Вместо предисловия

Август 1995 года был юбилейным в истории старинного рода камчатских просветителей Логиновых-Лонгиновых. На севере Камчатки, куда отселилась родовая ветвь Логиновых, по вине дьячка, записывающего новорожденных в церковные книги, была допущена ошибка. В фамилию Логиновых незаметно прокралась ещё одна буква «н», и стали они Лонгиновыми. Родников признавали и уважали во всех уголках полуострова.

250-летний юбилей одного из старейших родов просветителей Камчатка отметила торжественно, как праздник породненных народов.

Камчатскому журналисту Сергею Вахрину удалось по архивным материалам установить родоначальника этой династии. Им является Петр Логинов, сын священника Михаила Романовича Логинова, погост Илаго Богородско-Казанской церкви близ Новгорода. Петр с отличием закончил начальную школу. Много читал, рвался учиться дальше.

Наконец такая возможность представилась. Его отправили в Москву, где он был зачислен в престижное по тем временам учебное заведение — Славяно-греко-латинскую Академию. Он мечтал стать священником и учителем, как и его отец, чтобы «слово божье проповедовать, очищать души от скверны… Истину перед людьми открывать» (С. Вахрин «Просветители»).

К выпускникам обратился архимандрит Иосиф Хотунцевский со страстным призывом идти за ним в Камчатку. И молодые люди откликнулись на этот страстный, может быть и не очень искренний, призыв и пошли нести знания и христианскую веру в далекие, необжитые земли, пошли с чистой душой, с открытым сердцем. Был среди них и Петр Логинов. Ему тогда исполнилось 23 года.

Точную дату прибытия Петра Логинова на Камчатку установить пока не удалось. Мы знаем его возраст в год окончания академии и год открытия первой камчатской школы в с. Большерецк, тогдашней столице Камчатки.

Можно предположить, что Петр Логинов прибыл на Камчатку со 2-й Камчатской экспедицией, в составе которой было много ученых, купцов, священников, студентов, промышленных людей, мореходов и других. Возглавлял эту экспедицию, как и 1-ю Камчатскую, известный мореплаватель Витус Беринг.

Пакетботы «Св. Петр» и «Св. Павел» прибыли в Авачинскую бухту осенью 1740 г. Зимовали там. В Большерецк Петр Логинов мог уехать на собаках с командой мичмана Елагина, который направлялся туда по приказу командора с особым заданием.

А мог приехать прямо в Большерецк морем из Охотска, как приехал туда в 1737 году Степан Крашенинников, знаменитый исследователь Камчатки.

В общем, к сороковым годам XVIII столетия дорог в Большерецк было уже достаточно и можно было выбрать более безопасную или удобную. Во всяком случае, в начале 40-х годов Петр Логинов был уже в Большерецке, где начал изучать жизнь населения, крестить камчадалов — и детей, и взрослых. Особенно внимательно присматривался к детям. У него уже сложилось твердое решение: камчадальским детям нужна школа. Помочь в этом могла церковь. Особых трудностей не возникло, в те времена церковь считала это своей святой обязанностью. И в августе 1745 года первая на Камчатке школа открылась.

Петр Логинов оказался отличным учителем, дети полюбили его и уроки посещали с удовольствием. А учителя радовала сообразительность, старание, любознательность его учеников. Они работали, не думая и не догадываясь о том, что в этот момент они уже попали в историю.

Весть о школе и о русском учителе быстро разнеслась по всему полуострову. Ведь это было так необычно и ново для Камчатки. В стойбищах и острожках горячо обсуждалось это событие.

Можно представить эти разговоры, а их не могло не быть, больно новость была велика и взволновала родителей.

— Ой, паря, что я слышала! В Большерецке школу открыли! Русский учит. К добру ли это? Может, дети теперь и слушаться перестанут, — мать, у которой было семеро детей, с тревогой смотрит на соседку. А та ей в ответ:

— Ты чё, дева? И не думай перечить, отправляй детей! Хоть считать научат, тогда уж приказчик не обманет. И читать будут книжки, ума набираться.

В разговор вступает древний дед:

— Не будет добра от этого! Все старые обычаи забудут, старших уважать перестанут, в другие земли, за моря разбегутся, забудут родную землицу. Не было у нас школы и не нужно: жить надо, как деды жили. Не верю я русским.

Но тут заговорил молодой парень:

— Вот я вырос, а читать и писать не умею, живу как медведь в берлоге. А родич мой, Епифашка, уже азы, буки и веди складывает и задачки решает. И про Землю говорит, будто шар и вертится. Не знаю, может, соврал. Я тоже решил учиться, буду просить учителя.

— А мне из стойбища шаман сказал, что русские хотят забрать всю Камчатку, а камчадальское племя изжить напрочь. Для этого и церковь, и школа. Кому верить? — снова заговорила мать семерых детей.

Может, такие, а может, другие разговоры вокруг только что открытой школы, безусловно, велись. Были и противники, и защитники. Последние оказались сильнее, иначе школа перестала бы существовать. А она жила и работала.

В Петропавловске, нынешнем областном центре, первая школа открылась только спустя сто лет. И учителем там был тоже Логинов, внук Петра — Георгий Логинов. И священником в Петропавловском соборе тоже был Логинов и тоже Георгий. У этого служителя церкви оказалась особая судьба: он был участником обороны Петропавловска от англо-французских интервентов в 1854 году. Он благословлял защитников на подвиг, обходил батареи, громыхающие выстрелами, помогал выносить раненых, принимал последние слова умирающих.

Так зародилась династия камчатских просветителей Логиновых, и жизнь её продолжается в нынешних поколениях.

В своей повести я рассказываю о большерецких Логиновых — большой ветви камчатских Логиновых-Лонгиновых. По традиции в этих семьях многие становились учителями, священнослужителями, народными лекарями. Камчатка всегда славилась ловкими и умелыми охотниками и рыбаками, Для камчадалов Логиновых промысел был их жизнью, независимо от главного дела, которое они избрали.

В роду Логиновых многие обладали великолепным слухом и отличными голосами, в каждой семье были певцы и музыканты.

Люди с интеллектуальными наклонностями, врожденными, переходящими из поколения в поколение способностями, Логиновы никогда не чурались физического труда, среди них всегда находились мастера-умельцы. Охотники, как правило, были отличными лыжниками и меткими стрелками.

Во второй половине XX века в роду появились представители новых профессий — моряки, геологи, инженеры, экономисты, научные работники, военные. В последние годы возникли частные предприятия. Частные предприниматели — знамение времени.

О большой семье Константина Петровича Логинова, родившегося в первой половине XIX века, довольно подробно написал дальневосточный писатель Дмитрий Логинов. Я тоже из этой семьи, давно занимаюсь сбором исторических материалов и хотела бы кое-что уточнить и дополнить.

Старый Большерецк. Малая Родина моих предков. Каким же ты был в годы твоего расцвета?

По рассказам моей мамы, Веринеи Константиновны Логиновой (Федотьевой), и её сестер, старый Большерецк был большим и красивым селом с интересной историей и богатейшей, не изуродованной еще в те времена природой. Как-то я сказала маме: «Не хочется верить, что это село бесследно исчезло с лица земли».

— Почему же бесследно? — возразила мама. — Вот когда отправитесь в гавань, остановитесь перед рекой Гольцовкой. Поднимитесь на высокий увал, посмотрите вокруг — и вы увидите наш старый Большерецк.

— Но Большерецка же давно нет, — удивилась я.

— Смотри хорошенько и увидишь, — усмехнулась мама.

И вот уже позади Гольцовка с её перекатами, подъем на увал, поросший кедровым стлаником, опушка с тремя могучими каменными березами. А с опушки перед нами открылась удивительная картина: среди светлой зелени четко вырисовывались темно-зеленые квадраты и прямоугольники. Они шли аккуратными рядами, образуя улицы и переулки. Мы насчитали их более 160.

Спустились вниз, походили по дворам. Они густо заросли могучей крапивой, раскормившейся на бывших подворьях. И стало как-то грустно от вида следов ушедшей отсюда жизни, бившей когда-то здесь горячим ключом.

Пройдут годы — исчезнут и эти последние следы. Как же сохранить образы дорогих и близких людей, пока ещё живущих в нашей памяти? Стараюсь вспомнить всё, что когда-то слышала, все, что узнала от родных и близких, что успела записать в разные годы. Теперь все это я решила собрать воедино, попытаться «одушевить» картины прошлой жизни, чтобы не исчезли они в будущем, не потерялись в грядущих веках. И пусть память о родниках будет долгой и благодарной.