В ИНТЕРЕСАХ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

В этой беспрецедентной японской рыболовной экспансии против России большое значение играли Курильские острова и южная часть Сахалина, которыми в то время обладала Япония. Они были форпостом на подступах к рыбным богатствам Охотского моря, Приморских районов и Берингова моря. Ущерб, который был нанесен рыбным запасам, и особенно лишения удобных районов лова для местного российского населения трудно переоценить.

В годы Второй мировой войны рыбные ресурсы Охотского моря были одними из основных источников пополнения продовольствия не только населения Японии, но и ее армии и флота. По экспертной оценке, именно из районов, прилегающих к острову Сахалин и Курильским островам, в Охотском море добывалось в военные годы японским рыболовством до 1,5–2 млн тонн рыбы и морепродуктов ежегодно. На предвоенные и первые военные годы приходится развитие агрессивного дрифтерного морского промысла лососевых у Северных Курил, который препятствовал проходу на нерест рыбы в реки Камчатки. Этот вид промысла был развит вопреки мнению даже ряда японских ученых и отдельных рыбопромышленников, которые считали, что лов лососей дрифтерными сетями в открытом море «приведет в недалеком будущем к еще большему сокращению их ресурсов». В последующем именно развитие интенсивного японского морского дрифтерного промысла побудило участников Сан-Францисского мирного договора 1951 г. ввести в упомянутом договоре специальную статью, которая обязывала Японию заключить договоренности с Союзными Державами по сохранению и рациональному использованию рыбных запасов. В частности, в статье 9 было сформулировано, что «Япония немедленно приступит к переговорам с Союзными Державами, желающими этого, о заключении двусторонних или многосторонних соглашений, предусматривающих меры по регулированию или ограничению рыболовства и консервации и развитию рыбного промысла в открытом море». И действительно, такие договоренности были достигнуты в 1952 г., прежде всего между США, Канадой, с одной стороны, и Японией — с другой, посредством подписания «Конвенции о рыболовстве в северной части Тихого океана». В соответствии с Конвенцией, а также под давлением США японские рыбаки взяли обязательства не вести промысел лососевых дрифтерными сетями в северо-восточной части Тихого океана — восточнее 175 градуса западной долготы. Другими словами, эта договоренность спровоцировала направление деятельности мощного для того времени японского дрифтерного флота на интенсивную эксплуатацию лососевых, образующихся в реках Камчатки, Сахалина, Курильских островов, Приморья, Хабаровска и других районов Дальнего Востока Советского Союза. Одновременно с этим начала расти японская рыболовная активность и по использованию других рыбных запасов в Охотском, Беринговом морях, в частности, сельди, крабов, камбалы, минтая и других объектов промысла. В этих условиях советское правительство приняло в 1955–1956 гг. ряд мер по защите своих экономических интересов, введя в одностороннем порядке запрет на японский промысел лососевых в определенных открытых районах Охотского моря, у восточной Камчатки и Курил, известной как «Линия Булганина». Кроме того, морской лов лососевых ограничивался лимитом в 50 тыс.т. Такой активный шаг с нашей стороны побудил японских рыбопромышленников и правительство Японии пойти на переговоры и выработать в 1956 г. «Конвенцию о рыболовстве в открытой северо-западной части Тихого океана между Советским Союзом и Японией», которая действовала почти 20 лет, вплоть до объявления института 200-мильных экономических зон. По существу, рыболовные проблемы, с которыми столкнулась Япония в первые послевоенные годы были определенным катализатором к скорейшему заключению «Совместной Декларации между СССР и Японией от 19 октября 1956 г.». Пункт 8 Декларации полностью был посвящен вопросам настоящих и будущих отношений двух стран в этой весьма динамичной сфере деятельности в северной части Тихого океана, каким является морское рыболовство. В частности, в нем, наряду с вступлением в силу Конвенции о рыболовстве и Соглашения о сотрудничестве при спасении людей, терпящих бедствие в море, с момента вступления в силу самой Декларации было сказано: «Учитывая заинтересованность как СССР, так и Японии в сохранении и рациональном использовании природных ресурсов рыбы и других морских биологических ресурсов, СССР и Япония будут в духе сотрудничества принимать меры в целях сохранения и развития рыболовных ресурсов, а также регулирования и ограничения ловли рыбы в открытом море».

Таким образом, уже в самом начале установления дипломатических отношений с Японией в послевоенный период наша страна стремилась обеспечить свою безопасность, включая и рациональное использование рыбных ресурсов у своего побережья на Дальнем Востоке, ограничивая интенсивное японское рыболовство в открытом море. Такой подход нашей страны сыграл важную роль в развитии в целом советско-японских отношений. Безусловно, были определенные отрицательные элементы в условиях существующего тогда режима свободы рыболовства за пределами 12-мильных территориальных вод, что привело к падению, а в ряде случаев и к длительной депрессии запасов сельди в Охотском море, запасов лососевых, крабов и минтая. В этом немалая доля вины не только рыбопромышленников, но и политиков обеих сторон, которые использовали рыболовство для достижения сиюминутных политических целей.

Вместе с тем в период 20-летнего действия «Конвенции о рыболовстве в открытой северо-западной части Тихого океана» удалось, наряду со сдерживанием экспансии рыболовного флота Японии по интенсивной эксплуатации запасов морских живых ресурсов в водах, прилегающих к побережью российского Дальнего Востока, развивать российско-японское деловое сотрудничество по различным научно-техническим направлениям в области рыбного хозяйства, а также организовать координацию действий двух стран в различных международных рыбохозяйственных организациях. Послед- нее направление имело важное значение в укреплении авторитета Советского Союза и Японии в этих международных организациях с учетом того, что в 60–80-х годах Япония и Советский Союз занимали соответственно первое и второе место в мире по вылову морских живых ресурсов, что в сумме достигало почти 35% от мирового вылова.

С введением в 1976–77 гг. 200-мильных рыболовных, а в последующем экономических зон отношения Советского Союза с Японией вступили в новую фазу развития, которую в целом можно характеризовать как этап вытеснения японского флота из 200-мильной зоны России в дальневосточных морях с одновременным развитием коммерческих отношений по широкому спектру в области рыбного хозяйства. Вылов японского флота в 200-мильной зоне России был уменьшен в десятки раз с 800–1200 тыс.тонн до 80-120 тыс. тонн, а лососевых, происходящих в дальневосточных реках России, — с 80–120 тыс. тонн до 10–12 тыс. тонн.

Кроме того, с середины 90-х годов удалось добиться полного прекращения нерационального японского дрифтерного промысла лососевых российского происхождения в открытом море за пределами 200-мильных зон в северо-западной части Тихого океана. Последняя мера, наряду с другими мероприятиями, позволили восстановить запасы лососевых и не только предотвратить дальнейшее падение их вылова российскими рыбаками, но и стабильно наращивать в последние годы уловы, доведя их до 180–250 тыс. тонн ежегодно.

К сожалению, в последние годы (1995–2001 гг.) японский дрифтерный промысел лососевых, теперь уже в российской 200-мильной исключительной экономической зоне на платной основе с разрешения федеральных органов, вновь стал стремительно развиваться, что неминуемо приведет к сокращению их запасов. Такой подход не отвечает нашим национальным интересам.

Таким образом, положения Совместной российско-японской Декларации 1956 г., касающиеся вопросов рыболовства, имели для своего времени позитивный характер как в установлении двусторонних добрососедских отношений, так и в формировании соответствующей правовой базы сотрудничества двух стран в различных областях рыбного хозяйства.

В последующем, в условиях 200-мильных экономических зон, была сформирована новая правовая база сотрудничества, включающая в себя Соглашение о взаимных отношениях в области рыболовства у побережья обеих стран 1984 г., Соглашение о сотрудничестве в области рыбного хозяйства 1985 г., Соглашение о промысле морской капусты японскими рыбаками 1961, 1981 гг., которые наряду с Соглашениями по ведению промысловых операций от 1975 г. позволяли динамично развивать сотрудничество в области рыбного хозяйства в условиях 200-мильных зон и которые действуют и в настоящее время. Более того, Советский Союз предоставил японской стороне возможность вести промысел морской капусты в своих территориальных водах в районе у о. Сигнальный на условиях, что «Японские рыбаки, занимающиеся промыслом морской капусты… должны соблюдать законы, постановления и правила СССР, действующие в этом районе» (статья 5 Соглашения 1963, 1981 г.). На это в то время свое согласие японцы безоговорочно дали и выполняли его весь период вплоть до распада СССР.

В начале 1991 г. на межправительственном уровне было принято позитивное по своему содержанию «Совместное советско-японское заявление по вопросам дальнейшего развития сотрудничества в области рыбного хозяйства», которое имело долгосрочную направленность, но, к сожалению, осуществить его, по известным причинам, не удалось.

С распадом СССР, реформированием экономики России в направлении рыночных отношений соответственно изменялись и отношения в области рыболовства между Россией и Японией. Для последнего 10-летнего периода характерно, наряду с широким развитием коммерческих связей, обострение соперничества и конкуренции двух стран за сырьевые ресурсы, а также использование японскими, да и российскими определенными кругами рыболовных отношений в качестве одного из инструментов внешней политики по продвижению «территориальных притязаний» Японии на южную часть Курильских островов. Небывалых масштабов достигли в этот период браконьерство, коммерциализация допуска японских рыбаков для промысла в российскую исключительную экономическую 200-мильную зону в Охотском и Беренговом морях, которая в последний год приняла такую уродливую псевдорыночную форму, как «квотные аукционы по продаже рыбы в воде» как для российских, так и иностранных пользователей. Последняя мера Правительства России, введенная известным постановлением за № 1010, как показывает анализ специалистов отрасли, ведет не только к лишению российских рыбаков возможности вести традиционный промысел морских живых ресурсов в своей 200-мильной исключительной экономической зоне в дальневосточных морях, но и к росту браконьерства, зависимости отечественных рыбопромышленников от иностранного, и прежде всего японского, капитала, разрушению сложившейся правовой базы сотрудничества и возникновению политической напряженности, особенно в приграничных морских регионах.

Минэкономразвития России, не разобравшись в существе сложных вопросов экономики, международного права относительно промысла морских живых ресурсов, изобрело не только «продажу рыбы в воде» посредством аукционных торгов, но и выставило на них рыбные запасы, имеющие различный правовой статус, что и вызвало политический скандал. На аукционы были выставлены наряду с запасами полностью образующимися в нашей зоне также и трансграничные запасы и запасы дальнемигрирующих рыб. По послед— ним двум категориям, куда относится сайра, да и минтай Курильско-Хоккайдского района у нас нет достаточных, с международно-правовой точки зрения, прав на их самостоятельное единоличное распоряжение.

Еще раз отмечу: система «квотных аукционов по продаже рыбы в воде» не отвечает динамичному развитию рыболовства в приморских приграничных с другими государствами регионах России и она должна быть отменена. Это требование должно быть отражено в наших рекомендациях. За это высказался Совет Федерации. К сожалению, депутаты Государственной Думы дважды выносили этот вопрос на свои пленарные заседания, однако решений так и не было принято.

Особо следует остановиться на использовании рыболовных отношений между Россией и Японией в политических целях и, в частности, по продвижению «территориальных притязаний» Японии на южную часть Курильских островов. Наиболее наглядно эта тенденция была реализована при разработке и заключении «Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о некоторых вопросах сотрудничества в области промысла морских живых ресурсов» от 21 февраля 1998 г. В соответствии со статьей 1 данного Соглашения японские рыболовные суда явочным порядком могут осуществлять промысел морских живых ресурсов в территориальных водах у островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и группы островов Малой Курильской гряды. При этом они не берут никаких обязательств по соблюдению законов, постановлений и правил Российской Федерации, действующих в этом районе. Напомню, что ранее, во времена Советского Союза, такое обязательство японской стороной было взято и выполнялось при осуществлении промысла морской капусты в территориальных водах острова Сигнальный на протяжении более 30 лет.

В Соглашении 1998 г., и особенно в его ежегодных приложениях, которые составляют неотъемлемую часть данного Соглашения, ничего внятно не сказано о контроле за промыслом со стороны компетентных органов Российской Федерации, так же как и о мерах наказания японских подданных в соответствии с законами и правилами России. По существу, данное Соглашение предоставляет право вести промысел в территориальных водах России японским рыбакам с соблюдением японского законодательства в этой области, что является ползучей юрисдикцией Японии в области рыболовства в российских территориальных водах у островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Малой Курильской гряды, т. е. в водах тех островов, на которые претендует Япония.

Этим же целям, судя по наименованию и содержанию, служит и «Программа российско-японского сотрудничества по развитию совместной хозяйственной деятельности на островах Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи», которая подписана 4 сентября 2000 г. заместителем министра иностранных дел Российской Федерации А. Лосюковым и заместителем министра иностранных дел Японии Р. Като.

Необходимо также отметить, что начавшийся и продолжающийся в 1998–2001 гг. японский промысел в районе территориальных вод России у Южных Курил обусловил лишение российских рыбаков прав вести активный промысел в местах промысла японских рыбаков, что наносит не только экономические потери нашим рыбакам, но и ведет к моральному ущербу. Одновременно с этим имеющиеся производственные мощности российских рыбопромышленников, способные полностью использовать рыбные запасы в этих районах, вынуждены простаивать. В этой связи, назрела необходимость прекратить действие Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о некоторых вопросах сотрудничества в области промысла морских живых ресурсов от 21 февраля 1998 г., как это предусмотрено статьей 7 данного Соглашения, что и следует отразить в рекомендациях наших слушаний.

С точки зрения промышленного морского рыболовства, район, прилегающий к Южным Курилам (о.Кунашир, Итуруп, Шикотан и ряд островов Малой Курильской гряды), на который претендует Япония, имеет важное значение для России как один из самых высокопродуктивных рыболовных районов. Его площадь 200-мильной зоны, при общей площади островов всего в 5,1 тыс.кв.км, составляет около 200 тыс.кв.км. Мелководная часть района является своеобразным «детским рыболовным садом». Многочисленные реки островов Южных Курил служат местами нереста лососевых, а проливы между островами являются основными миграционными путями кеты, горбуши, нерки и других рыб, образующихся в реках Сахалина, Камчатки и Приморья. У Южных Курил имеется единственное место в северной части Тихого океана, где глубинные воды поднимаются к поверхности (апвелинг), создавая тем самым благоприятные условия для активных биопродукционных процессов. Наряду с рыбными запасами район богат крабами, моллюсками, водорослями. В целом рыбные запасы и запасы морепродуктов позволяют добывать в районе Южных Курил от 800 тыс. тонн до 1,5 млн тонн ежегодно. Кроме того, этот район один из благоприятных для развития марикультуры и, прежде всего, выращивания лососевых, моллюсков, крабов и водорослей.

Все эти важные рыболовные особенности морского района Южных Курил несомненно учитываются японской стороной в ходе своих территориальных притязаний на них.

В целом за последний 10-летний период в двустороннем российско-японском сотрудничестве в области рыбного хозяйства, наряду с расширением и развитием экспортно-импортных операций, достигших почти 1 млрд долларов США, и оплатой японскими рыбаками за право промысла в 200-мильной зоне России около 60–80 млн долларов США ежегодно, ослабли стратегические направления сотрудничества на межправительственном, региональном уровне и между рыбопромышленниками двух стран. Деловые контакты между первыми руководителями рыбных отраслей России и Японии не проводились уже в течение последних 9 лет. Безусловно, в этом имеется фактор понижения статуса федерального органа России — от министерства до комитета. Вместе с тем политизация двусторонних рыболовных отношений, а точнее попытка определенных японских и российских кругов использовать рыболовство как разменную монету в территориальных играх вокруг южной части Курильских островов не способствует динамичному развитию сотрудничества в этой области и не отвечает национальным интересам и безопасности России в Дальневосточном регионе.

Хочу обратить внимание участников слушаний и на такой важный вопрос, как исчезновение из лексикона Декларации 1993, 1998 гг., Заявлений Токийского 2000 года и Иркутского 2001 года такого важнейшего понятия, как безопасность (см.таблицу). А ведь именно безопасность является сердцевиной советско-японской Декларации 1956 года. В новых межгосударственных российско-японских документах оно подменено словосочетанием «законность и справедливость» и всюду упоминаются острова «Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи» как спорные. Что мы отказались от обеспечения своей безопасности в данном регионе? Кому это выгодно?

На эту сторону вопроса участникам будущих парламентских слушаний надо обратить особое внимание.

Для того, чтобы вывести рыболовные отношения России и Японии на новый прагматический курс, необходимо, прежде всего, отказаться от использования этого направления в политических целях, прекратить действие Соглашения о некоторых вопросах сотрудничества в области промысла морских живых ресурсов 1998 г. и разработать комплекс мер по активизации сотрудничества России и Японии в тех направлениях рыбного хозяйства, которые отвечают их национальным интересам, безопасности в северо-западной части Тихого океана и которые были бы взаимовыгодными и соответствующими рыболовным региональным кругам двух стран. Если в ближайшее время этого не будет сделано, сотрудничество между Россией и Японией быстро перейдет только к экспортно-импортным операциям с рыбой, рыбопродукцией и морепродуктами.

Потенциал российско-японских отношений в области рыбного хозяйства с учетом того, что обе стороны являются пока еще лидерами мирового морского рыболовства, на порядок превышает нынешнюю реальность.

В качестве основы нового прагматического курса сотрудничества в области морского рыболовства без всяких территориальных притязаний могли бы быть приняты, по моему мнению, следующие направления:

— совместные научно-поисковые работы по освоению рыбных запасов открытых районов северной части Тихого океана и в целом Мирового океана;

— создание российско-японского научно-исследовательского центра по управлению, сохранению и рациональному использованию лососевых северо-западной части Тихого океана;

— кооперация в развитии марикультуры как основы устойчивого рыболовства в прибрежных районах обеих сторон;

— передача японского опыта по развитию прибрежного рыболовства и переработки рыбы российским рыбопромышленникам в целях ускоренного становления прибрежного рыболовства в Дальневосточных регионах России;

 — совместные операции по переработке и сбыту рыбы и морепродуктов с использованием новейших технологий и применительно к рынкам России, Японии и других стран;

— взаимный обмен информацией об экспортно-импортных операциях двух стран с рыбой и рыбопродукцией;

— обучение рыболовным профессиям, обмен программами, опытом и кадрами в этой области.

В качестве первого практического шага было бы полезным разработать и заключить на межправительственном уровне:

— Декларацию об управлении, сохранении и оптимальном использовании морских живых ресурсов северо-западной части Тихого океана, а также

— Соглашение о предотвращении экспортно-импортных операцией с морскими живыми ресурсами, выловленными в нарушение международных и национальных норм в северной части Тихого океана.

Безусловно, имеется и целый ряд других направлений сотрудничества, но все они, включая и вышеупомянутые, требуют, прежде всего, обсуждения и одобрения на региональном уровне соответствующих субъектов Российской Федерации и провинций Японии их рыбопромышленными кругами, учеными и специалистами.

Полезным было бы предложить японской стороне, ее рыбопромышленным кругам провести следующие организационные мероприятия:

1. «Круглый стол» с участием рыбопромышленников Японии и России, в ходе которого выявить наиболее взаимоприемлемые долгосрочные направления сотрудничества в области рыбного хозяйства.

2. Научно-практическую конференцию с участием исполнительных властей приморских регионов Дальнего Востока России и соответствующих провинций Японии, на которой обсудить предложения по сотрудничеству рыбопромышленников двух стран и механизмы, пути их реализации.

Президент, правительство, политические партии, движения, Государственная Дума, Федеральное Собрание Российской Федерации должны сформулировать ясную и реалистическую консолидированную позицию в отношении территориальных притязаний Японии па южную часть Курильских островов, принадлежащих России, и информировать общественность и население страны о своих шагах по защите территориальной целостности Российской Федерации.

Такой подход будет отвечать как национальным интересам России, так и формированию нового климата доверия и безопасности в этом Тихоокеанском регионе.

Что касается позиции работников рыбного хозяйства России относительно территориальных притязаний Японии на российские Южные Курилы, то она была четко высказана в специальном Заявлении III Съезда профсоюзов отрасли и принята единогласно 21 мая 2001 года. В нем, в частности, говорится: «…Российские рыбаки ставят перед руководством государств вопрос о сохранении целостности Российской Федерации и прекращения на всех уровнях переговоров и дискуссий о возможности передачи Южных Курил Японии». Данное Заявление передано в секретариат с тем, чтобы оно было в материалах слушаний.

Территориальные притязания Японии к России — это, по моему мнению, продукт, рожденный «холодный войной», и руководство обеих стран, народы России и Японии, осознав это, должны снять его окончательно с повестки дня в своих двусторонних отношениях.

 

 

 

 

«Стороны…

подтверждают, что в своих отношениях будут руководствоваться принципами Устава Организации Объединенных Наций, в частности, нижеследующими принципами, изложенными в статье 2 этого Устава:

а) разрешать свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость;

Союз Советских Социалистических Республик и Япония согласились на продолжение после восстановления нормальных дипломатических отношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией переговоров о заключении мирного договора.

При этом Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».

 

 

«Стороны…

в своих взаимоотношениях будут руководствоваться принципами, изло-
женными в статье 2 Устава ООН, в частности, следующими:

а) разрешать свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость.

…провели обстоятельные и углубленные переговоры по всему комплексу вопросов, касающихся разработки и заключения мирного договора между Японией и СССР, включая проблему территориального размежевания, с учетом позиций сторон о принадлежности островов Хабомаи, острова Шикотан, острова Кунашир и острова Итуруп.

Проделанная ранее совместная работа и в особенности переговоры на высшем уровне позволяют констатировать ряд концептуальных положений: мирный договор должен стать документом окончательного послевоенного урегулирования, включая разрешение территориальной проблемы, открыть долгосрочную перспективу советско-японских отношений на дружественной основе, исключить нанесение ущерба безопасности другой стороны».

 

 

«Стороны…

подтверждая важность строительства двусторонних отношений на основе уважения целей и принципов Устава ООН,

придерживаясь общего понимания о необходимости преодоления в двусторонних отношениях тяжелого наследия прошлого,

провели серьезные переговоры по вопросу о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи.

Они соглашаются в том, что следует продолжать переговоры с целью скорейшего заключения мирного договора путем решения указанного вопроса, исходя из исторических и юридических фактов, и на основе выработанных по договоренности между двумя странами документов, а также принципов законности и справедливости и таким образом полностью нормализовать двусторонние отношения».

 

 

«Стороны…

позитивно оценивая развитие отношений между Российской Федерацией и Японией на базе Токийской декларации…

…учитывая, что российская сторона передала ответ на предложение японской стороны по решению вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи, сделанное в ходе встречи на высшем уровне в Каване в апреле с.г., дают указание своим правительствам активизировать переговоры о заключении мирного договора на основе Токийской декларации и договоренностей, достигнутых во время встреч на высшем уровне в Красноярске и Каване.

…подтверждают свою решимость прилагать все усилия с целью заключения мирного договора к 2000 году. Для этого они поручают создать в рамках существующей Совместной российско-японской комиссии по вопросам заключения мирного договора Подкомиссию по пограничному размежеванию.

…понимают важность сотрудничества, связанного с островами Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи с тем, чтобы способствовать углублению взаимопонимания между жителями соседних районов России и Японии и развитию разностороннего сотрудничества и тем самым создать условия для скорейшего заключения мирного договора».

 

 

Стороны согласились продолжать переговоры с тем, чтобы, опираясь на все достигнутые до сих пор договоренности, в том числе Токийскую декларацию о японо-российских отношениях 1993 года и Московскую декларацию об установлении созидательного партнерства между Японией и Российской Федерацией 1998 года, выработать мирный договор «путем решения вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи».

 

 

«Стороны…

— договорились вести дальнейшие переговоры о заключении мирного договора на основе принятых до настоящего времени документов, включая Совместную декларацию СССР и Японии 1956 года, Совместное советско-японское заявление 1973 года. Совместное советско-японское заявление 1991 года, Токийскую декларацию о российско-японских отношениях 1993 года, Московскую декларацию об установлении созидательного партнерства между Российской Федерацией и Японией 1998 года, Заявление Президента Российской Федерации и Премьер-министра Японии по проблеме мирного договора 2000 года и настоящее Заявление;

— подтвердили, что Совместная декларация СССР и Японии 1956 года представляет собой базовый юридический документ, положивший начало процессу переговоров о заключении мирного договора после восстановления дипломатических отношений между двумя странами;

— исходя из этого, согласились ускорить дальнейшие переговоры с целью заключения мирного договора путем решения вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи и таким образом достичь полной нормализации двусторонних отношений на основе Токийской декларации о российско-японских отношениях 1993 года;

— договорились активизировать переговоры с целью достижения взаимоприемлемого решения и в ближайшее возможное время определить конкретное направление движения к заключению мирного договора;»