ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНТРИГИ ВОКРУГ БЕРИНГОВОМОРСКОЙ «ДЫРКИ ОТ БУБЛИКА»

Несмотря на эти удручающие результаты, Южная Корея и другие страны хотят увеличить объем научно-исследовательского лова. Они надеются, что более длительные «исследования» позволят обнаружить достаточно рыбы для того, чтобы возобновить промышленную добычу минтая, находившуюся под запретом почти десять лет.

«Сколько нужно судов, чтобы выловить всю рыбу?» — интересуется, в ответ на это, господин Ло-Ли Лоу, биолог Службы национального морского рыболовства США и член американской делегации конвенции по сохранению запасов минтая в центральной подзоне Берингова моря.

Более известная, как соглашение по «дырке от бублика», конвенция 1994 года регулирует ту часть международных вод, которая является исключительной экономической зоной США или России.

Вероятно, не без поддержки Японии, Польши и Китая, Корея рассчитывает оказывать давление на Соединенные Штаты и Россию для того, чтобы они изменили метод определения минтаевой биомассы в «дырке от бублика» и позволили траулерам проводить «испытания» в присутствии наблюдателей. Представители шести государств встретятся в Шанхае на пятом ежегодном заседании комиссии по сохранению запасов минтая в Беринговом море, которое будет проходить с 6 по 10 ноября 2000 года.

По существующему соглашению каждому государству разрешается отправлять в «дырку от бублика» по два исследовательских рыболовных судна ежегодно. Кое-кто из выступающих за расширение исследований уже давно увеличил число своих исследовательских рейсов, поэтому их результаты не вызывают удивления. Пока существует потребность в минтае, «дырка от бублика» всегда будет являться вожделенным рыбным пирогом.

Вот отчет польского траулера «Акамар» (Acamar) за период с 29 апреля по 3 мая 1999 года:

«На глубине от 90 до 390 метров производилось пять тралений. Было поймано 186,6 кг рыбы и кальмара. В частности, лососевой акулы — 75,5 кг, кеты — 49,8 кг и бекаса-рыбы — 40 кг. Вес кальмара составил 12,4 кг от общего улова. В юго-восточной и северо-восточной частях поймано только две особи минтая».

Отчет другого польского траулера «Хомар» (Homar) за прошлый август гораздо скромнее:

«На глубине от 30 до 180 метров производилось 10 тралений, в результате чего было добыто 31,4 кг рыбы». И снова сообщается, что поймано только два хвоста минтая.

Результаты исследовательских рейсов за 2000 год не будут оглашаться до шанхайской встречи, но они подтвердят, что биомасса беринговоморского минтая нисколько не возросла.

«Исследование этого года показывает, что запасы минтая уменьшились. По крайней мере на 10 %», — говорит господин Лоу.

По условиям соглашения, биомасса минтая должна быть равна 1,67 миллионов метрических тонн, но исследования 1999 года показывают, что она уменьшилась больше, чем на половину. По данным Лоу, чтобы требования соглашения соответствовали последним семнадцати годам, в течение десяти из них в Беринговом море не должно было бы производиться никакой добычи минтая.

Зачем же тогда страны стремятся возобновить промысел в одной из самых значимых акваторий мира, если шансов на успех почти нет? У каждого свои причины.

«Я думаю, что за этим кроется определенный расчет, — считает Лоу. — Мне кажется, они хотят собрать эти конференции, поднять шумиху, а затем потребовать от правительства экономической помощи. Это мое мнение, но такое поведение вполне закономерно. Мы, американцы, поступили бы точно так же, если бы нам потребовалась экономическая поддержка».

Корея подтвердила точку зрения Лоу во время заседания рабочей группы, проходившего в Сиэтле в июле прошлого года. С 1992 года минтаевый траловый флот Кореи сократился с сорока шести траулеров до тридцати двух, а в период с 1993 по 98 год десять рыбопромышленных компаний «обанкротились в результате моратория».

У других стран схожие проблемы. В результате запрета на ловлю минтая в ЦБМ, без работы остались 30 польских судов.

Некоторые страны руководствуются железной логикой: объемы промысла необходимо увеличить, потому что мораторий не приносит желаемых результатов по увеличению запасов минтая. Зачем продолжать то, что не дает результата?

Другие делегаты руководствуются более туманными мотивами. Один из участников соглашения сказал, что, если исследовательский лов будет увеличен, появится больше возможностей незаконно проникать в американские или российские воды, где находятся значительные запасы минтая. Есть все основания полагать, что это станет возможным.

Сторонники увеличения лова сетуют на ненадежность данных научного лова, но не хотят, несмотря на условия соглашения, размещать своих собственных наблюдателей на судах других стран. Соответственно американские наблюдатели не допускаются на суда своих партнеров по соглашению.

«Такого никогда не было», — говорит Билл Хайнс, представитель штата Аляски.

На ноябрьском совещании Корея хочет выступить с предложением, суть которого в том, чтобы позволить одной стране отправлять больше рыболовных судов на научный лов в Беринговом море, если другая не использует свои возможности в полную меру. Корея просит, чтобы «достаточное» количество судов вне зависимости от флага могло «исследовать» центральную подзону Берингова моря, имея общую квоту около 20000 метрических тонн.

Известно, что при существующем режиме работы научно-исследовательские суда могут выловить 300000 метрических тонн минтая, то есть более, чем достаточно, чтобы его запасы никогда не возродились.

Россия сегодня, как никогда, категорически против всякой либерализации условий соглашения. Тем более теперь, когда выловлен почти весь минтай в Охотском море.

Однако до тех пор, пока Россия продолжает продавать квоты на минтай и другие виды в своей исключительной экономической зоне, ее партнеры по соглашению будут поддерживать открытие промысла минтая в Беринговом море.

«Прибрежные государства оказывают заметное влияние на происходящее, и Россия больше, чем кто-либо», — сказал Хайнс.