Одним из первых отечественных исследователей, обративших внимание на важность производства из лососей именно консервов как наиболее дорогостоящего и рентабельного вида продукции, был Н. В. Слюнин. Еще в 1895 г. он писал: "Дайте возможность развить рыбные промыслы в широких размерах, имея все данные для этого, устроив вывоз, что очень легко при громадном спросе на рыбную пищу на востоке, избавьте от гнетущей кабалы настоящей торговли урегулированием ее… и заброшенная Камчатка возродится. Она получит самостоятельную жизнь; не соболь будет давать ей жалкие крохи хлеба, а рыбные консервы обеспечат хороший заработок, создадут экономическое благосостояние жителей и разбудят их от вековой спячки, которая тяготеет над ними".

Вскоре после этого были предприняты попытки устройства на полуострове рыбоконсервных заводов. Наиболее ранней из них считается неудачный проект отставного контр-адмирала В. Ивашинцова. Он в 1896 г. просил российское правительство сдать ему в монопольную аренду на десять лет р. Авачу с годовой платой, начиная с четвертого года аренды, по 1000 руб. в год и по 5 коп. с каждого произведенного пуда рыбопродукции (один пуд равен 16,3 кг).

"Главные основания на отдачу в аренду контр-адмиралу Ивашинцову двух участков земли на берегу Авачинской губы в Камчатке для устройства рыбопромышленных заведений" были утверждены весной 1896 г. В соответствии с этим документом, военный губернатор Приморской области был обязан предоставить адмиралу два участка (около устья р. Паратунки и на м. Сигнальном) площадью не более пяти десятин каждый и протяжением по берегу моря не более 500 саженей. В течение тех лет арендатор обязался устроить на одном участке "промысловое заведение… стоимостью до 100.000 рублей".

По сообщению ежегодника "Вестник рыболовства" за 1896 г., Ивашинцов "организует на восточном берегу Камчатки, в заливе, лососевый промысел для приготовления жестяночных консервов на манер американских. В этом деле участвует на правах компаньона опытный американский промышленник (Стокс — С. Г.). Предприятие, без сомнения, весьма солидное и обещает хорошие результаты".

Средства на обустройство промыслов адмирал собирал три года, а осенью 1899 г. он скончался. Его вдова пыталась продолжить дело, но выполнить предъявленное ей правительством требование — начать строительные работы в 1900 г. — она не смогла, потеряв полученные привилегии.

Следующим, более успешным опытом в этом направлении, стал завод компании "Камчатское торгово-промышленное общество" (КТПО). Предприятие, построенное по типу аляскинских, приступило к работе летом 1901 г. КТПО стало преемником отечественной фирмы "Русское товарищество котиковых промыслов" (РТКП), в 1896 г. первой начавшей на Камчатке рыболовство в промышленных масштабах.

Основанное в 1891 г. Гринвальдом, Прозоровым, Савичем и Лепешкиным РТКП в конце 1890-х гг. "также хлопочет об отдаче им на Камчатском полуострове места для основания рыболовных факторий". Право на аренду вскоре было получено, после чего началась рыбопромысловая деятельность компании. Она попробовала засаливать чавычу для сбыта на американском и европейском рынках, "но так как дело это было недостаточно хорошо организовано, то опыты эти не дали благоприятных результатов".

Гораздо удачнее оказались проведенные одновременно опыты засолки лососей сухим (японским) способом для Японии. "Способ приготовления этого рода продуктов весьма прост, обходится гораздо дешевле, чем засол по русскому способу, не требуя расходов на устройство ледников, на посуду, укупорку и т.п.; к тому же продукты сухого засола имеют обеспеченный сбыт на японских рынках, а доставка их туда морем обходится весьма недорого".

Производство РТКП соленой рыбы быстро расширялась: если в 1896 г. оно заготовило японским посолом 1050 пудов, в 1897 г. — 20.537, в 1898 г. — 37.897, то в 1899 г. — 114.684, а в 1900 году — уже 152.560.

Приобретя необходимый опыт в приготовлении соленой рыбной продукции, РКТП решило перейти к производству более ценного товара – лососевых "жестяночных" консервов, тука и рыбьего жира. С этой целью в 1897 г. было учреждено КТПО, возглавил которое А. А. Прозоров. Новая компания располагала капиталом в 1.000.000 золотых руб.

В начале лета 1899 г. она получила право аренды сроком на десять лет двух участков земли на берегу бухты Тарьи в Авачинской губе общей площадью четыре десятины с протяжением по берегу в 400 саженей. Условия аренды были такими же, как у фирмы "Семенов, Демби и Ко" — пионера русской рыбопромышленности на о. Сахалине.

КТПО обязывалось возвести на участках промысловые сооружения стоимостью не менее 40.000 руб. В течение первого года аренды оно должно было платить казне пошлины и производить ежегодно не менее 50.000 пудов рыбопродуктов. Кроме этого, арендатору следовало иметь в течение первых пяти лет арендного срока не менее 5% русских рабочих от их общего числа, а во втором пятилетии — не менее 10%. Управлять предприятиями на местах также должны были русские подданные. Контракт, заключенный летом 1900 г., составила канцелярия военного губернатора Приморской области.

Первый отечественный камчатский рыбоконсервный завод, снабженный самым современным по тому времени механическим оборудованием американского производства, располагался неподалеку от Петропавловска в бухте Тарья. Он мог выпускать в сутки до 800 ящ. консервов (38.400 однофунтовых банок). Строили завод приглашенные американские и норвежские специалисты, получавшие годовое содержание в 12 тыс. руб. и долю от прибыли. Ими руководил инженер Смит. Из-за отсутствия на Камчатке собственных рабочих, были приглашены американцы, французы, японцы, шведы и норвежцы.

К концу июля 1901 г. на арендованной территории появились деревянное здание завода, крытое гофрированным железом; бараки для рабочих, приспособленные для зимнего проживания; флигель для служащих с помещениями для обеда и отдыха; баня и прачечная.

Предприятие снабжалось рыбой, вылавливаемой заводскими рабочими, а также сдаваемой местным населением. Приемная цена для последнего устанавливалась равной 8 коп. за штуку нерки и 3 коп. — за горбушу. Некоторые жители окрестностей Петропавловска в сезон 1901 г. заработали на заготовке рыбы для завода более сотни рублей, что составляло по тем временам вполне приличную сумму. Рыбный промысел оказался так выгоден, что многие из них говорили, о том, что ловить рыбу для завода лучше, чем соболевать.

Процесс производства консервов на заводе КТПО складывался из следующих стадий. Добытая рыба в кунгасах, буксируемых катерами, доставлялась к берегу к навесу, под которым производилась ее потрошение и мойка. Обработанный сырец вагонетками с канатной тягой, приводимой в действие паровой лебедкой, поступал в здание завода к резательной машине. Специальный набивочный станок заполнял жестяные консервные банки, в которые были предварительно добавлены порции соли, кусками с рыбой.

Цилиндрические банки фунтовой вместимости (454 г) изготавливались здесь же в специальной мастерской, размещенной на втором этаже заводского здания. Банки, наполненные рыбой, не закатывались как современные, а запаивались: они катились над желобом, в котором пламенем бензиновых горелок плавилось олово. Воздух к горелкам подавался под давлением от компрессора.

Герметичность запаянных швов проверялась их погружением в воду: выходящие пузыри воздуха свидетельствовали о неплотной укупорке. Рамы с проверенными банками устанавливались на вагонетки и вкатывались в четыре печи (автоклава), где в течение полутора часов варились паром под давлением. Сваренные консервы размещались на специальных столах, на которых производилось удаление из банок находившегося в них воздуха.

Эта операция считалась наиболее ювелирной и выполнялась мастерами, приглашенными с Аляски. Они "маленькими острыми коническими молоточками начинают пробивать дырочки в каждой крышке коробки; с шумом и свистом выбрасывается из каждой коробки струя пара, а с нею и воздух, а в это время другой рабочий, держа в одной руке кусок свинца (олова — С. Г.), а в другой — раскаленный паяльник, капает свинцом на отверстие, и как раз в тот момент, когда пар уже вышел. Эта работа очень интересная и исполняется она с замечательной ловкостью и быстротой: глазом не моргнешь, как в коробочке пробита дырка и запаяна".

Запаянные банки для защиты от коррозии лакировались погружением в особый чан, промывались, а затем отправлялись в склад, где их охлаждали и упаковывали по 48 шт. в ящики.

Итоги работы завода в первый сезон 1901 г., ставший, впрочем, и последним, оказались печальны: консервов было приготовлено мало. Причиной этого стали не отрегулированные взаимоотношения между КТПО и государством в лице администрации Приморской области, в состав которой входила Камчатка. В результате вылов рыбы на арендованных участках оказался втрое ниже необходимого, а стоимость их содержания заметно превысила ожидаемую.

Сложности возникли и с обеспечением предприятия рабочей силой: до постройки завода лов рыбы разрешалось производить иностранными рабочими (японцами), имевшими высокую квалификацию и обходившимися достаточно дешево. В ноябре 1899 г. в действие вступили "Временные правила для производства морских промыслов в территориальных водах Приамурского генерал-губернаторства", запрещавшие использовать на рыбных промыслах иностранцев. Камчатка же не располагала достаточным числом местных жителей, способных работать на заводе и рыболовных участках, а доставка таковых из России была сложна, сопровождалась серьезными затратами и являлась большим коммерческим риском.

По мнению А. П. Сильницкого, исследовавшего рыбопромышленный потенциал Камчатки, "разрешение вопросов, связанных с судьбою и деятельностью завода, имеет особую важность: в судьбе этого завода — судьба благоденствия всей обширной северной окраины, ибо если будет удача камчатскому заводу, заведут заводы и в Охотском крае, и на западном берегу Камчатки. Спрос на рыбу крепнет с каждым годом, и это неисчерпаемое богатство сказанной окраины возместит государству все его затраты, все его жертвы на ее благо, а население окраины обогатится…".

КТПО, организуя на Камчатке на собственные средства принципиально новое предприятие, деятельность которого в конечном итоге должна была внести оживление в экономическую жизнь отдаленной российской области, очевидно, было вправе рассчитывать на государственную поддержку в виде льгот, однако таковой не получило. Завод вскоре был остановлен.

Причинами этого, помимо названных выше, стали проблемы, возникшие со сбытом продукции: продвижение русских консервов на американский рынок было затруднено громадным количеством аналогичной продукции, производившейся в США, а азиатские страны — Япония, Корея и Китай — потребляли в тот период исключительно соленую рыбу. Кроме этого, предприятие создавалось без предварительной оценки возможностей сырьевой базы в Авачинской губе, что привело к тому, что оно не было достаточно обеспечено сырцом.

Позже его перенесли в Усть-Камчатск, но к работе оно так и не приступило (одной из причин этого называлась гибель в 1902 г. инициатора его создания А. А. Прозорова) и впоследствии было ликвидировано. Здесь завод возглавлял С. Грушецкий, впоследствии сам владевший аналогичными предприятиями.

Участники экспедиции Ф. П. Рябушинского (1908 — 1909 гг.), побывавшие в Усть-Камчатске, некоторое время проживали в пустом доме, принадлежавшем КТПО и находившемся возле бездействующего завода.

Остатки первенца камчатской рыбоконсервной индустрии еще долго привлекали к себе внимание путешественников, посещавших окрестности Петропавловска. Они сохранялись до начала 1930-х гг. Губернское бюро РКП(б) в информационном отчете Дальбюро ЦК РКП(б), подготовленном в феврале 1924 г., сообщало: "Невдалеке от Петропавловска (24 версты) в Тарьинской бухте, имеющей выход в океан только через Авачинскую губу, стоит полуразрушенный, когда-то колоссальный для Камчатки, русский рыбоконсервный завод. Восстановить его, по-видимому, невозможно, да и бесцельно, так как Авачинская губа уже не имеет достаточного количества рыбы для обработки на нем".

В 1909 г. в устье р. Камчатки в районе Усть-Камчатска началось строительство нового рыбоконсервного завода (РКЗ) и лесопилки. Ссуду под постройку РКЗ дал Русско-Азиатский банк. О ходе работ на этих объектах приамурскому генерал-губернатору докладывал исполняющий должность губернатора Камчатки В. П. Перфильев. Массовое производство консервов из рыб лососевых пород началось здесь в 1910 г.

Суточная производительность завода, принадлежавшего русским предпринимателям А. Г. Демби и Х. П. Биричу, достигала 10.000 банок. В отчете инспектора рыболовства по восточно-камчатскому промысловому району за 1926 г. указывается, что "в 1910 г. [в Усть-Камчатске] появились два завода: Цуцуми (японский предприниматель — С. Г.) и другой, на речном участке Бирича, — завод вновь создавшейся фирмы "Камчатское консервное товарищество", во главе коего стоял Демби…".

Кроме него в этом же году на западной Камчатке заработало предприятие К. В. Эккермана, расположенное на речном участке неподалеку от Паланы. Всего в 1910 г. отечественные предприятия выработали 9300 ящ. консервов.

По свидетельству приамурского генерал-губернатора П. Ф. Унтербергера, в 1910 г. на промысле Бирича и консервном заводе часть построек носила временный характер, а капитальное строительство только начиналось. "Завод оборудован машинами, как для выделки консервов, так и жестянок для них. В 1910 г. было заготовлено около 4000 ящиков консервов из лососевых пород. Из них предполагалось отправить в Австралию 1500 ящиков, 500 — во Владивосток, 100 — в Петропавловск, а остальные — в Лондон…".

Для противостояния японской экономической экспансии на Камчатке русское правительство решило не просто привлечь в охотско-камчатские воды русских промышленников, но и закрепить их здесь. С этой целью 21 июня 1910 г. был принят закон, устанавливавший порядок сдачи в аренду речных рыболовных участков. В соответствии с ним русско-подданные имели право брать в аренду на двенадцать лет с рыбопромышленной целью все наиболее значительные реки края на льготных условиях с платой по 5 коп. с пуда пойманной и засоленной рыбы. Данным правом воспользовалось товарищества Демби — Бирича, закрепив за собой речной участок "Нерпичий".

К сожалению, отсутствие в камчатских архивах документов начала 1910-х гг. не дает возможности точно восстановить события, связанные со становлением первых отечественных РКЗ. Имеющаяся же информация противоречива. Видимо, около 1912 гг. товарищество Демби — Бирича владело уже двумя независимыми РКЗ. Об этом свидетельствует официальный "Обзор Камчатской области за 1912 год", в котором утверждается, что "в 1912 г. вся фабрично-заводская промышленность Камчатской области была представлена всего лишь тремя рыбоконсервными заводами: два из них располагались на восточном побережье Камчатки в селении Усть-Камчатск и один по западному побережью этого же полуострова в селении Палана".

В 1912 г. самым совершенным по оборудованию и наиболее крупным являлся завод Демби, на котором "было выработано 25.637 ящиков консервов, тогда как на всех японских заводах было приготовлено только 23.900 ящиков".

В 1913 г. на западном побережье Камчатки русские и японские промышленники добыли в общей сложности 2.256.222 пуда рыбы, из которых на долю консервов пришлось 61.779 пудов (всего 2,74%), а остальное количество было приготовлено сухим посолом для японского рынка. В Европу отправили 6312 пудов консервов (то есть 10,2% от их суммарного объема).

В этот сезон здесь действовало уже двенадцать РКЗ, из них два отечественных (Эккермана и Менарда), размещавшихся на речных рыболовных участках. Остальными заводами владели японцы. Два лучших из них, находившихся в районе реки Озерной на морских участках № 230 и 232, арендовал С. Цуцуми. По данным смотрителя рыболовства В. В. Архангельского, фактически эти РКЗ принадлежали одной из английских компаний, заключившей с Цуцуми договор, в соответствии с которым он получил готовый завод и обязался поставлять фирме в течение ряда лет определенное количество консервов по фиксированным ценам.

Завод на участке № 230 назывался "Day Break Brand". Все основные процессы на нем были механизированы, машины приводились в действие паровым двигателем. Управлял заводом английский инженер, специалист по консервному делу, механической частью распоряжался американский техник. Первый имел десять помощников, второй — семь кочегаров и масленщиков. Этот РКЗ признавался лучшим из всех имеющихся на западной Камчатке. РКЗ, размещенный на соседнем участке № 232, также называвшийся "Day Break Brand", заметно уступал рассмотренному.

Всего в сезон 1913 г. заводы, стоявшие на морских участках западного побережья, изготовили 41.186, а на речных — всего 4208 ящ. Традиционным видом сырья для них являлась нерка, но в этом году появился устойчивый спрос на консервы из горбуши. На лондонском рынке они по-прежнему не котировались, но получили распространение в Японии и на некоторых европейских рынках.

На восточном побережье полуострова в 1913 г., по сведениям смотрителя рыболовства В. В. Арцишевского, действовало четыре РКЗ. Все они располагались в районе устья р. Камчатки. На морском участке № 245в находился завод Демби, изготовивший 26.000 ящ. Еще один русский РКЗ (товарищества Демби — Бирича), по устройству подобный предыдущему, стоял на речном участке "Нерпичий". Русские промышленники на восточной Камчатке в 1913 г. выработали в общей сложности 61.800 пудов консервов, кроме того, РКЗ Демби изготовил первые на восточном побережье 23 ящ. консервированных крабов. В 1913 г. на участке "Нерпичий" и морском № 245в Демби произвел в общей сложности 53.630 ящ.

В "Сведениях об уловах в 1913 г. русско-подданых в реках и бухтах, изъятых от действия русско-японской рыболовной конвенции" приводятся данные о том, что в районе Усть-Камчатска консервы производили три отечественных промышленника: А. Г. Демби, Х. П. Бирич и Г. А. Крамаренко, на долю которых пришлось примерно одинаковое количество продукции — соответственно 8462, 7906 и 8112 ящ. общей массой 36.666 пудов. Более поздние сообщения свидетельствуют о том, что Крамаренко на своем участке не работал, передав его товариществу Демби — Бирича.

Заводы на морских участках № 241в и 241б принадлежали японцу Н. Сутетаро. Они не имели паровых двигателей и отличались невысокой производительностью, выпустив немногим более 15.000 ящ. Всего же все четыре восточно-камчатских РКЗ произвели 98.466 пудов продукции, отправленной в Европу.

Таким образом, в столь любимом отечественной статистикой 1913 г. на Камчатке было выработано, в общей сложности, 160.245 пудов консервов. Это в пересчете однофунтовые банки составило около 120.448 ящ. Рыбоконсервное дело стало той отраслью, в которой русские промышленники на равных, а зачастую и с заметным преимуществом могли конкурировать с японцами. Последние вскоре это вполне оценили. 4 марта 1913 г. газета "Майници" сообщала: "…в настоящее время русские рыбопромышленники понемногу просыпаются и прилагают усилия к улучшению постановки рыбного дела. Результатом этого, очевидно, будет вытеснение наших рыбопромышленников…".

Техническое оснащение отечественных РКЗ начала 1910-х гг. может быть охарактеризовано на примере предприятия Г. А. Менарда, располагавшегося на западной Камчатке возле реки Колпаковой. "Завод размером 212 на 45 футов (фут равен 0,305 м — С. Г.) имеет деревянную основу, с боков обшит гладким оцинкованным железом; пол во всем здании сделан из бетона. С двух сторон к заводу сделаны пристройки: 1) машинное отделение 45 на 20 футов и 2) лакировальня 20 на 20 футов. В машинном отделении помещен паровой котел и паровая машина в 13 сил, которые и приводят в действие все машины завода. При производстве жестянок ручной труд сведен до минимума: изготовление всех частей жестянок и соединение их производится с помощью машин. Вручную только паяют боковой шов банки, причем продуктивность этой работы значительно увеличивается тем, что паяльники все время находятся в раскаленном состоянии благодаря помещенному внутрь небольшому пламени паров бензина, которые по трубам проведены из особого аппарата, помещенного вне здания завода.

Остов здания изготовлен в Японии, паровой котел, паровая машина и машина для производства консервов привезены из Германии (г. Любек, фирма "Эверс и Мизнер"), нож для резки рыбы — из Америки (шт. Вашингтон, г. Сиетль), жесть для банок — из Англии. По словам владельца, полное оборудование завода обошлось в 42.000 рублей".

Завод Менарда в 1913 г. произвел 3208 ящ. консервов, в том числе — 204 ящ. из крабов. Кроме него на западной Камчатке в 1913 г. действовал РКЗ Эккермана, который выпустил всего 1000 ящ.

Основным видом продукции камчатских РКЗ в начале 1910-х гг. являлись консервы из нерки, которые ценились вдвое дороже, чем из кеты и горбуши. Основное их количество сбывалось в Европу, меньшее — в США и Японию. В 1911 г. камчатские консервы появились даже в Австралии.

Крупнейшими русскими рыбопромышленниками на Камчатке в 1912 — 1913 гг., производившими консервы, являлись А. Г. Демби и Г. А. Менард. Первый в 1912 г. ввез в Японию 7107 ящ. своей продукции, а в следующем году он доставил сюда около половины всей русской рыбопродукции, заготовленной на полуострове. Г. А. Менард реализовывал свою продукцию при участии Демби. В 1912 г. он привез в Хакодате 6279 ящ., в 1913 г. – 2800. Остальные консервы отправились в Европу на пароходах прямо с промыслов.

Осенью 1912 г. на лондонском рынке консервы из нерки стоили 17— 18, из кижуча — 15— 16, а из кеты — всего 6— 7 руб. за ящик. Себестоимость же продукции с доставкой в Лондон составляла 8— 8,6 руб. Как видно, производство консервов из горбуши в этот период являлось убыточным, но рассматривалось как перспективное, особенно для отечественного рынка. С учетом этого считалось, что выпуск таких консервов мог в дальнейшем получить широкое распространение, особенно на западном берегу Камчатки. Это предположение подтвердилось уже к 1920 г., когда выпуск "горбушечьих" консервов принял массовый характер. Помимо рыбных, значительным спросом в США и особенно в Англии пользовались крабовые консервы. В 1922 г. их ящик стоил в США 45— 60 руб.

В 1914 г. цены на лососевые консервы на лондонском рынке, по сообщению вице-консула в Хакодате Е. Лебедева, значительно понизились по сравнению с 1913 г. Наиболее популярный сорт Red (нерка) вместо 33— 35 шиллингов продавался по 24— 27. Silver (кижуч)— вместо 26— 28 — 20㬔. Сорт King Salmon (чавыча) в 1913 г. поступил на рынок впервые. Причиной снижения цен стал громадный объем продукции, произведенной в этот сезон в США — 8.063.444 ящ.

В начале 1920-х гг. стоимость пуда консервов из нерки в Англии и США составляла 22— 25 руб. (29— 33 руб. за ящик), в то время как пуда нерки, приготовленного японским посолом — 3,4–3,8 руб. Эти цифры свидетельствовали о высокой доходности рыбоконсервного производства.

Доставка консервов на рынки сбыта осуществлялась морем. Фрахтовые ставки на перевозку консервов на судах Добровольного флота в 1919 г. составляли 3,75 руб. за пуд.

В 1914 г. наиболее крупное отечественное рыбоконсервное производство на Камчатке по-прежнему находилось в Усть-Камчатске на предприятиях Демби и Бирича. На промыслах у последнего трудились около двухсот русских и японцев. Улов лососевых различных пород за сезон в Усть-Камчатске в этот период составлял около миллиона штук. Основным рынком сбыта камчатских консервов являлась Англия, в Россию попадала лишь малая их часть.

Выработка консервов на заводах Демби за 1913— 1915 гг., ящ., составила: кеты — 110.966, кижуча — 47.429, нерка — 76.529, горбуша — 1441.

С началом первой мировой войны (1914–1918 гг.) цены на все промысловые товары и рабочие руки заметно выросли. Это сдерживало оборудование речных рыболовных участков, на которых работали русские промышленники. В сезон 1915 г. планомерно развивала свое хозяйство на р. Озерной только компания "Тихоокеанские морские промыслы С. Грушецкий и Ко". Она же в этом году начала осваивать новый участок на р. Большой, где позже был возведен РКЗ.

Первый РКЗ Грушецкого заработал на р. Озерной в 1914 г. Его здание размером 40 на 18 м высотой от 4 до 6,4 м было обшито гофрированным оцинкованным железом. К нему примыкали три склада. На правом берегу реки располагался тесовый засольный сарай и кладовка. В засольном сарае в 1915 г. была установлена машина для чистки рыбы, приводимая в действие мотором мощностью 12 л. с.

Кроме этих сооружений, к концу 1915 г. на участке появились жилой дом, больница с аптекой, склад продуктов и промснаряжения, два барака для рабочих в четыре окна без пола и потолка с двумя печами в каждом, кухня для рабочих с тремя котлами и русской печью для хлеба, баня. Рабочие на промыслах Грушецкого питались за счет фирмы, получая зарплату в размере 25 руб. в месяц.

В 1915 г. в районе с. Колпаково действовал консервный завод Г. А. Менарда. Рыбой его снабжали камчадалы, сдавшие 97.297 шт. горбуши и 619 шт. кеты на общую сумму 1002 руб. 85 коп., считая горбушу по 1 коп. за "хвост" и кету по 5. Несколько женщин и детей из селения работали на заводе, "получая поденную плату и зарекомендовали себя вполне с хорошей стороны".

Всего на морских и речных участках западно-камчатского района в 1915 г. было приготовлено 3.591.636 пудов рыбопродуктов, из которых 171.303 (4,77%) — в виде консервов для лондонского рынка и русского интендантства.

В восточно-камчатском районе в 1915 г. русские РКЗ действовали на двух речных участках (Нерпичьем и Верхне-Камчатском). Они принадлежали товариществу Демби — Бирича. Кроме этого, товарищество эксплуатировало речной участок, формально принадлежавший Г. А. Крамаренко. Рыбу оно ловило также на четырех морских участках (№ 245, 245б, 245в, 245г).

По данным смотрителя рыболовства Н. А. Полевого, "два завода: на участке Нерпичий и на морском № 245в, оборудованы солидными жилыми казармами, пакгаузами и ледниками, и богато снабжены различным инвентарем. Кроме того, участок № 245б имеет хорошо оборудованную больницу на двадцать коек с двумя при ней врачами — русским и японским".

Управление рыбными промыслами размещалось на Нерпичьем участке. Для разгрузки пароходов и доставки рыбы к заводам имелись четыре паровых и два моторных катера. На заводах и рыбалках было занято 1536 чел. различных национальностей. Товарищество приготовило следующее количество консервов (в пудах): в 1914 г. 107.206 рыбных и 1020 крабовых, в 1915 г. — 133.561 рыбных.

На морских участках западно-камчатского и ичинского промысловых районов в 1916 г., по сведениям старшего смотрителя рыболовства М. Н. Павленко, было выловлено 3.163.125 пудов рыбы. "В консервы переработано 234.305 пудов красной и горбуши", то есть 7,4% улова. На тринадцати речных участках приготовили консервов общим весом 155.264 пуда брутто. По замечанию Павленко, "настоящий год превзошел все остальные по количеству рыбы за четыре года и выпущенных продуктов".

Во время войны наблюдалось значительное увеличение спроса на лососевые консервы, сопровождавшееся существенным повышением цен на них. Это способствовало исключительному подъему рыбоконсервной промышленности: в 1916 г. отечественные предприятия произвели уже 247.329 ящ. Дополнительно к действовавшим открылись заводы не только на речных, но и на морских участках. Их число к 1920 г. достигает шести. Существующие производства расширялись: на предприятии Демби были возведены сооружения, получившие название "новый завод". Выпуск отечественных рыбных консервов достиг пика в 1916–1917 гг., когда он составил, соответственно, 247.329 и 239.232 ящ. После этого начался спад, длившийся до середины 1920-х гг. Японское производство, напротив, из года в год устойчиво расширялось, достигнув к 1921 г. 703,4 тыс. ящ.

Возрождение отечественной рыбоконсервной промышленности, связанное с деятельностью возникших в этот период первых государственных рыбопромышленных организаций и активизации частного капитала, началось в 1926 г. Количество рыбных консервов, произведенных на Дальнем Востоке в 1925–1927 гг., ящ., приведено в табл. 1.

Расширение масштабов отечественной рыбоконсервной промышленности поставило на повестку дня вопрос о необходимости подготовки квалифицированных кадров для РКЗ. Об этом местные власти стали задумываться с самого начала их деятельности. Губернатор Н. В. Мономахов полагал, что серьезным подспорьем в работе заводов стало бы открытие низшего и среднего рыболовных училищ. "Эти училища создали бы кадры специалистов для промышленных предприятий, а местное население, получающее в данное время от лова рыбы незначительный доход, научилось бы консервировать ее усовершенствованным способом и тем самым значительно увеличило бы свой заработок".

Вскоре были сделаны первые конкретные шаги в этом направлении — 20 июля 1911 г. (ст. ст.) Х. П. Бирич предложил учащимся петропавловского городского училища провести практику на его заводе.

Попытка создания прообраза специализированного учебного заведения рыбопромышленного профиля предпринималась в начале 1918 г. 10 января областной комитет под председательством А. А. Пурина рассматривал ходатайство члена комитета Сивцева о создании в Охотске "ремесленного класса, рыбоконсервного и икрообрабатывающего отделения". (В рассматриваемый период Охотский уезд входил в состав Камчатской области).

Летом 1918 г. в Охотске намечалось открыть высшее начальное училище (ВНУ). В этом случае при действовавшей там двухклассной школе предполагалось организовать ремесленное отделение "в небольших размерах, прося охотское городское самоуправление придти на помощь училищу закупкой леса, необходимого для ремесленного отделения". Обучение на этом отделении предполагалось совместить с практическими занятиями. "Что же касается обучению рыбокон-сервному и икрообрабатывающему делу, то обязать ближайших к Охотску рыбопромышленников разрешать учащимся Охотского училища присутствовать при обработке икры и изготовлении консерв[ов]. Предложить заведующему училищем посещать вместе с учащимися эти заводы и наблюдать, чтобы дети, посещая завод, непраздно проводили время".

ВНУ в Охотске было открыто 1 июля 1918 г. Однако вскоре оно "за неимением свободного под училище помещения" в соответствии с приказом областного комиссара от 24 октября 1918 г. было переведено в с. Тигиль и с 1 октября 1918 г. переименовано в "Тигильское ВНУ". Сведений о создании в охотском школе ремесленного отделения не выявлено.В целом для подготовки местных специалистов по переработке рыбы сделано было мало: управленческий и технический персонал отечественных РКЗ, как правило, состоял из иностранцев.

Одновременно с русскими рыбоконсервное дело на Камчатке стали осваивать японцы. Производство консервов из лосося в Японии началось в 1877 г., когда на о. Хоккайдо в провинции Ишикари был организован первый экспериментальный завод, работавший по американской технологии. Вслед за этим предприятием появилось еще несколько аналогичных.

Первым японским рыбоконсервным фабрикантом на Камчатке стал С. Цуцуми. Его предприятие в Усть-Камчатске за первый сезон 1910 г. выпустило всего 700 ящ. Проведенные Цуцуми опыты консервирования получили поддержку японского правительства, направившего на его промысел инструктора рыболовной школы с двенадцатью учениками. Русским промышленникам стало ясно, что "японцы как по части заготовления икры, так и консервов, могут явиться нам серьезными конкурентами".

Через год на западной Камчатке на морском рыбопромысловом участке заработало еще одно подобное японское предприятие. Оно произвело 670 ящ. консервов из нерки и кеты, которые были проданы в Иокогаме по цене, соответственно, 10 руб. 75 коп. и 6 руб. за ящик.

Японские заводы вначале значительно уступали русским, как своими размерами, так и оборудованием. В 1913 г. японцы имели на Камчатке одиннадцать РКЗ. Все они располагали машинами с ручным приводом, выпущенными токийской мастерской Х. Ионегоро. Четыре завода размещались в обыкновенных сараях, построенных из рогож и теса, остальные были построены более основательно. Самым солидным из них являлся уже упоминавшийся завод С. Цуцуми: его деревянное здание размером 15 на 7 саженей имело покрытие из оцинкованного железа и деревянный пол. Стоимость здания составляла 7000 руб., а все оборудование предприятия оценивалось в 14.000 руб.

Значительная часть рабочих на японских РКЗ была занята пайкой: при использовании ручных машин приходилось не только паять боковой шов банки, но и припаивать крышку и дно. Паяльники нагревались в небольших горнах с древесным углем, стоявшими перед каждым рабочим, и только на заводе Цуцуми они грелись газовыми горелками, к которым по трубам подавался горючий газ. Им же пользовались и для освещения завода.

Численность и объем продукции японских РКЗ на Камчатке в 1913 г. характеризует табл. 2.

Как видно из табл. 2, всего на западной Камчатке в 1913 г. действовало девять РКЗ, произведщих 64.700 ящ., на восточной в районе Усть-Камчатска — два с объемом продукции 15.191 ящ.

В 1913 г. ввоз консервов в Японию составил 2,64% общего объема продукции конвенционных районов (в 1912 г. — 3,6%). Из них на долю русских промышленников пришлось 15.985 пудов, японских — 96.107. По сравнению с 1912 г. (71.325 пудов против 39.127), доля японской продукции выросла в 2,46 раза. Это свидетельствовало об активном развитии консервного дела на японских морских участках. Сокращение ввоза отечественной продукции было вызвано ее непосредственной отправкой в Англию с готовых участков.

Вскоре, благодаря активной поддержке государства, японское рыбоконсервное производство на Камчатке резко активизировалось и претерпело существенные количественные и качественные изменения. Если в 1917 г. оно составило 271.769 ящ., то в 1921 г. — уже 703.391. Спустя десятилетие оно выросло еще заметнее, достигнув в 1930 г. 1.211.855 ящ. Впрочем, приводимые цифровые данные о количестве произведенной японцами на Камчатке рыбопродукции следует рассматривать как ориентировочные. Вот что по этому поводу в сентябре 1921 г. писала петропавловская газета: "Статистика рыболовная ревниво хранилась в недрах Управления государственных имуществ, а затем в управлении рыбными промыслами и не была известна областной власти, ни во времена губернаторов, ни во времена советов и комитетов. Как это ни странно, но в огромной стране, поставляющей на мировые рынки миллионы ящиков консервированной лососины и снабжающей громадное население соседнего государства (Японии — С. Г.) главным белковым продуктом его питания, до сей поры нет даже приблизительно точных цифр о количестве увозимого ежегодно главного богатства ея".

До 1922 г. японские заводы принадлежали разным предпринимателям. Осенью 1922 г. они объединились и образовали синдикат (кумиай) — "Союз рыбопромышленников в русских водах", в состав которого вошли русско-японское рыбопромышленное общество "Ничиро Гио-Гио Кабусики Кайша" и северо-океанское рыбопромышленное общество "Хокце Гио-Гио Кабусики Кайша". Последнее включало и предприятия Демби. Синдикат объединил всю рыбоконсервную промышленность Дальнего Востока, за исключением двух небольших японских заводов фирм "Кодама" и "Суда" и двух русских фирмы С. Грушецкого.

Всего за 1922 г. синдикат произвел 718.140 ящ. консервов (по оценке камчатского губревкома эта цифра была выше и составляла 900.000 ящ.). При этом заводы Грушецкого выпустили лишь 29.105 ящ. (4,05%). В связи с этим Дальневосточное экономическое совещание (ДальЭкосо) с грустью констатировало полный упадок отечественного производства, заключив, что "имея в виду, что общее производство консервов в Охотско-Камчатском крае составляет лишь около десяти процентов всего мирового производства этого вида продуктов, при естественных запасах лососевых у наших берегов, таких же богатых рыбою, как и берега Америки и Канады, надлежит признать, что русская консервная промышленность занимает ничтожное место в мировом производстве продуктов лососевого промысла".

Крупнейшая рыбопромысловая компания Ничиро образовалась в 1914 г. В 1921 гг. она поглотила существовавшие до этого Акционерное общество по экспорту пищевых продуктов и Камчатское акционерное общество. По замечанию японской печати, "уладилась наследственно существующая между японскими рыбопромышленниками вражда и рознь. В интересах работы рыбопромышленники объединились и за эти два года собрали самую большую жатву". Основной капитал Ничиро составлял 25 млн иен. В ноябре 1921 г. оно учредило акционерное общество "Хоккай Сейкан Соокоо Кабусики Кайша" с основным капиталом в 1 млн иен, специализировавшемся на производстве консервных банок. В 1924 г. Ничиро скупает все акции рыбопромышленного общества "Хокуо Гио-Гио Кабусики Кайша", которое продолжало работать в его составе под названием "Тайхоку Гио-Гио Кабусики Кайша".

Ничиро работало исключительно в русских водах, где ему принадлежали девяносто девять морских рыбопромысловых участков и двадцать рыбо- и крабоконсервных заводов. Основными рынками сбыта ничировских консервов являлись Англия и США. В 1924 г. Общество экспортировало в Англию 546.700 ящ. Это составило 38% к общему японскому экспорту в эту страну, составившему 1.437.000 ящ. Стоимость консервов достигала 54–55 шиллингов за ящик. В этом году в российских водах японцы изготовили 42.000 ящ. крабовых консервов на береговых заводах и более 35.000 ящ. — на семи плавучих базах.

Количество рыбных консервов, приготавливаемых японцами в дальневосточных водах, составляло: в 1923 г. 703.669 ящ. (84% — из нерки, 9% — из кеты, 3% — из кижуча, 4% — из горбуши), в 1924 г. — 799.120 ящиков (68% — из нерки, 24% — из кеты, 5% — из кижуча 3% — из горбуши). На долю Ничиро из этого числа приходилось: в 1924 г. — 36.869 ящ. крабовых и 498.687 рыбных консервов, а в 1925 г. — соответственно 62.278 и 583.602 ящ. На предприятиях Ничиро в 1925 г. в общей сложности трудились 800 служащих и до 10.000 рабочих, добывших рыбы на сумму 20 млн иен.

Появлению подобного монстра, разрабатывавшего рыбные богатства камчатского шельфа, способствовала слабость российской государственной власти, которая не могла противостоять японской экспансии. За время длительного хозяйничания на Камчатке японцы "настолько привыкли к дешевым условиям эксплуатации, что каждое начинаемое нами в настоящее время мероприятие к ограждению наших же интересов, вызывает их недовольство", — писала газета "Полярная звезда" в 1926 г.

В начале 1920-х гг. частные русские рыбопромышленники практически полностью попали под влияние иностранного, в основном, японского капитала. В некоторых работах они "классифициуются" следующим образом: состоявших на службе фирм, являвшихся, по сути, управляющими промыслами (например, А. Надецкий и Ничиро); получавших ссуды от какой-либо фирмы, распоряжавшейся продукцией их промыслов (М. Люри по отношению к Накаяма); работавших при долевом участии иностранного капитала с последующим поглощением русского (С. Грушецкий и "Фрезер и Ко").