БЕРИНГОВОМОРСКАЯ ДЕПРЕССИЯ

Коммерческая эксплуатация ресурсов Берингова моря началась в конце XVIII века и значительно увеличилась в XIХ и XX веках. Роскошный густой мех каланов и северных морских котиков издревле привлекал русских добытчиков меха. Вскоре к России присоединились Канада, Япония, США, а позднее Китай, Корея, Польша и Тайвань, и началась широкомасштабная коммерческая добыча китов, тюленей и рыбы. Добыча китов и тюленей продолжалась вплоть до начала 1970-х и 1980-х годов соответственно, когда и была отменена.

Объем коммерческого рыболовства, напротив, возрастал по мере совершенствования рыбодобывающих технологий и увеличения капиталовложений во флот. Траловая добыча рыбы в Беринговом море в середине 1900-х нанесла серьезный урон популяциям камбалообразных и морского окуня. Запасы минтая существенно снизились в конце 1960-х годов. Скоро добыча минтая стала являться основной для многих рыбодобывающих флотов мира. Фактически, добыча беринговоморского минтая, приносящая экономике Соединенных Штатов 1 миллиард долларов ежегодно, в настоящее время является одной из крупнейших рыбалок мира. Общий объем вылова в Беринговом море составляет около пяти процентов от мировой добычи морепродуктов.

Последствия такой интенсивной эксплуатации, вкупе с изменением климата, различными формами загрязнения и смещением естественных циклов и особенностей жизнедеятельности рыб и диких животных привели к глубоким экологическим изменениям, а также к нестабильности в отдельных популяциях. Объем добычи ряда морепродуктов в восточной части Берингова моря снижен:

— Катастрофическое состояние запасов камчатского краба в начале 1980-х заставило рыбодобывающий флот переключиться на истребление краба стригуна. Результат не заставил себя долго ждать. К 1999 году популяция краба стригуна резко сократилась.

— Популяции сельди, мойвы и других рыб, играющих важную роль в питании главных хищников Беринговоморского экорегиона, таких как морские птицы, начали снижаться с середины 1990-х.

— Семь видов китообразных, питающихся в Беринговом море в летний период, включены в список исчезающих видов.

— Популяция сивучей по сравнению с 1980 годом уменьшилась на 80%, поэтому в 1996 году они также были занесены в разряд исчезающих.

— Северным морским котикам, 70% из которых рождаются в Беринговом море, в соответствии с Федеральным законом по защите морских млекопитающих (MMPA), придан статус исчезающих видов.

— Популяции каланов, обитающих на Алеутских островах, за последние семь лет уменьшились на 90%.

— Популяции красноногой говорушки на островах Прибылова уменьшились на 60% по сравнению с 1970 годом.

— Белоспинный альбатрос, малая и очковая гага занесены в список видов, находящихся под угрозой исчезновения.

Благоприятное состояние популяций рыб, птиц и морских млекопитающих в западной части Берингова моря на самом деле далеко от истины. Российские ученые и природоохранные организации говорят о том, что уровень эксплуатации рыбных ресурсов в 200-мильной исключительной экономической зоне России чрезвычайно высок и в дальнейшем давление на рыбные запасы будет только увеличиваться.

Сокращение финансирования российской науки, природоохранных программ и низкий уровень исполнения законов привели к ухудшению качества исследований морских экосистем и качества управления рыбными ресурсами. Поиск путей решения этих проблем чрезвычайно важен, особенно для США. Минтай - основной ресурс в восточной части Берингова моря - обладает высокой степенью миграции и проводит большую часть времени в российских водах, прежде чем вернуться в воды США. Наличие прозрачных границ в экосистеме Берингова моря говорит об очевидности проведения долгосрочных международных исследований и внедрения природоохранных мер. Утверждение о том, что работа США и России в Беринговом море построена рационально и правильно с обеих сторон международной морской границы, весьма спорно.

Прилов, «случайный» и безответственный выброс непромысловых видов биоресурсов, является одной из острых проблем Берингова моря. Деятельность широкомасштабного промышленного рыболовства в условиях жесткой конкуренции и стремление поймать как можно больше и как можно быстрее, приводит к крайне непродуктивному процессу лова.

Рыболовный флот нацелен на добычу специфических, коммерчески ценных видов, таких как минтай, камчатский краб или чавыча, которые должны быть определенного размера, возраста и пола. Любая другая пойманная особь, не подходящая под установленные характеристики, включая птиц и морских млекопитающих, выбрасывается обратно в море.

Во время добычи некоторых видов количество прилова регулируется. До недавнего времени в процессе добычи донных пород в Беринговом море был разрешен прилов непромыслового палтуса в размере 8 млн фунтов каждый год. Промысел остальных видов, включая ярусный лов палтуса, приостанавливается, если в процессе добычи убивается более двух белоспинных альбатросов в год.

Осознание того, что деструктивные методы рыбалки ведут к недопустимому уровню прилова, привело к тому, что стали предприниматься различные способы его снижения. Например, согласно одному из законов, каждое краболовное судно должно быть оснащено приспособлением, позволяющим случайно пойманным животным благополучно ускользать. Другой закон запрещает донное траление в определенных прибрежных водах Бристольского залива.

Прилов до сих пор остается огромной проблемой. Подсчитано, что только в Беринговом море каждый год либо <случайно>, либо умышленно убиваются миллионы фунтов рыбы и панцирных животных, десятки тысяч морских птиц и морских млекопитающих. Очень часто объем прилова превышает количество улова. Даже если уровень прилова невысок, количество случайно убитых особей превосходит все пределы: 1,5% уровень прилова во время траления минтая в 1997 году означает, что 11 млн фунтов рыбы было просто выброшено за борт.

В последние годы выбросы приобретают в Беринговоморском бассейне все больший размах. А чего иного ожидать, если они, по сути дела, узаконены. С 1966 года и по сей день из Госкомрыболовства регулярно приходят циркуляры, предписывающие рыбакам не выбрасывать рыбу за борт: целиком. Это-де приводит к загрязнению водной среды и вообще аморально. А посему рыбаки обязаны сперва перемалывать рыбу на мелкие фракции - и уж потом спокойно отправлять за борт. Верх цинизма! Мы считаем, Госкомрыболовство должно немедленно объявить эти циркулярные телеграммы утратившими силу. Но, разумеется, одним этим массовые выбросы рыбы, равно как и хищнический промысел, не искоренить — нужен целый ряд более эффективных мер.

Во-первых, необходимо включить в объем квоты и мелкую рыбу, дабы рыбаки крепко подумали, что им выгоднее — выбрасывать ее за борт или производить из нее продукцию. Во-вторых, как можно скорее и повсеместно внедрить на промысловых судах весы непрерывного взвешивания уловов. В-третьих, ужесточить контроль за добывающим и перерабатывающим флотом:

Наконец, надо найти все-таки управу на сотрудников органов, контролирующих работу рыбацкого флота: слишком много среди них людей бездеятельных, недобросовестных, попросту взяточников. Кстати, специалисты от рыбохозяйственной науки потому и взяли на себя труд проследить судьбу уловов, что доверие к рыбоохранным органам упало ниже ватерлинии.

Особая статья — деятельность в наших водах иностранных добывающих судов. Вроде на каждом из них <сидят> представители наших контролирующих органов — а реального контроля, за исключением разве что формальных моментов, — нет. Иностранные рыбаки черпают из наших вод все самые ценные объекты, а все остальное выбрасывают в море. При этом наносят нам ущерб несопоставимо больший, чем Госкомрыболовство получает от них от продажи квот. Нужно во что бы то ни стало положить конец этому беспределу.