Освоение районов промысла рыбы.

Прибрежный лов. В 1946-1951 годы основным видом промысла рыбы был лов сельди ставными и закидными неводами по всему побережью Южного Сахалина. Лов рыбы ставными неводами был хорошо освоен японцами. Они знали, в какие месяцы и в каких районах она подходит к берегам на нерест. Всегда были готовы к ее промыслу, рассчитывая на очень короткий срок путины весной.

Тот несамоходный флот и орудия лова, которые были национализированы у японцев, позволяли и нам вести промысел сельди. Но первое время не было русских промысловых бригад только началось, переселение людей на Сахалин. Путина 1946 года была провалена по причине того, что шла организация предприятий — создавались тресты, рыбокомбинаты, шла национализация портов, заводов, жилья и флота. В следующие годы прибрежный лов ставными неводами давал хорошие результаты. Бригады были многочисленные -35-50 человек. Руководил бригадой японский бригадир (синдо) под контролем русского бригадира. Японцы были исполнительными, рыбацкое дело знали хорошо, на море вели себя смело.

Они обучили наших рыбаков секретам добычи рыбы ставными неводами. Научили наших рыбаков и особенностям установки неводов, их изготовления и ремонта, а также хранения в зимнее время. Тогда капроновых сетеснастных материалов еще не было, все орудия лова были хлопчатобумажные и сильно подвергались гниению. На изготовление одного ставного невода уходило много всяких материалов. Требовалась дель с различным размером ячеи, требовались канаты, стальные тросы, лини разного диаметра, балберы и грузила. Ставной невод устанавливался возле берега с учетом глубины и других факторов — течения, приливно-отливных явлений, состояния грунта, водорослей. От берега в море устанавливалось центральное крыло на стальном тросе. Длина его была различная — от 500 до 1000 метров. На конце крыла устанавливалась ловушка квадратной формы и различных размеров, иногда ловушек было две, одна — ближе к берегу на этом же крыле. Чтобы изготовить такое промысловое сооружение и установить его, требовалось много времени и затрат. Поэтому и бригады состояли из большого количества рыбаков.

В весеннее время сельди было так много, что вся прибрежная полоса белела от молок и икры. Подходы сельди зависели от температуры воды, поэтому первые ее подходы были в районе Невельска Холмска, потом смещались дальше на север, чуть позже — в залив Анива и на восточный берег острова. Обычно неводы начинали выставлять в марте, а в апреле ждали массового подхода сельди. Добыча производилась с кунгасов, а самоходный флот (катера, кавасаки) обслуживали бригады этих неводов. Они буксировали кунгасы во время установки неводов со всеми необходимыми материалами от берега. После установки невода буксировали кунгасы для обслуживания, т. е. дежурили у ловушек вместе с бригадой и ждали сельдь. С появлением сельди в ловушках рыбаки делали переборки их и выливали рыбу в кунгасы. Когда ее было не так много, рыба доставлялась в кунгасах в цех переработки. Когда сельди были полные ловушки, она переливалась в ваку — мешки и в этих мешках буксировалась к приемным береговым базам. Рыба через шланги рыбонасосами подавалась в цех посола очень быстро и хорошего качества. Все предприятия рыбной промышленности со всем буксирным флотом были задействованы на лове сельди. Работали сотни кунгасов и лодок, много бригад. Это была основная рыба того времени, которая требовалась для населения страны как продукт питания и которая давала доход рыбным предприятиям и заработок рыбакам и обработчикам. Сельдь брали тысячами тонн, что окупало все расходы по ее добыче. Японцы-рыбаки жили в отдельных палатках, сами готовили себе пищу, иногда пользовались тем, что было приготовлено русскими поварами. В теплые солнечные дни все ели на берегу, где были установлены столы и скамейки. Для приготовления пищи была установлена печь под легким навесом. Это называлось «камбузом». Почти все время рыбаки проводили на воде, когда шла установка неводов, только на ночь приезжая на берег. Когда же начинался ход сельди, люди сутками находились в море без сна и отдыха. Так продолжалось до тех пор, пока не заканчивалась путина. Иногда шторм нарушал этот установленный порядок. Тогда люди не выходили в море, отдыхали на берегу. Как правило, штормы приносили много неприятностей: повреждали ловушки, срывали крылья, обрывали оттяжки. Восстанавливать неводы надо было срочно, потому что после шторма начинался подход сельди. Во время весенней путины рыбаков ежедневно посещали представители горкомов, трестов, рыбокомбинатов. Все вопросы по обеспечению бригад продуктами, по сдаче рыбы и ее транспортировке решались быстро. Было много корреспондентов различных газет, которые отмечали передовиков, указывали на недостатки, настраивали рыбаков на досрочное выполнение плана.

В ночное время на берегах горели костры, у которых свободные от работы люди вели беседы, мечтали о будущей жизни на Сахалине, пели песни, рассказывали были и анекдоты, веселились. Много было молодежи, особенно девушек — обработчиц рыбы. Мне все это довелось видеть своими глазами, так как я тогда работал на катере — обслуживал бригады Озерского рыбокомбината. Пришлось поработать и на обслуживании бригады А. С. Хан. Мне лично она понравилась. Сколько у нее было инициативы, забот, стремлений как можно больше поймать рыбы, сдать ее первым сортом. В марте 1948 года Александра Степановна Хан выставила первый в своей жизни ставной невод. Ее бригада состояла в основном из корейцев, была многочисленной. Все ее указания выполнялись безоговорочно. Она была строга к нарушителям трудовой дисциплины, не терпела прогулов и пьянства. В этом же году у нее был рекордный улов. По ее инициативе на побережье развернулось массовое соревнование за высокие уловы. В 1947 году бригадир рыболовецкой бригады нивх Пайтан Герасимович Чайка построил свой первый заездок и с тех пор считался непревзойденным мастером. Он так организовал труд рыбаков, что они ежегодно перевыполняли план в два-три раза. Весенние ночи были прохладные, иногда моросил дождь, а под утро из распадков надвигался туман. Сельдь лучше всего шла в ночное время. Чтобы поднять настроение рыбаков и как-то их согреть, иногда по распоряжению горкомов в море направля лись буфеты. Как были рады рыбаки такой заботе. Для «сугрева» выпивали по сто или сто пятьдесят граммов спирта, закусывали и с новыми силами приступали к работе. Пьяных среди рыбаков в море не было. Не было пьянок и на берегу. Правда, встречались отдельные выпивохи, но это были люди из поселков, что находились рядом с рыбацким станом. Эти люди искали среди рыбаков себе подобных. К середине 60-х годов подходы сельди к берегам Сахалина значительно сократились. Уменьшилось число промысловых бригад. Многие рыбокомбинаты отказались от постановки ставных неводов для лова сельди. Ставные неводы ставили для лова горбуши, которая шла на нерест в июле-августе. Подходы этой рыбы были не каждый год богатые. Конструкция неводов и способ их постановки схожи с неводами для лова сельди. Одно отличие — ячея дели, из которой готовился невод, была более крупной.

Обработка этой рыбы была более сложной: каждую нужно распотрошить, отделить от внутренностей, отделить икру и молоки, после чего очистить от крови и промыть. Только после этого она шла в посол. Солили каждую рыбину отдельно, набивая внутрь соль и укладывая в чаны. В связи с сокращением массовых подходов рыбы к берегам Сахалина большинство предприятий рыбной промышленности стали убыточными и были сокращены. Лов сельди судами у берегов Сахалина. В 1949 году была создана база сейнерного флота в п. Неводское. Ей с рыбокомбинатов передали все суда типа «сейнер». Вместе с судами перешли команды с опытными капитанами-промысловиками. Так, с передачей сейнеров «Полюс» и «Бронебойщик» перешли капитаны Федоров Д. и Каргин Н. Позднее перешел в сейнерную базу капитан Селютин Ф. К. Численность сахалино-хоккайдского стада сельди в 1958 году стала очень низкой. Полностью был прекращен лов нерестовой сельди ставными неводами, основу промысла стала составлять нагульная сельдь до 30.% жирности, отлов которой вели кошельковыми неводами суда базы сейнерного флота и рыбокомбинатов. Этим судам не хватало скорости при обмете косяков неводами.

Хороших результатов достигали только экипажи Невельской базы морлова, в распоряжении которых уже были океанские сейнеры типа СО-ЗОО, «Оренбург», «Онега», «Ока», «Обь», «Острополь», «Острожец». Они имели хорошую скорость, мощные траловые лебедки, просторную неводную площадку для орудий лова и палубу для работы. На судах типа СО-ЗОО был внедрен для лова сельди трал вместо кошелька. Им стали брать сельдь не только при волнении моря до 6 баллов, но и на значительных глубинах -до 130 метров. Перед сахалинскими рыбаками открылись широкие перспективы освоения новых промысловых районов, в первую очередь Охотского моря. Расширился район промысла рыбы и в Татарском проливе. От Александровска до м. Крильон вели добычу суда прибрежного лова предприятий госпромышленности и колхозов кошельками, тралами, ярусами, дрифтерными сетными порядками. Хотя уловы рыбы ярусами и дрифтерныйи сетными порядками были незначительными, важно было то, что добывающий флот набирал силу. Суда начали работать круглогодично. Это позволило Сахалинрыбпрому зимой 1955/56 года организовать экспедиционный лов трески, камбалы, краба, кальмара. Руководство Сахалинрыбпрома прилагало все усилия в освоении рыбных районов. Воды южной части Сахалина — у западного берега, в заливах Анива и Терпения — постоянно просматривались самолетами «Рыба». Работали разведывательные суда «Гидролог», « Профессор Солдатов», дрифтер «Кальмар» и шхуна «Биолог». Выделялись суда в помощь СахТИНРО. Начальниками поисково-исследовательских рейсов назначались научные сотрудники СахТИНРО. Так, в 1949 году в заливе Анива работал начальником ихтиолог И. А. Варварин, который занимался изучением нагульной сельди. Инициатором нового для рыбаков кошелькового лова сейнерами стал научный сотрудник В. Т. Богаевский. Работы велись в 1948-1953 годах под руководством А. Н. Пробатова. За этот период был получен огромный биостатистический материал, разработан ряд интересных методик. Напряженная 5-летняя работа вошла в историю становления сахалинской науки как «эпоха Пробатова».

Пополнение флота Сахалинрыбпрома новыми отечественными судами PC-300 хабаровской постройки решило проблему кошелькового лова сельди. Из п. Неводское база была переведена в Холмск. Сейнерный флот оторвался от берегов Сахалина и приступил к лову рыбы в открытом море. Переход к морскому лову рыбы. В начале 50-х годов начался переход от прибрежного лова рыбы к морскому. Было создано в Невельске управление активного лова, флот которого начал вести промысел рыбы у берегов Камчатки. Первое время лов производили траловыми орудиями суда типа СРТ-300. Позднее район промысла переместился в Берингово море, в заливы Бристоль и Аляскинский. На смену СРТ-300 пришли СРТР-540 и СРТР-400, а в последние годы — СРТМ-800 и БМРТ. Очень трудно было работать в осенне-зимний период, когда штормовые ветры не утихали неделями. Районы промысла покрывались льдами. Суда подвергались обледенению, и команды производили сколку льдов иногда сутками. Длительные экспедиции были в Бристольском и Аляскинском заливах. Эти районы очень тяжелые по метеорологическим условиям. Недостаточное количество приемных плавучих баз сдерживало сдачу рыбы. Штормовые погоды не всегда позволяли получить топливо, воду, продукты. При отсутствии или ограничении пресной воды команды сутками не умывались, экономя ее для приготовления пищи. Все перенесли моряки тех времен, все ушло в прошлое, но одно не забывается и вряд ли забудется. Тогда в Бристольском заливе в шторме при сильном обледенении погибло четыре судна СРТ-300 вместе с экипажами. Исследовали и осваивали все моря Дальнего Востока, открывали новые и новые районы промысла рыбы. Строили новые береговые базы по приему рыбопродукции на острове Спафарьева, в Олюторском заливе, в Северо-Курильске, на Шикотане. Резко изменилась промысловая обстановка, когда поступили суда СРТМ-800, РТМ, БМРТ, построенные по последним проектам, с учетом всех недостатков, которые имелись на судах первых проектов. БМРТ освоили районы добычи рыбы у берегов Антарктиды, Австралии, Южной Америки, Африки, Японии. Зверобойными шхунами и судами ЗРС освоены районы промысла морского зверя Шантарских островов и в Охотском море. Вели промысел зверя и в Беринговом море суда БОР. Результаты были хорошие.

Как же живем и трудимся мы, советские краболовы? Мы работаем на крупнейшем в мире краболове «Всеволод Сибирцев» флагмане Дальневосточной советской краболовной флотилии, единственной в Советском Союзе и в мире. Наше судно - плавучий консервный завод, оснащенный отечественной техникой.

Поступившие новые плавбазы и плавзаводы, в том числе супербазы японской и отечественной построек, облегчили прием рыбы от судов в промысловых экспедициях. В результате более двух третей выловленной рыбы сдавали на берег в виде готовой продукции. В 1967 году сахалинские рыбаки первыми на Дальнем Востоке освоили добычу скумбрии. Центр тяжести обработки рыбы переместился на флот. Только в 1970 году суда выпустили 430 тыс. центнеров слабо- и среднесоленой сельди, около 729 тыс. центнеров мороженой рыбы, из отходов рыбы выработали свыше 126 тыс. центнеров кормовой муки. До 1962 года рыбная промышленность Сахалина была нерентабельной. Ежегодные убытки достигали миллионов рублей. В 1970 году было получено 14,7 миллиона рублей прибыли. В декабре 1963 года на промысловом флоте области родилось ценное начинание: экипажи 42 судов обязались за два года выполнить не менее двух с половиной годовых планов, добыть сверх задания 300 тыс. центнеров рыбы. Этот почин поддержали экипажи 292 рыбопромысловых судов. Соревнование перемахнуло границы области, стало всесоюзным. Страна получила от 42 сахалинских экипажей не 300 тыс. центнеров, как они обещали, а 440 тыс. центнеров рыбы сверх плана. Опыт передовиков становился достоянием многих. Если в 1963 году в области лишь два судна достигли 30-тысячного рубежа, то уже в следующем году таких судов стало одиннадцать. Экипаж океанского сейнера «Одесса» в 1966 году добыл 55 тыс. центнеров рыбы. В 1961 году отмечался успех экипажа сейнера «Чугуев». Позднее чугуевцев обогнали рыбаки сейнеров «Отлив» и «Ольхон». 150 экипажей судов промыслового флота рапортовали о досрочном выполнении планов двух лет пятилетки. 67 сахалинских экипажей в 1979 году завершили свои плановые задания. Рыбаки траулеров «Боцман», «Рощино», «Сурск», где были капитанами лауреаты Государственной премии СССР Павел Степанович Богатырев, Август Арнольдович Теолан и Николай Федорович Рябкин, выполнили две пятилетки. Большой вклад в успешное выполнение заданий по вылову рыбы внесло Корсаковское управление океанического рыболовства, флот которого увеличил объем производства более чем в два раза, реализовал на 14 млн. рублей сверхплановой продукции. В социалистическом соревновании в честь 100-летия со дня рождения В. И. Ленина лучших успехов добились экипажи БМРТ «Светлая», «Новая эра», «Лесогорск», «Самара», «Союз-5». Каждый из них добыл более 100 тыс. центнеров рыбы. За успешное выполнение заданий восьмой пятилетки по добыче рыбы и выпуску рыбной продукции, достижения в освоении производственных мощностей судов Корсаковская БОР была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Добыча рыбы и морепродуктов возросла со 111 тыс. тонн в 1946 году до 1 млн. тонн — в 1990 году, производство рыбных консервов за тот же период -с 5,5 до 310 млн. условных банок. В 1970 году сахалинские рыбаки добыли 5708000 центнеров рыбы и морепродуктов, что составило примерно четвертую часть всей добытой рыбы на Дальнем Востоке. На курильских заводах за 10 лет выработка консервов увеличилась более чем в 13 раз и составила в 1971 году более 60 млн. условных банок. Для вывозки готовой продукции с баз, расположенных на островах Спафарьева, Завьялова, в Олюторском заливе, Северо-Курильске и Южно-Курильске, а также с промысловых судов типа БМРТ были выделены транспортные рефрижераторы, перегрузчики, которые забирали, доставляли ее во Владивосток и Находку, где были мощные холодильники. Вывозкой готовой продукции с рыбокомбинатов занимался приемно-транспортный и рефрижераторный флот Сахалинрыбпрома, которого было уже достаточно. Скумбриевая экспедиция (1967-1982 гг.). Район экспедиции — южные Курильские острова и острова Японии со стороны Тихого океана до Токийского залива. Основной вид добычи рыбы — скумбрия, минтай.

В Беринговом море. Богаты лежбища морского зверя. Промысел его в 70-х годах вели суда базы океанического рыболовства типа ЗРС. Моржи составляли основной промысел. Забой моржей велся с маломерных «фансботов» (огнестрельным оружием), которых за одним судном было закреплено по 4-5 единиц. Отстрел зверя вели опытные промысловики. У берегов Антарктиды (крилевая экспедиция, 1982 г.). Корсаковским морякам базы океанического рыболовства выпало на долю освоение и этих промысловых районов морей, расположенных у Антарктиды. Район очень тяжелый для ловли криля. Плавающие айсберги и льды мешали вести добычу, а иногда ставили суда в очень трудное положение. Но и эти районы благодаря мужеству, смелости и находчивости капитанов судов типа БМРТ были освоены. Добыты сотни тонн криля — ценного белкового продукта для населения России. В настоящее время эти районы Арктики закрыты для лова криля. Также запрещен убой китов из-за их варварского истребления в шестидесятые годы.

2 февраля 1946 года Указом Президиума Верховного Совета СССР земля, недра, леса, воды Южного Сахалина и Курильских островов были объявлены собственностью Советского государства. Одновременно на территории Южного Сахалина и Курильских островов была образована Южно-Сахалинская область, которая была включена в состав Хабаровского края. 2 января 1947 года Южно-Сахалинская область была ликвидирована и включена в состав Сахалинской области. При этом объединенная Сахалинская область была выделена из состава Хабаровского края. Административным центром стал город Южно-Сахалинск. Президиум Верховного Совета РСФСР переименовал населенные пункты юга Сахалина. Для руководства рыбной промышленностью области в сентябре 1945 года на основании приказа ? 2 от 22.09. 1945 года народного комиссара рыбной промышленности было создано специальное управление — Южно-Сахалинский госрыбтрест — с местонахождением в г. Тойохаре. 5 июня 1946 года был образован Главсахалинрыбпром. Рыбную отрасль области возглавил известный на Дальнем Востоке хозяйственник В. Джапаридзе, под руководством которого были созданы рыбопромышленные тресты — Восточно-Сахалинский, Западно-Сахалинский и Курильский.

Первая неудачная путина 1946 года показала всю сложность организации рыбного хозяйства на островах. В январе 1947 года А. Микоян телеграфировал из Москвы на Сахалин: «Все дома, производственные здания и прочее, оставшееся после выезда японцев, передать Главсахалинрыбпрому для российских рабочих, завербованных из СССР». К этому времени на территории области было создано 25 переселенческих колхозов, объединяющих 695 крестьянских дворов. С образованием госрыбтрестов — Восточно-Сахалинского с центром в Корсакове и Западно-Сахалинского с центром в Холмске — в районах начали создавать моторно-рыболовные станции для обслуживания рыболовецких колхозов. Были созданы и транспортно-складские конторы в Корсакове и Холмске для обслуживания предприятий рыбной промышленности. Во всех населенных пунктах, расположенных по морскому побережью Южного Сахалина, образовывали рыбокомбинаты, рыбозаводы или рыбколхозы. Все рыбокомбинаты и рыбозаводы, находящиеся на восточном берегу Южного Сахалина и в заливе Анива, были в ведении Восточно-Сахалинского госрыбтреста. Это Корсаковский, Озерский, Новиковский, Южный, Атласовский, Стародубский, Поронайский, Анивский рыбокомбинаты. А рыбокомбинаты западного побережья — Невельский, Правдинский, Холмский, Яблочный, Ильинский — подчинялись Западно-Сахалинскому госрыбтресту. Моторно-рыболовные станции были организованы по районам — Корсаковская, Анивская, Невельская, Углегорская и другие. В эти станции входили все рыболовецкие колхозы данного района. Так, Корсаковская моторно-рыболовная станция, базирующаяся в пос. Муравьеве, обслуживала рыболовецкие колхозы им. Маленкова (пос. Пригородное), им. Берия (пос. Утес-ное), «Красноармеец» (пос. Выселки), им. Шверника (пос. Муравьеве), «Казахстанец» (пос. Нойиково), а также два небольших колхоза в пос. Охотское и Лесное. В каждом госрыбтресте, рыбокомбинате, моторно-рыболовных станциях, транспортно-складских конторах были созданы отделы по управлению флотом, его эксплуатации, добыче и службы капитанов флота и механика флота, которые состояли из одного или двух человек. К моменту занятия Южного Сахалина советскими войсками японские власти вели активную работу по эвакуации материальных ценностей и моторного самоходного флота рыбного хозяйства. Вывозилось его техническое оснащение: неводы, сети, дели, готовая рыбная продукция и другое. После прихода советских войск угон флота в Японию первое время продолжался нелегально в ночное время, в туманную и дождливую погоду. Все, что было на ходу, японцы почти угнали. Осталось менее 35% моторного флота, причем старого, изношенного, подлежащего ремонту. В основном это были небольшие шхуны, кавасаки, которые не имели своего хода по причине неисправности судовых двигателей и корпусов, находились или на плаву, или на судоремонтных площадках. Из несамоходного флота почти все кунгасы и лодки остались на Сахалине. Этого флота было очень много, он был поднят на берег на специальные площадки. Кунгасы были различной грузоподъемности — от 1 тонны до 8, а лодки — от 0,5 до 1 тонны. Год постройки их был различный, поэтому техническое состояние этого флота было разное. Одни требовали ремонта, другие списания. Много кунгасов было в хорошем техническом состоянии. Это тот флот, что у японцев находился в эксплуатации на лове рыбы и морепродуктов. Еще и в 1947 году были случаи попыток угона флота в Японию. По этой причине пограничный режим был очень строг. Было введено положение «О режиме военного времени на территории Южного Сахалина и Курильских островов». Движение транспорта и пешеходов во всех населенных пунктах и вне их разрешалось с 5 часов утра до 20 часов хабаровского времени. После указанного срока появление на улицах допускалось лишь по пропускам. Морское побережье, порты охранялись бдительно. Пограничные наблюдательные вышки находились на расстоянии 10-15 км друг от друга. В ночное время систематически выделялись дополнительные пограничные наряды. У японцев на побережье имелось много примитивных туковарных цехов, состоящих из нескольких котлов для варки рыбы. Рыбная мука большими партиями отправлялась в Японию, часть ее оставалась для нужд земледельцев. В поселках размещались также мелкие цехи с деревянными большими чанами для посола рыбы, с вешалами для сушки рыбы и площадками для сушки морской капусты. Все строения были временные. Почти вся добываемая сельдь шла на тук. Горбушу готовили сухим посолом, она лежала в штабелях, а в осеннее время отправлялась в Японию как полуфабрикат на переработку. Таким был Южный Cахалин в 1946 году.