ВОЗВРАТ К СОДЕРЖАНИЮ 

С. В. ГАВРИЛОВ

НАЧАЛО ПОДГОТОВКИ СПЕЦИАЛИСТОВ МОРСКОГО
И РЫБОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОФИЛЯ НА КАМЧАТКЕ

1. ПЕРВЫЕ МОРСКИЕ УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ НА ПОЛУОСТРОВЕ

Появление и развитие на дальневосточной окраине России морских и рыбопромышленных образовательных учреждений тесно связано с открытием, исследованием и экономическим освоением этого громадного региона. Движение России к тихоокеанскому побережью началось еще в XVII в., а в следующем, XVIII в., оно приобрело целенаправленный характер.
Основы, на которых действовали специальные учебные заведения, в том числе и морские, заложил родоначальник отечественной системы образования император Петр I. Первым из них на востоке страны стала Охотская навигацкая школа, созданная в 1732 г. по инициативе великого мореплавателя В. Й. Беринга. В 1730 г. Беринг подал «на Высочайшее имя» записку о необходимости «обучения в Охотске и Камчатке молодых казачьих детей для морского пути». Ответом на нее стал царский указ «из казацких детей молодых обучать морскому ходу».
Еще одна подобная школа на 110 учеников заработала в Якутске в 1739 г., но спустя десятилетие ее закрыли из-за отсутствия средств. В 1753 г. по распоряжению сибирского генерал-губернатора адмирала В. А. Мятлева открыли навигационные школы в Иркутске и Нерчинске. Они выпустили 220 специалистов различных отраслей знания, в том числе и штурманов. В 1765 г. Нерчинская и Иркутская школы объединились в одно учебное заведение. В 1766 г. вновь заработала школа в Якутске, но в 1792 г. ее закрывают, и теперь уже уже окончательно. Спустя три года, в 1795 г., ликвидируется школа в Иркутске, а в 1796 г. — в Охотске. Впрочем, последняя вновь начала действовать спустя несколько лет — в 1799 г. В 1847 г. ее переименовали в штурманское училище. В 1850 г. Охотское штурманское училище перевели в Петропавловск.
Осенью 1740 г. экспедиция В. Й. Беринга основала «гавонь Святых апостол Петра и Павла» на берегу Авачинской губы. Главными проблемами, осложнявшими существование нового российского порта, являлись отсутствие поблизости от него леса, пригодного для постройки судов и портовых сооружений, а также сложность снабжения продовольствием, которое проще было заготавливать во внутренних районах полуострова. Это привело к тому, что Петропавловск вскоре после своего основания постепенно пришел в упадок, длившийся до начала XIX в. Тем не менее, он исправно выполнял функции базы для русских и иностранных морских экспедиций.
Одним из первых проектов создания на Камчатке учебного заведения по подготовке морских специалистов стало обращение ее главного командира Магнуса Карла фон Бема к иркутскому губернатору Немцову. 6 декабря 1774 г. Бем писал губернатору о необходимости «заведения в Камчатке навигацкой школы для приготовления штурманов на промышленные суда, которые, находясь под управлением людей почти вовсе непосвященных в морские науки, беспрестанно терпели крушения». Эта идея поддержки властей не нашла. Губернатор, с которым отношения у Бема «не сложились», предложил последнему «больше заниматься делом, нежели бесплодными проектами».
Оживление экономической жизни Петропавловска связано с началом деятельности Российско-Американской компании (РАК), основанной в 1799 г. Порт стал использоваться как промежуточная база на пути из материковой России к русским владениям на побережье Америки. В 1804 г. в нем располагался склад РАК, здесь же жил комиссионер компании. Один из руководителей РАК граф Н. П. Резанов 16 августа 1804 г. докладывал императору Александру I о том, что «Петропавловская гавань может быть средоточием всей торговли Российско-Американской компании, а особливо когда торг с Японией открыт будет, и сделаться важным городом. Я приступил уже здесь к учреждению фактории… Вот уже на первый раз для японской торговли три неисчерпаемые источника: рыба, жиры и замша…». Тем самым Резанов одним из первых предвосхитил экономическое будущее Камчатки.
В феврале 1817 г. в Петропавловске открылась ремесленная школа для обучения местных жителей кузнечному, слесарному, столярному и плотницкому мастерству. Необходимые для этого инструменты доставила на шлюпе «Камчатка» экспедиция В. М. Головнина. В 1820 г. учителями в школу зачислили нескольких мастеровых, которые, вероятнее всего, работали в порту на строительстве казенных сооружений
В 1820 г. начальник Камчатки П. И. Рикорд составил план застройки Петропавловска, на котором среди прочих предполагавшихся к возведению зданий размещалась и ремесленная школа. Рикорд предлагал превратить Петропавловск в настоящий оборудованный морской порт. Для этого здесь следовало соорудить столярную, блоковую, токарную, парусную, фонарную, компасную, такелажную, слесарную и котельную мастерские, кузню, арсенал и цейхгауз, а также «сарай для строения гребных судов и для уборки оных в зимнее время». Этот план осуществился лишь частично.
Ремесленная школа упоминается в «Статистических сведениях о Камчатской области за 1829 год». На ее содержание из казны отпускалось 3 075 руб., но она до сих пор не имела собственного помещения, а потому занятия проходили во флотских казармах. За первые десять лет работы школа выпустила 26 чел., в число которых входили портной, столяр, токарь, чеботарь, котельщик, плотник, два кузнеца. Семеро ее выпускников стали казаками, шестеро — матросами, четверых уволили «за неспособностью».
По решению правительства (Кабинета министров) от 15 января 1829 г. отныне в школу должны были поступать дети лишь «собственно камчатских природных обитателей». После ее окончания они оставились бы в области и использовались бы на гражданском поприще и для развития хозяйственной жизни территории, а не только на службе. В соответствии с этим в октябре 1829 г. все учившиеся в ней дети служителей камчатской экипажной роты и казачьей команды были «выключены из штата». Начальник Камчатки «флота капитан 1-го ранга» А. В. Голенищев, обращаясь к генерал-губернатору Восточной Сибири, просил принимать на учебу и детей камчатских казаков, которые он также рассматривал как постоянных местных жителей. Школу передали из Морского ведомства в Министерство внутренних дел, а затем — Министерству государственных имуществ.
В 1831 г., по данным Голенищева, Камчатку населяли 4 460 чел.: 2 523 мужчин и 1 928 женщин. «Все жители Камчатки, исключая чинов, в коронной службе состоящих, довольствуются преимущественно местными произведениями, между коими рыба есть общий и главный предмет продовольствия…».
Детей, пригодных для обучения, в числе жителей насчитывалось 343 чел.: офицерских — девять мальчиков и 15 девочек, медицинских чинов и приказнослужителей — девять мальчиков и четыре девочки, купцов — 18 мальчиков и 10 девочек, нижних чинов Морского ведомства и казаков, отставных матросов и солдат, а также военнопоселенцев — 194 мальчика и 84 девочки.
Генерал-губернатор предписал направить в школу учителями трех ссыльных ремесленников. Они прибыли на Камчатку из Иркутска в 1833 г.
В 1848 г., по отчету начальника Камчатки Р. Г. Машина, в Петропавловске проживали около 370 чел., из них 27 ремесленников различных специальностей. Из числа последних для судостроения и обслуживания флота могли быть пригодны два слесаря и 16 плотников. Кстати, из того же отчета следует, что ремесленная школа в Петропавловске не работала. Закрыта она была, видимо, в 1844 или 1845 гг.
2 декабря 1849 г. образовалась самостоятельная Камчатская область. Исполняющим обязанности ее военного губернатора стал капитан 1-го ранга В. С. Завойко. Отныне заботами первого камчатского губернатора «Петропавловск должен был сделаться полезной станцией для военного флота, равно как для торговых судов и китобоев. Для этого, однако, недоставало рабочих и ремесленников, равно как мастерских и складов корабельных принадлежностей…».
В 1850 г. в связи с ликвидацией Охотского порта действовавшее там штурманское училище перевели в Петропавловск, который теперь стал единственным портом во всей северной части Тихого океана. Суда, заходившие в гавань, нуждались в снабжении и ремонте, но «здесь едва хватало запасных частей для собственных судов. Точно так же здесь не было никаких мастерских, имелись только небольшие, весьма примитивные приспособления для производства самых простых работ».
Отныне учебное заведение именовалось «Петропавловским морским училищем» и пользовалось неизменной поддержкой со стороны Завойко, который пытался расширить и улучшить условия его существования. Он составил штат учебного заведения и разработал «Положение…», детально регламентировавшее его деятельность. Отличительным знаком училища стали литеры «П. У.» (Петропавловское училище), носимые воспитанниками на погонах и фуражках.
Директором училища (одновременно инспектором классов) и школы кантонистов при нем мог стать флотский офицер в чине не ниже капитан-лейтенанта. Эту должность мог занять и офицер корпуса флотских штурманов или корабельный инженер в чине не ниже капитана. Помощником директора (правителем канцелярии и казначеем) назначался морской лейтенант или офицер корпуса флотских штурманов в чине штабс-капитана или поручика.
Обучение воспитанников фронтовой службе возлагалось на унтер-офицера (он же являлся каптернамусом). Обслуживать и присматривать за воспитанниками должны были четыре «дядьки». Остальная прислуга по потребности назначалась от 46-го флотского экипажа, расквартированного в Петропавловском порту. В штат училища входили также один повар и два писаря.
Число воспитанников определялось в 30 чел., но «сверх штатного числа дозволяется иметь пенсионеров, число их не ограничивается. Каждый пенсионер платит за свое содержание училищу по 200 руб. серебром в год». На содержание учебного заведения предполагалось затрачивать в год 2 866 руб. 92 коп.
В 1852 г. в училище обучались 29 чел. Собственного помещения оно не имело, размещаясь в матросской казарме. Постоянных преподавателей не было, их роль выполняли морские офицеры с кораблей, стоявших в порту. Известно, что училище располагало собственной библиотекой, насчитывавшей около 240 книг.
Личный состав училища принимал участие в Петропавловской обороне 1854 г. В начале 1855 г. его численность составляла всего 19 чел. В марте 1855 г. училище, в связи с эвакуацией порта в Николаевск-на-Амуре, было перенесено туда же [11]. Одним из его воспитанников был Федор Никитич Алексеев, прибывший в Петропавловск на транспорте «Двина». Он вел интересный дневник, в котором, в частности, описывается оставление порта весной 1855 г. В дневнике Алексеев упоминал некоторых своих товарищей. Он писал: «29 марта (1855 г. — С. Г.) я назначен на корвет “Оливуца”. Сегодня вышел приказ командира порта адмирала Завойко о начатии компании. Состав экипажа: …ученики Петропавловского штурманского училища Алексеев, Тольман, Чупров, Крахалев 2-й…».
Некоторое время училище сохраняло название «Петропавловское» (видимо, существовали планы его возвращения на старое место), но затем получило наименование «Николаевского». Наиболее известным питомцем Николаевского училища стал будущий вице-адмирал, блестящий ученый С. О. Макаров, закончивший его в 1865 г. В 1875 г. училище преобразовали в шестиклассную мужскую прогимназию.
Одновременно с морским училищем в Петропавловске действовала школа кантонистов. Кантонистами (нем. kantonist — военнообязанный) в первой половине XIX в. назвались солдатские и матросские сыновья, числившиеся со дня рождения за военным и морским ведомствами на основе крепостного права. Для них были созданы особые школы, в которых обучались дети в возрасте от 10 до 15 лет. Школы готовили хорошо обученных «нижних чинов», которых по достижении 18 лет зачисляли на службу или продолжали готовить для получения унтер-офицерского чина. Школы кантонистов были упразднены в 1856 г.
Первую попытку устройства школы кантонистов на полуострове предпринял в 1840 г. начальник Камчатки Н. В. Страннолюбский, обративший внимание на безнадзорность детей местных матросов и казаков. Он собрал всех мальчишек от семи лет и старше, которых насчитывалось 55 чел., и организовал их обучение. Грамотой, арифметикой и фронтовой службой с детьми занимались морские офицеры, Закон Божий преподавал местный протоиерей. Школа просуществовала несколько лет, будучи объединена с ремесленной. После отъезда Страннолюбского с полуострова она прекратила свое существование.
В ноябре 1850 г. В. С. Завойко обратился к генерал-губернатору Восточной Сибири Муравьеву с рапортом о необходимости открытия в Петропавловске неранжированной роты кантонистов, «по примеру таковой состоящей в Кронштадте при Учебном морском экипаже, с особым ассигнованием по 15 коп. серебром в сутки на каждого мальчика на улучшение пищи».
Завойко доносил генерал-губернатору о том, что «при 46-м флотском экипаже состоит кантонистов от семилетнего возраста до 16-летнего 58 человек, а до семи — 39 человек, а всего 97; все они состояли до прибытия моего в Петропавловский порт при родителях до совершеннолетия, или до поступления на службу, и употребляются родителями во все домашния работы». Эти работы, а также скудное питание, по мнению Завойко, оказывали вредное воздействие на здоровье, в результате чего дети быстро «надсаживались» и делались «хилым и почти неспособным к службе, не имея роста, приличного званию солдата». Кроме того, признавалось пагубным и «нахождение кантонистов при родителях или родственниках», которое «и в нравственном отношении для них гибельно; проводя время праздно и шатаясь по улицам, не имея над собою должного надзора, — они свыкаются с разного рода шалостями и делаются своевольными, чрез что по поступлении на службу воинская дисциплина для них кажется слишком тягостной».
Завойко разместил детей в одном из свободных флигелей морского ведомства, организовав таким образом камчатскую школу кантонистов. «Как по продовольствию, так и по обмундированию кантонистам делается воспомоществование из общей экономии экипажа. Образовав в Петропавловском порту школу кантонистов, можно надеяться, что со временем она в состоянии будет комплектовать экипаж хорошими матросами и мастеровыми, и не будет надобности высылать людей из России».
«Завойко собрал тридцать человек мальчиков в особое помещение, обмундировал их, обучил грамоте и посылал для практики в море. Но так как школа эта содержалась на экономические средства, на которые нельзя было рассчитывать постоянно… Завойко вошел в 1850 г. с представлением об учреждении в Петропавловской гавани неранжированной роты кантонистов с отпуском по 15 коп. на человека в сутки. Представление это подало генерал-губернатору мысль учредить в Камчатке общеобразовательную школу, проект которой составлялся в Иркутске. Но переписка об этом, несмотря на новое представление Завойко [от] 18 ноября 1853 г., не привела ни к каким результатам…».
Заведование школой поручалось капитан-лейтенанту Горновскому, ранее служившему в Морском учебном экипаже, «ему это дело знакомо, и ныне я должен засвидетельствовать, что г. Горновский показывает свое усердие поставить кантонистов на должный им быт».
Штат школы кантонистов составляли 9 чел.: фельдфебель, он же каптернамус, пять унтер-офицеров для присмотра за кантонистами и для обучения их фронтовой службе, два повара и цирюльник. Число кантонистов не ограничивалось. На содержание школы требовалось 157 руб. 92 коп. в год.
«Кантонисты содержатся в роте в самой строгой дисциплине — они должны быть всегда опрятно одеты и острижены по форме. Вообще стараться приучать их к тому образу жизни, какой обыкновенно ведут нижние воин-ские чины». Они имели такую же форму, как и воспитанники училища, но на погонах и на фуражках носили буквы «Р. К.», то есть «Рота кантонистов». Рота могла размещаться в одном здании с морским училищем, но отдельно от помещения воспитанников училища.
Кантонисты делились на два отделения: младшее и старшее. В первом состояли неграмотные ученики, которым преподавались Закон Божий, чтение и письмо. Во втором отделении наряду с Законом Божьим изучались грамматика, арифметика и чистописание. Рисованию и черчению дополнительно обучались те из них, «которые будут приготовляться по ремесленной части». Эти ребята, кроме занятий в классе, должны были ежедневно работать в мастерских Петропавловского порта «для практического изучения мастерства, к которому будут назначены».
Кантонисты, «предназначенные к должности писаря, в свободное от класс время посылаются в штабы и канцелярии для практического изучения своих обязанностей». А те из учащихся, которые «будут приготовляться к обязанностям подшкиперов и баталеров, сверх практических занятий в свободное от класс время в летние месяцы назначаются на военные суда, отходящие в море, для узнания на практике своего дела».
По завершении обучения кантонисты строевого отделения, достигшие 18-летнего возраста, определялись рядовыми в 46-й флотский экипаж или другие военные команды. Кантонисты нестроевого отделения отправлялись на службу писарями, подшкиперами, баталерами и ремесленными мастерами «с награждением унтер-офицерским чином». Те же из них, кто не выдерживал испытаний, выпускались из школы рядовыми в нестроевые команды.
В 1852 г. в школе кантонистов обучались 54 ученика. В это время в городе проживали 1 593 чел., причем почти все взрослые мужчины состояли на государственной службе, являясь офицерами, чиновниками, матросами и казаками.
Воспитанники морского училища и школы проходили плавательскую практику на кораблях Камчатской флотилии. В начале 1850-х гг. флотилия имела в своем составе бриги «Иртыш» и «Курил», транспорты «Охотск» и «Байкал», шхуну «Анадырь», боты «Алеут» и «Камчадал». Ученики находились и на других кораблях.
Одним из судов Камчатской флотилии являлся построенный на Ситхе в 1843 г. тендер «Камчадал». Одномачтовое судно длиной 17 м было вооружено шестью небольшими пушками. Оно имело одну мачту с парусами, но при необходимости могло идти при помощи четырех весел. «Ему было предоставлено право носить русский военный флаг и, пожалуй, лишь это одно напоминало в нем военное судно; дисциплина и опрятность, к сожалению, оставляли желать много лучшего». Летом 1853 г. тендером командовал лейтенант корпуса штурманов А. М. Чудинов, происходивший из «низших сословий», родившийся в Охотске и получивший образование в местном штурманском училище.
В августе 1853 г. в японском порту Нагасаки стоял легендарный фрегат «Паллада», на борту которого находился писатель И. А. Гончаров. Сюда же зашел корвет «Оливуца», в мае вышедший из Петропавловска и посетивший по пути Гавайские острова. Вот что вспоминал Гончаров о своей встрече с камчатцами. «30-го августа, в Александров день, был завтрак у именинника барона Шлипенбаха на корвете. Было очень весело. Между различными развлечениями было одно, самое замечательное. На палубу явилось человек осьмнадцать мальчиков, от 12 до 16 лет. Они стройно и согласно пели романсы, хоровые песни: у одного чистый, звучный сопрано, у другого прекрасный контральто. Наконец, двое самых маленьких плясали по-русски. Их заставляли говорить наизусть басни Крылова. У всех нерусские физиономии — кто бы это были? Камчадалы! Они учатся в школе, в Петропавловске, и готовятся в лоцманские и штурманские должности. Вот где зажглась искра просвещения и искусства! Все эти мальчики по праздникам ездили на фрегат и прекрасно хором пели обедню».
После эвакуации в 1855 г. из Петропавловска портового управления и флотского экипажа город утратил значение военно-морской базы и главного порта России на Тихом океане. Одновременно в Петропавловске была прекращена деятельность морского училища и школы кантонистов при нем. Ни одного выпуска они сделать не успели.
Так завершился начальный период становления морского образования на Камчатке. Как видно, речи о подготовке специалистов в рыбохозяйственной сфере в то время не велось: отечественный промысел рыбы и морского зверя не носил промышленного характера, покрывая лишь потребности незначительного местного населения в продовольствии для себя и ездовых собак. Тем не менее, в области впервые стали действовать учебные заведения, готовившие на месте специалистов из числа камчатских жителей. Круг их выпускников могли составить морские офицеры, штурманы, инженеры, судоводители и мастеровые: береговые рабочие по обслуживанию плавучих средств и строений порта. Недостаток же офицерских кадров на Камчатке мог бы обеспечить выпускникам Петропавловского морского училища достаточно быстрое повышение по службе.

2. НАЧАЛО ПОДГОТОВКИ ПЛАВСОСТАВА ДЛЯ ПАРОВОГО ФЛОТА И СПЕЦИАЛИСТОВ РЫБНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

К 1876 г. в России насчитывалось около сорока мореходных школ каботажного и дальнего плавания. В них в общей сложности обучались 1 465 чел. Дальний Восток с его необозримыми водными пространствами ни одного такого учебного заведения не имел. Первое образовательное учреждение, обучавшее береговых специалистов по обслуживанию флота, но не моряков, появилось во Владивостоке в 1878 г. Вначале оно называлось Кадровой, а затем — Портовой школой. Школа с ежегодным набором в 40—45 чел. готовила низший технический состав. Его обучение было организовано крайне неэффективно, поэтому за десять лет число выпускников составило всего 12 чел.
14 ноября 1890 г. во Владивостоке открылись Александровские мореходные классы с двух- и трехгодичным сроком обучения (двухлетний — для штурманов малого плавания, трехлетний — для штурманов дальнего плавания). Название классы получили в честь императора Александра II. В них принимали учеников в возрасте не моложе 14 лет, имевших опыт плаваний. В программе классов предусматривалось изучение навигации, астрономии, алгебры, арифметики, тригонометрии, географии, морских практики и законоведения, пароходной механики, русского и английского языков, такелажных работ.
Программа обучения соответствовала требованиям к подготовке шкиперов мелкого деревянного парусного флота. К концу XIX в. малотоннажные суда уже не могли покрыть потребностей в перевозках по дальневосточному побережью. Постепенно в регионе появились большие судоходные компании, владевшие крупнотоннажными паровыми судами. Отечественный транспортный флот стал нуждаться не только в судоводителях, но и в квалифицированных механиках.
В начале ХХ в. правительство России одобрило ряд мер, упорядочивавших требования к подготовке кадров для флота. 6 мая 1902 г. был принят закон об изменении действующих правил о судоводителях морских судов торгового флота и «Положение о мореходных учебных заведениях Министерства финансов». «Положение…» вводило дипломирование для судоводителей и обязывало командный состав судов, за исключением малотоннажных, иметь русское подданство. Для капитанов и штурманов оно устанавливало четыре разряда и повышенный плавательский ценз для их получения.
10 июня 1903 г. вышло «Положение о механиках на мореходных судах торгового флота», вводившее три разряда дипломов, в зависимости от категории судов, на которых они работали. К первому разряду относились все пассажирские и грузовые суда с мощностью машин более 1 000, ко второму — от 1 000 до 100 и к третьему — менее 100 индикаторных лошадиных сил.
С учетом новых подходов к морскому образованию, в 1902 г. Мореходные классы были преобразованы в Александровское мореходное училище дальнего плавания, приравненное к средним учебным заведениям. Оно обеспечивало трехгодичный срок обучения, причем первые два года давали право на получение звания штурмана малого плавания, а полный курс обучения — звания штурмана дальнего плавания. Программа, по сравнению с прежними Мореходными классами, была углублена и дополнена рядом новых предметов.
Судомеханическое отделение при училище начало действовать с 1908 г. Его курс также предусматривал двух- или трехлетнее обучение. Каждый год включал семь учебных месяцев, месяц практики в мастерских, по два месяца на плавательскую практику и каникулы. На теоретическую подготовку будущих механиков отводилось в неделю по 44, а на полный курс — 4 092 учебных часа. В программу входили изучение Закона Божьего, русского и английского языков, арифметики, геометрии, алгебры, тригонометрии, теоретической механики, физики, пароходной механики, электротехники, кораблестроения, химии, материаловедения и черчения.
Александровское мореходное училище к началу ХХ в. стало на Дальнем Востоке главным центром по подготовке флотских специалистов — штурманов и судомехаников.
В конце XIX в. на громадной территории Петропавловского округа, включавшем не только Камчатку, но и Чукотку, а также побережье Охотского моря, проживало всего 8 010 чел. Столица округа — Петропавловск — насчитывала лишь 398 жителей. Основным занятием местного населения, кроме охоты, была заготовка лосося для собственного пропитания и корма ездовых собак.
П. Ф. Унтербергер, военный губернатор Приморской области, в состав которой входил Петропавловский округ, так характеризовал состояние рыболовного промысла на Камчатке: «Несмотря на обилие разных пород рыб, входящих для метания икры в реки, главный предмет улова составляют лососные породы, и между ними выделяется отличными качествами своего нежного и жирного мяса чевыча, достигающая больших размеров. В особенности она хороша в устье реки Камчатки. К сожалению, нет там хороших засольщиков и бондарей, и поэтому приготовление рыбы впрок с целью экспорта плохо развивается». Под последним губернатор подразумевал первый неудачный опыт отправки из Усть-Камчатска в Сан-Франциско засоленных камчатских лососей, предпринятый компанией «Русское товарищество котиковых промыслов» в 1896 г. Вся продукция испортилась в пути.
Никакой другой промышленности в тот период на полуострове не существовало. Первым современным предприятием на Камчатке, производившим товарную продукцию, стал рыбоконсервный завод преемника Русского товарищества котиковых промыслов — Камчатского торгово-промышленного общества, начавший работать в окрестностях Петропавловска в 1901 г. Рабочая сила, управленческий и технический персонал на него привезли из-за границы. Участие местного населения в деятельности этого завода сводилось лишь к сдаче на него части улова.
По словам Унтербергера, «обращаясь к вопросу поднятия заработка населения, следует остановиться сначала на рыбном промысле и улучшить его в качественном отношении настолько, чтобы заготовляемая впрок рыба могла бы служить предметом экспорта. Приготовление балыков находится в удовлетворительном положении, но засолка плоха вследствие худой соли и неумения солить рыбу настолько прочно, чтобы она могла выносить далекую пересылку через тропики, а также за отсутствием мастеров для приготовления необходимой посуды. Замечательно, что еще недавно пароход Добровольного флота возил в Камчатку пустые бочки для засолки рыбы, так как посуды местного производства было мало. Таким образом, помочь населению можно снабжением его хорошей солью, посылкою умелых засольщиков и бондарей, которые на месте положили бы начало обучению населения искусству засолки и бондарному мастерству. Как главный материал для экспорта будут, конечно, служить лососные породы, повсюду там встречающиеся…».
Русская рыбная промышленность в Охотско-Камчатском крае начала постепенно развиваться после русско-японской войны 1904—1905 гг. Квалифицированных отечественных кадров для нее не имелось: на промыслах работали практики-самоучки. Первая попытка начать их подготовку была предпринята в 1908 г. также во Владивостоке. По словам Н. Богданова, «в нынешнем году по инициативе полковника Эгермана в практические занятия учеников местного Мореходного училища предложено ввести курс рыболовства».
Администрация училища просила предоставить в ее распоряжение в качестве учебного судна конфискованную за незаконный лов японскую шхуну «Миура-Мару», «которая сейчас стоит без употребления». Администрация училища договорилась с русскими рыбопромышленниками, которые уступили ей одну из арендованных на Камчатке рыбалок, дали кредит, выделили необходимое для ловли рыбы (снасти, кунгасы, соль). «По окончании снаряжения училище предполагает отправить учеников на Камчатку для одновременного практического изучения рыболовства и мореплавания».
Шхуна, получившая название «Надежда», досталась училищу еще в 1906 г. В течение двух лет ученики под руководством преподавателей восстановили ее, и в 1908 г. она с 15 практикантами на борту отправилась в свое первое плавание. Ветхое суденышко длиной 25 м, не имевшее двигателя, принимало 100 т груза. Его экипаж составляли, кроме практикантов, один штурман и несколько штатных матросов. Плавание завершилось неудачно: шхуну выбросило на сушу на западном побережье Камчатки при заходе в устье р. Ича.
В 1913 г. попечительский комитет Александровского училища обратился к Министерству торговли и промышленности с предложением открыть специальный промысловый класс с годичным сроком обучения. Это ходатайство поддержал «главный начальник края» — приамурский генерал-губернатор. Задачей класса являлась подготовка руководителей морских промыслов. Поступающие в него предварительно должны были закончить какое-либо мореходное учебное заведение. Допускались к обучению также и лица после начальных школ, но при условии наличия у них шестимесячного плавательского ценза в открытом море.
В этот же период появились проекты начала обучения специалистов рыбохозяйственного профиля непосредственно на Камчатке. В 1907 г. советник Приморского областного правления Ф. Ф. Сомов провел ревизию Петропавловского округа. В докладе военному губернатору Приморской области он изложил свои соображения по поводу возможности их подготовки. По мнению Сомова, в Петропавловске для «ознакомления населения с усовершенствованными способами приготовления рыбы» следовало организовать учительскую семинарию, в которой «должен быть обязательный для всех учащихся отдел по рыбоводству, заведовать которым должен специалист… Окончившие курс такой семинарии явятся действительно полезными учителями и, независимо от ознакомления со способами лова, приготовления и размножения рыбы подрастающего поколения, явятся руководителями этого дела и для взрослых».
В качестве примера подобного учебного заведения называлась ремесленная школа, действовавшая в Тобольске, «ученики которой изготавливают консервы, и консервы эти расходятся по всей Сибири». (В Тобольске еще в начале 1890-х гг. действовала фабрика Трусова, ставшая самым восточным производителем отечественных рыбных консервов). Заведующий городским училищем в Петропавловске Л. Л. Роберт поддерживал эту идею, заявляя о том, что для «получения кадра учителей достаточно открытия двух специальных классов при городском училище; в них же может преподаваться и рыбоводство».
Кроме этого, с целью «ознакомления населения с усовершенствованными способами приготовления рыбы» в этой учительской семинарии, помимо отделения рыбоводства, следовало иметь курсы по подготовке учителей для уездных школ, способных обучать школьников плотничьему, столярному, бондарному и кузнечному ремеслам. По словам Сомова, в таких уездах, как Гижигинский, в них «ощущается настоятельная необходимость, и отсутствие этих познаний служит серьезным тормозом к поднятию благосостояния населения. Например, для усиленного лова рыбы, как в реках, так и в море, необходимы лодки, а между тем делать их, и то самым примитивным способом, умеют во всем уезде только семь человек». Проживать в Петропавловске будущие учителя из уездов должны были за казенный счет, с обязательством прослужить после их окончания «не менее определенного количества лет».
В 1910 г. на Камчатке началось массовое производство натуральных лососевых консервов на предприятиях, принадлежавших отечественным промышленникам. Рыбоконсервные заводы (РКЗ) оснащались современным оборудованием и работали по американской технологии. Для них требовались квалифицированные мастера и техники, обучать которых можно было бы на месте из числа местных жителей. Первым шагом в этом направлении стало последовавшее 20 июля 1911 г. предложение одного из крупнейших отечественных рыбопромышленников — совладельца фирмы «Камчатское консервное товарищество» Х. П. Бирича — учащимся Петропавловского городского двухклассного училища пройти практику на его заводе. При этом работавшее при училище ремесленное отделение, судя по всему, вопросами обработки рыбы еще не занималось.
В 1913 г. губернатор Камчатской области Н. В. Мономахов полагал, что серьезным подспорьем в работе РКЗ стало бы открытие особых низшего и среднего рыболовных училищ. «Эти училища создали бы кадры специалистов для промышленных предприятий, а местное население, получающее в данное время от лова рыбы незначительный доход, научилось бы консервировать ее усовершенствованным способом, и тем самым значительно увеличило бы свой заработок».
Очередная попытка создания в Камчатской области специализированного учебного заведения рыбопромышленного профиля была предпринята в начале 1918 г. 10 января областной комитет, сменивший царскую губернскую администрацию, рассматривал ходатайство члена комитета Сивцева о создании в Охотске «ремесленного класса, рыбоконсервного и икрообрабатывающего отделения». Летом 1918 г. в Охотске намечалось открытие высшего начального училища (ВНУ). В этом случае при действовавшей там двухклассной школе предполагалось организовать ремесленное отделение «в небольших размерах, прося Охотское городское самоуправление придти на помощь училищу закупкой леса, необходимого для ремесленного отделения».
Обучение на этом отделении предполагалось совместить с практикой. «Что же касается обучению рыбоконсервному и икрообрабатывающему делу, то обязать ближайших к Охотску рыбопромышленников разрешать учащимся Охотского училища присутствовать при обработке икры и изготовлении консерв[ов]. Предложить заведующему училищем посещать вместе с учащимися эти заводы и наблюдать, чтобы дети, посещая завод, непраздно проводили время».
ВНУ в Охотске было открыто 1 июля 1918 г. Вскоре оно «за неимением свободного под училище помещения» по приказу областного комиссара от 24 октября 1918 г. было переведено в с. Тигиль, и с 1 октября 1918 г. переименовано в «Тигильское ВНУ». Сведений о работе ремесленного отделения в Охотске не выявлено.
Решить проблему подготовки кадров для рыбопромышленности непосредственно на полуострове в 1910-х гг. не удалось. Управленче-ский и особенно технический персонал отечественных РКЗ, как правило, состоял из иностранцев.
Одновременно с русскими промышленниками рыбоконсервное дело на Камчатке стали осваивать японцы. Первым из них стал С. Цуцуми: его предприятие в Усть-Камчатске за первый сезон 1910 г. выпустило 700 ящиков продукции. Проведенные Цуцуми опыты консервирования получили поддержку японского правительства, направившего на его промысел инструктора рыболовной школы с двенадцатью учениками. Русским предпринимателям и властям стало ясно, что «японцы, как по части заготовления икры, так и консервов, могут явиться нам серьезными конкурентами».
Подготовка специалистов рыбохозяйственной отрасли в Японии находилась под пристальным вниманием государства. Их обучал, например, Императорский рыболовный институт (Суисан Кошуджио). Он принадлежал Департаменту земледелия и торговли и имел два факультета: образовательный и экспериментальный. Образовательный факультет объединял три отделения: рыболовства, технологии рыбных продуктов и рыбоводства с трехлетним сроком обучения, причем третий год посвящался исключительно выполнению практических заданий. На отделении рыболовства, помимо общих с другими отделениями дисциплин, изучались методы добычи и изготовления рыбопродукции, навигация, морская практика, кораблестроение, метеорология и математика.
Студенты регулярно направлялись на Камчатку для прохождения практики. Так, 12 июля 1922 г. в Петропавловск зашло учебное судно «Унион-Мару», на котором с целью «изучения Камчатского края» прибыли 20 студентов, знакомившихся с рыбным и пушным промыслами.
До конца 1920-х гг. Камчатка не располагала собственным морским транспортным и рыбопромысловым флотом. С внешним миром полуостров в тот период был связан посредством судов Совторгфлота или фрахтованных иностранных, в основном японских, пароходов. Рыбная промышленность носила ярко выраженный сезонный характер: промыслы работали около четырех месяцев в году.
Отдаленным прообразом будущего камчатского судоходного предприятия стал Губкомхоз — отдел коммунального хозяйства губревкома. В начале 1924 г. в его составе имелись общий и торговый подотделы. Последнему поручалось снабжение жителей губернии товарами и продуктами. В связи с этим ему следовало иметь плавсредства, пригодные для развоза грузов по глубинным пунктам полуострова, и мастерскими для ремонта судов. И то, и другое появилось у него во второй половине 1924 г. В ведение Губкомхоза перешли несколько деревянных парусно-моторных шхун небольшого водоизмещения.
С целью укомплектования их экипажей, 8 декабря 1924 г. городской комитет Российского коммунистического союза молодежи (РКСМ) обращался к губернским властям с ходатайством «о возбуждении вопроса перед центром о предоставлении Камчатской организации РКСМ трех мест в морских школах Дальнего Востока» [27, л. 70]. Видимо, это ходатайство следует рассматривать как первую попытку отправить за пределы Камчатки местных жителей для обучения их морским специальностям. К сожалению, ее результат для нас неизвестен.
Еще один интересный эпизод, на сей раз касающийся обучения местного населения ведению китобойного промысла, связан с деятельностью в камчатских водах норвежского предпринимателя Х. Христиансена. 22 мая 1923 г. в Москве был подписан концессионный договор, в соответствии с которым ему предоставлялось право боя китов в пределах двенадцатимильной полосы вдоль северных берегов РСФСР. Срок действия концессии устанавливался до 1 января 1938 г.
Первым сезоном работы компании Христиансена, носившей название «Вега», стал 1925 г. Ее флотилия состояла из китобойцев и плавбазы «Комодорен I» дедвейтом 9 000 т. Она промышляла вдоль восточного побережья Камчатки, преимущественно в районах бухт Моржовой и Глубокой. Численность экипажей судов флотилии насчитывала 120 чел., из которых на плавбазе работали 80, а на каждом китобойце — по 10.
Согласно одному пункту договора, «Вега» была обязана принимать в качестве рабочих-учеников граждан СССР. В 1925 г., когда суда компании пришли из Мексики в Петропавловск, на них с целью обучения ведению промысла и обработки китов направили группу камчатцев. «Всего наших рабочих там было десять человек…» [29, л. 93]. Ученики провели весь сезон промысла в море.
Следующий сезон «Веги» завершился в конце октября 1926 г. Газета «Полярная звезда» извещала жителей Петропавловска о том, что «командированные нашими профсоюзами на китобойные суда ученики возвратились. По сообщению командира судов, в нынешний сезон поймано 283 кита». В 1927 г. деятельность «Веги» прекратилась: Главконцесском расторг договор с обществом своим постановлением от 13 октября 1927 г.
Трехлетний период практического обучения на флотилии, принадлежавшей норвежцам, считавшимся лучшими в мире специалистами-китобоями, для камчатских учеников не пропал даром: после создания в 1932 г. первой советской китобойной флотилии «Алеут» один из наших земляков — Н. А. Дмитриев — заведовал на ней производством.
В целом попытки организовать подготовку морских и рыбопромысловых кадров на Камчатке по-прежнему носили эпизодический характер. Специализированное учебное заведение на территории полуострова в конце 1920-х гг. создано так и не было.

3. АКЦИОНЕРНОЕ КАМЧАТСКОЕ ОБЩЕСТВО И СТАНОВЛЕНИЕ
СИСТЕМЫ ПОДГОТОВКИ КАДРОВ ДЛЯ РЫБНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Летом 1927 г. решением советского правительства было создано Акционерное Камчатское общество (АКО), целью которого стало комплексное развитие экономики полуострова. Практическая деятельность общества началась в конце 1927 г. подготовкой к сезону 1928 г. Основным направлением деятельности АКО, акционерами которого являлись только государственные предприятия, стало развитие рыбной промышленности.
Работа АКО сопровождалась многократным увеличением числа рабочих, занятых в ней и обслуживавших ее производствах. В течение первых шести лет работы АКО (1928—1933 гг.) их количество возросло в 5,54 раза. Этот процесс представлен в табл. 1.
Таблица 1

Год

1928

1929

1930

1931

1932

1933

Число рабочих

3 017

5 698

9 222

10 731

12 164

16 707

В том числе постоянных

—

—

633

2 726

3 707

5 927

Как видно из табл. 1, с 1931 по 1933 гг. число работников, завезенных на полуостров и оставшихся здесь, выросло с 25,4 до 35,5 %. В начале 1930-х гг. из числа переселенцев на Камчатке началось формирование постоянного источника рабочей силы.
В этот же период шло активное замещение японской рабочей силы, традиционно использовавшейся на промыслах полуострова еще с конца XIX в., отечественной, табл. 2.
Таблица 2

Год

Русских рабочих

Японских рабочих

Всего

Японцев, в %

1928

1 148

1 599

3 017

52

1929/p>

2 9018

2 788

5 689

49

1930

6 242

2 980

9 222

32

1931

9 726

1 005

10 731

9

1932

11 604

506

12 164

4

1933

16 707

—

16 707

—

С 1933 г. труд иностранцев в рыбной промышленности Камчатки не использовался.
С самого начала работы АКО обратило внимание на необходимость подготовки и закрепления кадров, работавших на Камчатке, так как оно с первых же дней столкнулось с острой нехваткой квалифицированного персонала, как низшего, так и руководящего звена. С января 1928 г. правление АКО, размещавшееся вначале в Хабаровске, а затем во Владивостоке, неоднократно рассматривало вопросы о направлении своих работников в различные учебные заведения морского и рыбохозяйственного профиля, а также о создании собственных курсов и профессионально-технических школ. Уже 28 января 1928 г. оно решило учредить для студентов Дальневосточного морского рыбопромышленного техникума, созданного на основании постановления Совета Народных Комиссаров (СНК) РСФСР от 5 ноября 1927 г., шесть стипендий «имени АКО по 15 руб. в месяц каждая» на 1928 г.
Для организации подготовки рабочих АКО в 1928 г. обратилось в Москву с просьбой выделить на это средства. Обучение кочегаров, мотористов и машинистов должно было проходить в мастерских при Центропросе Народного комиссариата продовольствия и снабжения СССР (НКПС). Расход на обучения одного человека определялся равным 354 руб. в год.
Весной 1928 г. у АКО появился собственный морской флот: два небольших транспортных судна (парусно-моторная шхуна «Чукотка» и теплоход «Охотск») и плавучий крабоконсервный завод «Камчатка». Последний из-за отсутствия отечественных специалистов был укомплектован японскими ловцами, рабочими и мастерами. Теперь со всей очевидностью встала необходимость подготовки плавсостава. Осенью 1928 г. начальник транспортного отдела АКО Языков отмечал, что обществу необходимо располагать 343 моряками и 78 береговыми специалистами для обслуживания судов. С подбором моряков могли возникнуть большие проблемы, так как лучшие из них работали на судах Совторгфлота. «Вероятно, придется использовать безработную рабочую силу, которая сейчас [имеется] на Балтике, но этих капитанов сразу посылать в плавание будет невозможно (из-за незнания местных навигационных условий — С. Г.). С низшей рабочей силой то же самое положение».
Для подготовки плавсостава можно было использовать открываемые во Владивостоке Союзом водников курсы кочегаров, кроме этого, был поднят вопрос о расширении рыбопромышленного техникума. Во Владивостоке также действовал организованный в 1923 г. на базе бывшего Александровского училища Водный техникум путей сообщения. До 1927 г. он оставался единственным морским учебным заведением на Дальнем Востоке. 15 апреля 1929 г. правление АКО рассматривало ходатайство рыбопромышленного техникума об установлении учащимся за счет общества десяти стипендий по 40 руб. и предоставлении им мест практики на предприятиях АКО.
Обучение инженеров для нужд АКО велось на контрактной основе в ряде вузов. С 1 января 1930 г. контрактованным студентам устанавливались следующие месячные стипендии: на первом и втором курсах — 100, третьем — 125, четвертом — 150 руб.
Подготовка мотористов для работы на рыбокомбинатах велась на собственных курсах АКО. В декабре 1929 г. заведовавший ими Горский обращался к руководству общества с просьбой выделить для практического обучения слушателей два мотора. Правление решило предоставить для этой цели американский «Фербенкс-Морзе» и японский «Симамото» с необходимыми приспособлениями. Слушатели курсов, работавшие на предприятиях, имели сокращенный до пяти часов рабочий день, а безработным выплачивалась стипендия 50 руб. в месяц, за что они должны были проработать по окончании курсов в АКО не менее года.
В связи с расширением в 1929—1930 гг. состава морского транспортного флота и увеличением числа моторных кунгасов в рыбокомбинатах, АКО не успевало готовить для них специалистов своими силами, поэтому оно обратилось к Совторгфлоту с просьбой о предоставлении ему четырех мест на курсах по повышению квалификации мотористов и перечислило за это 1 200 руб. Кроме этого, 33 человека обучались во Владивостокской школе ученичества водного транспорта. За них общество внесло в октябре и декабре 1929 г. аванс в сумме 3 000 руб. Плата за обучение этой группы в 1930 г. определялась в 39 427 руб. и была, по мнению правления АКО, чрезмерно высока.
Комитет по делам Камчатки и Сахалина, действовавший при Совете Труда и Обороны — органе Совнаркома СССР, в 1930 г. отмечал «неудовлетворительное состояние кадров» и предлагал «проработать вопрос об организации на Камчатке специального техникума с отделениями: рыбным, сельскохозяйственным, горным и механическим, также развить краткосрочные курсы, как специальные, так и на всех заводах и промыслах с привлечением местного населения».
В 1930 г. правление АКО было преобразовано в дирекцию и переехало из Владивостока в Петропавловск. 10 сентября 1930 г. дирекция приняла постановление, в котором впервые упоминается о необходимости учреждения на полуострове среднего специального учебного заведения рыбохозяйственного профиля. Текст постановления, в частности, гласил: «Немедленно в 1930 г. начать подготовительную работу по организации в Петропавловске выше-среднего учебного заведения (техникума) с факультетами: а) рыбо-мясной; б) транспорта и связи; в) лесной». Коме этого, следовало «срочно организовать на зимний период курсы по подготовке мотористов, старшин, машинисток, счетоводов…» и разработать в 1931 г. план замены японской рабочей силы отечественной, а также составить список желающих учиться в вузах.
В феврале 1931 г. строительное управление АКО рассматривало заявку отдела кадров общества на постройку двух учебных заведений на общую сумму 422 000 руб., из которых решено было «заявку на постройку политехникума в сумме 320 000 руб. принять и утвердить, а на профшколу в сумме 102 000 руб. принять условно».
Техникум на Камчатке в начале 1930-х гг. был создан, но не в Петропавловске, а в Усть-Камчатске. Здесь, в крупнейшем центре рыбной промышленности полуострова на восточном побережье, действовал «Комбинат рабочего образования», включавший школу фабрично-заводского ученичества (ФЗУ) для юношества, рабоче-техническую школу и техникум. Сведения об этом учебном комбинате крайне ограничены. Известно лишь то, что к началу 1931—1932 учебного года во всех трех учебных заведениях числились 370 учащихся, а к его концу перед выпуском — всего 260. Высокий процент отсева (30 %) объяснялся в первую очередь тяжелыми бытовыми условиями — здесь недоставало жилых и учебных помещений.
Официальный «Отчет о работе школ и учебных заведений за 1932—1933 гг.» в разделе «Предварительные итоги 1932—1933 учебного года» содержит сведения о действии на полуострове двух «средне-учебных» заведений. В их число были включены рабфак при владивостокском Дальрыбвтузе, где обучались 46 чел., и некий «Рыбпромуч» с 50 учащимися, действовавший при Рыбном управлении АКО. Выпуска в истекшем учебном году оба учебных заведения не производили [37, л. 5]. Вероятно, они оба входили в Усть-Камчатский комбинат рабочего образования, но более подробные сведения об этом пока не обнаружены.
Важнейший рыбопромысловый район на западной Камчатке — Большерецкий — также нуждался в подобном учебном заведении. Районный исполнительный комитет обращался к областным властям с предложением выделить средства на его создание. «Учитывая, что ведущей отраслью хозяйства в Большерецком районе является рыбное хозяйство, а в связи с этим [имеется] громадный спрос на кадры, назрела острая необходимость в открытии в районе рыбного техникума. Основываясь на постановлении Четвертого районного съезда Советов, просим областной исполнительный комитет об отпуске средств по линии АКО на развертывание строительства с началом такового в 1934 г…». О том, были ли сделаны какие-либо конкретные шаги по созданию техникума, сведений не выявлено, но известно, что спустя десятилетие в районе была организована школа ФЗУ.
В 1936 г. областные власти подготовили проект постановления бюро Хабаровского Далькрайкома ВКП(б) (территориально Камчатская область в то время входила в состав Хабаровского края). Проект, в частности, гласил: «На базе Камчатской Совпартшколы организовать в 1937 г. рыбный техникум АКО, в связи с этим здание Совпартшколы передать под техникум». Но и это предложение не нашло воплощения.
В феврале 1938 г. в Петропавловске проходило областное совещание стахановцев. Выступавшие на нем работники комбинатов дружно высказывались за открытие на Камчатке рыбного техникума.
Вопрос, что называется, «назрел». 27 ноября 1938 г. в газете «Камчатская правда» появилась статья В. Сигидина «Среднетехнические кадры готовить на месте». В ней автор говорил о том, что рациональное ведение хозяйства возможно лишь при закреплении на полуострове рабочей силы, прибывающей с материка, и в случае привлечения в рыбную промышленность местных жителей. Одним из препятствий этому являлось отсутствие возможности получить хорошее специальное образование на месте.
«…Но людей надо учить. Для этого необходима организация крупной учебной базы, среднетехнического училища, готовящего техников по лову и обработке рыбы, старшин и мотористов, а также, если понадобится, специалистов по обработке металла и дерева…
После разгрома вражеских, вредительских гнезд трудящиеся Камчатки с большим подъемом преодолевают последствия подрывной деятельности врагов. Этот подъем надо закреплять. Одним из мероприятий к этому и будет организация серьезной учебы новых кадров. Рыбный техникум можно организовать в Петропавловске, поручив это дело АКО. Техникум по обработке металлов, хотя бы вечерний, надо создать на судоремонтном заводе… (имеется в виду Петропавловская судоверфь — С. Г.).
Нельзя забывать и о молодежи, оканчивающей наши полные и неполные средние школы. В 1939 году выпускников этих школ будет около 300 человек. Где им учиться? Человек 50—60 в состоянии охватить педучилище, медицинская школа и разные курсы. Но этого явно недостаточно. Надо дать возможность всем выпускникам продолжить образование по возможности в пределах области. Это намного двинет вперед дело освоения Камчатки».
В последующие годы предпринимались еще несколько попыток организовать в Петропавловске рыбопромышленный техникум, но все они оказались неудачными. В течение 1938—1940 гг., по словам руководителя группы подготовки кадров АКО Демидова, произнесенным в 1942 г., «с разрешением вопроса организации Моррыбтехникума торопили наркомат мы, а последний в лице Управления учебными заведениями недостаточно сам торопился…».
В «Набросках схемы первого варианта третьей пятилетки АКО», то есть в планах развития общества на 1938—1942 гг., предполагалось, что к концу указанного периода оно должно освободиться от массового завоза сезонной рабочей силы, доведя численность собственных рабочих до количества, полностью покрывающего потребность в кадрах. Для их подготовки, наряду с повышением квалификации на краткосрочных курсах на местах, следовало организовать техникум с четырехлетним курсом обучения по подготовке старшин кавасаки, мастеров (крабовых, засольных, икрянщиков, консервных заводов, маринадного дела, коптильщиков и холодильщиков), бригадиров (неводчиков, мотоботчиков, мойки, резки и укладки), счетоводов, кочегаров.
В 1940 г. подготовка кадров рабочих профессий из числа бывших школьников с неполным средним образованием шла в школе ФЗУ, действовавшей при Петропавловской судоремонтной верфи. Организация рыбопромышленного техникума в Петропавловске откладывалась из-за нехватки в 1940—1941 гг. для этой цели средств (требовалось примерно 4,2 млн руб.).
Пока же из-за отсутствия в городе собственного учебного заведения подготовка управленческих специалистов с квалификацией «техник» по-прежнему велась во Владивостоке в морском рыбопромышленном техникуме и учебном комбинате Главвостокрыбпрома.
В феврале 1938 г. открылись курсы «водителей катеров» в Петропавловском порту. «Работа их рассчитана с февраля по 1 мая. Но при такой организации учебы, какая есть на сегодня, вряд ли курсы окончат свою работу к этому сроку. Преподаватели… систематически опаздывают, а часто вовсе не являются на занятия. В результате курсы стали посещать 18—20 человек вместо 34…».
Недостаток кадров для младшего управленческого звена в некоторой степени восполнялся на курсах, организованных при АКО в Петропавловске. В июне 1938 г. АКО объявило о начале учебы радистов и счетоводов. На нее принимались лица с образованием не ниже семи классов в возрасте не моложе 18 лет. Срок обучения радистов определялся в семь, а счетоводов — в четыре месяца. Стипендия составляла 200—300 руб. в месяц.
В 1939—1940 гг. помещения курсов представляли собой два каркасно-засыпных барака. Один из них состоял из двух классов, рассчитанных на 60 чел., второй использовался как общежитие, где проживали около 40 чел. Эти помещения располагали кустарным полуизносившимся инвентарем и небольшим количеством наглядных пособий. Они отапливались железными печами, расходовавшими много топлива, но дававшими мало тепла.
Плавсостав судов АКОфлота и Морлова пополняли выпускники курсов, открытых при АКО 1 октября 1940 г. На них обучались 30 машинистов 1-го класса (для обслуживания судовых паровых машин), 29 матросов и 30 кочегаров 1-го класса, то есть всего 89 чел. Их большинство составляли демобилизованные красноармейцы, считавшиеся «наиболее выдержанными и дисциплинированными товарищами».
7 июля 1941 г. девятимесячные занятия закончились. Для проверки знаний и присвоения курсантам квалификации машинистов с 8 по 14 июля прошли экзамены по дисциплинам «Паровые котлы», «Паровые машины», «Вспомогательные механизмы», «История ВКП(б)». 17 июля новоиспеченные специалисты отправились по судам.
В этом же 1941 г. наконец «оформился» вопрос об организации при АКО морского рыбопромышленного техникума. В конце этого года АКО получило типовой проект его здания. Окончательный перелом произошел в начале 1942 г. По словам одного из руководителей АКО, «теперь иное положение, теперь наоборот: сам наркомат торопит нас со скорейшей организацией техникума при АКО. В таком решительном переломе играет, видимо, роль постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б)…». Речь здесь идет о решении, принятом правительством СССР 6 января 1942 г. об открытии в этом году в Петропавловске морского рыбопромышленного техникума с общежитием для студентов.
Принципиальное решение о создании на далекой Камчатке среднего учебного заведения с полным четырехлетним сроком обучения и первым выпуском молодых специалистов, ожидавшимся только осенью 1946 г., принималось в тяжелейший начальный период Великой Отечественной войны, в то время, когда враг только что был отброшен от стен Москвы. Этот факт требует особого осмысления: страна, стоявшая на грани жизни и смерти, продолжала не просто заботиться о сохранении существовавшей системы профессионального образования, но и о ее дальнейшем развитии. Позже был принят ряд правительственных решений, способствовавших укреплению средних специальных учебных заведений, например постановление СНК СССР от 2 июля 1943 г., которым учебно-методическое руководство техникумами возлагалось на Комитет по делам высшей школы при СНК, где для этого особое создавалось Главное управление.
Значительная часть западных районов СССР находилась под фашистской оккупацией, часть советской территории была опустошена войной. Традиционные районы рыболовства — Черное, Балтийское и Баренцево моря — попали в зону боевых действий. В этих условиях основными рыбопромысловыми районами стали Дальний Восток и Камчатка: теперь отсюда фронт и тыл сражающейся страны снабжались большим количеством ценной рыбной продукции.
Это привело к тому, что в годы войны камчатская рыбная промышленность существенно изменила характер своей деятельности: промысел утратил ранее присущие ему сезонность и береговой характер, получило развитие круглогодичное активное рыболовство с тралящих судов, стали выпускаться новые виды продукции, распространился современный способ обработки и хранения рыбы — путем ее замораживания. Одновременно начались реконструкция и расширение Петропавловского порта, использовавшегося как перевалочная база для грузов военного и гражданского характера, поставлявшихся в СССР из США в качестве союзнической помощи. Такие перемены не могли не отразиться на состоянии всего хозяйства АКО, включая и систему подготовки кадров.
20 января 1942 г. в Петропавловск пришло распоряжение заместителя народного комиссара рыбной промышленности СССР И. А. Шередека, адресованное областному комитету ВКП(б) и начальнику АКО, в котором, в частности, говорилось: «…Организовать в 1942 г. в Петропавловске рыбопромышленный техникум, построив помещение-общежитие».
24 января 1942 г. приказом по Народному комиссариату рыбной промышленности СССР (НКРП СССР) № 13 отделу капитального строительства (ОКС) наркомата предлагалось обеспечить в 1942 г. строительство в Петропавловске необходимых учебных помещений и общежития. 19 февраля 1942 г. на Камчатке получили телеграфное распоряжение об этом, подписанное Шередека. 4 марта 1942 г. вышло постановление исполнительного комитета Хабаровского краевого Совета депутатов трудящихся и бюро крайкома ВКП(б) «О плане добычи и обработки рыбы по АКО», в котором предлагалось завершить строительство первой очереди учебных помещений и общежития для студентов не позднее 1 августа 1942 г. «Все строительство техникума закончить к 1 августа 1943 г.».
Вот как помощник начальника АКО по кадрам Данилин оценивал значение решений о создании техникума: «Организация Моррыбтехникума, как единственного стационарного среднего технического учебного заведения на Камчатке, есть мероприятие большой политической и хозяйственной важности по освоению Камчатки, и вытекает оно из решений XVII партсъезда о развитии рыбной промышленности, а также последующих решений партии и правительства, направленных на освоение неисчерпаемых рыбных богатств Камчатки, на внедрение культуры и техники среди малых национальностей, населяющих Камчатку, а также мероприятий, направленных на закрепление кадров на полях, еще развивающихся предприятиях».
Данилин, которому была поручена предварительная проработка вопроса о численности студентов и составе отделений техникума, предлагал такую его структуру. «Техникум ежегодно, начиная с 1946 г., будет выпускать следующих специалистов (без учета отсева): 1) судоводителей (штурманов малого плавания) — 25 чел.; 2) судомехаников второго разряда — 25 чел. 3) техников добычи рыбы (техноруков лова) — 25 чел.; 4) техников-технологов (мастеров обработки рыбы) — 25 чел.; 5) бухгалтеров-экономистов добывающей и обрабатывающей рыбной промышленности — 25 чел. Всего: 125 чел.
В 1942—1943 учебном году следует произвести прием на четыре отделения: 1) судоводительское, 2) судомеханическое, 3) отделение техники добычи, 4) отделение технологическое, объединяющие слушателей в количестве 100 человек. На отделение бухгалтеров-экономистов можно будет произвести набор годом позднее, то есть после окончания всего комплекса строительства техникума и общежития…».
Подготовительная работа по организации техникума проходила зимой и весной 1942 г. Типовой проект применительно к местным условиям перерабатывал АКОпроект, но его привязка тормозилась из-за отсутствия решения горисполкома об отводе участка под строительство. Вопрос об этом был поставлен перед горисполкомом еще 29 января 1942 г., но территорию он выделил только к началу апреля.
22 апреля 1942 г. в АКО состоялось совещание «по вопросу о состоянии строительства Морыбтехникума при АКО и о мерах, обеспечивающих открытие техникума с 1 сентября 1942 г.». На нем выступали руководители основных подразделений АКО и ведущие специалисты вышестоящих ведомств. О важности этого совещания свидетельствует присутствие на нем секретаря обкома ВКП(б) К. Н. Кулаженко, еще недавно занимавшего должность начальника АКО.
Вначале обсуждался ход проектно-строительных работ. Выступивший первым начальник АКОпроекта Бульковский сообщил, что часть материалов типового проекта уже получена, но АКОпроекту необходимо разработать рабочие чертежи. С этим могли возникнуть проблемы из-за отсутствия у него достаточного количества опытных проектировщиков. «Все здание имеет Т-образную форму. Привязка такой конфигурации в связи с косогорностью участка сопряжена с затруднениями, поэтому присланный проект видоизменяется. Теперь приступили к привязке на местности. Имеется генплан и поперечный разрез здания. Неизвестно, следует ли иметь оборудование стационарное (котел, дизель) или будет модельное, то есть надо ли пар или нет?».
По словам Бульковского, строительства специального общежития в 1942 г. не предусматривалось. Вначале решили поставить дом для преподавателей, который на первых порах можно было приспособить под студенческое общежитие на 80 чел. Этот дом был уже заложен. На первом этаже здания техникума должны были разместиться лаборатории химии, физики, электротехники и машиноведения, на втором — аудитории для занятий и три специальных кабинета (технологии рыбных продуктов, судоводительский, ихтиологии и добычи). Устройство механических и такелажных мастерских пока не планировалось, для обучения студентов на первых порах предполагалось использовать мастерские АКО.
Начальник ОКСа АКО Баталов доложил о том, что строительная площадка для здания техникума выбрана рядом с управлением АКО. Блочное здание будет состоять из трех секций, из которых в 1942 г. будет строиться одна, включающая два этажа и подвал, которые «исключительно вытекают из условий местности» (здание, ныне принадлежащее Камчатскому политехническому техникуму, возводилось на склоне сопки). В подвале должна была разместиться котельная. Еще один дом для преподавателей, который также можно было вначале использовать под общежитие студентов, должен был иметь 24 комнаты, разделенные на восемь квартир.
По словам Баталова, «открытие площадки намечалось во второй половине апреля, но в связи с климатическими условиями переносится на май. График строительства: май — июнь: вертикальная планировка, земляные работы, временные сооружения, заготовка блоков. Разработка карьера рваного камня для фундаментов. Июнь — июль: закладка фундаментов стен и окончание здания общежития. Июль — август: межэтажные перекрытия, лестничные клетки и сантехника. Август — сентябрь: котельная и сантехника, отделочные работы и изготовление инвентаря. Не исключено, что окончание работ перейдет на октябрь».
В 1943 г. ОКС намечал закончить строительство первой секции, начать вторую и третью, а также заложить третье здание под общежитие. Стены главного здания должны были возводиться из бетонных блоков. Кулаженко поинтересовался, не лучше ли будет построить их из камня? На это он получил ответ, что на обработку природного камня уйдет много времени, так как его «надо рвать, а затем долго отделывать».
Мебель для оборудования аудиторий поручалось изготовить мастерским АКОстроя и Камчатрыбстроя.
Затем присутствующие приступили к уточнению количества и профиля отделений будущего техникума (как известно, отдел кадров АКО предлагал иметь отделения добычи, технологическое, судоводительское, судомеханическое и бухгалтерское). Обсуждались также вопросы возможности подготовки на судомеханическом отделении специалистов как по судовым энергетическим установкам, так и по силовым установкам рыбозаводов, а также «какие должны быть лаборатории и аудитории, какое должно быть оборудование, что надо завозить?».
Инспектор производства АКО Гуревский согласился с названным числом отделений, предложив на технологическом отделении техников консервного и мастеров жиротукового производств. «Мастерами посола у нас будут бывшие практики-бородачи, им необходимо будет пройти курсы». На судоводительском отделении Гуревскому виделись две специальности: штурмана и судомеханика, а на механическом — механиков РКЗ и холодильников.
Начальник отдела АКОфлота Альфонский придерживался мнения о том, что «механики должны учиться вместе. Предлагаю иметь профиль судомеханика-универсала, то есть по паровым и дизельным установкам». По его словам, лабораторию механического отделения нужно было оборудовать небольшим котлом, моделями дизелей и их отдельными частями, а техникуму следовало иметь собственные мастерские.
Начальник рыбинспекции НКРП СССР при АКО Шапиро не согласился с Гуревским, считая, что «не следует распыляться на подготовку холодильщиков и утилизаторов, нам надо иметь профиль мастера обработки рыбы, знакомого и с икорным, и с посольным делом». Это мнение поддержал и главный технолог АКО Б. Крюгер. Старший инженер АКО по добыче Костенко полагал, что на отделении добычи должны обучаться техники по активному лову (то есть судовые тралмастеры) и техники добычи комбинатов по пассивному (береговому) лову. Отделение следовало оснастить кабинетами добычи и сетеснастей.
Начальник АКОфлота Я. М. Драбкин полагал, что на судоводительском отделении следовало обучать штурманов малого плавания, так как «штурманы дальнего плавания флоту рыбной промышленности не потребуются». Механическое же отделение «должно быть судомеханическим, и готовить оно должно механиков-универсалов». По его мнению, «сейчас, не откладывая ни дня, надо готовить библиотеку. Из учебных пособий следует приобретать сейчас же детали, зарисовки, фотографии. На модели надеяться не следует, хороших моделей у нас нет. Оборудование можно приобрести на месте».
Старший аварийный инспектор НКРП СССР при АКО Апенкин возразил Драбкину, заметив, что «у нас личный состав судоводителей и механиков не блещет знаниями. Можно и следует готовить, по примеру Мурманска, штурманов дальнего плавания, и если тов. Драбкин сказал, что рыбфлоту не нужны штурманы дальнего плавания, то это ошибочно. Надо знать, какой флот будет развиваться, а отсюда для этого флота и следует готовить кадры. А пока можно готовить судоводителей малого плавания и механиков третьего разряда. Еще надо готовить радистов-электронавигаторов. Перед нами [стоит] грандиозная программа судостроения, а поэтому также нужны техники-судостроители».
К. Н. Кулаженко полагал, что технологи должны быть знакомы со всеми видами производств (икряным, засольным и консервным), причем по окончании техникума их не нужно сразу назначать мастерами, наоборот, их следует использовать подручными у «мастеров-бородачей», то есть у практиков. «Штурманов надо готовить малого плавания для большого тралового и сейнерного флота, с трехгодичным сроком обучения. Механиков надо готовить — энергетиков для заводов, судовиков — паровиков и дизелистов».
По мнению представителя ВНИРО В. В. Абрамова, на судоводительском отделении следовало учить штурманов малого плавания. Техникум нужно было оснастить следующими лабораториями: ихтиологии и морского зверя, техники добычи и траления, технологии и микробиологии, химической, метеорологической и океанографической, машиноведения.
28 мая 1942 г. начальник АКО С. П. Емельянов утвердил «Положение об управлении строительства рыбного техникума», которому передавались разработка необходимой документации, заключение договоров на производство работ, надзор за ними, распоряжение средствами. Функции начальника управления возлагались на начальника управления строительства холодильников. 29 мая 1942 г. главным бухгалтером управления стала Н. В. Либкинд. 17 августа 1942 г. начальник АКО возложил на нее выполнение обязанностей главного бухгалтера техникума.
20 июля 1942 г. помощником директора техникума по хозяйственной части «для проведения организационных мероприятий» назначалась А. И. Хмырова. Приказом по техникуму № 2 от 26 сентября 1942 г. (первым сохранившимся документом о деятельности учебного заведения) завхозом был принят И. А. Савин.
14 августа 1942 г. к исполнению обязанностей заместителя директора техникума по учебной части приступил работник порта Т. Ф. Макаров. 22 августа он извещал наркомат о ходе подготовительных работ к первому учебному году. По словам Макарова, к 20 августа от жителей города приняли 18 заявлений о зачислении, а из рыбокомбинатов побережья пришло еще 11 просьб. Преподаватели для занятий со студентами первого курса были подобраны по всем дисциплинам, для них имелись необходимые учебные пособия. Большинство преподавателей являлись работниками управления АКО и других предприятий. Они ставили условие: «За период чтения лекций за ними должна сохраняться полностью зарплата по месту работы без дополнительной доработки часов».
Библиотека АКО располагала учебниками по общеобразовательным дисциплинам, удовлетворявшим потребность на 30 %. Необходимые книги заказали в областном издательстве. Укомплектование кабинетов физики и химии по распоряжению начальника АКО возлагалось на директора Ключевского лесокомбината, при котором работали курсы повышения квалификации. Ему предписывалось немедленно упаковать и отправить имеющееся в его распоряжении оборудование.
В начале сентября 1942 г. директором техникума был назначен старший научный сотрудник ВНИРО кандидат биологических наук В. В. Абрамов. По его словам, «руководство техникума ставит перед собой цель — поставить техникум в число передовых в Наркомате».

  ВОЗВРАТ К СОДЕРЖАНИЮ