17 февраля 1945 г. на стол первого секретаря Камчатского обкома ВКП(б) Петрова легла бумага, подписанная областным прокурором советником юстиции Зубовым. В ней излагались результаты расследования по делу гражданки Толубенской Ираиды Васильевны, 1922 года рождения.

«Толубенская И. В. директором Митогинского рыбокомбината Кирилловым была принята на работу в должности промработницы участка 804 Митогинского рыбокомбината (находился на западном побережье Камчатки между Кихчиком и Усть-Большерецком. — В. П.) 22 сентября 1944 г. В связи с тем, что Толубенская не имела совершенно никакой одежды, кроме единственного платья, она на работу с 24/IX не выходила, тем более, что жить ей было негде, так как даже общежитие ей не было предоставлено, а ночевала она где придется, и только в последних числах октября директор участка 804 гр-н Савкин, член ВКП(б), предоставил ей для жилья чердак бани, совершенно не пригодный для жилья. Помещение сырое, стены имели щели, мороз и ветер свободно проникали в это “помещение”, тем более что для отопления этого “помещения” директор Савкин дров не давал. “Заботами” Савкина было починено платье и старая фуфайка Толубенской.

Толубенская продолжала на работу не выходить, объясняя это тем, что она больная. Директор участка Савкин, не выясняя состояния здоровья Толубенской, не проверив, что Толубенская, находясь в холодном помещении, могла заболеть, 5 ноября 1944 г. написал директору рыбокомбината Кириллову рапорт о том, что он, Савкин, личной проверкой установил, что Толубенская симулирует, что она имеет фуфайку, платье, что ей выдано одеяло, топчан, обеспечили теплой квартирой, а она на работу не выходит, и он считает ее нарушителем трудовой дисциплины».

Директор комбината, сообщал далее прокурор, не вызвал рабочую для выяснения причин прогула, не проверил, где она живет, не обратив внимания на то, что она работала всего один день, а рапорт Савкина датирован 5 ноября, издал приказ о передаче ее дела в суд за невыход на работу 4, 5 и 6 ноября 1944 г.

Между тем наступил самый большой праздник советского народа — очередная, двадцать седьмая по счету — годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Рабочая Митогинского рыбокомбината Ираида Толубенская встретила ее на холодном чердаке в одном ветхом платье (под ним ничего не было), без средств к существованию.

После праздника член ВКП(б), заместитель судьи 1-го участка Большерецкого района Линецкий поднялся на чердак бани и предложил Толубенской следовать за ним в помещение дирекции комбината, где единолично начал ее судить, не вызвав ни одного свидетеля, не слушая объяснений больной женщины. Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики приговорил ее к четырем месяцам тюремного заключения.

«После суда, — информировал высшее партийное руководство Камчатки прокурор области, — Толубенская продолжала болеть и находилась в тех же ужасных условиях на том же чердаке бани. 19 ноября 1944 г. работником милиции Шумковым Толубенская была обнаружена на чердаке в тяжелом, почти бессознательном состоянии, и в таком же состоянии на нарте была доставлена в больницу участка 804, где ей была оказана медпомощь.

30 ноября 1944 г. в отсутствии работников милиции, на обязанности которых лежит этапирование осужденных в райцентр, заместитель народного судьи Линецкий снова сам лично взял под стражу Толубенскую и поручил ее бойцу пожарно-сторожевой охраны Колесниковой пешком этапировать в Большерецк восемнадцать километров. В пути следования Толубенская, будучи больной, идти не могла, упала в снег и была доставлена попутной случайной нартой на четвертую базу Митогинского рыбокомбината в бессознательном состоянии. Заведующая медпунктом фельдшер Кичаева… обнаружив на Толубенской массовую вшивость, не оказала ей медпомощь, совершенно отказалась ее принять, хотя видела, что Толубенская находится в тяжелом состоянии».

Директор 4-й базы Ермолаев, член ВКП(б), распорядился везти осужденную за пятнадцать километров в районный центр, предоставив собачью упряжку.

Что было потом? Областной прокурор Зубов пишет: «Так как Толубенская не имела теплой одежды и вообще верхней одежды не имела, то директор Ермолаев посадил ее в брезентовый чан совершенно босую, и в этом чане ее положили в нарту, а чтобы она не упала, привязали к нарте веревками. Отъехав несколько километров, каюр понял, что Толубенская замерзает, и каюр возвратился обратно на 4-ю базу. По распоряжению директора базы Ермолаева Толубенская была помещена в холодный сарай, и для охраны ее поставили сторожа. Последняя, видя тяжелое состояние Толубенской, вызвала врача, но было уже поздно. 2 декабря 1944 г. Толубенская в холодном сарае 4-ой базы Митогинского рыбокомбината умерла».

Вскрытие установило: смерть двадцатидвухлетней рабочей наступила от крупозного воспаления легких; она в течение нескольких дней ничего не ела.

Прокурор Камчатской области просил согласия на привлечение к уголовной ответственности Савкина, Ермолаева, Линецкого и Кичаеву.

В обращении Зубова к первому секретарю обкома партии подчеркивалось, что вышеизложенное рассматривалось на бюро Усть-Большерецкого райкома ВКП(б), однако все свелось к обсуждению пороков умершей. Действительно, в протоколе заседания бюро от 29 января 1945 г. о них говорится много: до появления на Митогинском комбинате 17 мая она отбывала тюремное заключение за прогул в Пымтинском рыбокомбинате, где была дважды осуждена; появилась грязная и завшивленная, выйдя замуж за ловца-стахановца, мыться не хотела, белье себе и мужу не стирала; замужем «вела развратный образ жизни», из-за чего стахановец разошелся с ней и попросил ее из своей квартиры; после этого она «устраивалась к рабочим на квартиру и обворовывала их».

Райком партии утверждал, что Толубенской, когда она была принята на работу Кирилловым, дали квартиру, постельные принадлежности, пошили ей теплую фуфайку и верхнее пальто, выдали чулки и оказали безвозмездно денежную помощь. Савкин же подал на нее рапорт, имея заключение врача, что Толубенская абсолютно здорова, а при отправке в район ее обеспечили хлебом «сверх установленной нормы из расчета 450 граммов в день сроком на семь дней, и других претензий с ее стороны не было предъявлено».

Среди прочих о деле Толубенской на бюро докладывал прокурор района Иван Логвинович Хавротин. Он тоже обратился с письмом к секретарю обкома Петрову, в котором жаловался, что на бюро райкома его унизили. «На основании собранных у меня следственных материалов я просил привлечения Савкина и Линецкого к строгой партийной ответственности, также санкции на предание суду уже арестованного мною члена ВКП(б) Ермолаева, поместившего больную Толубенскую в холодный сарай, где она и умерла.

Несмотря на веские очевидные доводы о хамском отношении упомянутых коммунистов к живым людям, я не нашел поддержки со стороны секретаря райкома ВКП(б) тов. Елисеева. Более того, в выступлениях меня назвали “коммунистом беспартийной души”. Кроме этого, в присутствии всего бюро, а также коммунистов Савкина, Линецкого и Ермолаева тов. Елисеев, обращаясь ко мне, сказал: “Вы, тов. Хавротин, должны извиниться перед Ермолаевым, что беспричинно его арестовали, и немедленно освободите Ермолаева из-под стражи”.

Был еще аналогичный случай, который вызвал гром и негодование на меня со стороны тов. Елисеева: “коммунист” Федотов, работающий заведующим магазином, растратил двадцать шесть тысяч рублей, в растрате девяти тысяч он себя полностью признал. Так как по ходу следствия Федотова необходимо было немедленно арестовать, но за отсутствием тов. Елисеева я согласовать арест, как на коммуниста, не мог. Федотов был мною арестован, о нем на следующий день я поставил в известность тов. Елисеева… Несмотря на это, все же тов. Елисеев нашел, что я виновен, и я стал предметом обсуждения на бюро райкома ВКП(б), где записали предупредить тов. Хавротина за незаконные аресты».

29 января 1945 г. бюро Усть-Большерецкого райкома партии постановило: «1. Признать, что предъявленное обвинение районным прокурором товарищам Савкину, Линецкому и Ермолаеву о виновности их в смерти Толубенской неправильными. 2. Предложить районному прокурору тов. Хавротину расследовать дело фельдшера тов. Кичаевой о безответственном отношении к оказанию медицинской помощи Толубенской».

Ровно через два месяца членам бюро райкома пришлось по предложению обкома ВКП(б) отменять свое решение «как не вскрывшего действительного положения вещей и не давшего правильной партийной оценки существующему на Митогинском комбинате бездушному отношению к людям, в зна-чительной степени результатом чего и является смерть Толубенской». Более в новом постановлении фамилии умершей рабочей не встречается, хотя оно само занимает полстраницы печатного текста и состоит из шести пунктов. Нет там ни слова и о наказании лиц, виновных в бездушном отношении к людям.

11 апреля 1945 г., рассматривая вопрос «О состоянии бытового обслуживания трудящихся на рыбокомбинатах района», бюро райкома упомянуло «случай, когда одна работница завода из-за необеспеченности элементарными бытовыми потребностями не могла выйти на работу и ее осудили за прогул к тюремному заключению, а в пути следования к месту заключения эта работница простудилась и умерла только потому, что ее отправили полураздетой и даже отказались оказать медицинскую помощь, когда она находилась в тяжелом состоянии. Виновные в этом понесли наказание».

Кто, какое и когда понес наказание? Вполне возможно, что наказали фельдшера и перевели (с понижением или повышением?) директора рыбокомбината Кириллова — в последующих партийных материалах фигурирует «исполняющий обязанности директора Андреев». Единственное, что можно утверждать с уверенностью: было поставлено на вид коммунисту Савкину. Сделало это бюро Камчатского обкома ВКП(б), заслушав сообщение прокурора Усть-Большерецкого района И. Л. Хавротина по делу Толубенской на своем заседании от 22 февраля 1945 г.

Савкин Григорий Филиппович (в партии с 1928 г.) как секретарь партбюро Митогинского рыбокомбината выступил 7 мая 1945 г. на закрытом партсобрании первичной организации предприятия с информацией о решении бюро райкома ВКП(б) по Толубенской. Что говорил Савкин, в протоколе собрания не зафиксировано. Зато перечислены меры, выработанные партсобранием «для изжития фактов недостатков»: обязать «коммунистов-директоров баз безоговорочно регулярно устраивать бани, установив работу дезокамер; взять под личный контроль обеспечение трудящихся столовым довольствием, выпечкой качественного хлеба; уделять исключительное внимание вопросу наведения порядка в общежитиях.

В отношении решения райкома ВКП(б) 29/III-45 г. по результатам проверки причины смерти тов. Толубенской партсобрание считает правильным, и необходимо указать исполняющему обязанности директора рыбозавода № 4 тов. Ермолаеву на допущенное им бездушное отношение к больной Толубенской. Просить райком ВКП(б) о присылке в Митогинской рыбокомбинат врача, учитывая большую периферию комбината».

Председательствовал на собрании Линецкий. В начале июля того же года в связи с избранием его секретарем партбюро рыбокомбината, заместителем народного судьи на предприятии был утвержден другой человек.

Остается добавить, что на заседании бюро Камчатского областного комитета ВКП(б) № 266 от 22 февраля 1945 г., на котором Савкину было поставлено на вид, первым пунктом повестки дня стоял вопрос о втором секретаре обкома Им стал руководитель партийной организации Усть-Большерецкого района П. Ф. Елисеев.