В 1811-1812 в Англии происходили народные волнения,получившие название «движение луддитов» по имени легендарного предводителя восстания Лудда. Наиболее яростные выступления отмечались в городе Ноттингеме, где доведенные до отчаяния беспощадной эксплуатацией рабочие и ремесленники безжалостно разбивали и уничтожали машины и механизмы на фабриках,заводах и в мастерских. Они считали бездушные машины источником всех своих бед и вымещали на них годами копившееся зло, причиной которого, как мы знаем, был научно-технический прогресс и сопровождающая его интенсификация труда, чем чрезмерно злоупотребляли владельцы этих мастерских, заводов и фабрик. Все это написано в школьных учебниках истории, а история, как известно, повторяется сначала в виде трагедии, а затем в виде фарса.

Подобным фарсом оборачивается последние два года, усердно распространяемая «зелеными» различных стран, страшилка о супертраулере «Американский Монарх», которым в рыбацких поселках уже пугают маленьких детей их бабушки-старые рыбачки. Не отстают от полуграмотных старушек и крупные чиновники от рыболовства областных администраций, рисующих жуткие картины массовой безработицы у рыбаков, которая наступит вследствие того, что этот супертраулер выловит всю рыбу в ближайших окрестностях Тихого океана. Что же стоит за всей этой историей? Вернее кто? Не будем уподобляться ремесленникам уже почти позапрошлого столетия, обвиняя бездушные плоды технического прогресса в ошибках, которые мы допускаем, эксплуатируя их. Нам прекрасно известно, что за всеми нашими людскими бедами стоим мы сами &8212; люди.

За примерами ходить далеко не надо: возьмите всемирно известный, даже изображенный на флаге одной из африканских стран, автомат Калашникова. Сколько горя принесло его применение, сколько пролито слез? А обычный кухонный нож, которым каждый из нас ежедневно пользуется и которым совершается большая часть бытовых убийств? А средство передвижения &8212; автомобиль, сколько жизней прервалось под его колесами? Примеры можно продолжать до бесконечности, но никто из нас не видел демонстрантов с требованием запретить кухонные ножи или толпы водителей  &8212; профессионалов, крушащих свои ЗИЛы и КАМАЗы.

Так кто же стоит за протестами «зеленых» и статьями в отечественных средствах массовой информации, раздувающими мифы об угрозе, исходящей от «Американского Монарха», в частности, и крупнотоннажных траулеров вообще? И существует ли угроза в действительности?

«Имеющий возможность вылавливать до1500 тонн и перерабатывать до 700 тонн ежедневно, «Американский Монарх» скоро уничтожит рыбные запасы Дальнего Востока» &8212; утверждение абсолютно дилетантское. Поскольку промысел ведется в пределах конкретного объема вылова, так называемого ОДУ (общедопустимого улова), который определен отдельно по каждому району и по каждому виду рыб. Таким образом, выловит он столько, сколько ему разрешат. Разрешат 100 тонн, т.е. какую-то часть ОДУ &8212; выловит 100 тонн, разрешат выловить весь ОДУ  &8212; выловит весь ОДУ &8212; если сможет.

Но ни в коем случае не больше, так как данный объем утверждается, и его вылов контролируется рядом соперничающих между собой ведомств таких как: рыбводовское, пограничное и госкомэкологии. Но это только ведомства, ведущие прямой контроль, а есть еще и такие, кто ведет опосредованный контроль, например: таможенники, контролируют вывоз рыбы за границу, как в целом, так и каждой отдельно взятой организацией; налоговики собирают налоги за каждый килограмм выпущенной рыбной продукции; финансисты считают выручку, полученную в виде платы за ресурсы и т.д. Кроме этого, МВД и ФСБ держат под неусыпным контролем, как вышеперечисленные контролирующие органы, так и самих рыбаков на предмет пресечения преступлений в рыбной отрасли (превышение ОДУ является одним из серьезнейших экологических преступлений), поскольку в действующем Уголовном кодексе появился новый раздел &8212; «Экологические преступления». Ну и, наконец, за всеми этими службами ведет надзор «око государево» - прокуратура. Предположить, что вся эта система контроля смотрит сквозь пальцы на деятельность какого-то судна, пусть даже суперсовременного, значит, предположить, что система коррумпирована снизу доверху от простого инспектора контролирующей службы до генерального прокурора. А в каком чине находится «крестный отец» всей этой мафии?

Нет, с бесконтрольным неограниченным выловом «зеленые» явно перегибают палку. Например: определено ОДУ к вылову в каком-то районе 1000 тонн минтая &8212; столько его и выловят, а вот количество судов, которые будут ловить &8212; 10 стареньких суденышек или один супертраулер &8212; принципиального значения не имеет, особенно для того же вылавливаемого минтая.

А вот контролировать один супертраулер, безусловно, легче, чем десяток мелких судов, т.к. и средства связи и бытовые условия здесь несопоставимы. Да и количество людей, занятых на контроле и используемых по принципу «одно судно &8212; один инспектор», в данном случае на супертраулере, в десять раз меньше, чем на мелких судах.

Если же речь идет о том, что супертраулер вылавливает в несколько раз больше, чем средний траулер, то это вполне естественно. Он для этого и строился, чтобы заменить морально и физически устаревший флот средних траулеров, не имеющих возможности вести автономный промысел, не приспособленных выпускать продукцию вообще, а в частности, практически вся пойманная ими рыба не пригодна для выпуска высококачественной продукции. Причина этого в том, что с момента вылова по момент обработки проходит по 10-20 часов, а иногда и гораздо больше. При этом рыбу несколько раз «переливают» из трала в трюм, затем на палубу, потом в каплер, потом в приемный бункер перерабатывающей базы, откуда она и поступает в переработку. Понятно, что все эти перевалки нисколько не улучшают качество сырца, и он иногда дойдя до обработки, пригоден только для выпуска тука.

И выпускали тук. Сотнями тысяч тонн, при этом на каждую тонну тука приходилось по технологии по 6,5 тонн сырца, так что в итоге ежегодно в нашей стране пускали на муку порядка миллиона тонн рыбы. Причем разной рыбы: как крупной, половозрелой, пригодной для выпуска высококачественной продукции (в случае, если она окажется на траулере &8212; переработчике), так и молодь этой рыбы &8212; малек, который и на удочку ловить стыдно.

При этом для того, чтобы ни один малек не спасся, в кутки тралов монтировали по несколько мелкоячейных вставок, в результате из этого кутка не то, что малек, вода еле вытекала. И для этого был экономический стимул &8212; платили не за тонну продукции, а за тонну пойманной рыбы.

Подобного варварства при использовании супертраулеров быть не может, поскольку их перерабатывающие заводы настроены на выпуск продукции из кондиционного сырца определенных видов рыб. Использование супертраулера для того, чтобы ловить рыбу и затем ее выбрасывать, равносильно выбрасыванию «денег на ветер», проще их, пожалуй, просто сжечь на берегу, не утруждаясь выходом в море (я имею в виду деньги).

Что касается монстров, то и здесь мы «впереди планеты всей» &8212; все видели, все пережили  &8212; четыре рыбомучных базы «Василий Чернышев», «50 Лет СССР», «Евгений Лебедев», «Алексей Чуев», каждая из которых в три раза больше «Американского Монарха» как по размерам, так и по водоизмещению, лет пятнадцать назад бороздили наши Дальневосточные моря. Производительность у каждой базы была примерно такая же, как у «Монарха» &8212; до 1500 тонн сырца ежедневно. Только выпускали эти «рыбные крематории», так их называли рыбаки, вонючий тук (запах от них разносился на мили), который, по большому счету, был нужен только для валовых показателей. К каждому из этих монстров было прикреплено по 40-50 небольших промысловых судов, которые и «кормили» своего «прожорливого хозяина» рыбной молодью и всем остальным, что плавает в море и ползает по дну, как саранча, опустошая промысловые районы.

Но это была государственная политика &8212; имеется в виду производство до миллиона тонн тука ежегодно  &8212; и реализовывали эту политику люди, управлявшие судами. Затем интересы государства изменились, и монстры исчезли, очевидно, были проданы, как и многие другие суда, за границу для переплавки на «гвозди».

Именно эта «саранча» &8212; среднетоннажный флот и их «прожорливые хозяева» размером чуть поменьше рыбомучных баз уничтожили промысловое стадо Олюторской сельди в Беринговом море, камбалы на Явинской банке в Охотском море, подорвали стадо Охотоморской сельди. Это было в 50-тых, 60-тых годах. Управляли этими судами опять-таки люди, которые в последующем перешли работать на крупнотоннажный флот, и уже используя этот флот, уничтожили пристипому на Гавайях и окунь на Аляске и Алеутских островах в 70-тых годах. Правда, непосредственной причиной гибели этих рыбных стад было уничтожение их среды обитания донными тралами, которые чаще применяются среднетоннажным флотом, но тут большую лепту внес все же крупнотоннажный флот, как более автономный. Да и рыба эта была американская, к тому же шла «холодная война», а «на войне как на войне», какие там могли быть церемонии с вражеской рыбой. И это тоже была государственная политика-вести промысел во всех районах мирового океана, и выйти на первое место в мире по общему объему вылова. К этой цели шли, как обычно, не привередничая в выборе средств. Промысловое стадо минтая в Охотском море практически уничтожено тем же среднетоннажным флотом в последние несколько лет. Уничтожение минтая в Беринговом море так же не обошлось без среднетоннажного флота, и это тоже происходило в 90-тых годах. Как это происходило всем известно-долгое ожидание сдачи рыбы на плавбазу, рыба в трюме теряет качество, переходит в нестандарт и, в конце концов, выбрасывается за борт, а судно идет ловить новую в надежде, что эту удастся сдать.

Так что рассуждать о том, какой флот приносит больше вреда &8212; крупнотоннажный или более мелкий, просто наивно, так как за всем этим стоят люди, причем не простые рыбаки, а чиновники различных уровней, которые занимаются регулированием промысла, определяют генеральную линию развития отрасли и проводят ее в жизнь

Хорошо работают чиновники &8212; отрасль на подъеме, промысловая база стабильна, рыбаки обеспечены работой, за которую хорошо и вовремя платят. Как пример можно привести период 80 &8212; 90 годы, когда умело, сочетались интересы промысла и охраны, т.е. велось грамотное регулирование промысла. В то время мы имели стабильную промысловую базу. Рыбаки страны ежегодно добывали более 10 миллионов тонн рыбы и рыбопродуктов, причем половина добывалась на Дальнем Востоке (в настоящее время рыбаки страны с трудом вылавливают 4,5 миллиона тонн и перспектив на увеличение годового вылова не имеют). Стабильность промысловой базы и грамотное управление всем рыбохозяйственным комплексом страны позволяло нормально развиваться и даже исправлять собственные и чужие ошибки, от которых, в принципе, никто не зарегистрирован. Было практически восстановлено ранее подорванное стадо Охотоморской сельди; перешло на новый, более совершенный уровень, искусственное воспроизводство лосося. На флот стали поступать более современные и более экологически безопасные суда, которые могли выпускать конкурентоспособную продукцию, поставляемую зарубеж. А все монстры, в умелых руках бывшего Минрыбхоза, выглядели не страшнее стайки цирковых пуделей.

Ну, а если чиновничий аппарат работает плохо, то мы имеем то, что имеем сейчас &8212; и никакие траулеры ни большие, ни малые здесь, ни при чем.

Что касается иных, якобы негативных качеств присущих супертраулерам, а также трагических последствий их деятельности, то и здесь, мне кажется, явно сгущены краски.

Если государство разрешает применять в своей экономической зоне донные тралы, то шельф однозначно будет перепахан, ареал обитания ряда объектов уничтожен, а сами объекты вследствие этого исчезнут.

Если государство не регулирует количество флота, работающего в его экономической зоне и возможности вылова этого флота превышают общедопустимые объемы вылова, то эти объемы будут, по ряду различных причин, постоянно перелавливаться. Это, в конечном результате, приведет к подрыву промысловых запасов данного государства, а возможно еще и соседних государств.

Если государство не контролирует промысловую деятельность флота в своей экономической зоне  &8212; результат будет аналогичен предыдущему. Размеры используемого флота здесь никакой роли не играют. Разница только в названии метода уничтожения рыбных ресурсов. Если используется десять современных траулеров &8212; это интенсивный метод, а если тысяча моторных и парусных лодок  &8212; это экстенсивный метод. Но конечный результат будет одним и тем же. Как говорят: «Каким бы ножом не резать мясо- вкус его от этого не изменится».

Теперь о социальной опасности использования супертраулеров. Здесь все еще проще. Как и другие продукты научно-технического прогресса, супертраулеры принимаются «в штыки». Это было при появлении первого автомобиля, парохода, самолета и т.д., и будет всегда, пока человечество будет развиваться. Консервативные начала в человеке преобладают, но они не долговечны, и через некоторое время плоды технического прогресса воспринимаются, как нечто обязательное, а попытка отнять эти плоды вызывает более бурную реакцию, чем предыдущая. Попробуйте пересадить «с автомобиля на телегу» самого яростного ортодокса «зеленого» движения, и вы увидите, каков будет результат.

Так что экологическая и социальная опасность, исходящая от супертраулеров &8212; это просто миф, тень, с которой мы ведем борьбу, не замечая как на нас надвигается действительная опасность  &8212; окончательный развал отечественной рыбной промышленности.

Буквально через несколько лет Россия останется без промыслового флота: часть его будет списана из-за старости, часть будет продана с торгов за долги иностранным фирмам (у отечественных денег, как известно, нет), а от части придется просто избавиться, так как уже сейчас для самоокупаемости им не хватает выделяемых лимитов. А лимитов и не хватает потому, что их в солидных объемах выделяют судам, взятым в аренду по бербоут-чартеру, как большим так и не очень большим, чтобы расплатиться за аренду этих судов. Что такое бербут-чартер по российски? Подробное описание имеется в ряде публикаций, а если попроще, то это история об ослике, перед носом которого сидящий на нем человек держит привязанную на палочке морковку, и которую ослик никогда не съест, как бы он быстро не бежал. Таким образом, бербоут-чартерный флот нам еще не принадлежит (и принадлежать, наверняка, не будет), а ресурсы, отобранные у отечественного флота, уже не принадлежат. В итоге мы окажемся и без флота, и без ресурсов. Вернее, ресурсы останутся, но использовать их будут иностранцы, поскольку по ряду норм международного права, мы будем обязаны представить им эту возможность, как страна недоиспользующая ресурсы своей экономической зоны. Вот направление главного удара наших заклятых «друзей», вот главная опасность для нас &8212; экономическая экспансия. А экологическая опасность крупнотоннажного флота &8212; это отвлекающий маневр, цель которого оттянуть на себя силы возмущенной общественности, дать ей возможность стравить пар, и тем временем решить главную свою задачу. И тогда, наверняка, всем будет глубоко наплевать на то, кто ловит в Охотском или Беринговом море, какую рыбу ловят, каким тралом, и с какого судна &8212; большого или маленького.