ГЛАВНОЕ СЕЙЧАС — ОБЪЕДИНИТЬСЯ

Ю. Г. Диденко, президент холдинга «Дальморепродукт»: Я должен сказать, что пройдет некоторое время и всех, кто сегодня разваливает рыбную промышленность, будут считать врагами народа. Ведь Россия всегда знаменовалась тем, что находились люди, которые не очень чтили и любили нашу Родину. Это было во все времена, начиная с Ивана Грозного и по сегодняшний день. Люди воровали и воровали, видя, что это никак и никем не наказывается. Я считаю, что люди, которые пролоббировали этот не государственный, не державный приказ, эти люди, прежде всего, просто поддерживают иностранцев. Я в рыбной промышленности работаю много лет, поэтому на моих глазах «становилось на ноги» рыбное производство. Сегодня уровень развития рыбной отрасли высок, и нам могут позавидовать многие. Люди, которые поддерживают постановление № 1010, оценивают рыбную промышленность не как индустрию, а как выгодную охоту. Это страшное преступление против народа, я могу подтвердить свои слова на любом уровне. Я хочу рассказать, как это проводится в жизнь. В течение многих лет я наблюдаю, анализирую всё происходящее. Есть конвенция, где сказано, что если прибрежные страны не выбирают квоты, то через два года любая страна имеет право работать там. Этого добиваются американцы и другие наши конкуренты. Продавать рыбу на аукционах — это не просто дурость, это враждебность. Ведь ни в одной стране нет аукционов на вылов рыбы! Почему правительство СССР на каждый рубль товарной продукции давало сорок копеек? Потому что всё делали для того, чтобы каждый человек мог купить рыбу и морепродукты. Теперь придумали, что мы воруем, что мы браконьеры. Создали общественное мнение, остальные подхватили эту мысль. Ведь это издевательство! Результатом будет то, что никогда нашу рыбу не увидят наши российские потребители.

Ю.Д.: Я хочу сказать: видимо, отсутствие нормальной информации ведет к тому, что люди стали гоняться за дешевой сенсацией. Кто Вам сказал, что «Дальморепродукт» не российское предприятие?!

«Дальморепродукт» — это холдинг, а для того чтобы создать холдинг в 1994 г. по тем правилам и положениям нужен был иностранный капитал. Мы подобрали пять или шесть предприятий Кореи, Японии, с кем мы работали давно. Они являлись учредителями холдинга. Все акции мы выкупили буквально за месяц. Наши акции так распределены, что все акционеры не смогут собраться вместе — просто нет такого стадиона на Дальнем Востоке. Все акции мы давали нашим работникам бесплатно, у каждого открыт счет только для приватизации. Мы делали все, как положено. Чтобы выжить, мы брали кредиты в иностранных банках, потому что они были нашими учредителями.

Если Вы работаете с рыбаками, то Вы должны знать, что сегодня продать в Россию — проблема. Взгляните, ведь наши порты пустые, на государственных предприятиях получают государственную зарплату. Вторая позиция — сегодня на перевозку по железной дороге поднята ставка в два раза. Мы просто не можем с этим справиться. Более того, НДС — 10%. Из этого следует, что покупатель просто не берет нашу продукцию из-за ее высокой стоимости. А мы еще не учли перекупщиков, они тоже внесли свой вклад. Рыбный рынок у нас очень маленький. Поэтому невольно приходится идти на другой рынок. Наше правительство сделало все, чтобы толкнуть нас в объятия капиталистов.

Ю.Д.: Понимаете, когда дело имеешь с маленьким предприятием, доля которого мизерная, там можно что-то говорить. Но мы же огромное предприятие, с объемом товарной продукции — 8,5 миллиардов. А квоты меньше 15%.

Ю.Д.: Мы работаем с ними всего один год. Те, которых у меня было три, работали прекрасно. Три парохода, которые приносили прибыль больше, чем одиннадцать, которые работали сутками. Все знают цифры, никуда не денешься. Но дело не в этом. Шум идет, что эти пароходы арестовали. Дурость это. Пароходы принадлежат «Дальморепродукту». Вдумайтесь, сегодня есть экономическая зона 200 миль, как только нашего флота не будет, то придется плакать, потому что построить флот в России невозможно, это только ненормальные говорили, что можно построить пароходы в России. В России никогда не строили крупные добывающие суда, а строили плавбазы и плавзаводы. Итак, стоит дилемма — постепенно суда приходят в упадок, оголяются возможности добычи. То, что мы не нашли, мы покупаем. Всего на бассейне 132 чартерных судна. У «Дальморепродукта» — 35 судов. На Камчатке флот более или менее нормальный.

Помимо того, что мы охраняем наш рыбный запас, мы несем функцию пограничников. Рабочий флот никогда не допустит до 12 миль иностранный флот. Чартерный флот — это благо, потому что, кому дают суда, тот не вышел из доверия. Когда дают — надо брать. Своего собственного флота мы не имеем.

Ю.Д.: Это очень просто. Мы этими арестованными судами сделали продукцию на 178 млн долларов, отправили продукцию на реализацию, потому что ее здесь никто не покупает, а деньги вернулись в размере 30 миллионов долларов. Поэтому мы обратились в генеральную прокуратуру, налоговую полицию, в Центральный банк, к Касьянову. Создали комиссию и стали выяснять, в чем дело. Это превратилось в международный скандал. Тот хозяин, который беден, решил арестовать. Но на этих пароходах мы ходим, там работает весь экипаж. Я думаю, что мы 15 февраля, когда начнется новый сезон, выйдем и будем работать.

Ю.Д.: Я объясню. В Советском Союзе правительство было мудрое, державное, потому что все средства производства были в руках государства. Мы все были просто наемными работниками. И государство, беспокоясь, прекрасно понимало, что килограмм добытой рыбы на Камчатке по себестоимости дороже, чем в Приморье. Поэтому ясно, что в Приморье нужно ставить базу для освоения: заводы судоремонтные и т.д. Но сегодня обстановка поменялась: все перешли на хозрасчет и понятно, что теперь все стало дороже. Такими ухищрениями, как закон тяготения, экономику невозможно изменить. Это факт. Американцы пошли по линии вахтового метода. Я только за то, чтобы камчадалы жили хорошо. Я никак не протестую, живите, работайте. Я хочу сказать, что Вы зря «кидались» на нашего губернатора. Время показало, что он единственный принял на себя негодование всяких комиссий, приезжающих в Приморский край. Он выступает против аукционов и т.п. Ваши же молчат. Мою фамилию в Петропавловске по радио «таскают». Я слышал.

Ю.Д.: Вот Вы как говорите…. Допустим, квоту я получал 100 тыс. тонн, а вылавливал 150-180 тыс. тонн. Почему? Да потому что больше никто не ловит.

Ю.Д.: Да кто вас ущемляет?! С Бирюковым у меня хорошие отношения и тогда были и сейчас, он хороший мужик. Я специально прописываю три парохода в Петропавловске для того, чтобы деньги пошли в Петропавловск, купил плавбазу, делаю все. Кто ущемляет? Более того, когда краб ловят, никто же не платит, а я поставил свою плавбазу, на ней работали камчадалы. Перерабатывал крабы и продавал, все было на Камчатке.

Ю.Д.: Я ведь раньше занимался разведением трепангов, мидий, морской капусты. Это очень важно, потому что этим занимаются непосредственно люди. И я — только «за»! Нам нужны такие плантации, но это очень дорогостоящее хозяйство.

Ю.Д.: Когда еще никто об этом не думал, я уже написал письмо К. Пуликовскому с просьбой дать квоты обрабатывающему, а не добывающему флоту. Так будет правильнее, но меня не поняли.

Ю.Д.: Я думаю, что природа — мощный организм, который не допустит уничтожения какой-либо особи.

Ю.Д.: Прежде, чем сделать холдинг, я пришел к Юрию Ивановичу Москальцову и сказал: «Юрий Иванович, давайте мы сделаем холдинг «Дальрыба» и все предприятия — маленькие, большие — объединим. Вы будете руководить всем, как и руководили. Единственное, что отношения будут не административные, а товарные. Нанес ущерб — заплати. Но Москальцов отказался. Тогда я пошел к Евгению Ивановичу Наздратенко и сказал: «Давайте сделаем, пока не поздно, департамент, чтоб он имел такую же власть, как первый зам. Комитета по рыболовству». Наздратенко договорился в моем присутствии с Ельциным, но Москальцов отказался, и при мне Евгений Иванович извинялся перед Ельциным.

Сейчас все сплошь стали генеральными, все стали президентами. Камчадалы всегда были обособлены. Потапенко никогда не при-езжал на наши советы директоров и т.д. Если бы все получилось, то был бы такой кулак. И никакой покупа-тель — ни китайский, ни корейский, ни японский, ни наши русские рефор-мисты — никто даже бы не пикнул. Время было упущено. И тогда я был вынужден сделать холдинг «Дальморепродукт».

Сегодня с каждым годом мы все больше разрастаемся, многие люди поняли: чем иметь криминальную крышу, лучше сотрудничать с «Дальморепродуктом». Многие колхозы перешли в наше подчинение. Мы имеем в Находке лесной участок, различные хозяйственные дела. Мы, как в Советском Союзе, платим всем деньги.

Ю.Д.: Я могу заблудиться ночью в своей квартире, а вот побережье Камчатки я знаю наизусть. Я могу встать спиной к карте и назвать каждую бухту.

Займитесь вы, как газета, которую читают, объединением рыбаков. Вы можете в принципе это сделать. Ведь сегодня нет объединяющей газеты. Попытки делает «Рыбак Приморья». Вам надо объединиться самим и объединить рыбаков. Это было бы высшее достижение. На базе этого объединения медленно, с потом и кровью, можно переходить на развитие своей марикультуры наравне с активным рыболовством.

Ю.Д.: Спасибо.

Прогнозирование подходов лососевых стад на нерест к камчатским берегам — дело довольно длительное и затруднительное. Возьмем, допустим, горбушу. Она возвращается через год. Как уже говорили выше Владимир Илларионович Карпенко и Виктор Федорович Бугаев, надо разделять горбушу западного и восточного побережий, которая имеет массовые подходы по четным и нечетным годам соответственно. Предварительный двухгодичный прогноз ученые КамчатНИРО делают только по количеству пропущенных на нерест производителей или же по заложенной в грунт икре, что приблизительно одно и то же.

После появления мальков начинается скрупулезная корректировка начального прогноза. Она базируется на учете скатившейся в море молоди. Этим занимается лаборатория исследования морских лососей КамчатНИРО. И заключается этот учет в траловом вылове молоди в период ее откочевывания от морского побережья на нагул. В течение двух лет ведется контроль с судов, занимающихся дрифтерным ловом в открытом море, а потом, уже при возвращении ее на нерест, на миграционных путях снова выставляются порядки, чтобы определить точный прогноз количества и времени подхода рыбы к нашим рекам. И только после этого объявляется конечный объем вылова для камчатских рыбодобывающих предприятий.

Но если с горбушей — самой массовой рыбой всех лососевых видов — дела в прогнозировании, несмотря на многие трудности, обстоят более-менее благополучно, то другие виды поддаются прогнозированию еще труднее. Например, в 1999 году по всему побережью Берингова моря произошли мощные подходы нерки как на Камчатке, так и на Аляске. И если наши ученые все-таки предполагали большой ее подход, то для американских — это стало большой неожиданностью. А до этого, чтобы хоть как-то оправдать свое неведение в этом вопросе, они во всеуслышанье выражали мнение (выдавая его за главную версию), что их бристольскую нерку во время нагула в море вылавливают дрифтерными сетями в экономической зоне России рыбаки, работающие по межправительственным соглашениям.

Чтобы выяснить состоятельность подобной версии и ее научную обоснованность, я обратился за разъяснением к заведующему лабораторией динамики численности лососевых рыб, кандидату биологических наук КамчатНИРО Николаю Борисовичу Маркевичу, и предлагаю ниже его высказывание по этому поводу:

— Я бристольской неркой вплотную не занимаюсь, но считаю, что говорить о том, что численность бристольского стада этого вида упала из-за ее лова, когда она нагуливается в нашей экономической зоне, — по меньшей мере некорректно. Американским исследователям, в первую очередь, следовало бы разобраться в том, что происходит с их неркой и почему так неожиданно для себя они получили столь мощные ее подходы в 1999 году.

Определение принадлежности стада к тому или иному региону воспроизводства — его идентификация — основано на весьма косвенных оценках. Одним из методов такой идентификации является анализ особенностей строения структуры чешуи для стад из отдельных районов воспроизводства. Предполагается, что некоторые характеристики строения чешуи специфичны для отдельных стад. Таким образом, для того чтобы провести их разделение, необходимо предварительно собрать материалы по чешуе из отдельных рек и дать их объективные статистические характеристики. Это называется этапом создания реперной базы данных. Далее — собирается чешуя от рыб из смешанных морских уловов и характеристики ее строения сравниваются с реперной базой. На этом основании изучаемых особей относят к тому или иному стаду. Затем определяют долю рыб тех или иных стад в совокупном улове.

Но здесь необходимо отметить следующее: чтобы подобное определение оказалось достаточно объективным, необходимо иметь набор стандартов чешуи по всему ареалу изучаемого вида. В случае же с неркой, кроме бристольской, в распоряжении наших исследователей имеются достаточно хорошие стандарты для стад озера Азабачье, озера Курильского и некоторых мелких группировок юга Камчатки и ее западного побережья. Поэтому идентификация стад не всегда достаточно объективна. И если по своим чешуйным параметрам какие-либо особи идентифицируются не очень надежно и не могут быть причислены к какому-либо крупному азиатскому стаду, это не означает, что она обязательно принадлежит к «бристольской» группировке. Даже если характеристики строения чешуи этих особей оказываются близкими к бристольскому стаду. При научном обсуждении в стенах института это всегда подчеркивали наши исследователи и предостерегали от скоропалительных выводов.

Необходимо подчеркнуть, что нами плохо еще охвачен северо-восток Камчатки (Корякия), где имеется солидная система озер: Анана, Ильпыр, Потатгытхын и др.. Они гораздо меньше по сравнению с озером Курильским или Азабачье, но в сумме могут давать большое количество нерки, возвращающейся на нерест в этот регион. В 1999 году прибрежный вылов этой нерки (непосредственно у рек воспроизводства) составил 1450 тонн. Очевидно, что это была не бристольская нерка. Но стандарты чешуи «корякской» нерки у нас до последних лет отсутствовали. Раньше в этом районе работала система пунктов Камчатрыбвода и было проще организовать наблюдения. А после развала СССР и «отделения» Корякии, а также в силу экономических причин последних лет, наблюдения там прекратились. Только теперь наши сотрудники стали выезжать туда для сбора соответствующих материалов.

Полагаю, что обогащение реперной базы может привести к корректировке ранее полученных выводов и существенно снизит долю «сомнительных бристольских» рыб в смешанных уловах.

Высказывания привлеченных к моей статье известных на Камчатке людей — ученых КамчатНИРО — о численности дальневосточных лососей приятно радуют. Чувствуется, что эта дорогая, действительно «красная» рыба, занимает их умы и время. Как говорят в таких случаях: «Ситуация под контролем.» Они прекрасно осведомлены о запасах не только камчатских лососей, но и спорят с иностранными ихтиологами по их запасам. После разговора с ними умиротворенно успокаиваешься душой потому, что хоть ближайшее десятилетие не грозит исчезновением красной рыбы — на наш век хватит. И на весеннем, мартовском, заседании международной комиссии по анадромным рыбам северной части Тихого океана, которое состоится в этом году в Петропавловске, им будет что сказать своим американским, канадским и японским коллегам. А вот с другими, «менее ценными», как считают пользователи, но так необходимыми для жизнедеятельности человека видами рыб — минтаем, треской, камбалой — дела обстоят куда плачевнее. При сегодняшнем бесконтрольном прессинге на них со стороны рыбаков всех стран им грозит, как минимум, — занесение в «Красную книгу» — и максимум — полное исчезновение. А значит, и исчезновение всего морского животного мира, кормом для которых являются эти рыбы...

Впрочем, об этом читайте в других материалах нашей газеты.