НЕРКА р. КАМЧАТКА

В бассейне р. Камчатка воспроизводится одно из крупнейших стад нерки в Азии. В некоторые годы по численности оно выходит на первое место, оставляя на втором нерку р. Озерная.

Ранняя форма нерки, нерестящаяся на территории Мильковского района, практически полностью мигрирует в море в год выхода из нерестовых гнезд — сеголетками с длиной тела всего 35-45 мм (группировка «С»). Молодь поздней формы, первый год жизни нагуливается в районе нерестилищ, скатываясь в море в возрасте годовиков — 1+ (группировка «В»).

Основная масса нерки, нерестящейся в притоках р. Камчатка на территории Усть-Камчатского района, сеголетками мигрирует на нагул в оз. Азабачье, расположенное в нижнем течении р. Камчатка (группировка «Е»). Одновременно в бассейне оз. Азабачье воспроизводится и аборигенное стадо нерки, молодь которого живет в озере две зимы и скатывается в море в возрасте 2+ (стадо «А»). Помимо названных, в бассейне р. Камчатка нерка воспроизводятся в оз. Двухъюрточное (стадо «Д») и оз. Нерпичье (стадо «Н»). Покатники стада «Д» имеют возраст 2+, стада «Н» — 1+.

В целом, половой зрелости нерка р. Камчатка достигает после трех лет жизни в море, хотя некоторая часть может созревать после двух и четырех лет жизни в море.

Необычность и новизна современной ситуации заключается в том, что ранее (до 2000 г.) при регуляции промысла нерки р. Камчатка исходили из оптимума в 1200–1400 тыс. шт., практически пропуская на нерестилища в 1983–1999 гг. 293–1419 (в среднем — 726) тыс. шт. Сейчас, после 1999 г., стало очевидным, что для нерки р. Камчатка для рационального использования ее запасов и создания максимально высокого уровня воспроизводства необходимо исходить из теоретического оптимума на уровне 500–530 тыс. шт., в отдельные годы пропуская на нерестилища даже несколько меньше — 300–400 тыс. шт. производителей нерки.

Контролируя структуру стада нерки р. Камчатка в течение путины путем выделения локальных стад и группировок нерки 2-го порядка в уловах, можно еще в период путины заранее предполагать ориентировочное соотношение рыб на нерестилищах и, исходя из этого, соответственно планировать пропуск рыб в бассейн реки.

При этом, как оптимум, на нерестилища стада «А» необходимо пропускать 50 тыс. шт. (9.4%), группировки «Е» — 300 тыс. шт. (56.6%), группировки «С» — 100 тыс. шт. (18.9%), группировки «В» —  50 тыс. шт. (9.4%), стада «Д» — 30 тыс. шт. (5.7%). Естественно, на практике такое заполнение на нерестилищах обеспечить ежегодно невозможно.

По многолетним данным, наиболее многочисленными в бассейне р. Камчатка являются нерка стада «А» и группировок «Е» и «С», в сумме по многолетним данным в среднем составляющие около 85% от нерки всей системы р. Камчатка.

Для того, чтобы реально представить сравнительную эффективность воспроизводства основных структурных компонентов стада нерки р. Камчатка  — стада «А» и группировок «Е» и «С», мы составили таблицу численности их поколений в зависимости от численности отнерестившихся производителей. Как видно из таблицы, в диапазоне численности родителей от 50 до 600 тыс. шт. наименьшей изменчивостью численности поколений обладают особи группировки «С», а наибольшей — стада «А», у которых максимальная численность поколений — 2822 тыс. шт. отмечена при численности родителей всего 50 тыс. шт., а минимальная — 200 тыс. шт. при численности родителей в 600 тыс. шт.

Численность поколений группировки «Е», с увеличеннием численности родителей от 50 до 300 тыс. шт., начинает возрастать от 414 до 1102 тыс. шт., а затем начинает понижаться, достигая минимальной величины в 171 тыс. шт. при численности родителей 600 тыс. шт.

Если сделать допущение, что воспроизводство нерки р. Камчатка осуществляется только стадом «А» и группировками «Е» и «С», каждая из которых составляет порядка 30% от всей численности рыб, отнерестившихся в бассейне р. Камчатка (довольно близкие ситуации неоднократно наблюдались за период 1957–2000 гг.), то из таблицы видно, что наибольшая суммарная численность поколений (3591 тыс. шт.) отмечается при численности родителей каждого компонента 100 тыс. шт. (всего от 300 тыс. шт.), несколько более низкая (3563 тыс. шт.) при численности родителей каждого компонента 50 тыс. шт. (всего от 150 тыс. шт.) и на третьем месте еще более низкая (3373 тыс. шт.) при численности родителей каждого компонента 200 тыс. шт. (всего от 600 тыс. шт.).

Принимая во внимание очень высокую эффективность воспроизводства нерки стада «А», особенно при оптимальной численности производителей равной, 50 тыс. шт., можно сделать вывод, что рациональнее всего при воспроизводстве нерки р. Камчатка обеспечивать близкое к оптимальному заполнение нерестилищ стада «А» (50 тыс. шт.) и группировки «Е» (300 тыс. шт), которые в совокупности могут обеспечить численность поколений 3924 тыс. шт., причем численность нерки стада «А» в этом случае будет составлять 71.9%.

Заполнение нерестилищ производителями нерки группировки «С» в среднем в 1981–1990 гг. составило 139 тыс. шт., в 1991–2000 гг. — 104 тыс. шт.; группировки «Е» в 1981–1990 гг. — 249 тыс. шт., в 1991–2000 гг. — 221 тыс. шт.; стада «А» в 1981–1990 гг. — 186 тыс. шт., в 1991–2000 гг. —  305 тыс. шт.

Проведенное сравнение показывает, что в целом в 1981–2000 гг. заполнение нерестилищ производителями нерки группировок «С» и «Е» в среднем было довольно близким к оптимальному и вряд ли сложившаяся ситуация может вызывать тревогу.

Что же касается нерки стада «А», то в 1981–1990 гг. превышение оптимальной численности производителей нерки в бассейне оз. Азабачье в среднем составило — 3.7 (максимальное 8.7) раза, а в 1991–2000 гг. — 6.1 (максимальное — 13.8) раза.

Важно подчеркнуть, что в данном случае речь не идет только о буквальном переполнении нерестилищ в бассейне озера, а прежде всего о превышении оптимальной численности производителей, т. к. их многочисленному потомству в период нагула в озере не хватает корма. Тем не менее, в годы превышения оптимальной численности на ряде речных и ключевых нерестилищ рыба из-за высокой плотности не может нормально отнереститься и в прямом смысле давит сама себя (Ключ Широкий в бассейне р. Бушуевой, Пономарская чаша и др.).

Решить проблему регуляции численности нерки стада «А» можно путем проведения специализированного промысла нерки в протоке, вытекающей из озера, и лова на акватории озера у устьев ручьев и рек, впадающих в озеро.

История специализированного лова нерки в протоке и на акватории оз. Азабачье, проводившегося в 1985–1986 и в 1994–1998 гг., полна драматизма проловов и несомненных успехов, непонимания и слухов, человеческой порядочности и подлости.

Об азабачинской нерке периодически писали некоторые камчатские газеты («Ленинский путь» — 10 августа 1985 г.; «Камчатская правда» — 28 февраля 1986, 27 августа 1986; «Рыбак Камчатки» — 28 марта 1997, 18 сентября 1997; «Вести» — 24 мая 1997, 16 июля 1997, 3 сентября 1997, 21 ноября 1997, «Аргументы и факты» № 29, 1998 и др.)

К сожалению, инициативы КамчатНИРО по проведению специализированного лова в протоке Азабачьей и на акватории оз. Азабачье в 1996–1997 гг. натолкнулись на противодействие Госкомкамчатэкологии, которая, мотивируя тем, что оз. Азабачье является памятником природы, не разрешает там проведение данных работ, хотя в охранном обязательстве памятника природы «Азабачье озеро» записано, что там разрешается проведение экспериментов рыбохозяйственного характера.

Люди, единым фронтом выступающие против научных рекомендаций в отношении специализированного вылова нерки оз. Азабачье, в действительности делятся на два лагеря: тех, кто искренне переживает за судьбу этого вида, но не понимает самого смысла отлова излишков, и тех, кто прекрасно разбирается в динамике восстановления рыбных ресурсов и понимает, что к чему, но в силу каких-то амбиций (идея-то об отлове исходит не от него) запрещает все и вся и он ничем в этой позиции не рискует. Более того, он даже набирает очки «защитника природы».

В результате борьбы мнений, ряда экологических экспертиз, к началу путины 1998 г. окончательно сформировалась позиция Камчатоблкомэкологии — никакого лова ни в протоке, ни на акватории оз. Азабачье до решения вопроса о статусе озера. Если изменить природоохранный статус озера, то проведение ловов возможно и даже необходимо. Но статус озера так и не был изменен.

Начиная с 1998–1999 гг., по нашему прогнозу, из-за систематического превышения оптимальной численности в 1992–1999 гг. должно было начаться значительное снижение численности нерки оз. Азабачье, которое, по нашему мнению, в 1999–2003 гг. должно было разорить почти всех рыбаков Усть-Камчатска. Печальный финал предполагался из-за того, что прогнозируемые уловы нерки р. Камчатка ожидались на уровне 500–1000 тонн. Эти уловы уже никак не могли обеспечить экономическую стабильность более чем двух десятков рыбодобывающих предприятий, добывающих нерку р. Камчатка.

Но произошло совершенно неожиданное событие. Прогнозируемое, начиная с 1998–1999 гг., катастрофическое снижение численности нерки оз. Азабачье не произошло. Высокие подходы нерки стада «А» и всей р. Камчатка были и в 2000 г. В 1995–2000 гг. береговые уловы нерки вышли на уровень 4.0–6.0 тыс. тонн, чего не наблюдалось с начала 1940-х годов, т. е. уже 55–60 лет.

До 1999 г. очень высокие возвраты нерки в 1995–1998 гг. мы связывали только с последствиями исключительно обильной естественной фертилизации (удобрения) оз. Азабачье вулканическим пеплом влк. Ключевская сопка в 1990 г. и последующими более слабыми, но почти ежегодными пеплопадами от вулканов Ключевской группы. Это происходило на фоне оптимальной численности отнерестившихся производителей-родителей.

Все выше названное, в комплексе, привело к формированию исключительно высоких размерно-весовых характеристик смолтов нерки, мигрировавших из оз. Азабачье в 1992—1994 гг., и особенно высоких возвратов в 1995—1997 гг. В эти годы доля нерки стада оз. Азабачье в уловах в отдельные годы и периоды превышала 55—60% от всей численности нерки р. Камчатка.

После путины 1999 г. нами была выдвинута гипотеза, что высокая численность нерки р. Камчатка в 1998—1999 гг. является прежде всего следствием сдвига доминантных поколений горбуши Западной Камчатки с нечетных лет на четные. В море нерка и горбуша являются пищевыми конкурентами.

До 1983 г. включительно, высокая численность горбуши на Западной и Северо-Восточной Камчатке по нечетным годам одновременно наблюдалась на обоих побережьях. В результате ската молоди горбуши в море регулярно через год происходил подрыв кормовой базы, что отрицательно сказывалось на численности нерки. Из-за изменения численности горбуши обоих побережий, у нерки камчатских стад произошло улучшение выживаемости в море — приблизительно в два раза. До тех пор, пока высокая численность горбуши Западной и Северо-Восточной Камчатки будет колебаться в противофазе — для нерки в морской период жизни, по нашему мнению, ситуация будет благоприятной.

Если с неркой р. Озерная еще в начале 1990-х гг. уже было ясно, что на ее выживаемость в море повлияла численность горбуши, то нерка р. Камчатка стала заметно реагировать на изменение условий в море, только начиная с возвратов нерки в 1992–1995 гг. (практически на 10 лет позже, чем нерка р. Озерная). Это прежде всего было связано с систематическими переполнениями нерестилищ в бассейне оз. Азабачье, наблюдавшимися в 1977–1985 гг., что привело к падению численности в 1986–1991 гг.

После 1999 г. стало окончательно ясно, что, несмотря на значительный ущерб из-за превышения оптимальной численности в 3.7–13.8 раза, численность нерки р. Камчатка в ближайшие несколько лет будет достаточно высока и катастрофы в прямом случае не произойдет. На фоне ежегодной добычи 4.0–6.0 тыс. тонн нерки этой реки, будет просто ежегодный недолов 2.0–4.0 тыс. тонн (за счет недостаточно эффективного воспроизводства нерки стада «А»).

В годы, когда численность нерки стада «А» в уловах нерки р. Камчатка составляет менее 35–40%, возможно применение стратегии перелова всего стада нерки р. Камчатка. Перелов необходимо осуществлять до такой степени, пока ожидаемая численность производителей в бассейне озера не будет близкой к оптимальной — 60–70 тыс. шт.

При этой стратегии заполнение нерестилищ группировок «Е» и «С» будет на 20–30% ниже оптимального, что вполне приемлемо для рационального воспроизводства нерки р. Камчатка. В такие годы пропуск производителей нерки в бассейн р. Камчатка может составить 300–400 тыс. шт., что несколько ниже теоретического оптимума — 530 тыс. шт. Именно такая ситуация реализовалась в 2000 г.

В годы, когда численность нерки стада «А» в уловах составляет более 40%, то выше названный подход общего перелова в этой ситуации применить невозможно. Здесь, дополнительно к общему перелову стада, необходим еще специализированный лов азабачинской нерки.

Конечно, острота проблемы снизилась. Можно успокоить себя и пойти по пути выжидания: раз ничего нельзя сделать с дополнением в паспорт памятника природы «Озеро Азабачье», поэтому надо ждать. Постепенно люди, которые возвели стену абсурда вокруг проблемы озера, уйдут. Им на смену придут новые, молодые, которые не будут ставить во главу всех дел честь мундира и свои амбиции. Но думаю, что жизнь распорядится по-другому.

Начиная с 2004–2005 гг. и, особенно с 2006 г., когда в оз. Азабачье должны вернуться рыбы от близкого к оптимальному количеству производителей, отнерестившихся в 2000 г., проблема нерки оз. Азабачье вновь встанет со всей очевидностью. В озере вновь будет нереститься 300–400 тыс. шт. нерки. Проведение специализированного лова, помимо дополнительной рыбы в год промысла (0.4–0.8 тыс. тонн), в последующие годы возвратов даст дополнительно 2.0–4.0 тыс. тонн нерки, и за эту нерку надо бороться уже сейчас.

В настоящее время проблема обозначена достаточно четко. О ней знают в КамчатНИРО, Камчатрыбводе, Департаменте по рыболовству при администрации Камчатской области и, самое главное, знают рыбаки. Я верю, что они и доведут ее до конца. Это их хлеб.

11 февраля 1992 года Россия подписалась под Конвенцией о сохранении запасов анадромных видов рыбы в северной части Тихого океана, существовавшей в рамках правил, принятых по исследованию, вылову и воспроизводству лососей между Японией, Канадой и США, и вошла в этот состав четвертым полноправным членом. Спустя год Конвенция была Россией ратифицирована и при ней создана Комиссия по анадромным рыбам северной части Тихого океана.

С тех недавних лет с участием российских специалистов проведено уже восемь сессий по обсуждению изучения и сохранения тихоокеанских лососей. Причем, помимо упомянутых осенних сессий, существуют еще и ежегодные весенние заседания, одно из которых, по решению российского правительства, состоится в марте текущего года в Петропавловске, на Камчатке. При Комиссии основаны три рабочих комитета: по научным исследованиям и статистике; по контролю (фиксирующий все нарушения правил рыболовства и правильное их выполнение) и административно-финансовый.

На этих встречах ученые четырех стран, расположенных на берегах, которые омывают воды Тихого океана, в реках которых нерестятся все виды анадромных рыб: нерка, кета, горбуша, кижуч и др. — обмениваются опытом своих наблюдений за их подходами, нерестом, вылуплением мальков из икринок, их скатыванием в море, распределением по зонам нагула, миграционными путями в океане и возвратом снова на нерестилища. Здесь производится оценка запасов лососей, изыскиваются методы сохранения стад этих ценных для жизни человека рыб, координируются результаты исследований специалистов каждой страны в отдельности. И с каждым годом вопросы по сохранению запасов лососей северотихоокеанского побережья ставятся все строже, что влияет и на изменение правил ведения промысла в этом регионе.

Поэтому-то сегодня изъявили желание вступить в эту коалицию и Корея с Китаем. Но, так как они и являются самыми злостными нарушителями правил Конвенции, им в приеме было пока отказано. По правилам Конвенции, все ее члены должны одинаково соблюдать ее требования. Однако технические, экономические и практические возможности не у всех из них одинаковы, и участникам приходится принимать компромиссные решения. Например: после нашей «перестройки» по всему Дальнему Востоку сильно подорвалась как береговая, так и находящаяся на плаву обрабатывающая база. Мы уже не можем изымать то количество рыбы, которое изымали раньше, а у японцев традиционным видом лова лососевых является лов дрифтерными сетями в открытой части океана, где нагуливаются и американские, и канадские, и японские, и русские лососи. Таким образом, перегораживая многочисленными сетными порядками традиционные пути миграции лососевых стад, они вылавливают большее количество рыбы, чем другие страны — члены Конвенции, и тем самым подрывают возвратную численность лососей к местам своего нереста.

В результате было принято решение — перевести японский добывающий флот из мест традиционного нагула лососей в русскую экономическую зону межправительственными соглашениями.

По этому соглашению, японская сторона дает нам лимиты на вылов в своей экономической зоне сайры, сельди-иваси, скумбрии. Но так как (об этом было сказано выше) нам активно ловить и обрабатывать в открытом море рыбу нечем: скумбрию мы не ловим, иваси на сегодняшний день надолго ушли от берегов в океан в неизвестном направлении, а сайру осваиваем всего на 40–50%, то и потребности рынков — как внутреннего, так и внешнего — азиатско-американского резко изменились. И сегодня только на продукцию из лосося остался большой спрос.

В связи с этим российская сторона с 1997 года значительно ограничила лов нерки в нашей экономической зоне для иностранных судов. В результате с японской стороны последовали жалобы, что лов лососей для них стал убыточным. Однако это не мешает им с удовольствием брать квоты на их вылов в наших водах, чего не скажешь о русских рыбаках, которые и от сайры-то их отказываться стали, т. к. спрос на нее на рынках упал. Зато в наших реках увеличился возврат половозрелых особей. Хотя и здесь возврат нерки зависит от того, как наша наука определяет районы лова для иностранцев и как сама природа распределяет ее миграционные пути. В 1997 году, например, сфера деятельности японских рыбаков, локализация их судов в значительной степени совпала с миграционными путями нерки, и ее было выловлено довольно большое количество, что и послужило толчком для нашей стороны об ограничении вылова в последующие годы. И уже в 2000 году результат этого ограничения дал приятно небывалый ее подход к нашим нерестилищам.

Хотя не только этот фактор сказался на увеличении подхода нерки к нашим берегам, увеличились подходы в некоторые реки и горбуши, и кижуча, и чавычи. И это ученые связывают, во вторую очередь, с потеплением климата в Беринговом море. Как сказал при встрече заместитель директора по науке КамчатНИРО Владимир Илларионович Карпенко: «С потеплением климата изменился нагульный ареал лососей. Эти выводы мы делаем из многих работ, которые проводятся и обрабатываются нашей международной комиссией. Здесь четко прослеживается, что многие стада, которые раньше нагуливались южнее Алеутских островов, сейчас в большей степени занимают Берингово море. Подошедший с юга теплый фронт изменил в южных зонах нагула биологические характеристики, да и кормовая база там стала значительно ниже. Считаю, в некоторой степени и из-за того, что японские рыборазводные заводы выпускали слишком много мальков, которые конкурировали на одной и той же кормовой базе с дикими лососями, но меньше выживали. И сейчас они вынуждены уменьшить выпуск заводской молоди, потому что чем больше они ее выпускают, тем меньше ее возвращается, снижается выживаемость поколений, особенно кеты, хотя они большую работу ведут в этом направлении: и время для выпуска подгадывают, и подкармливают мальков после ската, и контролируют их рост до самого ухода в океан, а потом совместно с нами определяют, в каких районах их кета нагуливается. В этом плане мы с ними работаем с 1988 года и определили, что их кета в Берингово море и даже в залив Аляску заходит. И эта самая кета на наши стада сильно повлияла в худшую сторону: сейчас наша камчатская кета стала позже созревать и размеры ее уменьшились. Но вот в плане количества в 2000 году мы получили приятный сюрприз: впервые за десять последних лет на кете успешно сработали рыбаки западного побережья Камчатки и северо-востока. У нас существует несколько рыборазводных заводов, но приходящие на нерест лососи в основном все дикие — естественного воспроизводства, поэтому, сравнивая с японским возвратом, можно сделать вывод, что наши чистые лососи более устойчивы к природным океанским катаклизмам.

В прошлом году случился и большой всплеск по нерке за всю историю наших наблюдений. Почему он произошел? Об этом вам лучше может рассказать Виктор Федорович Бугаев. Он ею вплотную занимается.

Оправдался наш прогноз и по горбуше на западной Камчатке. Другое дело — изменила она свою локализацию. Видимо, сложилась такая гидрологическая обстановка, что основная ее масса прошла далеко на север, а потом, вдоль берега, стала спускаться на юг, и не наша вина в том, что многие предприятия на реке Большой остались без рыбы. В этом плане нужно было соблюдать правила рыболовства и не выставлять такое огромное количество ставных и закидных неводов вплотную друг к другу.

Но, как всем известно, за каждым подъемом следует спад, и уже есть прогнозы, что скоро наступит обратный эффект. По нашим наблюдениям, уже во второй половине 90-х годов было снижение численности американских лососей, затем, с задержкою в 4–5 лет, начнется спад азиатских. Так, после их падения в середине 90-х годов, после 2003 года московский ученый Л. Б. Кляшторин предсказал возможное падение количества подходов российских лососей, а по горбуше к 2015 году ожидается снижение даже до 50-ти процентов. По чавыче уже сегодня наблюдается снижение, т. к. очень много ее вылавливается неполовозрелой дрифтерными сетями, выставленными для облова нерки и горбуши в наших водах по межправительственным соглашениям. И сейчас для нашего института и для России в целом важно не потерять контроля за происходящими биологическими процессами в океане и важным периодом жизненного цикла лососей и выполнять все рекомендации наших стандартных наблюдений. Даже один пропуск в мониторинговых наблюдениях не позволит потом сделать объективно правильный вывод в изменении динамики численности лососей».