Прошлые поколения местных рыбаков, традиционно использующие малые рыболовные суда, были основными поставщиками рыбной продукции на Восточном побережье Канады и США. Сегодня десятки тысяч из них остались без работы из-за разорения и /или закрытия своих традиционных промысловых районов.

Впервые в текущем столетии объемы морских уловов испытали резкий спад. Тенденция понижения производительности морского промысла тем более ощутима на фоне феноменального роста мировых уловов на протяжении практически всего столетия — начиная с 3 миллионов тонн в 1900 году и заканчивая рекордными 86 миллионами тонн в 1989 году, когда уловы достигли пиковой отметки. Для промысловых экспертов недавнее снижение уловов должно служить предупреждением, что существующий уровень эксплуатации мировых морских экосистем уже давно превысил предельный уровень их воспроизводства. Обследование мировых промысловых районов, произведенное Организацией Объединенных Наций в 1990 году, подтвердило это мнение, классифицируя практически каждый обследуемый промысловый вид как полностью выработанный, сверхвыработанный или истощенный ресурс.

Затем, в 1992 году, случилось невообразимое: в результате безостановочного промысла на протяжении 500 лет, один из самых богатых районов мире по промыслу трески — Канадские Великие Банки в окрестностях Ньюфаундленд и Лабрадора — был закрыт для рыболовства. Ресурс, который некогда казался неисчерпаемым, а его изобилие было легендарным, был доведен до черты полного коммерческого уничтожения и остается закрытым для промысла по сей день. Незамедлительным последствием было сокращение 40,000 рабочих мест для жителей рыболовецких сообществ приморских провинций Канады, что стоило государственному сектору Канады 2 миллиардов канадских долларов в эквиваленте выплаченных субсидий по переквалификации и пособий по безработице. Более долгосрочный ущерб вследствие социальной дислокации, утраченного биологического многообразия, потенциального коллапса экосистем еще предстоит оценить.

Случай с тресковым промыслом на Великих Банках — это лишь единственный, самый показательный пример того явления, которое имеет место на других коммерческих промыслах в Северной Атлантике, Северной Пацифике и Беринговом море, а также у западного побережья Африки, где в течение четырех десятилетий исторически беспрецедентная эксплуатация морских ресурсов проводилась рыбопромышленными компаниями и флотами стран Европы, бывшего Советского Союза и Японии. Сегодня, около 70 процентов мировых запасов рыбы считаются полностью выработанными, сверхвыработанными, истощенными или медленно восстанавливающимися. При этом, девять из семнадцати богатейших промысловых районов в мире испытывают ресурсный кризис. Большинство из них находится в северном полушарии, там, где рыбопромысловые операции флотов осуществлялись наиболее продолжительное время.

Промысловый коллапс крупного масштаба становится ощутимым только тогда, когда мы осознаем степень размаха промысловых операций за последние десятилетия, хотя и другие факторы привносят свой вклад во всеобщий спад и приводят к более интенсивному проявлению его последствий на местном уровне. Сложные взаимодействия мировых климатических и океанических циклов, как например «Эль Нино», могут приводить к нарушениям морских течений, многообразия растительного и животного микромира, который формирует основу для пищевой цепи в океанических экосистемах, с весьма значительными последствиями. Разрушение береговой среды обитания и нерестилищ, также как индустриальное и сельскохозяйственное загрязнение, имеют каскадные последствия для всей морской экосистемы. Все из перечисленных факторов сегодня приведены в действие, и они чрезвычайно смертоносны в полузамкнутых, низкоэнергетических морских системах, таких как Балтийское или Черное моря.

Промысловое истощение океанов: Морские уловы выросли с 3 миллионов тон в 1900 году до рекордного уровня 86 миллионов тонн в 1989-м. Впервые в текущем столетии уровни уловов пошли на убыль. Обследование, произведенное Организацией Объединенных Наций в 1990 году, классифицировало практически каждый обследуемый промысловый вид как полностью выработанный, сверхвыработанный или истощенный морской ресурс. Северо-восточная Пацифика: Тихоокеанский окунь и Камчатский краб истощились, а лосось, палтус и минтай — полностью выработаны; Северо-западная Атлантика: Красный хек и пикша — истощились;; треска — сверхвыработана Северо-западная Пацифика: Лосось — истощен; минтай , тунец, макрелещуки — полностью выработаны

Однако, всеподавляющий глобальный промысловый кризис является продуктом рыбопромысловой индустриализации. Современные траловый флот преобразовал традиционное рыболовство в глобализованную ресурсодобывающую индустрию, в которой доминируют многонациональные трансконтинентальные корпорации и индустриальная доктрина валового производства. Их совокупная промысловая производительность такова, что основные рыбопромышленные государства Европейского Союза могли бы спокойно сократить численность своего флота на 40 процентов, а Норвегия — на 60 процентов без ущерба производственным объемам вылова. В Соединенных Штатах, избыточные производственные мощности — это проблема на каждом из отдельно взятых морских промыслов, например на самом крупномасштабном промысле США — северотихоокеанском минтаевом промысле у берегов Аляски — траловый флот, базирующийся в Сиэтле, способен добывать до 2-3 ежегодных объемов допустимого вылова за один промысловый сезон. В каждой рыбодобывающей стране ситуация является аналогичной: чрезмерная численность промысловых судов и запредельное давление на уже и без того оскудевшие рыбные запасы являются ускорителями спирального падения производительности в рыбной индустрии.

Правительства всего мира ответственны за развитие и субсидирование сверх-экспансии рыболовных флотов своих государств. Один только Европейский Союз взвинтил ежегодные расходы на формирование рыбопромысловых производственных мощностей с 80 миллионов долларов в 1983 году до более полумиллирда уже в 1990 году, пятая часть которого пошла на нужды судостроения и переоборудования. К началу 1990-х Япония выдала кредитов на сумму 19 миллиардов долларов своему непомерно разросшемуся промысловому флоту. В Соединенных Штатах, 1.6 миллиарда долларов правительственных и частных инвестиций было использовано для формирования отечественного флота супертраулеров-процессоров с планами на широкомасштабный промысел в водах Аляски; теперь Правительство США занято финансированием экспорта избыточных производственных мощностей в Российские воды. В некоторых случаях, как в Канаде или США, печальный пример коллапса промысловых районов на Великих Банках и Банках Джорджа принудил правительства стран рассмотреть программы обратного выкупа промысловых судов с целью уменьшить пресс на ресурсы. В итоговых показателях, рыболовецкий флот всего мира получают прямых или косвенных правительственных субсидий на сумму свыше 50 миллиардов долларов ежегодно.

Чрезмерные инвестиции в строительство промыслового флота привели к удвоению численности промысловых единиц в период с 1970 по 1989 годы, когда общий корабельный тоннаж возрастал в среднем на 4.6 процента в год. В тот же период общий объем улова возрос с 60 миллионов до 86 миллионов метрических тонн в пиковый 1989 год, со средним ежегодным приростом всего в 2.4 процента. Другими словами, общий прирост производственных мощностей происходил приблизительно в два раза быстрее, чем прирост совокупных уловов. Сегодня объемы уловов сокращаются, а причиной тому — неспособность мирового океана успевать за текущими темпами добычи и переработки рыбного ресурса.

Самые мощные суда мирового промыслового флота были введены в эксплуатацию в начале 1950-х. Огромные плавзаводы и ловцы с кормовым тралением, известные под наименованием «траулеры-процессоры» являются самыми эффективными рыболовными механизмами в мире. Современный супертраулер способен добывать до 400 тонн рыбы за один подъем самого вместимого трала и перерабатывать 50-80 тонн рыбы в сутки. Мобильность и сверхсовременное электронное оборудование позволяют им отслеживать и настигать рыбные косяки и поддерживать высокие уровни улова, даже при общем спаде численности промысловых популяций. Мобильность также помогает им избегать неприятностей из-за ограничений промысловых квот или отсутствия промысловых запасов в одном регионе мирового океана, быстро перемещаясь в другие рыбные районы практически в любой части земного шара. Именно этот класс промысловых судов сегодня представляет набольшую угрозу промысловым регионам повсеместно в мире.

В США флот траулеров-процессоров вообще не существовал до 1983 года. Все же, к 1991 году 50 таких судов, составляющие всего 2.5 процентов всех промысловых единиц, участвующих на промысле донных пород на Аляске, выловили 1.4 миллиона тонн рыбы, что составило около трех четвертых всего совокупного улова на этом промысле в указанном году. Большие размерения и огромная мощность. В сочетании со способностями добывать, перерабатывать и хранить большие объемы рыбы, оставаться на промысле неограниченное по продолжительности время, преодолевать значительные расстояния от одного до другого промыслового района, позволили траловому флоту, базирующемуся в Сиэтле, доминировать в водах Аляски на промысле донных пород начиная с конца 1980-х.

       В данном отношении американский флот можно сравнить с флотами более ранних поколений судов зарубежных стран, которые брали первенство на промысловых аренах в 1950-х, 60-х и 70-х, когда рекордные уловы регистрировались практически на каждом из промыслов в Северной Америке. Многие из промысловых районов, например Великие Банки (треска), Новая Англия (треска, пикша и хек) и Северная Пацифика (морской окунь, желтоперая камбала и синекорый палтус) были полностью опустошены «благодаря» беспощадному перелову со стороны этих флотов «дальнего действия», оставившему за собой наследие истощенных ресурсов, вымирающих морских экосистем, и утраченного благосостояния для тысяч и тысяч традиционных рыбаков и их семей.

       Американский траловый флот в Северной Пацифике продолжает пагубную рыболовную практику, привитую ранними поколениями зарубежных траловых флотов. Владельцы этих судов по-прежнему избегают оплаты за весь причиненный их судами природный и социальный ущерб. В рыбной промышленности по-прежнему не существует эквивалента общепринятому принципу, который гласит, что «виновник загрязнения должен платить», на основе которого можно было бы призвать их к ответу за совершенные экологические преступления. А тем временем, все издержки в качестве опустошенных промысловых районов, разоренных ареалов обитания, уничтоженных экосистем переносятся на плечи общества, представляя таким образом самую значительную субсидию для и без того засубсидированной рыбной индустрии. В случае, если в принудительном порядке этим судам придется покрывать ущерб и издержки, которые они в реальности переносят на общество, то они попросту не смогут выйти на промысел по причине его убыточности.

       И действительно, многие суда тралового флота США не укладываются в графики оплат по уже существующим финансовым обязательствам. В реальности те поражающие технологические преимущества влекут за собой весьма значительные капитальные вложения, означающие дальнейшую необходимость вылова огромных объемов рыбы, чтобы предприятие могло оставаться прибыльным. Долги нагнетают финансовое напряжение, которое по своей природе несовместимо с оптимальными методами управления ресурсами на соответствующих промыслах. Долговая экономика порождает разорительную и деструктивную рыболовную практику, например промысел нерестовых запасов в погоне за дорогостоящей икрой или так называемый «промысел до потери пульса» — это когда рыбное стадо отслеживается и эксплуатируется до тех пор, пока дальнейшее траление не будет признано экономически неоправданным. Когда стадо окончательно истощено, траулеры-процессоры переключаются на другую породу или перемещаются в другой, более продуктивный район.

Береговые рыболовецкие сообщества, составленные из малых индивидуальных судов и береговых перерабатывающих предприятий не имеют таких роскошных возможностей и не могут в одночасье покинуть свои традиционные промысловые районы в поисках новой удачи. Они полагаются в основном на продолжительное изобилие традиционных промысловых районов и строят на этом основании свое существование, весь образ жизни, и являются первой инстанцией, которая несет убытки и терпит ущерб вследствие индустриального истощения морских ресурсов. Операции тралового флота исключают какие либо возможности для малых, независимых судовладельцев и подрывают экономику традиционного рыболовства. Расположенные на берегу рыболовецкие сообщества Аляски и Западного побережья США едва смогли избежать преимущественного выкупа ресурса и своего полного отстранения от участия в промысле, благодаря прямому распределению квот, которое не позволило траловому флоту завладеть ресурсом в полном объеме.

Сокращение производственных мощностей — это крайняя необходимость в целях снятия излишнего давления на сильно пострадавшие промысловые районы и поднятия рентабельности оставшейся части рыбной индустрии, не прибегая к крупным социальным субсидиям. В Соединенных Штатах проблеме переизбытка производственных мощностей наиболее ярко продемонстрирована на примере промысла трески в водах Аляски, где концентрация траловых мощностей значительно превышает объемы допустимого вылова тески. Обязательства, принятые по условиям Международного договора ООН «По сохранению и контролю за промежуточными и интенсивно мигрирующими рыбными запасами», принуждают США и другие страны «предпринять превентивные шаги по сокращению, либо полностью исключить» переизбыток производственных мощностей в расчете на рыбные запасы, в частности, восточно-беринговоморского минтая, который мигрирует в американских, российских и международных водах. Без радикального сокращения мощностей тралового флота, любые усилия по достижению целей указанного договора останутся не приведут к желаемому результату.

Во всех важных аспектах американский траловый флот находится в противоречиях с принципами организации «Гринпис» по экологически разумному и социально ответственному ведению рыбного промысла. Первоочередные задачи флота неприкрыто противоречат биологическим императивами по снижению давления на истощенные морские ресурсы. Имея в виду (1) разрушительные последствия для окружающей среды, (2) результирующую экономическую неустойчивость, (3) дестабилизирующий эффект на давно организованные и существующие береговые рыбацкие сообщества, (4) императив по сокращению переизбытка производственных мощностей коммерческого рыболовного флота в Северной Пацифике, организация «Гринпис» пришла к заключению, что ускоренное поэтапное сокращение отечественного флота траулеров-процессоров является наиболее экономичным и наименее ущербным способом достижения целей экологически и экономически жизнеспособного рыбного промысла в территориальных водах США.

Возможности рыболовных судов различного типа отнюдь не равные. Траулеры-процессоры составляли только 0,14 % от численности всего промыслового флота США в 1992 году. Однако это им не помешало в том же году добыть 21% общего допустимого улова США.