«Рыбак Приморья» впервые представляет слово губернатору Евгению Наздратенко.

В своем приветствии рыбакам на конференции «Социально-экономический кризис в рыбной промышленности Приморского края и пути его преодоления» он заявил: «Администрация поддерживает и будет поддерживать рыбную отрасль, стабильное развитие которой означает и стабильность всей приморской экономики». В интервью редактору газеты Николаю Братчикову Евгений Иванович раскрывает аналитический взгляд на рыбную отрасль Приморья.

— Рыбаки во многом определяют лицо нашего края. Почти каждый третий работоспособный приморец так или иначе связан с этой отраслью, крупнейшей в экономике края. А все мы — имеем к ней отношение как потребители морепродуктов и рыбы.

Без рыбаков невозможно представить жизнь Владивостока, Находки, нашего берега. Все рыбозаводы и рыбоколхозы являются градообразующими (поселки Светлая, Валентин, Веселый Яр, Моряк-Рыболов, Преображения, Мысовой, Подъяпольск, Девятый Вал, Нерпа, Зарубино, Попова, Путятин, Ливадия).

В Приморье насчитывается 66 предприятий с собственным рыбопромысловым флотом. Около 70 предприятий занимаются рыбохозяйственной деятельностью на рыбопромысловых участках, промыслом рыбы на озере Ханка и реках Приморья.

Поэтому проблемы рыбаков не на последнем месте в работе администрации края. В наследство от перестроечных лет нам досталось совершенно неуправляемое, раздробленное хозяйство. За последние четыре года было сделано немало, чтобы вновь превратить его в систематизированный комплекс, наладить конструктивный диалог с руководителями рыбацких предприятий. У нас складывается нормальная дружная работа. В итоге уже к 1995 году нам удалось ценой больших усилий и упорства переломить депрессию прошлых лет и начать наращивать объемы производства. Приведу сравнительные показатели работы рыбной промышленности за 1992 и 1997 годы.

Улов рыбы и добыча морепродуктов в 1992 году составила 1 345 тысяч тонн, в прошлом она достигла 1568.

Выпуск пищевой рыбной продукции, консервов составил в 1992 году 875 тысяч тонн, эти данные стали снижаться и в 1994 году составили чуть более 600 тысяч тонн. Но уже к 1997 году выросли до 802 тысяч тонн.

Рыбаки остаются нашей гордостью. Вспомните, в прошлом году на празднование 850-летия Москвы мы привезли продукцию наших предприятий на выставку в Манеж. От посетителей не было отбоя. Подходили и президент Борис Ельцин, и Виктор Черномырдин. Последний, кстати, уделил нашим рыбакам заметно большее внимание, нежели остальным, настолько экзотичны были наши морепродукты и рыба. Продукция «Дальрыбы», «Дальморепродукта», «ТИНРО-центра», находкинской БАМР, колхоза «Восток-1» удостоилась дипломов, предприятия получили немало деловых предложений.

Принимая во внимание огромное значение рыбной отрасли для Приморья, можно сказать, что достижения наших рыбаков — это показатель упорства всех наших приморских людей, их стремления выжить, несмотря ни на какие трудности.

— Когда-то Владивосток был своеобразным «горлышком бутылки» — через его порты проходили все рыбные грузы. Сейчас, конечно, былое единство ушло в прошлое. Однако, рыбаков всего Дальнего Востока объединяют общие проблемы и, решая их, мы всегда находим общий язык. Например, против закона о платности ресурсов единым фронтом выступили и Сахалин, и Камчатка, и Приморье.

Сейчас около 60 процентов рыбы и морепродуктов не проходит через наши порты — они идут прямо за границу. Возродить их былую значимость позволит развитие Владивостока как узлового транспортного центра, его портовой инфраструктуры, снижение железнодорожных тарифов. В этом направлении многое делается, особенно после того, как наши предложения получили правительственную поддержку.

С интеграцией в Азиатско-Тихоокеанский регион, который будет в XXI-м веке определять динамику экономического развития всего мира, связано и развитие приморских рыбных портов, и развитие рыбной отрасли в целом. Но еще надо решить немало внутренних, государственных проблем, должно измениться отношение государства к отрасли.

— Нельзя полностью согласиться с таким категоричным утверждением. На протяжении четырех последних лет в рыбном хозяйстве края наметилась динамика роста объемов производства. В год — когда 4, когда 8-10 процентов, но прибавляли. Конечно, это несравнимо с показателями советских времен. Но, учитывая те сильные удары, которые получила рыбная отрасль от государства (полное лишение господдержки) — это яркий показатель.

За последние три года добыча приморских рыбаков возросла на 145%, выпуск пищевой продукции на 121%, выпуск рыбной муки на 138%.

Пожалуй, ни одна крупная отрасль материального производства не только в нашем крае, но и в стране за этот период не имела подобных показателей. Причем, рост у рыбаков был постоянный (в натуральных показателях), а не липовый (в деньгах). Мы сейчас знаем массу примеров, когда отрасли-монополисты, снижая выпуск продукции в натуре, многократно взвинчивают цены. В результате, производя в несколько раз меньше, получают в несколько раз больше.

Однако ситуация в рыбной отрасли очень тревожная. За 1997 год убытки рыбаков Приморья составили свыше 424 миллиардов рублей. Доля убыточных предприятий в крае достигает 67 процентов, то есть две трети. Сумма задолженности рыбаков в бюджеты всех уровней и внебюджетные фонды превышает 800 миллиардов. По заработной плате рыбакам задолжали четверть триллиона — 250 миллиардов рублей. Идет массированное старение материально-технической базы, промыслового флота.

Еще более удручающая ситуация складывается на береговом рыбообрабатывающем производстве, в судоремонте, на тарных, сетеоснастных и машиностроительных предприятиях, в проектно-конструкторских организациях.

Первопричиной нынешнего состояния, безусловно, является бездумно и скоропалительно проведенная приватизация.

Смена хозяев у предприятий привела в руководство случайных людей. Пришли непрофессионалы, неспециалисты рыбацкого дела, которые во главу угла ставили не производство и управление, а перераспределение государственной собственности, личную наживу.

Усугубили ситуацию меры, которые принимает, казалось бы, государственный орган — ТАФУ по Приморскому краю. До введения внешнего управления сравнительно прочно чувствовали себя такие предприятия как АО «Приморрыбпром», АО «Дальневосточная база флота», другие предприятия. Сейчас на них, по-видимому, можно ставить крест. Чтобы поднять их хотя бы до уровня, на котором они находились до того, как ими заинтересовалось ТАФУ, необходимы огромные финансовые ресурсы и очень напряженная работа.

Нужна ли была такая приватизация, как в Приморрыбпроме, где самые крупные пакеты акций оказались у таких личностей, как Брехов и другие, а сами жители рыбацких поселков со своими предприятиями остались ни с чем? О каком выживании поселков можно говорить сейчас, когда практически все хозяева прибрежных предприятий находятся во Владивостоке? Какое им дело до жителей поселка, до их детских садов, до их больниц? Им главное — урвать побольше. А как еще можно урвать с разваливающегося предприятия? Уж, конечно, не восстанавливая производство и не вкладывая в него капиталы. Только за счет продажи всего, что только можно продать. И продают. Продают по ценам в несколько раз ниже реальной стоимости. По-видимому, это кому-то очень выгодно.

Лишь благодаря собственной грамотной политике, идущей заметно вразрез с общими тенденциями, руководителям таких предприятий, как «Дальморепродукт», БАМР и некоторых других удалось сохранить предприятие в собственности трудовых коллективов, а управлять этими предприятиями продолжали профессионалы высочайшей квалификации. По-видимому, именно в силу этого в последнее время ощущается особенно массированный накат на такие предприятия, как ДМП и БАМР.

В сфере приватизации и управления государственной собственностью приходится рассчитывать на внутренние силы. Мы организовали в администрации края управление по делам о банкротстве (несостоятельности) предприятий. В отличие от ТАФУ эта структура создана для того, чтобы решения о банкротстве принимались грамотно, с учетом интересов коллектива, рассмаривались все возможные пути вывода предприятия из кризиса. В планах — создание наблюдательного совета, в который войдут все кредиторы — бюджеты всех уровней, начиная с краевого, внебюджетные фонды, налоговые, силовые структуры. И именно так, совместно, будем подходить к каждому претенденту на банкротство. Думаю, непродуманные решения о продаже предприятий с молотка просто так через наблюдательный совет проходить не будут.

— Рыбаки давно ждут Закона о рыболовстве. Но вместо четкого правового механизма, который бы дал новое дыхание отрасли, навязывают сумасшедший налог, пытаются узаконить платность ресурсов. Законопроект «О плате за право пользования объектами животного мира и водными биологическими ресурсами» вызвал взрыв возмущения в рыбодобывающих предприятиях, администрациях морских регионов. Российские рыбаки будут вынуждены платить за использование собственных сырьевых ресурсов — разве это не абсурд!..

Мы, в Приморье, сахалинцы, Камчатка направили обращение в Государственную Думу с убедительной просьбой — не допустить скоропалительного принятия этого закона. Он не просто накладен для рыбаков, а губителен, так как вдвое увеличивает налоговое бремя!

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, к чему приведет введение платности ресурсов — развал предприятий и безработица. Я уже не говорю, что это противоречит продекларированным государством принципам налоговой реформы, мерам государственной поддержки дальневосточных регионов. В проигрыше будут и центральные регионы России, потому что новый налог — это соответствующее увеличение стоимости рыбопродукции.

К большому нашему изумлению одним, из основных инициаторов появления этого закона и самых упертых его лоббистов в Государственной Думе стала депутат нашего рыбацкого края Светлана Орлова.

Мы допускаем, что образование, полученное Светланой Юрьевной в Уссурийском пединституте, не позволяет ориентироваться в рыбацких проблемах. Наверное, активная политическая борьба не оставляет времени для того, чтобы вникнуть в проблему. Но невозможно понять, как депутат, избранный от рыбацкого края, делает все возможное и невозможное, чтобы оставить без работы десятки тысяч своих избирателей, лишить куска хлеба десятки тысяч детей и рыбацких семей. Ведь даже человеку, имеющему образование на уровне начальной школы и умеющему считать до десяти, должно быть ясно, что при нынешней ситуации, когда все рыбацкие предприятия находятся на грани краха, введение еще одного побора с рыбаков в виде платы за ресурсы автоматически приведет к гибели отрасли.

В начале апреля на заседании согласительной комиссии палат Федерального собрания РФ по закону «О плате за право пользования объектами животного мира и водными биологическими ресурсами» Светлана Орлова даже слова не сказала о том, что приморские рыбаки осудили данный законопроект. Наоборот, получалось, что «по итогам ее встреч в Приморье иной реакции, кроме одобрения этого документа, не было».

Отношение российского государства к своим производителеям, к своим труженикам — просто парадоксально. Если во всем мире государство старается поддержать тех, кто кормит страну, кто обеспечивает продовольственную национальную безопасность, то в России такую важную отрасль, как рыбную, не только лишают поддержки, а обкладывают всевозможными налогами. В итоге у рыбаков не только не остается свободных средств, но они, как правило, бывают еще и должны по результатам своей деятельности. Причем, самое парадоксальное состоит в том, что чем больше наращивается производство, тем больше растут убытки.

Совершенно абсурдным является двойной налог на дороги. С одной стороны, рыбаки платят 2,5 процента с наценки, полученной от реализации рыбопродукции, на содержание автомобильных дорог, хотя вся продукция выпущена в море, морем перевезена и реализуется ДО ВЫХОДА ЗА ПРЕДЕЛЫ ПОРТА, ТО ЕСТЬ ДО ВСТРЕЧИ С ЭТИМИ САМЫМИ ДОРОГАМИ. С другой стороны, в стоимость дизельного топлива и мазута, который рыбаки СЖИГАЮТ В МОРЕ, заложено 25% налога опять же НА ТЕ САМЫЕ АВТОМОБИЛЬНЫЕ ДОРОГИ, на которых жгут топливо другие.

Мы часто ссылаемся на заграницу, на их опыт рыночной экономики. Но вот несколько примеров. По данным ООН, годовые затраты на производство рыбопродукции во всем мире составляют около 110 миллиардов долларов США. А выручка от реализации этой продукции — всего 80 миллиардов. То есть более 30 миллиардов долларов составляют государственные дотации.

Еще один пример — наш ближайший сосед Япония. Если у японского рыбака неудачно сложился промысел, ему гарантирован определенный минимальный заработок. Занятие прибрежным рыболовством поддерживается из бюджета префектуры, а океаническим — из государственного бюджета. В результате страна завалена недорогой разнообразной рыбопродукцией.

Наблюдая такое массированное давление на российских рыбаков, постоянно задаешься вопросом: для чего это делается, если результат, в конце концов, должен быть один — гибель отрасли? Кто поставляет информацию о рыбаках и об отрасли в Государственную Думу, Правительству, Президенту? Если такие, как Орлова, тогда все ясно. Она неоднократно вещала о повальном воровстве у рыбаков, о фантастических суммах, которые, якобы, есть у рыбаков и которыми они ни с кем не хотят поделиться. Фактическое же состояние дел рыбакам известно лучше, чем кому бы то ни было. А почему эта правдивая информация не может перевесить ложь Орловой?

— Легко из Москвы называть нас, дальневосточников, мафией...

Безусловно, разговоры о рыбной мафии кому-то очень нужны и выгодны. Под это понятие подвели всю рыбную отрасль, руководителей предприятий и органов власти.

Да, в определенной степени криминал сюда стремится. Как стремится взять под свой контроль любую сферу, где можно поживиться. Но нигде им не было поставлено такого крепкого заслона, как в рыбной промышленности.

Но, наверное, не случайно говорят, что голова «мафиозного спрута» в Москве. Без нашего ведома состоялась передача Рыбвода в ведение ФПС. Сейчас усиленно муссируются слухи о необходимости забрать у рыбаков рыбные порты. Неужели московским реформаторам не ясно, что рыбохозяйственный комплекс, создававшийся годами и годами же совершенствовавший свою структуру, нельзя рушить? Ведь рыбохозяйственый комплекс почему и называется комплексом, что все мы взаимосвязаны и являемся звеньями одной цепочки.

В центральных средствах массовой информации приводят такие цифры, которые несоизмеримы с нашими даже техническими возможностями. Якобы 2,5 миллиарда долларов потеряно на крабе. У нас вообще в рыбной отрасли не могло быть добыто на такие суммы. Но почему-то в ходе проверки Главного Контрольного управления были взяты эти лживые цифры. Кому-то на руку держать ситуацию в напряжении, говорить о том, что здесь сплошная мафия и воровство, работают люди нечестные и непорядочные.

В этой теме про мафию просматривается единственная цель — развалить единый хозяйственный механизм рыбной отрасли. Пример тому — передача функций рыбоохраны пограничникам. Управления рыбвода уже оторваны от рыбохозяйственного комплекса.

Еще один показательный пример. Почему правительственный комитет по рыболовству был преобразован всего лишь в департамент Министерства сельского хозяйства и продовольствия? И это не формальность — это показатель отношения государства к отрасли. К вопросам статуса серьезно относятся иностранные деловые круги, особенно из стран наших соседей — стран Азии.

В последние годы идет целенаправленное и практически неконтролируемое разграбление рыбных богатств Охотского моря — основного района промысла рыбаков Дальнего Востока, дающего 2/3 общей добычи бассейна. До 1997 года Польша, Китай, Корея, а еще раньше и Япония вели промысел в центре Охотского моря — небольшом многоугольнике, образованном границами 200-мильной экономической зоны России. При этом бесконтрольно изымались запасы минтая Охотского моря, проходящие транзитом через этот район.

Роскомрыболовство весьма своеобразно решило эту проблему. Начиная с 1997 года иностранному флоту было предложено, вместо работы в «многоугольнике» с его достаточно разряженными концентрациями минтая, вести промысел в самых «уловистых» районах экономической зоны России. Используя эту возможность, иностранный флот уже второй год ведет промысел наших сырьевых ресурсов.

Иностранцы, конечно, платят за проымсел. Но нет действенного контроля за их работой. Об этом откровенно говорят все рыбаки бассейна, но этого, по понятным причинам, не замечают в рыбоохранных органах.

Практически однотипные с нашими, иностранные суда показывают уловы почти в пять раз ниже. Если среднесуточный улов минтая наших рыбаков в пределах 100 тонн, у иностранцев — всего 18. Такая фальсификация отчетности позволяет иностранному флоту выбрать в пять раз большие объемы, чем им определено по квотам.

Проблему разграбления наших рыбных запасов необходимо решать на государственном уровне, на уровне правительства и Федерального собрания России. Мы предлагаем либо увеличить в Охотском море российскую экономическую зону с 200 до 250 миль, либо объявить Охотское море — внутренним, что фактически соответствует его статусу, но до сих пор не оформлено юридически.

В свое время, в 60-е годы, несколько далеко не самых развитых стран Южной Америки (Чили, Перу, Эквадор, Коста-Рика) с целью сохранения собственных рыбных запасов в одностороннем порядке увеличили экономическую зону с общепринятых 12 миль до 200 миль, то есть почти в 17 раз. При этом национальные интересы этих стран ставились на первое место, а протесты других даже не принимались во внимание. Впоследствии 200-мильная зона была введена остальными морскими державами.

Необходимо законодательно утвердить обязательное таможенное оформление при перегрузке рыбопродукции в открытом море. Оно должно действовать и для иностранных, и для отечественных судов. Ни одно рыбацкое судно, покидающее экономзону России не должно выйти без таможенного оформления. Этим принципом руководствуются во всех цивилизованных странах.

Да, сегодня Россия стремится установить конструктивные отношения с нашими зарубежными соседями. Но уступки иностранцам, как бы дорого ни было нам их благожелательное отношение, не должны ущемлять наши российские интересы.

Удивительно, но в то время, когда ощущается острый дефицит средств на науку, на образование, на подготовку кадров, наконец, на само производство, нет дефицита только на желающих охранять природу.

Раньше этим занимался только рыбвод. Полагаю, именно поэтому выполнялись рекомендации науки, сохранялась стабильность и возможность нормального воспроизводства сырьевой базы. Во всяком случае, в течение многолетнего периода истории отечественного рыболовства на Дальнем Востоке все производственные мощности были полностью обеспечены сырьевой базой. Такое положение существовало до недавнего времени. Но вопреки логике, когда резко сократилось количество промыслового флота, возросло число желающих охранять природу. Особенно поражает включение в их число пограничников.

Давайте вновь приведем пример, обратимся к цифрам. Сравним две страны, работающие в одном бассейне бок о бок на одних и тех же объектах: Россию и США.

За последние 20 лет промысел наиболее ценного объекта промысла — камчатского краба (американцы называют его королевским) — в России, где его охранял Рыбвод, сократился с 40 до 30 тыс. тонн, то есть на 25%. В США, где охрану ресурсов ведет так восхваляемая нашими СМИ и тем же Николаевым береговая охрана, промысел этого краба, по данным американской статистики, упал в 23 раза. В настоящее время в США промышленный улов королевского краба закрыт вообще. Ведется только контрольный лов. На 25% и в 23 раза — заметная разница!

Возьмем второй по ценности объект промысла и, пожалуй,самый массовый из наиболее ценных — лосось. Состояние естественных популяций этого объекта на российском Дальнем Востоке стабильно вот уже в течение нескольких последних лет. Более того, рациональное использование лосося привело к тому, что в последние годы наблюдается явный рост объемов его возможного изъятия. Еще раз подчеркну, что речь идет о естественных популяциях беринговоморского и охотоморского побережья России, дающих основную массу российского лосося. Рассмотрим теперь состояние лосося в США, где действует береговая охрана.

По данным Тихоокеанского центра США по защите окружающей среды и природных ресурсов, естественные популяции лосося на тихоокеанском побережье США по отдельным рекам УНИЧТОЖЕНЫ ПОЛНОСТЬЮ, а в остальном их численность сократилась В ДЕСЯТКИ ИЛИ СОТНИ РАЗ. По данным американских источников, если бы не огромное число лососевых рыборазводных заводов, которых только в штате Вашингтон более 300 единиц, лосось на тихоокеанском побережье США исчез бы полностью. Таким образом, эффективность отечественного Рыбвода, особенно в ту пору, когда он обходился без помощников, оценивается на целый порядок выше, чем аналогичная деятельность береговой охраны США.

По-видимому, в вопросах рыбоохраны все-таки главное не дубина, а мозги, которые кроме команд «хватать и не пущать» должны четко представлять механизм регулирования сырьевых ресурсов, возможности их воспроизводства и осуществлять контроль за состоянием этих ресурсов. В принципе, никто не мешал пограничникам контролировать рыболовную зону России, как это велось издавна.

Администрация края неоднократно обращалась в федеральные органы власти с предложениями о создании единого координирующего центра по охране водных ресурсов, куда кроме Рыбвода могли бы войти такие силовые ведомства, как ФПС, ВМФ, МВД, ФСБ. Результат вы знаете — рыбоохрана передана пограничникам.

— К развитию прибрежного рыболовства нас толкает само время. Гигантам рыбной промышленности очень непросто выжить сегодня — дорожают энергоносители, истощаются традиционные объекты промысла. Все большее развитие получают небольшие хозяйства, которые не требуют больших затрат и быстро окупаемы, способны быстро переключиться на вылов новых, нетрадиционных видов. Яркий пример тому — рыбная отрасль Японии, где до 42 процентов общего вылова приносят мелкие суда прибрежки.

Программа развития нашего края до 2010 года не забыта. Как не забыты и ее составляющие — программа «Лосось», получившая статус президентской, программа развития прибрежного хозяйства и другие. Программ можно утвердить тысячи, но если не будет их финансирования — они превращаются в пустой звук. А именно с этой проблемой мы и сталкиваемся. Подкрепленные правительственными решениями, программы не финансируются.

Что касается «прибрежки», то в ее отношении есть небольшие, но существенные сдвиги.

Весной прошлого года мы утвердили программу развития прибрежного рыбохозяйственного комплекса Приморского края до 2010 года. К настоящему времени аналогичного этой программе проекта в России нет.

На наши средства в Дальрыбвтузе организовано обучение ряда специалистов. Они непосредственно изучают особенности прибрежного рыбного дела, маркетинг и менеджмент.

В качестве эксперимента летом прошлого года была проведена кальмаровая экспедиция. Администрация края выделила средства для ее организации и оснащения судов специализированным оборудованием, эхолотами, способными «прописывать» скопления кальмаров. Вылов на судно достигал от 200 килограммов до полутонны. Ведем подготовку к экспедиции и в нынешнем году. Главное — заинтересовать рыбаков, а в реализации продукции мы готовы оказать содействие.

Надо возрождать строительство малого флота для «прибрежки». Его стоимость, конечно, не потянет небольшое рыбацкое хозяйство. Поэтому решено суда сдавать в аренду. Выделить хозяйству квоты и через пять-шесть лет судно будет выкуплено.

В поиске инвесторов, готовых вложить средства в строительство маломерного флота, обратили взгляды на иностранцев. Они готовы вкладывать средства в эту отрасль. Правда, при условии правительственной гарантии инвестиций. Единственное условие с нашей стороны — строительство должно проходить на приморских предприятиях.

Координатором действий между иностранцами и рыбаками станет инвестиционная компания «Востоклизингинвест», созданная при участии администрации края. В качестве соучредителя в нее вошел комитет по управлению имуществом Приморского края.

Определенной вехой в развитии прибрежного хозяйства стала мартовская встреча российско-американской комиссии «Гор-Черномырдин», куда наши рыбаки представили детально проработанные серьезные программы.

Во многом стабильность работы предприятий зависит от отношения людей к этому вопросу. Беда в том, что судьба того или иного хозяйства оказывается никому не нужной. Не нужной внешнему управляющему, который получает деньги за то, что распродает предприятие. Безразлично руководителям, которые устали бороться. Видя, что все разворовывается, почему бы в общем бардаке что-нибудь не прихватить?

И куда девать огромную армию моря? Производственная программа есть, а вот есть ли, Евгений Иванович, социальная для таких предприятий, как Приморрыбпром, ВБТРФ, Дальневосточная база флота и другие?

— Заброшенные экипажи — это вина всех. Вина руководителя, который подписывал контракт, вина внешних управляющих, которые неизвестно чем занимались, когда надо было продавать пароходы или отдавать их за долги, поступиться малым, отдав один-два парохода. А потом, когда цена на них упала в 10 раз, тогда уже было поздно.

С Пусаном вообще парадоксальная ситуация сложилась. Рыбаков оттуда давно бы уже вывезли — и деньги нашли. Но они прекрасно понимают, что покинув Пусан, они попадают в общую очередь по заработной плате, теряют валютную заработную плату. Поэтому жалуются, скандалят, шумят, но при этом просто так их вывезти не получается.

Рыбная промышленность, действительно, одна из немногих сфер, где еще не бастуют. Моряки, рыбаки всегда были самыми дисциплинированными и ответственными. Эти люди всегда были отзывчивы на призывы о помощи. Они — самые активные участники благотворительных акций, постоянно направляют продукцию социальным учреждениям. Регулярно отходят контейнеры с рыбопродукцией и консервами на чеченско-дагестанскую границу нашим ребятам-милиционерам.

Мы привыкли говорить о рыбной промышленности как сравнительно стабильной сфере, но и здесь жестокой действительностью стали банкротства, внешнее управление, долги по зарплате.

Социальное благополучие и рыбацких коллективов, и их семей напрямую зависит от стабильности работы их предприятий. Будут накручиваться новые налоги, вводиться платы за все, за что только можно платить, будут бездумно банкротить предприятия — умрет производство, прекратятся поступления в бюджет, в различные фонды.

А есть иной путь — прекратить давить на отрасль разнообразными поборами, найти возможность поддержать. И все, что завязано на рыбной промышленности, заживет, получит новый импульс к жизни — судостроение, судоремонт, жестяно-баночные производства и многое другое.

Для этого необходимо еще очень многое сделать.

Крайне необходим Закон о рыболовстве. Принятие этого Закона затянулось уже сверх меры. Одновременно необходимо до последнего бороться против установления платы с российских рыбаков за пользование водными биологическими ресурсами.

Не следует опускать руки в вопросе по Охотоморью, отказываться от требований придать ему статус внутреннего моря России или увеличить в нем нашу экономическую зону с 200 до 250 миль.

Вот уже более 3-х лет находится в думе Приморского края разработанный нашим комитетом проект Закона о рыбохозяйственной деятельности в Приморском крае. Откладывать принятие этого Закона больше нельзя. И пускай он будет в чем-то расходиться с федеральным законом о рыболовстве, принятия которого мы ждем уже более 4-х лет, но все-таки мы будем иметь документ, регламентирующий нашу деятельность. Все нестыковки с федерельным Законом можно будет устранить позже, после его принятия. Сейчас же возникает масса вопросов, которые достаточно трудно оценить верно, не имея соответствующего базового документа.

Нам необходимо решить в думе Приморского края хотя бы частично проблему налогового бремени, возложенного на рыбаков. Ведь снижение налогов на рыбаков должно дать рост производства, в результате чего налоговые поступления возрастут и превысят предыдущие льготы.

Надо обратить внимание на платежи в дорожные фонды. Мы понимаем, что рыбаку приятно прокатиться по хорошей дороге, когда он придет с моря. Но это может произойти лишь тогда, когда у него будут деньги на покупку машины. А сейчас, при нынешних обязательных платежах, у рыбака не всегда вовремя есть деньги даже на хлеб. Так что может быть сначала все-таки помогли бы встать на ноги основному производителю, а вспомогательной инфраструктурой займемся чуть попозже?

Необходимо поставить перед думой и вопрос о временном замораживании долгов, о выключении счетчика штрафов и пени. Малореально, что сегодня рыбаки смогут выплатить свои задолженности, и уж совершенно нереально, что они будут в состоянии уплатить все набежавшие пени и штрафы.

Еще один вопрос, который назрел и который необходимо решать на краевом уровне — это проблема многочисленных поборов с рыбаков. Речь идет о портах, взвинтивших тарифы по обслуживанию судов, ТИНРО-центре с постоянным ростом платы за контрольный лов, пограничниках со своим оформлением. Причем, с этим оформлением порой доходит до идиотизма. Скажем, стоит в бухте Нарва невод рыбозавода «Славянка». Одним концом невод упирается в берег, другой, естественно, выходит в море. Так вот, чтобы мотоботу пройти от берегового конца невода до его морского конца, ему следует оформить отход у пограничников. Ну, не цирк ли это?

По-видимому, настало время серьезно обсудить вопрос о восстановлении бассейнового принципа управления отраслью. И схема такого управления должна в корне отличаться от управленческих правил прошлого. Но бесспорно то, что деятельность добытчиков, переработчиков, транспортников, портовиков и обслуживающих производств должна постоянно координироваться с общей пользой для всех.

Еще одна идея требует своего воплощения — создание организации, в которой будут участвовать все пользователи сырьевых ресурсов Приморья, администрация края. Через эту структуру можно будет пустить все возможные финансовые потоки для поддержки предприятий рыбного хозяйства, сырьевые ресурсы. Возможна определенная реструктуризация долгов предприятий.