике, Венесуэле или Колумбии, отнюдь не самых демократичных странах. Можно себе представить, что будет, если аналогичный проект предложить, скажем, немецкому, французскому или американскому парламенту. Во-первых, там просто не найдется депутатов, которые проголосовали бы "за", согласие на ТАКОЕ означало бы конец карьеры любого публичного политика. Во-вторых, узнав о содержании проекта, население этих стран в течение суток начало бы самые настоящие революционные действия по всей территории страны, по крайней мере, вся индустрия забастовала бы дружно. Профсоюзы там свое дело знают. "Проект противоречит Конституции и нормам международного права труда, он снижает гарантии трудовых и социальных прав граждан, развязывая работодателям руки для произвола и лишая трудовые коллективы законодательной основы защиты своих прав." Угадайте, откуда я цитирую? Из "Молнии"? Из "Правды"? Нет, из вполне респектабельной и далеко не коммунистической немецкой "Ди Цайтунг", статья о "русском Кодексе".

Депутат Олег Шеин - один из тех, кто первым выступил в прессе и Интернете против всех этих дореволюционных прелестей, его тут же поддержал Шандыбин, в антикзотовскую кампанию включился радикальный профсоюз "Защита", целая сеть стачкомов и отдельных социалистических групп начала скоординированную работу по предотвращению грядущего бесправия. В частности, был предложен "красный", гораздо более выгодный рабочим, но не выгодный олигархическим властям, вариант трудового законодательства.

Первой репетицией и пробой сил стал "День единых действий" 17 мая под выдвинутым "Защитой" лозунгом: "Нет принятию нового КЗОТа. Да - контролю коллективов на предприятиях!". В этот холодный рабочий день в России было 300 тысяч бастующих, пикетирующих и митингующих. Акции прошли более чем в половине регионов страны.

Естественно, ни слова о Дне единых действий не было сказано на телевидении. В новостях по всем каналам показывали что угодно: Новодворскую и Кисилева, митинговавших совсем в другом месте в защиту разнесчастного "Медиа-Моста", подравшихся в Дании футбольных болельщиков, меню плавучих ресторанов каннского фестиваля. Все что угодно, но только не суровых и серьезных рабочих, которые в это время выходили на улицы, вставали в цепи, поднимали флаги и отчаянно гудели в свои гудки. До "четвертой власти", как и следовало ожидать, не догудишься. Газеты обошлись двумя-тремя строчками. Предательски повело себя и ФНПР - официальные наши, прикормленные и прирученные профсоюзы. Общероссийскую акцию они проигнорировали, а своим сотрудникам на местах строго наказали не вмешиваться. В начале 90-х ФНПР занимала весьма радикальные позиции, в газете с очень правильным названием "Солидарность" печатались самые левые, антибуржуазные авторы, нещадно критиковался Ельцин и тогдашний мэр Попов, в общем профсоюзы тогда все больше напоминали то, чем и должны являться, - защитников и охранителей прав простых людей труда. Тем временем власть забеспокоилась, стала поддерживать какие-то другие, "альтернативные" профцентры, а этим, шмаковским, стала показывать кукиш, чего в ФНПР никто не ожидал. С тех пор, а именно с 94-го года, все радикальные авторы из "Солидарности" вынуждены были уйти, а само ФНПР под руководством господина Шмакова больше ни в чем подозрительном замечено не было и появляется раз в год 1 мая под голубыми флагами и "неполитическими" лозунгами.

И все-таки День единых действий, чего греха таить, прошел менее массово и организованно, чем рассчитывали инициаторы. Мы умнеем, к сожалению, гораздо медленнее, чем полагается взрослым сознательным людям, и поэтому сами прежде всего виноваты в грядущем бесправии. Аналитики власти, внимательно следившие за происходящим, делают поспешный вывод: с такими рабочими можно еще и не такой "кодекс" принять. Хочется думать, что это не так. Вспоминая наш недавний разговор с Виктором Анпиловым (аудитория "Народного Радио" слышала беседу в прямом эфире передачи "Красный Флаг"), у меня из головы не выходит фраза Виктора Ивановича о жареном петухе, который после принятия Кодекса клюнет-таки всех нас в одно место, хотя и закон уже будет не за нас. И вот тогда, когда КЗОТ закончат принимать и начнут применять, мы получим такую рельсовую войну и такую межотраслевую стачку, что многим дефицитномозглым "избранникам" как в Кремле, так и за его крепкими стенами придется лопать валидол и паковать чемоданы.

23 мая два японских лососевых судна близ Камчатки вошли в исключительную экономическую зону России и начали работу в таком промысловом районе, который, будучи очерчен на карте, захватывает часть акватории Командорского заповедника.

Но за этими судами не погнались российские пограничники и не выдворили иностранцев из наших вод. Потому что проникли японцы сюда по разрешению Госкомрыболовства РФ. Возмущенные столь вопиющим фактом защитники природы - российское отделение международной организации "Совет Гринпис" - бьют тревогу: "Роcсийско-японский протокол переговоров о добыче лососевых рыб дает японским рыбакам исключительное право на добычу лосося в государственном заповеднике "Командорский". Распространенный Интернетом, электронными средствами массовой информации тревожный сигнал Гринписа под заголовком "Исключительное право на промысел в заповеднике получила Япония", всколыхнувший Москву и Европу, где разгорается настоящий скандал по поводу якобы санкционированного властью варварства в охраняемой законом акватории.

Неужели мы, россияне, настолько не ценим национальное богатство своей страны, что легкой рукой позволяем алчным иностранцам орудовать в наших заповедных водах? С этим вопросом обратились к заведующему международным отделом "ТИНРО-центра" Виктору Марковцеву, который в составе делегации Госкомрыболовства РФ был среди участников переговоров, завершившихся подписанием "возмутительного" российско-японского протокола. Виктор Григорьевич изумился: Неужели вы, журналисты, настолько легковерны, что всерьез подумали, мол, Россия запустила японцев в свой заповедник и разрешила им ловить там рыбу? Ведь этого не может быть по определению - это абсурд. "Зеленые" ошиблись, возможно, и ненамеренно, но, может быть, и попросту слегка подтасовали факты, а журналисты и другие защитники природы сразу все приняли на веру, как бы ухватились за скандал, даже не удосужившись ознакомиться с пресловутым протоколом.

В распоряжении протокол от 27 апреля 2000 года есть, мы его раздобыли. И если сравнить его с предыдущими подобными документами - а сотрудничество длится уже второй десяток лет, российско-японская смешанная комиссия по рыбному хозяйству заседает каждой весной, - то любой увидит, что в нынешнем году квоты вылова лососей для японцев значительно урезаны. К слову, это решение принято согласно рекомендациям того же "ТИНРО-центра", специалисты которого по строгим научным методикам загодя оценивают количество рыбы на традиционных путях ее миграции и такой размер добычи, который не подорвал бы запасы нерки или кеты. Что касается двух японских судов, вошедших вчера в так называемый район э 3 близ Командорского заповедника, то это истинная правда: они действительно там, им позволили.

Потому что это чисто научные суда, - объясняет Виктор Марковцев, - промысла для них не разрешено. В этом самом протоколе, который столь вольно цитирует Гринпис, четко обозначено: "э 3 - район только для научных исследований". Так что явно преувеличивают "зеленые", сообщая всему миру, что "промысловый район захватит часть 30-мильной акватории Командорского заповедника. Лов будет идти с применением дрифтерных сетей. Такой способ лова считается варварским, так как помимо рыбы в сети попадает множество морских животных и птиц. Трудно представить себе более безответственное решение, чем дрифтерный промысел в заповедной акватории".

Трудно представить - ну и не надо представлять, поскольку не будет там ни дрифтерного, ни какого-либо другого промысла, - прокомментировали этот текст в "ТИНРО-центре", "Приморрыбводе", "Дальрыбе", Институте биологии моря, - тем более что и на упомянутых двух научных судах, и на работающих в других обозначенных в протоколе районах судах-добытчиках находятся российские наблюдатели, которые пунктуально контролируют соблюдение всех договоренностей.

Складывается впечатление, что безусловно уважаемые широкой общественностью защитники природы из Гринписа в этот раз устроили много шума из ничего. Кстати, не выдерживает критики и еще одно обвинение "зеленых" из цитируемого нынче повсеместно текста: "Оптовая цена килограмма нерки на японских рынках составляет от $12 до $17, тогда как по заключенному договору японские рыбаки будут платить России $2,2 за килограмм". Мол, продешевили наши (то ли по беспечности, то ли за взятки), и отдаем мы деликатесную российскую рыбу соседям-иностранцам по демпинговой цене. За державу обидно!

Как выяснилось, килограмм лосося на рынках Страны восходящего солнца стоит в среднем 8 долларов, максимум 10. Работающие в рамках протокола японские рыбаки будут платить нам и вправду меньше - $2,5. Поскольку это так называемая первая сдаточная цена (по выражению специалистов, цена рыбы в воде), которая по сложившимся правилам составляет 25 процентов от последней, включающей в себя транспортировку и переработку добытого сырца. Наверное, зря Гринпис поднял волну.