ИСТОРИЯ ОДНОЙ ГАЗЕТНОЙ ЗАМЕТКИ

Летом 1936 г. об одном таком случае политсектор Акционерного Камчатского общества информировал помощник капитана по политической части парохода "Чавыча" И. А. Поздняков: "Ставлю Вас в известность, что на борту парохода имеем 139 человек пассажиров… Запас питания на пароходе имеем на шесть суток, неприкосновенный запас — на пять суток. На пассажиров выделили два мешка муки, семьдесят пять килограммов крупы, сливочное масло и рыбных консервов по две банки на человека в день. Хлеба — по сто граммов, чего недостаточно. Одиннадцать человек не имеют денег для питания. В трюмах холодно и сыро. Положение неважное. Каждый день приходит делегация, предъявляет требования нормального питания и доставки их в порт…"

Естественное недовольство людей тяжелыми условиями перевозки, по объективным причинам не зависевшими от судовых экипажей, иногда принимало форму обвинений последних в различных проступках, порой не имевших ничего общего с действительностью. Таким способом отдельные лица пытались свести счеты с неугодными им. Так, 16 февраля 1938 г. в газете "Камчатская правда" появилась заметка "Почему "Эскимос" не выполнил задание?", написанная неким Волковым, следовавшим на этом пароходе пассажиром. Вот ее содержание.

Моряки "Эскимоса", прочитавшие эту заметку, были возмущены вопиющим искажением истины. Спустя месяц после ее выхода на пароходе состоялось общее собрание экипажа, посвященное разбору публикации. На него пригласили руководителей АКОфлота и даже секретаря обкома Петрова.

Первым на собрании выступил капитан "Эскимоса" Г. А. Барботько, один из опытнейших дальневосточных моряков. Он восстановил в памяти присутствующих "все моменты, связанные с отправкой судна в рейс…". Капитан напомнил, что вовсе не "напугался" льдов в проливе Литке, а всего лишь выполнил предписание руководства АКО и требования Регистра СССР, не разрешившего "Эскимосу" ледовые плавания из-за состояния корпуса. К словам капитана следует добавить то, что через пролив Литке в то время суда зимой не ходили, а описанное плавание "Эскимоса" являлось, по сути, экспериментальным.

Заметку Г. А. Барботько считал "ложной, брошенные ему как капитану судна обвинения незаслуженными и неправильными. Расчет на посадку пассажиров был на сто тридцать человек, фактически же заставили погрузить триста… Все, что можно было сделать, было со стороны командования сделано. Производственному риску подвергались в пределах здравого смысла и государственной целесообразности".

Убыток от подмочки груза составил всего около одного процента, а не двадцать пять, как указывал автор заметки, к тому же половина его от воды не пострадала, будучи упакована в герметичную тару, как, например, одеколон. Попадание же в трюм воды произошло не по вине экипажа, а из-за течи корпуса судна, имевшего тяжелые повреждения при прошлых плаваниях во льдах.

Рейс действительно оказался очень тяжелым. Судно попало в жестокий шторм, длившийся непрерывно восемнадцать (!) суток. Экипаж все время изматывающей штормовой погоды трудился не покладая рук. Один из механиков парохода показал всю несостоятельность предъявленных морякам обвинений на конкретном примере: "Волков ввел в заблуждение редакцию газеты "Камчатская правда". Смешно сказать, что в десять — одиннадцать баллов, тогда, когда кочегар в любую минуту рискует получить ожог… Волков констатирует, что кочегары спали у котлов. Такое заявление может сделать только человек, абсолютно ничего не понимающий в морском деле… Люди выходили из строя вследствие тяжелой работы. Надо, наконец, понять, что восемнадцать суток штормовой погоды вымотали силы у кочегаров, и машинисты в порядке товарищеской солидарности в трудные моменты помогали кочегарам, выбывавшим из строя или вследствие ожогов, или в силу переутомленности…"

Такая взаимопомощь была обычным делом и на других судах. Когда кочегарам, героически трудившимся у раскаленных топок, не хватало сил поддерживать горение, им на помощь приходили другие члены экипажа, в первую очередь их собратья по судомеханической службе — машинисты. В отдельных случаях к подобным работам привлекались матросы и даже следовавшие на пароходах пассажиры. А что оставалось делать? В пустынном штормовом море рассчитывать можно было только на собственные силы: снижение давления пара в котлах влекло за собой падение мощности машины, а то и ее остановку, грозившие потерей управляемости и гибелью судна. Надежда же на получение помощи в случае этой ужасной трагедии была весьма призрачна.

По словам механика, машинист Р… 1 января пьяным не был, а добросовестно нес свою тяжелую вахту. "Предусматриваю личные склочные мотивы, которыми руководствовался Волков, когда писал о Р…". И вот здесь механик оказался прав! Главная причина "обиды" автора заметки на моряков "Эскимоса" оказалась стара, как мир: "Ищите женщину!". Об этом поведал товарищам сам упомянутый в ней машинист: "Невыхода на вахту у меня не было. Автор зря меня оклеветал… Когда Волков укачался, я ухаживал за той женщиной, за которой ухаживал и Волков. Я на ней женился и думаю, что Волков поступил нечестно, оклеветал меня и тем самым хотел, видимо, мне отомстить…".

Не так плохо в действительности обстояло дело и с бытовым обслуживанием пассажиров. Трюмы освещались и отапливались, туда были назначены специальный рабочий и пекарь. "Наш пароход не пассажирский, а грузовой, и претендовать на те условия, которые может дать (да и то не всегда) пароход "Ильич" (пассажирский экспресс, совершавший регулярные рейсы по маршруту Владивосток — Петропавловск. — С. Г.) глупо". К тому же, как выяснилось, некоторые из пассажиров "вели себя плохо, не следили за чистотой, порой хулиганили…".

Итоги собрания экипажа "Эскимоса" подвел один из руководителей АКОфлота В. П. Шрамко, заявивший, что у него нет никаких оснований предъявлять капитану какие-либо претензии в части невыполнения рейса: "Необходимо отметить поздний выход парохода и наше незнание ледового режима в тех районах, так как вообще ни один пароход в это время туда не ходил, и мы только сейчас начинаем осваивать в зимнее время эти районы".

Итак, выяснилось, что пассажир Волков был, мягко говоря, не прав. Помполит судна Панкратов предложил экипажу обратиться в газету с тем, чтобы она поместила опровержение. Некоторые же из членов экипажа потребовали привлечь Волкова к суду за клевету или просто "разобраться" с ним.

После прибытия в Петропавловск "Эскимос" простаивал в порту, ожидая уголь. Текущий ремонт на нем сделать не удалось из-за большой загрузки Петропавловской судоверфи. Моряки немного "подлатали" старый пароход своими силами. Его техническое состояние было таково, что на приведение в порядок всех механизмов и корпуса требовалось более полутора миллионов рублей. Тем не менее, в начале апреля 1938 г. "Эскимос" отправился в очередной рейс в Усть-Камчатск с грузом соли. За успешное выполнение этого задания 25 мая 1938 г. начальник АКО премировал моряков суммой в три тысячи рублей.

В середине 1938 г. моряки "Эскимоса", недовольные организацией работы судна, обратились к начальнику АКОфлота Егорову с любопытным документом. Он включал несколько десятков вопросов, из которых ниже приведены несколько наиболее характерных. Несмотря на то, что к этому времени АКОфлот существовал уже десять лет, такие проблемы, как нарушение ранее утвержденных графиков движения судов, большие непроизводительные простои и плохие социально-бытовые условия, в которых пребывали члены экипажей и их семьи, не решались из года в год. Это подтолкнуло моряков к протесту против крайне неэффективной системы управления флотом вот таким оригинальным способом. Характерен тот факт, что большинство вопросов, тревоживших экипаж, касалось не бытовой, а производственной стороны его деятельности. Так что же волновало моряков?

"Чем объяснить такие факты: судно должно получать план-наряд на рейс за три дня до отхода, но фактически получает по телеграфу вдогонку. Все расчеты по выполнению рейса должны производиться не позднее трех дней по окончании рейса, а уже совершили три рейса: прошло шесть месяцев, а результатов никаких?

Архивы не содержат сведений о том, были ли даны прямые ответы на эти вопросы. Но мы располагаем документом — отчетом самого Егорова "О работе флота АКО", — датированным 21 ноября 1938 г. Как видно из приводимых ниже выдержек, в нем нашли отражение многие из затронутых моряками "Эскимоса" тем.

Долгие годы АКОфлот, созданный в 1928 г., являлся единственной камчатской судоходной компанией. Формально он прекратил свое существование под этим названием в октябре 1945 г., когда АКО было преобразовано в Камчатский госрыбтрест.

Приемниками АКОфлота, внесшего огромный вклад в освоение всего Северо-Востока России, стали вначале Камчатрыбфлот, а затем база "Рыбхолодфлот", ушедшая в историю в середине 1990-х гг.