Главному редактору газеты

«Тихоокеанский вестник»

С.И. Вахрину

 

Уважаемый Сергей Иванович!

 

Прошу содействовать публикации в Вашей газете статьи ихтиолога Олега Федоровича Гриценко «Дефекты аукционов», которая была опубликована в августовском номере «Экономической газеты», поскольку этот материал отражает мнение руководства отрасли.

 

 

 

 

Кто только не писал о рыбниках, кто только их не ругал, в каких только грехах не обвинял! А как оценивались масштабы хищений в отрасли?! От скромных 3,5 млрд долларов, определенных Счетной палатой, до более 100 млрд долларов, названных в средствах массовой информации.

Если бы рыбники отвечали на все нападки, зачастую притянутые за уши, то им некогда было бы заниматься рыболовством. Опять же они были бы вечно оправдывающимися, а это наводит на подозрения. Хотя, с другой стороны, всегда молчать тоже нельзя. Раз молчат — значит нечего возразить. Поэтому имеет смысл хотя бы время от времени обращаться к читателю со своим словом, чтобы тот знал о положении дел в рыболовстве из первых рук. От тех, кто кормит народ рыбой, а не лапшой, которая на ушах висит, а в рот не попадает.

В газете «Коммерсант» от 16 июля 2001 года опубликована заметка Константина Анохина «Краб подался с аукциона в науку (Госбюджету это вышло боком)». Суть ее в том, что Госкомрыболовство в апреле увеличило объем квот на краба, добываемого в процессе научных исследований, на 11 тыс. тонн. Рыбаки после этого якобы перестали участвовать на аукционах, и Госбюджет недополучил около 33 млн долларов. Это действие автор называет незаконной продажей.

Хочется спросить Анохина: во-первых, а каким, собственно, «распоряжением нового председателя Госкомрыболовстсва Евгения Наздратенко» был увеличен объем научных квот? Научные квоты выделяются для реализации законов Российской Федерации в части проведения государственного мониторинга живых ресурсов и морских ресурсных исследований распоряжением Правительства РФ. То есть если бы автор потрудился ознакомиться с реальными документами, то, по всей видимости, вместо Евгения Наздратенко пришлось бы обвинить в «незаконной продаже крабов и недополучении бюджетом 33 млн долларов» Михаила Касьянова.

Во-вторых, какой закон был нарушен? В соответствии с российскими федеральными законами «преимущественное право на использование живых ресурсов имеют (после коренных народов Севера и Дальнего Востока) российские заявители, осуществляющие морские исследования биологического характера...». А каким законом устанавливается аукционное распределение квот?

И еще спросил бы: у автора, кроме СМИшной привычки безответственно рассуждать о чем угодно, есть какие-либо основания для оценки действий руководства отрасли? Вы, вообще-то, знаете, какие есть на свете крабы, где и как они добываются? Вы ратуете за аукционы, а знаете ли, чем их проведение грозит нашему рыболовству? Не знаете? Так послушайте.

Во всем мире (Россия тут не исключение) основной доход в рыбном хозяйстве дает не промысел, а переработка улова. Для нормального пополнения бюджета рыбаки должны как можно быстрее сдавать улов на обработку на отечественные предприятия. Чем глубже переработка, тем выше цена продукции, тем выше прибыль. Если мы продаем рыбу в воде иностранцам, то прибыль будет у иностранцев. Если мы продаем рыбу своим рыбакам и существующей нормативной базой вынуждаем сдавать улов за рубежом, то и прибыль будет получена за рубежом.

Невелика хитрость — продать рыбу в воде. Тут экономикой и не пахнет. Это лишний раз укрепляет статус России как сырьевого придатка Запада.

Аукционы вредны по многим причинам. Основная, на мой взгляд, моральная. Практика аукционов убивает у рыбаков чувство хозяина, чувство ответственности. Он ощущает себя чужим в своей стране. Другая причина. Купив квоту по непомерно высокой цене, рыбак обязательно будет перелавливать. Перелавливать в два–три–десять раз, лишь бы выкрутиться. Перелавливать и откупаться от органов надзора, втягивая их в уголовщину. После такой рыбалки море превратится в пустыню.

Третья причина. Наши нищие рыбаки будут использоваться иностранцами как подставные лица. Попадаться к ним в кабалу. Не имея возможности получить прибыль и расплатиться с долгами.

Четвертая причина. На таких мероприятиях, как аукционы, неизбежен сговор. В его результате рыба будет продаваться по крайне низким ценам и устроители аукционов не получат того, чего ожидали.

И последнее. У рыбаков есть своя не афишируемая информация. Их поступки, непонятные на первый взгляд, во многом определяются ею. Так, величина квот устанавливается на основании прогнозов общих допустимых уловов, которые разрабатываются с годичной заблаговременностью. За это время многое может измениться. Например, в результате отсутствия реальной рыбоохраны в море некоторые стада могут быть поставлены на грань исчезновения из-за перелова. Рыбаки-то знают об этом, сами ведь ловили. Зачем же им покупать квоту на краба, которого, как им известно, сегодня так мало, что и рыбачить-то не стоит. Разрушение системы рыбоохраны сделало такую ситуацию весьма обычной.

Теперь о том, что касается бюджетных потерь вследствие выделения научных квот. Во время экспедиционных исследований с изъятием биоресурсов рыбохозяйственные институты пополняют базу данных о биологии, динамике численности, распределении промысловых видов и среде их обитания, необходимую для формирования прогнозов ОДУ и обеспечения системы государственного мониторинга биоресурсов. В рамках контрольного лова и научно-исследовательских работ выполняется комплекс экспедиций, предусмотренный Отраслевым планом ресурсных исследований, утвержденным Госкомрыболовством России и согласованным с Минприродой, Минпромнауки, Минобороны и ФПС.

Прибыльность же научной квоты для рыбаков довольно сомнительная. Ведь рыбаки, работая по научным программам, часть времени тратят, рыбача в местах, где получение высоких уловов маловероятно. Кроме того, они несут расходы по закупке научного оборудования и оплате ученых. Если при этом рыбаки умудряются еще получить прибыль, то это говорит об их высокой квалификации. Значит, они не зря привлечены к научной работе.

Красивое слово «аукцион», ничего не скажешь. От него так и веет вхождением в мировую экономику. Только вот когда, уважаемые соотечественники, в очередной раз будут повышены цены на еду или коммунальные услуги, не забудьте вспомнить, что в некоторой степени этим повышением вы обязаны и устроителям аукционов.

 

 

Федеральное государственное унитарное предприятие «Национальные рыбные ресурсы» начинает акцию под названием «Площадь рыбацкой славы». Акция проводится с целью выделения лучших предприятий, внесших вклад в развитие рыбной отрасли России. Местом ее проведения является павильон № 38 («Рыболовство») на территории Всероссийского Выставочного Центра (бывш. ВДНХ).

В центре главного зала павильона будет размещена напольная надпись в металле: «На этой площади заложены памятные плиты ведущих предприятий рыбной отрасли России, работающих в III тысячелетии. Слава труженикам рыбной отрасли!» Вокруг надписи будут закладываться именные памятные плиты предприятий отрасли.

Каждая такая плита размером 500 х 500 х 30 мм изготавливается из гранита и содержит текст, включающий название предприятия, его логотип, год закладки. Количество знаков в тексте не более 40. Надписи и логотип изготавливаются из цветного металла (возможно применение других технологий).

Участниками акции могут стать российские предприятия и организации рыбной отрасли, в том числе предприятия и организации с участием иностранного капитала, работающие на рынке России.

Участие в акции «Площадь рыбацкой славы» платное. Вся зона площади первого этажа, предназначенная для размещения памятных плит, делится на три категории по стоимости в зависимости размещения плиты от центра:

I зона — 15 тыс. у.е.

II зона — 10 тыс. у.е.

III зона — 5 тыс. у.е.

Все вырученные средства пойдут на завершение реконструкции павильона «Рыболовство» и развитие выставочной деятельности по основным аспектам рыбохозяйственного комплекса.

Предприятиям, принявшим участие в акции «Площадь рыбацкой славы», вручается памятный сертификат с благодарностью за участие в возобновлении деятельности павильона «Рыболовство» на ВВЦ.

Закладка плит осуществляется в торжественной обстановке один раз в год — ко Дню рыбака.

 

---

 

 

В КамчатНИРО завершился весенний этап исследований минтая. Вернулись в порт научные сотрудники, спешно обрабатываются собранные материалы, а их немало. Минувшей весной «научники» трудились на судах Тралфлота и колхоза им. В.И. Ленина, ЗАО «Камчатимпэкс» и «Интрарос». Выполнены гидрологические и ихтио-планктонные съемки, изучен биологический состав минтая во всех районах его промысла — Северном и Восточном Охотоморье, Северных Курилах и Восточной Камчатке, Карагинском и Наваринском районах. Основные усилия были сосредоточены в завершившейся еще 20 апреля Охотоморской минтаевой экспедиции, в ходе которой эксплуатируются запасы двух популяций минтая — восточноохотоморской и североохотоморской. Первая облавливается в Западно-Камчатской и Камчатско-Курильской подзонах, вторая — в Северо-Охотоморской

Сразу скажем, в этом году путина проходила в архисложных ледовых условиях. В первой половине марта, т.е. в разгар промысла, льдами было покрыто 98 % всей площади моря, что не могло не сказаться на результативности промысла. Вследствие недовыбора квот в установленные сроки, промысел у Западной Камчатки был продлен до 10 апреля. Отметим, что всякое изменение сроков лова нежелательно, поскольку они устанавливаются в соответствии с особенностями биологии рыб. Нерест минтая у Западной Камчатки происходит в апреле, соответственно, промысел должен завершаться в марте. В телеграмме Госкомрыболовства было сказано, что сроки продлены в целях рациональной эксплуатации запасов восточноохотоморского минтая. Однако о каком рациональном лове можно говорить, если в самом конце марта половозрелый минтай сместился в запретные районы (на западнокамчатский шельф) для нереста, а в местах, разрешенных для промысла, осталась практически одна молодь, которую и тралили до 10 апреля.

Общеизвестно, что главной бедой нашего промысла, и не только минтаевого, являются так называемые выбросы, когда часть улова (некондиционная или мелкая рыба) не используется, а выкидывается за борт. В этом отношении путина 2001 г. у Западной Камчатки прошла относительно благополучно по сравнению с предыдущими годами — льды, усеянные рыбой, приходилось наблюдать довольно редко. Однако заслуги рыбаков тут нет — просто размерный состав минтая изменился в сторону увеличения и его стали меньше выбрасывать. Основу уловов составляли особи многочисленного поколения 1995 г. размерами 35–41 см. Доля более мелких рыб не превышала 25 %. Как показывают наблюдения наших специалистов, такой мелкий минтай на плавбазах и траулерах, выпускающих «безголовку», частью обрабатывался, частью использовался для выпуска рыбной муки. Суда, оборудованные филейными линиями, мелкую рыбу выбрасывали. По имеющимся оценкам за счет выбросов и использования заниженных коэффициентов расхода сырца неучтенный вылов восточноохотоморского минтая превысил 30 тыс. т. Хотя это гораздо меньше, чем в предыдущие годы, радоваться не следует, поскольку ОДУ по-прежнему превышается.

В северной части Охотского моря доля минтая длиной менее 34 см (не идущего на изготовление филе и «безголовки») в среднем составляла около 30 %. Поэтому и масштабы выбросов в этом районе гораздо больше. Суммарный неучтенный вылов минтая в Охотском море в путину 2001 г. превысил 100 тыс. т. К сожалению, приходится констатировать, что нововведенные в тралы селективные вставки не избавили флот от прилова молоди. По всей видимости, они работают только на разреженных скоплениях рыб.

О проблеме выбросов научные сотрудники твердят не первый год. Тем не менее понимания, что нельзя рубить сук, на котором сидишь, рыбаки пока не демонстрируют. Попробуем убедить их цифрами на примере поколения 1995 г. рождения. По численности в раннем возрасте оно оценивалось как очень многочисленное и в 2001 г. должно было пополнить промысловый запас минтая до уровня середины 90-х гг. (4–5 млн т). Однако в 1997 — 2000 гг. эти рыбы, не достигнув промысловых размеров, в большом количестве выбрасывались за борт. По самым скромным подсчетам таким образом было уничтожено 300–350 тыс. т молоди. Если бы этим рыбам позволили вырасти до 6-ти лет, они весили бы не менее 950 тыс. т и дали бы прибавку к улову около 250 тыс. т. Напомним, что ОДУ по Западной Камчатке в этом году составлял 300 тыс. т. Таким образом, выбрасывая молодь, рыбаки сами себе уменьшили лимиты почти в 2 раза.

Природа дает нам очередной шанс исправить ошибки — по предварительной информации, в 2000 г. опять народилось урожайное поколение минтая, которое к 2005–2006 гг. может в значительной мере увеличить промысловый запас. Однако, если не предпринять никаких мер, этого не произойдет. Самым насущным вопросом является полный учет уловов. Если весь улов будет заноситься в промысловый журнал, никто уже не будет ловить молодь, т.к. гораздо выгоднее в финансовом плане добывать минтая промысловых размеров, из которого можно выпустить дорогостоящую продукцию. Поэтому следует отказаться от расчета вылова по количеству готовой продукции, а переходить к его непосредственному измерению. Уже давно, например, изобретены и используются в странах с развитым рыболовством электронные регистраторы веса улова непрерывного действия. Пока у нас этого не произошло, специалисты КамчатНИРО не первый год предлагают вывести с Западной Камчатки крупнотоннажный флот на несколько лет. Ответ звучит так: «А куда мы его будем девать?». Однако если этого не сделать, вскоре будет стоять весь флот — и большой и малый. Крупнотоннажные суда, как неоднократно говорил председатель Госкомрыболовства, должны идти в Мировой океан. К этому вынуждает и ситуация в других районах промысла минтая. Биомасса его в тихоокеанских водах Камчатки и в Карагинской подзоне минимальна за весь период наблюдений. В последней уже запрещен специализированный лов минтая, этого же мы добиваемся и для Петропавловск-Командорской подзоны. Ситуация в Наваринском районе во многом зависит от состояния запасов в американской 200-мильной зоне и складывающейся гидрологической обстановки. Последняя же сейчас такова, что, как констатируют специалисты ТИНРО-Центра, масштабы миграции минтая из американской зоны в российскую год от года уменьшаются. Таким образом, если мы не предпримем срочных мер по сохранению охотоморского минтая, в ближайшие годы можем остаться без этой самой массовой и доступной рыбопродукции.