— Конечно, обидно! Причем иногда говорят и о пяти миллиардах долларов, а я бы назвал десять миллиардов — попробуйте оспорить. Тот, кто приводит какие-то цифры, должен их доказать, расшифровать, из чего они складываются. Тогда мы, может быть, и согласились бы с ними.

— У меня арифметика такая. Страна вылавливает сегодня за год — округляем в большую сторону — 5 миллионов тонн рыбы и морепродуктов (хотя в действительности 4,2-4,5 миллиона тонн). Умножим это на среднюю цену за физическую тонну. Берем весь промысловый ряд: килька, тюлька, салака, сардинки там разные, ставридки черноморские, кефали, селедка, мойва и т. д., и т. п., а сверху окажется так называемый валютоемкий минтай. Так вот, одну тонну неразделанного минтая, хоть на внешнем, хоть на внутреннем рынке, в лучшем случае можно продать за 400 долларов. Дороже только треска, палтусы, крабы, креветки и некоторые морепродукты, но их удельный вес в общем улове незначителен.

— Лосось? Рыбаку остается с килограмма 15-17 рублей, то есть с тонны немногим больше 500 долларов. Но лосось-то как раз и не воруют, его-то как раз и не вывозят за границу, потому что там не дают хорошую цену за нашу горбушу.

В любом случае усредненная цена тонны всего добытого ассортимента составит ну, может быть, чуть более 400 долларов. Берем все-таки 500 и при округлении в сторону увеличения улова и цены получаем 2,5 миллиарда долларов за весь объем реализации. Это то, что прошло по отчетам.

Теперь вопрос: а возможно ли украсть еще на 2,5 миллиарда? В принципе да. Но как и чем? СССР имел огромный флот, это была великая рыбопромышленная держава. Базы флотов, плавбазы, транспорты, инфраструктура — огромнейшая махина! Ловили не только в наших водах, а во всем Мировом океане. И добывали 11 миллионов тонн. Теперь мы знаем, что от всего этого осталось (Корсаковской базы океанического рыболовства, например, уже нет, от многих других баз флотов тоже мало что осталось). Поэтому выловить еще 5 миллионов тонн рыбы, чтобы получить «в тени» (то есть украсть) 2,5 миллиарда долларов, — ПОПРОСТУ НЕВОЗМОЖНО!

Да, браконьерят и воруют, но больше на крабе и креветке. И уж никак не в таких масштабах, как утверждает уважаемый адмирал. И нельзя всех рыбаков причесывать под одну гребенку. У нас ведь есть соответствующие органы, в том числе пограничная служба, которые должны определять, кто есть кто. И они бы уже давно «отстреляли» (не в физическом смысле, конечно) тех, кто грубо нарушает правила рыболовства и ворует. То есть вывели бы из реестра пользователей ресурсами, лишили лицензий, создали такие условия, что они больше не придут в районы промысла. Возможности для этого есть.

Кстати, об «украденных» миллиардах. Ну пусть кто-нибудь назовет богатых рыбаков наподобие Форда, Рокфеллера или нефтяных магнатов. Например, в Японии — такой-то, в Америке — такой-то, в России — такой-то. У нас есть, конечно, состоятельные люди (они и должны за свой тяжелый опасный труд хорошо получать). Есть судовладельцы, у которых одно, два, три рыбацких судна. Но это же не идет ни в какое сравнение с Березовскими, Потаниными и прочими олигархами, владеющими нефтью, алюминиевыми заводами и многим другим. Сомнительно, что все это они нажили честным трудом. А в воровстве обвиняют одних рыбаков.

— Если это делается легально и законно, то что здесь плохого? Страна зарабатывает валюту. Рыбная отрасль в экспортной составляющей России занимает третье место. А если продукция вывозится нелегально, то это уже теневая экономика, к ней и отношение должно быть соответствующим. В мировой практике внутренний и внешний рынки примерно сбалансированы, и экспорт всегда поощряется.

— Здесь надо учитывать некоторые особенности. Например, вся сельдь идет только на внутренний рынок. Почему? Да потому что внешний ее не принимает. С другой стороны, волосатый краб не идет на внутренний, его не будут брать ни в Пензе, ни в Калуге, да еще спросят: а что ж не побрили? Краб-стригун — то же самое (почему не постригли?). А вот на минтай есть спрос и тут, и там, поэтому мы смотрим, где выгоднее продать. То есть начинается нормальная цивилизованная работа.

Но главное в другом — нас отсекают от внутреннего рынка тарифами. Я был на совещании в Благовещенске, которое проводил В. Путин. Президент говорил правильные слова о том, что огромный ресурсный потенциал Забайкалья и Дальнего Востока необходимо использовать более эффективно. Но для того, чтобы наша продукция была конкурентоспособной, нужны нормальная транспортная составляющая, нормальные энерготарифы и т. д. Все согласились с президентом, поскольку возразить нечего. Но прошла всего-навсего неделя, и железнодорожный тариф увеличили на 18,6 процента. И рыбопродукция сразу развернулась в сторону Китая, Японии, Кореи. Вот твердолобые рыбаки, вот бестолковые! Что им ни говори, а они все равно в Пусан везут. Да, сообразительные мы. Но судите сами: у рыбака селедка стоит 8 рублей, чтобы доставить ее до Владивостока, нужно 2 рубля, до Москвы — еще 5. То есть перевезти рыбу стоит почти столько же, сколько чтобы ее поймать. Так дайте нам возможность довезти свою продукцию до густонаселенной европейской части нашей огромной страны. Ну не съедят семь миллионов населения Дальнего Востока всю дальневосточную рыбу.

— Почему-то никто не говорит, что у нас пиво дорогое. А вот рыба — белковый продукт! — дорогая. Я же утверждаю, что нет дешевле продукта, чем рыба.

С чего начинается «рыбацкое счастье»? С горно-рудной промышленности, металлургии, машиностроения. Чтобы построить корабль, нужен еще добрый десяток отраслей. Не меньше — чтобы снарядить его в экспедицию. И вот пришел корабль на промысел. Это особое производство, оно постоянно перемещается в поисках рыбы. Наконец героические рыбаки поймали героическими сетями прозаическую селедку или пресловутого минтая. И каждую рыбу нужно «пощупать» — отсечь голову, выпотрошить. Потом уложить в противень, заморозить, разложить по ящикам, спустить в трюм. Затем из трюма выгрузить на транспортное судно и доставить к берегу. После стольких операций (это не пиво по бутылкам разлить) рыбак, к примеру, имеет с килограмма минтая 13-15 рублей, селедки — 8-10, камбалы — 10-12 рублей.

— Вот в этом и заключается проблема, которую не учитывают ни комитет, ни правительство, ни президент.

Привезли мы рыбу, допустим, во Владивосток. Здесь остается только погрузить ее на колеса и доставить в магазин, к покупателю. И на этом имеют полторы-две-три цены. Ростовщичество! Если рыбаку заплатили за селедку 8 рублей, а она стоит в магазине 30, объясните — откуда? Да у нас на Сахалине с нашего предприятия «Ирис» берут и накручивают минимум две цены. Здесь-то вообще ничего не надо делать — все в вакуумной упаковке, даже вес указан. Никому нет дела. Никого это не волнует. Но нельзя поднять экономику страны или отрасли, если такое творится, если жируют ростовщики, а не производители.

Между прочим, расплачивается покупатель, а не государство. Государство безответственно к этому относится. Безответственно!

— Да, порядок предложен. В комитет вылетали начальник областного департамента по рыболовству со своим замом, чтобы высказать наше мнение. Но, к сожалению, они вернулись ни с чем, вернее, с мнением того начальства.

В чем у нас главные разногласия? Опять механизм распределения квот усложнен, запутан в каких-то коэффициентах, применить которые практически невозможно. Нужна сложнейшая машина, чтобы посчитать, например, по Дальнему Востоку и определить, сколько кому положено.

Мы предлагали: у нас есть региональные, областные ресурсы, у Камчатки есть, у Приморья. Давайте считать это базой, вносить в нее изменения с учетом увеличения или уменьшения общих допустимых уловов. А на местах учитывать структуру флота, его способность добывать и перерабатывать, особенно последнее. Этот может морозить 60 тонн рыбы в сутки — ему такая-то квота, этот — 40 тонн, а тот вообще не морозит, сдает сырьем. Вот тогда все будет понятно.

А сейчас делается так: этому — столько, тому — столько, почему — не понятно. Поневоле возникает подозрение — кто кому сколько «дал».

Когда же преимущественное право получает иностранный флот — это вообще дикость. Вы удовлетворите сначала потребности российских рыбаков! Есть у нас межправительственные соглашения, и мы, к примеру, идем в зону Японии ловить скумбрию или какую-то другую рыбу. Берем там 50 тысяч тонн — столько же отдаем здесь. Там берем скумбрию — здесь отдаем сельдь. Почему весь иностранный флот работает в нашей зоне только на минтае? Неужели для того, чтобы при квоте 2000 тонн получить 3 миллиона долларов убытка? Разве кому-нибудь не ясно, что, если его, этот минтай, даже завернуть в золотую обертку, — не будет прибыли, не будет! Это нужно поймать 10— 15 тысяч тонн на судно, что в принципе они и делают. Причем регулярно, из года в год, без каких-либо проблем. На выделяемый иностранцам объем квот требуется всего пять судов, а не 60, которые присутствуют в Охотском море. Если в прошлом году нам сказали: вы должны ловить в сутки 70 тонн, почему в такие же условия не поставили иностранные суда? В этом случае каждое из них отработало бы в районе промысла меньше месяца. А они из Охотского моря переходят еще и в Берингово. Наших капитанов аж дрожь колотит, они же видят, сколько те берут за траление.

Кому это надо, какому начальнику? Кто работает в пользу иностранцев, которые все эти годы находятся в привилегированном положении? Я уверен, что наши рыбаки дальше такого к себе отношения не потерпят. Их возмущение рано или поздно перельется через край.

Беседовал Г. ГРИГОРЬЕВ
«Рыбак Сахалина»
(Печатается в сокращении)

 

Ставок больше нет...

Бесплатные квоты на добычу рыбы будут отменены

На днях в администрацию Приморского края поступил проект разработанного Госкомрыболовством России правительственного постановления «Об утверждении Ставок платы за пользование водными биологическими ресурсами и Временного порядка исчисления и внесения платы за пользование водными биологическими ресурсами российскими пользователями». Предполагается, что уже с 1 января следующего года рыбаки будут платить за добываемые ими биоресурсы. Другими словами, все бесплатные квоты для российских рыбаков будут отменены. Согласно Временному положению, разрешение на их вылов будет выдано только при внесении разового платежа в размере 10 процентов общей суммы платы. Остальная часть платы будет вноситься равными долями в сроки до 15 февраля, до 15 мая, до 15 августа и до 1 октября.

Заместитель генерального директора АО «Дальрыба» Владимир Паутов сообщил, что, по предварительным оценкам, плата за ресурсы обойдется дальневосточникам в 3,6 миллиарда рублей, из них приморским рыбакам придется выплатить 1,4 миллиарда. По его мнению, для многих предприятий плата окажется просто неподъемной, и они будут вынуждены брать кредиты, попадая в зависимость от иностранных банков.

С коллегами согласен и председатель правления ЗАО «Рыболовецкий колхоз «Восток-1» Александр Передня: «Государство поставило задачу любой ценой наполнить бюджет, но, похоже, не задумывается, к каким катастрофическим последствиям это может привести, — сказал он, комментируя проект правительственного постановления. — Уже в 1999 году сумма налоговых сборов на нашем предприятии и сумма платежей за оплату квот на вылов морских биоресурсов практически сравнялись. У нас нет возможности обновлять флот, закупать новое оборудование. Я предполагаю, что в следующем году нам придется брать кредиты у иностранцев, лишая большей части рыбопродукции наших потребителей. Кроме того, придется переходить на какие-то другие виды деятельности, чтобы выжить. При всем своем желании перекрывать наши затраты на покупку квот за счет розничного потребителя, нам не удастся. Дело в том, что у каждого рынка есть своя планка. Будем реалистами — наш потребитель не потянет повышения цены».