Гаврилов С. В. Моррыбтехникум и мореходное училище

К апрелю 1942 г. были готовы технический проект основного здания техникума и отдельные рабочие чертежи. Строительством, вел которое трест «Камчатрыбстрой», руководил инженер Васильев. Земляные работы и возведение временных сооружений начались в мае 1942 г. По плану к октябрю должны были вырасти стены первого этажа, то есть одна треть здания, но к концу мая сделано было мало. Не удалось завершить даже земляные работы: из-за недостатка рабочих вместо положенных 1 450 куб. м грунта вынули всего 620.

Земляные работы вели не более 30 чел. вместо требовавшихся 80—90. С нормами выработки на стройке справлялись только две бригады плотников: Соколова (на 126 %) и Фролова (на 107 %). На выемке грунта задания не выполнялись. Начальник АКО и руководители «Камчатрыбстроя», обещавшие выделить на стройку красноармейцев, сделать этого не смогли. 10 июня 1942 г. группа подготовки кадров АКО сообщала о том, что ОКС общества получил 300 000 руб., которых достаточно для начала работ, но на стройплощадке никаких работ не велось, не было цемента и рабочих рук. Бюро обкома ВКП(б) своим решением от 3 июля 1942 г. обязало «Камчатрыбстрой» систематически заниматься строительством, но до конца лета рабочих рук здесь так и не прибавилось.

Цемент в количестве 90 т, которого должно было хватить на бутобетонные стены первого этажа, появился в июле, но остальных материалов было мало. Особенно недоставало 400 куб. м древесины для изготовления опалубки. Первая партия леса, которую собирались отправить в Петропавловск из Усть-Камчатска морем в виде сигары (плота), при сплаве по р. Камчатке в первой половине июня 1942 г. села на мель. Этим создавалась реальная угроза остановки стройки в 1942 г.

Для здания техникума требовались 1 000 куб. м леса, 2,5 т гвоздей, 38 ящиков стекла, 4 т кровельного железа, 500 кв. м радиаторов, 1 000 м труб для отопления и канализации, 2 500 м электропровода, тонна олифы и отопительный котел. Для перевозки 500 кубометров гравия из рыбного порта на стройплощадку необходимо было разыскать две-три тонны бензина для автомашин. «Камчатрыбстрой» в 1942 г. имел восемь грузовиков, семь из которых простаивали из-за отсутствия топлива. Ходила только одна машина, снабженная газогенератором, работавшим, как тогда говорили, «на чурке» (на дровах). Остальные автомобили ждали оборудования газогенераторами, которое должны были выполнить мастерские АКО и жестяно-баночная фабрика.

Первоначально в 1942 г. НКРП выделил на постройку техникума 3 млн руб., но в середине мая он уменьшил эту сумму вдвое. Это тоже сдерживало темп строительства, первоначальные плановые сроки завершения которого неоднократно менялись. Уже в 1943 г. нарком А. А. Ишков своим приказом № 30 называл концом стройки 1 октября 1943 г. Еще один его приказ (№ 40 от 30 января 1943 г. «Об итогах выполнения плана 1942 г. рыбохозяйственными организациями Дальнего Востока и задачах на 1943 г».) вновь обязывал начальника АКО «закончить строительство здания рыбтехникума в г. Петропавловске-Камчатском» к концу 1943 г.

Эти сроки выдержать снова не удалось. В начале марта 1943 г. главный инженер «Камчатрыбстроя» докладывал начальнику АКО о том, что трест, все еще рывший котлован под фундамент, не получил плана будущего здания. При его задержке далее 10 марта он был вынужден «перевести свою рабсилу на другие работы, что, безусловно, повлечет за собой удлинение сроков строительства и невыполнение намеченных работ на 1943 г.». Из-за отсутствия плана он просил срочно указать ему хотя бы ориентировочные наружные размеры строения и отметку пола подвала.

Первым зданием техникума, за неимением собственного, стал деревянный дом по ул. Партизанской, 7, возводившийся для нужд ВНИРО. К 20 августа 1942 г. его стены проконопатили на 95 %, штукатурные работы завершили на 70 %, но строительство котельной еще не начинали. Заказ на изготовление классной мебели для четырех аудиторий стоимостью 12 600 руб. был «спущен» АКОстрою. Постельные принадлежности, предназначавшиеся для приезжих студентов, которых ожидалось до 70 чел., пока отсутствовали.

Первое здание техникума на ул. Партизанской, 7

10 сентября 1942 г. заместитель директора техникума по учебной части Макаров докладывал начальнику АКО о положении дел. «Ведя ежедневное наблюдение и контроль за строительством помещения ВНИРО, я пришел к выводу, что при таких темпах работы помещение техникума к началу занятий может быть не подготовлено. Во избежание срыва [начала] учебы со своей стороны прошу Вас принять самые решительные меры, то есть обязать управляющего трестом “Камчатрыбстрой” тов. Виноградова снять с других участков строительства рабсилу и к 15 сентября закончить полностью четыре аудитории и три подсобных комнаты для канцелярии, учительской и библиотеки, водоотопление и обшивку цоколя. Т. Виноградов неоднократно мне обещал, что… 5—6 сентября будут переброшены строители на окончание дома ВНИРО».

К 10 сентября 1942 г. для будущих студентов приобрели 1 200 тетрадей и 60 кроватей, но постельное белье по-прежнему отсутствовало. Педагоги были подобраны, за исключением специалистов по военно-морской подготовке, навигации, лоции и морской практике. Пригласить их для постоянной работы было сложно, в том числе и из-за низкой зарплаты: наркомат выделил на содержание техникума мало средств. Стоимость одного часа для преподавателей была определена в 6 руб. 50 коп., а стипендия студентов в среднем составляла 60 руб. в месяц.

«До начала занятий осталось двадцать дней, работы же предстоит чрезмерно много, так что при каких бы то ни было обстоятельствах я один справиться не в силах. Вследствие чего необходимо с сегодняшнего дня принять в штат техникума секретаря-машинистку, бухгалтера, завхоза и подсобного рабочего», — сообщал Макаров. Он же просил отпустить его обратно в порт из-за того, что «зарплата в техникуме меня удовлетворить не может».

Со стороны НКРП СССР курировал стройку и оказывал организационную помощь руководству техникума откомандированный в Петропавловск В. С. Горелик. 16 ноября 1942 г. он докладывал наркому о складывавшейся ситуации. По его словам, до середины ноября 1942 г. земляные работы на стройплощадке не завершились, а «дальнейшее строительство техникума исключено из планов строительных организаций в 1942 г.».

Заместитель наркома И. А. Шередека приказал ВНИРО предоставить техникуму на 1942—1943 учебный год четыре комнаты под аудитории, оштукатурить помещения и установить в них печи. Выделенных для занятий аудиторий оказалось недостаточно. Директор ВНИРО И. И. Лагунов разрешил занять еще семь небольших комнат. В четырех из них разобрали дощатые перегородки и оборудовали химическую лабораторию и физический кабинет. В результате в конце 1942 г. техникум располагал четырьмя аудиториями, химической лабораторией, физическим кабинетом, библиотекой и двумя служебными комнатами: кабинетами директора и завуча (последний служил также преподавательской и канцелярией). Общая площадь этих помещений составляла 202 кв. м.

Оборудование для физического кабинета и химической лаборатории стоимостью 20 тыс. руб. ожидалось от бывших курсов АКО при Ключевском лесокомбинате. Кроме этого, лаборатория АКО отдала часть своей посуды и химикатов. Но оснащение лаборатории и кабинета задерживалось до окончания сооружения учебного здания, поэтому о проведении на первых порах лабораторных работ договорились с педагогическим училищем. АКО выделило техникуму «прекрасное оборудование кабинета судомеханики и частично судоводительского: имеются списанные моторы, части механизмов судов в разрезе, модели парового котла, рыбных судов и т. д., но отсутствие помещения в этом году лишает возможности воспользоваться всем этим сейчас».

Подготовка специалистов в новом учебном заведении, официально именовавшемся «Петропавловск-Камчатский морской рыбопромышленный техникум Народного комиссариата рыбной промышленности СССР», началась в 1942—1943 учебном году. На первых порах техникум имел четыре отделения: технологическое (ТО), судоводительское (СВО), судомеханическое (СМО) и добычи рыбы и морского зверя (добычи). 29 октября 1942 г. на них насчитывалось 112 чел.

Зачисление студентов шло следующим образом. К 9 сентября 1942 г. от желающих учиться поступили 82 заявления, причем двоих абитуриентов вскоре призвали в армию. План набора на 1942—1943 учебный год составлял 120 человек, фактически зачислили 114. Большинство ожидавшихся из рыбокомбинатов побережья (около 60 чел.) не смогли добраться до города из-за отсутствия транспорта. На комбинате им. А. И. Микояна больше месяца ждала парохода группа желавших учиться из соседних рыбокомбинатов. Не дождавшись судна, люди разошлись по домам. Из-за отсутствия пригодного помещения приемные испытания проводились в здании управления АКО (сейчас на этом месте находится административное здание Камчатрыбпрома).

Набор признавался качественным, но приемные «испытания» проводились неудовлетворительно. «Руководством техникума была дана неправильная установка преподавателям “не проваливать”». Один из студентов не имел необходимого для обучения в техникуме семилетнего школьного образования.

По свидетельству В. С. Горелика, «нормальные занятия по трем курсам по шестичасовому расписанию надлежит считать с 15 октября 1942 г., а по отделению техников-механиков по добыче рыбы и морзверя — с 1 ноября 1942 г. Занятия по трем курсам фактически начались раньше, но из-за отсутствия преподавателей и неукомплектованности курсов учащимися длительность учебного дня состояла из двух-четырех академических часов».

10 ноября 1942 г. в техникуме прошел первый педагогический совет, обсуждавший учебные планы и их выполнение. С докладом «Об уроке (лекции) и методах преподавания» выступил В. С. Горелик, которому присутствующие задали много вопросов. Сотрудник ВНИРО К. И. Панин предложил педагогам включиться во Всесоюзное социалистическое соревнование между учебными заведениями НКРП. Он же поделился с коллегами жалобами студентов об отсутствии у них бумаги, сказав, что на его лекциях «студенты никаких записей не ведут. Отсутствуют учебные пособия и литература. Курс ихтиологии без наглядных пособий проводиться не может, а между тем из-за отсутствия рыбы наглядный материал студентам не преподносится».

24 ноября 1942 г. начальник АКО, «учитывая то обстоятельство, что рыбный техникум в г. Петропавловске еще полностью не укомплектован преподавательским составом, а отсутствие специалистов-преподавателей общих и специальных дисциплин ставит техникум под угрозу срыва занятий», распорядился в качестве временной меры разрешить преподавание в рабочее время в первом семестре 1942—1943 учебного года следующим специалистам управления «с отработкой затраченных часов во внеурочное время»: Н. А. Зимину, Д. П. Лесных, Е. И. Макарону и В. А. Халевину. С 25 ноября в распоряжение Абрамова «для использования на преподавательской работе» откомандировывался заведующий центральной химической лабораторией АКО М. Н. Писарев.

15 декабря 1942 г. были определены сроки окончания первого в истории учебного заведения семестра, начала экзаменационной сессии и зимних каникул. Занятия завершились 11 января 1943 г., на следующий день началась сессия, продолжавшаяся до 25 числа. Сложнее всего пришлось студентам ТО, которые должны были сдавать целых пять экзаменов (историю народов СССР, русский язык, математику, неорганическую химию и физику) и три зачета (военно-морское дело, черчение, ихтиологию). А вот на долю судомехаников выпали всего четыре экзамена.

1 февраля 1943 г. техникум подвел итоги первой экзаменационной сессии. Средняя успеваемость составила 3,4 балла, самых высоких результатов добилось ТО — 3,6 балла. Наиболее трудно давался студентам русский язык: из 83 чел. 27 получили «двойки». Восемь студентов отличались очень слабой подготовкой, закончив полугодие более чем с двумя неудовлетворительными оценками. По положению они подлежали отчислению, но получили возможность пересдачи, учитывая, «что неуспеваемость объясняется исключительно слабой общей подготовкой, отношение же их к учебе серьезное, они много работают над собой» [6, л. 345]. Второй семестр 1942—1943 учебного года начался 9 февраля 1943 г.

23 февраля 1943 г. страна отмечала 25-летний юбилей Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В праздничном приказе по техникуму объявлялось: «Результат работ первого семестра и экзаменационной сессии показали, что основной костяк студенчества правильно понял стоящие перед ним задачи военного времени: учиться на “хорошо” и “отлично” и овладевать военными знаниями. Об этом свидетельствует снижение количества плохих оценок, повышение учебной дисциплины и массовое овладение военными знаниями. Абсолютная успеваемость с 35 чел. в ноябре повысилась до 61 чел. на 20 февраля с. г., что составляет 95 % относительной успеваемости».

Наиболее отличившиеся студенты — отделения добычи Дрылев и Такасиков и судомеханик Кариус — «за хорошие и отличные успехи в учебе и участие в стокилометровом военизированном лыжном походе» премировались форменными костюмами. Еще четверо студентов и студенток награждались премией по 100 руб., в том числе и за зимнее восхождение на Авачинский вулкан.

В течение зимы 1942—1943 гг. учащиеся и преподаватели техникума «в порядке военной подготовки» совершили еще два тактических учения: 26 февраля состоялся «военизированный поход с трудовыми процессами по заготовке дров для учебного помещения техникума», а 20 марта — «ночной военизированный поход», задание на который «будет дано по выходе за черту города». Все это проводилось с целью «практического овладения военной подготовкой в полевой обстановке в зимних условиях».

В течение первого года деятельности техникум, по словам его директора В. В. Абрамова, «влачил жалкое существование». В таком же состоянии он подошел к началу второго учебного года (1943—1944 гг.). Главной причиной этого являлось отсутствие у него своего учебного помещения, общежития и столовой. Техникум ютился в здании станции ВНИРО, «стесняя ее и себя, не имея кабинетов и лабораторий». Особенно болезненно на учебном процессе сказывалось отсутствие химической лаборатории, необходимой для подготовки технологов. Директор техникума несколько раз просил передать ему помещение лаборатории АКО, переведенной в пос. Моховая. Замнаркома Сенин дважды (4 февраля и 9 марта 1943 г.) обязывал начальника АКО отдать его техникуму, но его распоряжения не выполнили. Вместо этого здесь разместили отдел коммунального хозяйства АКО. Абрамов предлагал перенести отдел в здании управления АКО или в строение на ул. Ключевскую, 26.

Заместитель наркома И. А. Шередека, обращаясь к уполномоченному НКРП СССР в США В. Р. Дедкову, просил последнего, «считая необходимым срочно оборудовать химическую лабораторию вновь созданного Камчатского Моррыбтехникума», закупить в США «через фирмы, снабжающие научные и учебные учреждения, оборудование по прилагаемому списку… Желательно закупленное оборудование направить в адрес АКО с одним из ближайших пароходов, направляющихся на Камчатку».

Условия, в которых находились студенты, были тяжелыми. Учебное здание не имело раздевалки, поэтому студенты сидели на занятиях в одежде или клали ее рядом с собой. В помещениях не было водопровода, отсутствовали бачки или ведра для воды. Длительное время не удавалось создать нормальные условия для проживания ребят. В 1942—1943 учебном году они размещались в пяти комнатах палаток и бараков коммунального хозяйства АКО и АКОстроя, выделенных к началу ноября. В двух комнатах палатки (так назывались временные деревянные сооружения) по ул. Ключевской, 26 жили 27, в палатке по ул. Ключевской, 62а — 5, в двух комнатах барака по ул. Чукотской, 23 — еще 37 чел. 5 ноября 1942 г. старостами жилых помещений назначили студентов А. Бобину, И. Степанова, В. Аникина, С. Попова и В. Митина. По окончании учебного года комнаты отдали для размещения красноармейцев.

Дисциплина среди студентов на первых порах была слабой. Уже в ноябре 1942 г. руководство техникума стало принимать жесткие меры воздействия на нарушителей порядка. Так, 9 ноября студенту отделения добычи Ямщикову за «хулиганское поведение в общежитии и на улице, явку в общежитие по Ключевской, 26 в нетрезвом виде» объявлялся строгий выговор. Провинившегося известили о том, что при повторении подобных проступков он будет выселен из общежития.

Одновременно началась борьба с прогулами занятий. Некоторые студенты получили предупреждения о том, что за дальнейшие пропуски они будут «исключены из числа студентов, выселены из общежития и переданы отделу кадров АКО для возвращения на работу в комбинаты», а также лишатся стипендии. 16 ноября за систематические пропуски занятий без уважительных причин без стипендии за ноябрь остались пять студентов. Публичное оглашение таких распоряжений должно было «мобилизовать общественное мнение на борьбу за твердую дисциплину».

Особым распоряжением директора техникума устанавливался следующий порядок выдачи разрешений на уход с уроков. «1) Опоздавшие на урок не допускаются в аудиторию без письменного разрешения заведующего учебной частью. 2) Обязываю старост отделений ежедневно после первого урока докладывать мне об опоздавших и не явившихся на занятия студентах. 3) Разрешение на уход с уроков дается лично директором. 4) Старостам общежитий предлагается перед уходом на учебу проверять оставшихся, запрещая оставаться в общежитии без справки врача. 5) Обязываю старост общежитий перед началом занятий ежедневно докладывать мне о наличии оставшихся в общежитии больных студентов. 6) Уборщицам общежитий в 8 часов закрывать общежитие. 7) Коменданту общежитий ежедневно проверять состояние общежития и наличие врачебной справки у оставшихся, удаляя из общежития студентов без справки».

Вскоре последовали и первые отчисления: 19 ноября 1942 г. три студента СМО выселялись из общежития и откомандировывались в отдел кадров АКО для направления на работу (в то время практиковалось подобное принудительное трудоустройство: при недостатке в области рабочих рук «гулять на воле» в военное время бывшим студентам не позволялось).

Перерывы в занятиях могли происходить только из-за «форсмажорных» обстоятельств. Например, таких. Приказ директора техникума № 18 от 30 ноября 1942 г. гласил: «В связи с проливным дождем, затрудняющим приход студентов, живущих в общежитиях, занятия в техникуме сегодня, 30 ноября, отменяю…».

На следующий 1943—1944 учебный год наркомат установил техникуму план приема 210 чел. Выполнен он не был, в том числе, и из-за тех тяжелых условий, в которых проходило обучение. К 25 октября 1943 г., то есть к началу второго учебного года, в техникуме числились 162 чел., из них 74 юноши и 88 девушек, табл. 1.

Отделение	Первый курс	Второй курс	Всего
СВО	32	16	48
СМО	30	24	54
ТО	19	24	43
Бухгалтерское	15	—	—

Как видно, в перечне отделений отсутствует одно из открытых в прошлом году. 10 октября 1943 г. появился следующий приказ: «Ввиду малочисленности учащихся на отделениях второго курса техники добычи и судомеханического, студентов отделения техники добычи перевести на судомеханическое. Основание: разрешение УУЗа НКРП» Зато в новом учебном году открылась новая специальность: впервые на Камчатке началась подготовка бухгалтеров со средним образованием.

В 1943—1944 учебном году техникум приступил к занятиям с опозданием в 25 дней. Задержку вызвал поздний ремонт здания. Учеба часто прерывалась из-за отсутствия электроэнергии, которая нередко отключалась раньше положенного срока. А 15 ноября 1943 г. занятия сорвались совсем из-за того, что окна не имели светомаскировочных штор. Фактически первый семестр 1943—1944 учебного года длился восемнадцать недель.

В начале ноября 1943 г. 35 чел. учащихся обоих курсов призвали в Красную Армию. Для них устроили прощальный вечер. Часть студентов исключили за непосещение занятий, четверо ушли учиться в средние школы, двое не вернулись с летней практики. Таким образом, в середине ноября 1943 г. в техникуме числились 117 чел., из них 28 юношей 1927 г. рождения. 22 ноября призвали на службу еще одного учащегося второго курса СВО, до этого пользовавшегося отсрочкой.

Комсомольская организация техникума, возглавляемая секретарем Тепловым, насчитывала 39 чел. Проверявшая состояние дел в ней инструктор обкома ВКЛСМ В. П. Молокова докладывала секретарю обкома С. И. Егоркину о том, что организация с начала учебного года не работала, комитет не знал, как успевают комсомольцы, как они посещают занятия. Комсомольцы не изучали книги «вождя и учителя тов. Сталина». В техникуме бездействовали кружки для учащихся. Никакой работы не вел и профсоюзный комитет, его председатель даже не знал, сколько в нем состояло членов. Впрочем, воспитательная работа среди учащихся велась слабо и со стороны городских общественных организаций. Даже сам горком ВЛКСМ оформил комсомольскую «первичку» техникума только к 18 ноября 1943 г.

В 1943—1944 учебном году техникум вновь испытывал сложности с преподавателями. Они возникли из-за того, что «появились дисциплины, специалистов по которым в городе ощущается недостаток. Часть из них отправилась в командировки, поэтому начатые на первом курсе СВО навигацию и морскую практику нельзя было в этом году возобновить». На постоянной основе работали шесть педагогов: директор, завуч, учителя русского языка, математики первого курса, химии и военного дела. Ряд предметов (физику, математику на втором курсе, черчение, ихтиологию, технологию рыбных продуктов, технологию металлов, английский язык, океанографию, метеорологию и термодинамику) читали совместители. Отсутствовали преподаватели истории и микробиологии. Специалист по технологии рыбных продуктов продолжительное время болел. Русский язык вела А. И. Иванова, физику — Я. П. Порфирьев, библиотекой заведовала М. А. Громова. Постепенно положение выправилось: к 10 марта 1944 г. в техникуме работали уже восемь штатных и четырнадцать нештатных преподавателей.

К началу второго учебного года общежития у техникума не было: он располагал только одной жилой комнатой для студентов, размещавшейся в доме на ул. Ключевской, 26. Здесь проживали пятнадцать девушек. Занимаемое зимой прошлого года под общежитие здание барака АКОстроя летом заселили красноармейцами, а палатку Комхоза АКО, использовавшуюся как общежитие девушек, — бухгалтерскими курсами АКО.

Приехавшие поступающие и учащиеся, возвратившиеся с практики, до 15 октября 1943 г. жили сперва в не отремонтированных классах, а затем их поселили на подсобном хозяйстве АКОстроя, где они находились до 25 октября. С конца октября и в течение первой половины ноября 1943 г. юноши кочевали из комнаты в комнату в бараке АКОстроя на ул. Чукотской, 37, так как здесь шел ремонт.

Вселение студентов в общежитие шло по мере освобождения жилплощади. Только к декабрю 1943 г. им удалось вернуться в помещения, занимаемые в 1942 г. «Неблагоустроенность последних, отсутствие обуви у учащихся отразились на посещаемости учащихся и их успеваемости».

Студенты размещались в четырех комнатах: в двух жили юноши (21 чел.), в двух других — девушки (18 чел.). Первое время студенческие комнаты имели грязные потолки, в окнах стояли только одни рамы, вторые не были вставлены из-за отсутствия стекла. Стены и потолки из-за нехватки мела побелили белой глиной.

В комнатах у юношей отсутствовали табуретки, не хватало тумбочек. В результате уроки нередко приходилось выполнять стоя. Здесь не было часов, радио, освещения. По последней причине студенты не могли заниматься вечером. Общежитие не имело ни одного умывальника, поэтому студенты приводили себя в порядок на улице у водоразборной колонки. Отсутствие ведер и тазов не давало возможности кипятить воду и затрудняло смену белья. Прачки не имелось, а самостоятельно стирать белье было не в чем и негде. Ребятам не хватало полотенец.

Основной причиной столь суровых условий для жизни стали несвоевременное переселение и затяжка ремонта. Кровати и топчаны изготовили к началу учебного года, но одеяла, подушки, постельное белье учащиеся получили только в ноябре. Пятнадцать студентов не набили свои матрасы сеном, поэтому им некоторое время пришлось спать на голых досках. Наволочки и простыни не удалось сшить вовремя из-за отсутствия ниток. По этой же причине всех студентов не удалось обеспечить полагавшейся им форменной одеждой, хотя американский материал «Демис» для этого по распоряжению И. А. Шередека выделили еще летом.

Первое время общежитие не имело коменданта, поэтому здесь не соблюдался режим дня, за состояние жилых комнат никто не отвечал, так как в них не было старост и дежурных. Студенты из-за отсутствия воспитателя и классных руководителей оказались предоставлены сами себе, поэтому дисциплина была слабая, в комнатах курили, случались пьянки и драки. Преподаватели редко посещали общежитие, не прививали учащимся навыков санитарии и культуры.

«Педагоги считают, что воспитательной работой заниматься не их дело. Поэтому кроме уроков они никакой работы не ведут. С ребятами не беседуют, не интересуются желаниями учащихся, не прививают чувств коллективизма, дружбы… За курс никто не отвечает (нет классного руководителя). Все это время не было проведено ни одним учителем доклада или беседы, информации об Отечественной войне…». В здании было холодно. Хотя в октябре привезли 12 т угля, но отсутствовали дрова для растопки. Доставленные позже пять кубометров кряжей было нечем распилить и расколоть. Порядок в общежитии был наведен после поселения здесь коменданта.

Об отсутствии общежития техникум неоднократно информировал наркомат и местные власти. 26 июня 1943 г. горком ВКП(б) обязал АКОстрой к 15 августа отремонтировать электропроводку и передать техникуму весь барак по ул. Чукотской, 37. Однако ремонт здесь не завершился до середины ноября 1943 г., и в бараке еще проживали шесть семей рабочих. Освобожденных комнат оказалось достаточно для размещения студентов, но их не хватило для поселения коменданта, уборщицы, устройства изолятора для больных и кладовой. Только после отселения рабочих все здание перешло в распоряжение техникума. Вскоре общежитие уже имело пятнадцать умывальников, а тазов, ведер и кружек было по десять штук. По словам В. В. Абрамова, «после передачи общежития техникуму… мы имеем возможность в течение десяти-пятнадцати дней сделать общежитие образцовым».

Для улучшения жилищных условий зимой 1943—1944 гг. пришлось «уплотнить» учебные помещения. Для этого один класс, едва вмещавший 25 чел., разгородили шкафами на две половины, из которых одну оставили под аудиторию для двухсменных занятий механиков первого и второго курсов, а во вторую — сложили библиотечные книги, оборудование физического кабинета, поместили бухгалтера, кассира, библиотекаря и секретаря. Одновременно «ликвидировали военный кабинет, поместив его вместе со складом, о чем имели многократные беседы с военкоматом». В результате, по заключению директора, «переселение дало положительные результаты: посещаемость улучшилась, повысилась и успеваемость».

Много проблем доставляло отсутствие собственной столовой. В 1942—1943 и в начале 1943—1944 учебного года студенты питались в столовой АКО. 26 апреля 1943 г. управляющий трестом «Камчатрыбстрой» уведомил представителей Горрыбкоопа, ОКСа АКО, санитарную инспекцию и пожарную охрану о том, что утром 29 апреля состоится сдача в эксплуатацию столовой техникума. Но, похоже, что она в его ведение так и не попала. Во всяком случае, с 8 ноября 1943 г. студентов решили прикрепить к столовой для рабочих, строивших здание техникума, для чего В. В. Абрамову предложили привезти для нее уголь. Однако до начала зимы угля достать не удалось, поэтому учащимся приходилось ходить по городу, разыскивая, где можно пообедать. Эти поиски приводили к опозданию на занятия. Так, из-за этого 16 ноября 1943 г. на урок русского языка на первом курсе СМО не явились десять человек и опоздали шестеро.

Стоимость питания в самой дешевой рабочей столовой составляла 200—250 руб. в месяц. Студенты (причем только успевающие) получали стипендию всего по 80—100 руб., поэтому регулярно посещать городские столовые они не могли. «Если бы нам предоставили помещение, то можно было бы организовать удешевленную столовую, где стоимость питания обошлась бы не свыше стоимости продуктов. Рыба в количестве 12 т, которую обязан выдать Камчатторг за работу учащихся на рыбалке, овощи, которые обещает т. Емельянов (начальник АКО — С. Г.), и нормированные продукты могут обеспечить столовую в достаточной мере», — сообщал директор техникума областным руководителям. Организация столовой, таким образом, была еще одной задачей, требовавшей немедленного разрешения.

Тяжелые условия обучения и проживания способствовали распространению среди студентов нездоровых настроений, росту нарушений дисциплины и пропусков занятий, дерзкому поведению. Ряд студентов, пользовавшихся в среде ребят авторитетом, настраивали их не посещать уроков до тех пор, пока им не будет создан нормальный быт.

Пропуски занятий вновь начинали приобретать угрожающие размеры. На уроке тригонометрии на втором курсе ТО 12 ноября 1943 г. из 23 учащихся отсутствовали 16. На первом курсе СМО из 22 чел. шестеро систематически не ходили в техникум. Посещаемость занятий за первый месяц обучения 1943 г. представлена в табл. 2.

Отделение	Курс	Число учащихся	Кол-во пропусков	Примечания
СВО	1	21	262	124 пропуска приходятся на 2 чел.
СМО	1	22	393	270 пропусков приходятся на 5 чел.
ТО	1	29	274
СВО	2	10	106	77 пропусков приходятся на 5 чел.
СМО	2	13	78
ТО	2	23	160

Для пропуска занятий имелась существенная причина: многие студенты не имели теплой одежды (53 чел.) и обуви (88 чел.), в то время как техникум находился на расстоянии около трех километров от общежития. Отоварить свои карточки они не могли из-за отсутствия товаров. Отдел снабжения АКО, к которому с просьбой о помощи обращался директор техникума, обуви тоже не имел.

В тяжелых бытовых условиях находились не только студенты, но и педагоги. Директор техникума сообщал, что «материально-бытовое обслуживание преподавателей в техникуме в неудовлетворительном состоянии… Техникум прикреплен по снабжению к рыболовецкой системе, но преподаватели не имеют тех льгот, которые дает Камчатторг преподавателям школ города. Топливом, овощами и квартирами не обеспечиваем, так как техникум не имеет транспортных средств и жилфонда. Заявка на дрова и уголь для преподавателей еще в октябре послана, до сих пор не удовлетворена».

Облегчить положение преподавателей и студентов могло создание собственного подсобного хозяйства. 24 октября 1942 г. по ходатайству В. В. Абрамова для его организации комхоз АКО передал техникуму лошадь «без сбруи и телеги». Такое хозяйство можно было использовать и как базу для практического обучения. 5 января 1943 г. директор техникума обратился к председателю облисполкома с просьбой передать техникуму на пять лет рыболовный участок на оз. Ближнем. «Техникум… так должен организовать учебный процесс и производственную практику, чтобы мы приблизили теорию к производству, учить использовать местные ресурсы, освоить производство новых видов продукции… Все эти мероприятия можно осуществить с наибольшим эффектом при широкой постановке экспериментально-производственных работ на принадлежащей техникуму рыбопромысловой базе».

Постановление СНК СССР обязывало учебные заведения организовывать подсобные хозяйства для обеспечения питанием студентов и преподавателей. Во время каникул, в соответствии с решениями СНК и НКРП СССР, техникум был обязан организовать обучение студентов в военизированном лагере. Для удобства обслуживания подсобного хозяйства и проведения военных занятий животноводческую ферму, рыбалку и лагерь следовало совместить территориально. К тому же, организация такого комплексного хозяйства позволила бы уменьшить затраты на его содержание. Наиболее удобным местом для него являлся район оз. Ближнего. На реке, вытекающей из озера, имелся рыболовный участок, в самом озере обитал голец, а по его берегам располагались участки, пригодные для ведения сельского хозяйства.

В 1942 г. рыбалка на р. Ближней на год была сдана в аренду Камчатторгу, построившему здесь засольные сооружения. Директор техникума считал нецелесообразным ее использование такой мощной организацией и обращался к областным властям с ходатайством о передаче строений и закреплении земельных массивов по берегам озера за учебным заведением. В свою очередь, техникум обязался освоить производство новых видов рыбных продуктов для города, наладить выпуск пищевых концентратов и разработать способы использования рыбных отходов, доступные для массового использования камчатскими колхозами.

К осени 1943 г. подсобное хозяйство силами преподавателей, сотрудников и студентов заготовило 7,5 т сена, 10,5 т силоса, 0,5 т картофеля. В 1944 г. оно закончило землеустройство, подготовив 2,5 га пахотной земли, и получило рыболовный участок, дававший 20—30 т рыбы за сезон. Это позволило улучшить и удешевить питание преподавателей и студентов и стало им большим подспорьем в тяжелые военные годы.

Одновременно с работой на подсобном хозяйстве шли и военные лагерные сборы. В 1944 г. они закончились 17 июля. Первый опыт, несмотря на ряд организационных проблем, все же дал студентам хорошую закалку, подтянул их дисциплину, закрепил теоретические познания по военным предметам, а также «повысил понимание чувства долга перед Родиной — хорошо учиться и бить врага при всякой обстановке и условиях». 44 студента сдали нормы комплекса «Готов к труду и обороне!». В качестве военных руководителей сборов выступали майор Мирваизов и старший лейтенент Занин.

В 1945 г. в составе подсобного хозяйства техникума появились плавсредства. Первым из них стал катер «Анадырь», арендованный у Камчатского отделения «Дальрыбы». Его экипаж составляли три человека: старшина, моторист и матрос. Должность старшины занимал А. А. Богданов, мотористом работал студент В. К. Колисниченко. На время каникул его заменил преподаватель техникума А. В. Алексеев.

В 1946 г. вместо катера техникум эксплуатировал более крупное судно — принятую в начале июля от ВНИРО шхуну «Дежнев». Капитаном на ней также был А. А. Богданов, в должности механика состоял П. Ф. Киселев «с оплатой 792 руб. в месяц». 5 июля, «на период каникул учащихся техникума», на судно матросами направили В. Лутошкина, Г. Смирнова, а помощником моториста — В. Баркина.

В навигацию 1947 г. экипаж «Дежнева» также насчитывал пять человек: капитана, механика, моториста, первого и второго матросов. Ввиду отсутствия специальных пассажирских судов, способных перевозить людей между пунктами в пределах Авачинской губы, руководство техникума решило использовать для этой цели шхуну. Этим решались сразу две задачи: во-первых, упрощалось до крайности затрудненное сообщение города с прибрежными поселками, а во-вторых — зарабатывались средства на дальнейшее содержание судна. К тому же, «Дежнев» служил хоть и слабой, но все же базой для практики. С 16 мая 1947 г. на шхуну возлагалось выполнение рейсов «между пунктами г. Петропавловск, Старая Тарья, колхоз им. Сталина, Новая Тарья и обратно. Стоимость одного пассажирского билета на один рейс через бухту установить 20 руб. и 10 руб. с места багажа пассажира». Месячный сбор планировался в размере 15 000 руб. Судно завершило навигацию 1 декабря 1947 г. и встало на зимнюю стоянку.

В 1947 г. подсобное хозяйство владело территорией площадью 415 га, из которых под посев можно было использовать всего 20. Оно имело две лошади, одного жеребенка и рыбалку, на которой в 1946 г. поймали 30 т рыбы. Весной 1947 г. под посадку картофеля и капусты распахали 2 га. В этом году по распоряжению Министерства рыбной промышленности Восточных районов СССР (МРП СССР) техникум получил три дойных коровы и шесть телок.

В конечном итоге содержание этого хозяйства оказалось для техникума убыточным. В соответствии с указанием МРП, он передал весь свой скот и тягловую силу тресту «Камчатрыбстрой», в результате чего сельскохозяйственная часть подсобного хозяйства оказалась ликвидированной. За учебным заведением остались лишь рыбалка и плавсредства. Шхуна «Дежнев» продолжала работать в навигации 1948 и 1949 гг., но никак не могла окупить стоимости своей эксплуатации. «Для улучшения контроля над сбором выручки от перевозки пассажиров» 30 июля 1949 г. на ней появилась еще одна должность: кассир-контролер по продаже проездных билетов.

С 1 сентября 1949 г. стоимость проезда на шхуне по маршруту Петропавловск — Новая Тарья и обратно устанавливалась равной 15 руб. в один конец. Капитану Салюкову предлагалось, во избежание пустых пробегов, совершать рейсы при наличии не менее 8—10 пассажиров [10, л. 80]. Похоже, что наладить безубыточную эксплуатацию шхуны так и не удалось. Спустя два месяца ее передали другому предприятию. «Моторную шхуну “Дежнев”, принадлежащую техникуму, передать с баланса техникума на баланс кирпичного завода Главкамчатрыбпрома безвоздмездно…» [10, л. 32]. Настоящее морское судно, ставшее «школой под парусами» для многих будущих моряков, появилось у учебного заведения спустя два года. Кроме судов, учебное заведение располагало и другими «техническими средствами» — в 1948—1949 гг. оно имело автомашины «Студебеккер» и ГАЗ-АА.

Вернемся в военные годы. К началу 1944—1945 учебного года в приемную комиссию поступили 148 заявлений, но приехали всего 106 чел. Шестерых отличников зачислили без экзаменов, а из ста оставшихся более половины не выдержали испытаний. В результате, «исходя из чрезвычайно слабой подготовки поступающих на первый курс, по согласованию с отделом школ обкома ВКП(б) и по примеру прошлых лет, было решено принять не выдержавших экзамены по одному-двум предметам с последующей переэкзаменовкой в первой половине первого семестра». Это увеличило нагрузку на студентов и на преподавателей и стало причиной низкой успеваемости первого курса. За осенний семестр с него отчислили 20 чел.

Учебников по-прежнему недоставало: по отдельным предметам имелись всего по четыре-пять книг, а по термодинамике их не было совсем. Поэтому термодинамику были «вынуждены читать по учебнику высшей школы с соответствующими коррективами и с записями студентами конспективно проходимого материала». Туго было и с письменными принадлежностями: их за весь учебный год получить так и не смогли. Недоставало тетрадей, мела, чернил, перьев для ручек. «Вместо тетрадей в начале учебного года пользовались бумагой, теперь пользуемся пергаментом, полученным от АКО. Вместо мела идет гипс, получаемый из зуботехнического кабинета». Прошлогодний запас карандашей подходил к концу.

Из-за нехватки учебников и регулярных перебоев с освещением в общежитии, в здании техникума отвели специальную аудиторию для подготовки учащимися домашнего задания. Она работала ежедневно по вечерам с 19 до 23 часов. В это же время действовала и библиотека, выдававшая учебники и пособия.

Недостаток учебной литературы не сказывался на требовательности преподавателей. Вот как учитель истории С. П. Вапнярская в декабре 1944 г. оценивала критерии, по которым выставлялась та или иная оценка. «Учет знаний студентов веду в соответствии с установкой Наркомата и строго придерживаюсь того положения, чтобы отметка “три” имела подлинное значение. “Три” ставлю в том случае, если студент отвечает полно, “четыре” — если студент отвечает полно, пользуется дополнительной литературой, речь студента правильна, “пять” — когда студент отвечает полно, пользуется дополнительной литературой, речь правильная и также отвечает на вопросы из ранее пройденного материала».

20 апреля 1944 г. на основании приказа уполномоченного НКРП СССР по Камчатской области директором техникума был назначен А. Я. Семавин. В. В. Абрамов вначале остался в должности преподавателя ихтиологии, а 11 октября 1944 г. перешел на работу в горком ВКП(б).

К началу 1945 г. бытовое положение студентов и преподавателей несколько улучшилось. Если до января 1945 г. 85 студентов размещались в четырех комнатах общежития по ул. Чукотской, 37, то в марте они заселили еще одну. Ситуация могла улучшиться в том случае, если бы комхоз АКО переселил отсюда в другие помещения две посторонние семьи и три семьи работников техникума. Преподаватели и административно-технический персонал размещались в деревянном двухэтажном доме, специально построенном для этой цели неподалеку от нового учебного корпуса. Но из 23 его комнат работники техникума занимали только 14. Администрация учебного заведения договорилась с начальником АКО о выселении отсюда в ближайшее время всех посторонних.

В феврале 1945 г. техникум покинул здание ВНИРО и переместился в первый павильон нового учебного корпуса, введенного в строй с массой недоделок. В новом здании имелись 17 помещений: девять аудиторий, спортивный зал, химическая лаборатория, библиотека с фондом в 5 000 томов без читального зала, кабинет директора, учительская, канцелярия и бухгалтерия, гардероб и подсобное помещение. В помещении мастерской временно расположилась столовая.

Столовая заработала 7 ноября 1944 г. Здесь учащиеся и преподаватели получали по рабочим карточкам и дополнительным талонам завтрак, обед и ужин. Блюда, выдаваемые по основной карточке, готовились из мясных консервов, рыбы, заготовленной подсобным хозяйством техникума, и китового мяса. До середины зимы 1944—1945 гг. в качестве дополнительного питания имелась оленина.

Стоимость дневного рациона учащихся составляла 6—7 руб., порции хлеба обходились еще в 2 руб. «Одним из факторов, удешевляющих питание, является дешевизна рыбы собственных заготовок техникума», стоившей 3—4 руб. за кг. Как видно, надежды В. В. Абрамова на свое подсобное хозяйство полностью оправдались.

В декабре 1944 г. НКРП СССР выделил студентам 50 пар сапог. Их выдали тем нуждающимся, «у которых обувь пришла в полную ветхость». Вскоре ожидалось получение 150 пар ботинок. Хуже обстояло дело со снабжением обувью девушек. Положение улучшилось в следующем году, когда им выдали туфли, платья и халаты «из американских подарков».

Но все же быт не удавалось наладить, как следует. В студенческом общежитии по-прежнему недоставало столов, табуретов, скамеек и тумбочек, так как их «пришлось сосредоточить в учебном помещении техникума, ибо АКОстрой из-за недостатка лесоматериалов не может изготовить полностью потребное для техникума количество инвентаря». Помещения плохо освещались. В течение года для них не получили ни одной электролампочки, которые приходилось приобретать на рынке.

Имевшиеся мебель и оборудование нередко выходили из строя из-за небрежного отношения со стороны студентов. Показателен вот такой приказ директора, подписанный 28 апреля 1945 г. «26 апреля с. г. в группе второго курса судомеханического отделения учащийся Гусев сломал ножку классного стола. Подобный факт является ярким доказательством небрежного отношения к социалистической собственности, поэтому приказываю бухгалтерии техникума стоимость ремонта стола 15 руб. удержать с учащегося в десятикратном размере, ибо ввиду отсутствия материалов сломанный стол вышел из строя на весьма длительный срок. Данный приказ проработать классным руководителям на классном часе каждой учебной группы, разъяснить учащимся, что бережливое отношение к социалистической собственности — долг советского учащегося, что любой факт нарушения этого будет вызывать такие же последствия, что применены данным приказом по отношению к Гусеву».

15 сентября 1943 г. СНК СССР принял постановление № 996 «О размере и порядке назначении стипендий в высших учебных заведениях и техникумах и об освобождении студентов от призыва в Красную Армию», которым предусматривалось назначение учащимся техникумов стипендий в размере от 80 до 200 руб. в месяц. Оно же предусматривало мероприятия по улучшению их питания. Размер стипендии, получаемой на Камчатке, (первый курс — 130, второй — 140 и третий — 150 руб. в месяц) являлся крайне недостаточным, но ходатайства директора техникума об его увеличении успехами не увенчались.

В победном 1945 г. строительство учебного здания продолжалось с большими трудностями. На него был отпущен 1 млн руб., из которого к сентябрю освоили всего 330,7 тыс. руб. Причиной задержки работ стало отсутствие цемента, который только осенью начали грузить во Владивостоке на пароход АКОфлота «Эскимос». Динамика строительных работ за прошедшие годы (в процентах от готовности) представляется в таком виде: 1942 — 2,5, 1943 г. — 8,8, 1944 — 15,7, 1945 — 12,0 и первое полугодие 1946 г. — 13,8 %. Таким образом, за четыре с половиной года объем стройки был завершен всего на 52,7 %.

К 5 сентября 1945 г. общежитие, за исключением одной комнаты, было отремонтировано и готово к приему возвращавшихся с практики студентов и приезжавших абитуриентов. Теперь, после переезда техникума в новое здание, оно располагалось в пятнадцати минутах ходьбы от учебного корпуса, но, тем не менее, как и раньше, «при недостатке обуви это иногда бывает причиной непосещения занятий в ненастную погоду».

В целом, общежитие по-прежнему оставалось одним из самых слабых мест учебного заведения. Оно размещалось в ветхом, некогда сооруженном как временный, каркасно-засыпном бараке, ранее служившим общежитием для строителей. Барак был разделен на отдельные комнаты на 15—18 чел., имевшие отдельные наружные входы, в нем не было умывальников и бытовых помещений. Капитально барак не ремонтировался, его длительное время не удавалось снабдить достаточным количеством мебели и постельными принадлежностями, которые за несколько лет пришли в негодность. «В целом, общежитие имеет непривлекательный, неуютный вид, не способствует плодотворной работе учащихся и разумному культурному отдыху. Никакого культинвентаря в общежитии нет. Такое состояние общежития учащихся не способствует закреплению учеников за техникумом и не привлекает в техникум новых учащихся, так как техникум не имеет возможности рекламировать условия жизни учащихся в общежитии… что, несомненно, отражается на ходе набора нового контингента учащихся».

7 июня 1945 г. в штате техникума появилась должность заместителя директора по учебной части. Ее занял заведующий учебной частью В. А. Максимов. До перевода в сюда в 1942 г. он работал научным сотрудником ВНИРО. В. А. Максимов трудился 21 июня 1948 г., до момента окончания трудового договора.

По результатам летней сессии 1945 г. лучшей была признана студентка Н. П. Гардина. «Учащуюся третьего курса технологического отделения Гардину Н. за отличную успеваемость при отличном поведении премировать отрезом сукна на пальто и денежной премией в размере 500 руб. на пошивку пальто».

Учащиеся первого курса СВО 1927—1928 гг. рождения с 12 июля 1945 г. по 1 января 1946 г. отправлялись на практику в качестве матросов 2-го класса. В их число входили В. А. Анисимов, П. П. Беспалов, А. В. Зиверт, И. Ф. Жуковец, П. Ф. Гибалкин, В. И. Иванов, Е. М. Иванов, Ивашкин, Н. Е. Киткин, Б. А. Карабута, Б. И. Карасиков, В. И. Кищенко, Н. В. Лобов, В. Н. Лутошкин, Н. А. Наумкин, Л. П. Наров, В. П. Ордин, А. Н. Огородов, Г. Д. Смирнов, В. С. Солдаткин, Ф. В. Спирин, В. С. Татарников, П. А. Трофимов, Б. З. Халин и А. М. Шубин.

Второй курс судоводителей отправлялся в море матросами 1-го класса и штурманскими учениками на срок с 12 июля по 15 сентября 1945 г. в следующем составе: П. П. Бобряков, Л. М. Гуляев, В. И. Гуськов, А. Кузнецов, П. П. Кузнецов, В. В. Лохман, Н. Ф. Моховиков, Г. Б. Павлов, А. С. Пинчук, Г. А. Родионов, В. Сазонов, А. В. Симонов, А. Р. Янсон.

Будущие механики: Ш. А. Баткаев, В. А. Батурлов, С. П. Бондарчук, Ваолин, Ю. Ф. Горбухов, Н. А. Гусев, И. Б. Левченко, П. С. Миронов, Б. Ф. Оборский, В. С. Ореховский, Е. П. Попов, В. И. Примаков, В. О. Супрунчик, С. С. Шевцов и С. В. Ядькин — на это же время становились помощниками кочегаров.

Рабочими на рыбокомбинаты побережья с 25 июня 1 сентября 1945 г. направлялись 14 студенток-технологов: Н. Ф. Тайдашевская, В. С. Губанова, К. А. Думенко, М. И. Дроздова, М. Г. Зимина, Л. М. Конышева, Т. Л. Лянц, Медведицына, И. П. Пьянзина, А. А. Самкова, Л. М. Тарасова, А. И. Тушнова, Р. Ф. Шмакова, Л. Ф. Варенцова.

Самый старший — третий курс — должен был проходить практику с 25 июня по 1 октября 1945 г. Штурманскими учениками на суда АКОфлота и Морлова направлялись И. В. Вишняков, В. Н. Колесников, М. С. Косицина, Ф. И. Пронькин и Б. С. Петухов. Помощниками машиниста на флот шли В. А. Антоновский, Н. Г. Аржаев, Г. А. Амяга, Т. В. Любшин, В. И. Попович, Н. М. Трякин, А. Д. Фурсов, А. П. Шиндяпин.

Под руководством начальника ТО М. Н. Писарева и преподавателя П. А. Александрова в качестве помощников мастеров и химиков РКЗ в рыбокомбинаты выезжали Н. П. Гардина, К. В. Киселева, В. А. Капцев, М. П. Тележкин, Л. Н. Аристархова, М. А. Дедкова, И. А. Бабенко, С. С. Татаринцева, О. И. Федосеева, М. Г. Завьялова, В. Ф. Кащеева, Ф. А. Винникова, Т. Ф. Байкова, А. П. Баюкова, У. Н. Коллегова, М. Р. Осауленко, Г. М. Тельцова, Е. И. Ушакова, А. Ф. Обухова, В. А. Семавин, В. Д. Красноперова, И. В. Степанова.

В августе 1945 г. началась советско-японская война. На территории Камчатской области было объявлено военное положение. 9 августа директор техникума издал приказ, объявлявший состав команды противовоздушной и химической обороны (ПВХО). В нее входили: звено охраны порядка численностью 7 чел., противохимическое и медико-санитарное звенья — по 3 чел., противопожарное и аварийно-восстановительное звено — 7 чел., группа самозащиты — 8 чел. В учебном корпусе предприняли противопожарные меры и ввели полную светомаскировку.

План приема в 1945 г. был выполнен всего на 40 %: наркомат утвердил 150, а приняли лишь 60 чел. Нормальному набору студентов помешали военные действия, из-за которых прервалось морское сообщение с населенными пунктами побережья. Еще 20 июля 1945 г. обком ВКП(б) в преддверии нового учебного года издал следующее распоряжение: «В связи с предстоящим осенним набором учащихся в учебные заведения в г. Петропавловске приказываю начальнику АКОфлота и исполняющему обязанности директора Морлова дать указания капитанам всех судов безоговорочно принимать на борт судна едущих на учебу в г. Петропавловск». Но выполнить этого не удалось: в связи с введением военного положения суда АКОфлота и Морлова во избежание боевых потерь рассредоточились в укрытиях. Их регулярное движение возобновилось лишь в ноябре 1945 г., причем Петропавловск пароходы посещали редко.

Новый учебный год по плану должен был начаться 1 октября 1945 г., но в связи с задержкой отделочных работ по учебному корпусу и из-за того, что значительная часть учащихся не смогла вовремя вернуться с практики, начало занятий переносилось на 29 октября. Впрочем, отделочные работы закончились раньше, поэтому срок начала занятий был вновь изменен — теперь уже на 8 октября. Днем раньше все студенты и преподаватели занимались переноской инвентаря и оборудования на сданный в эксплуатацию второй этаж и благоустройством помещений.

Занятия в новом здании шли в две смены: несмотря на увеличение количества учебных аудиторий, их все равно не хватало. В помещениях недоставало дневного света из-за того «что часть стекол заменена фанерой и жестью». На отопительный сезон техникуму требовалось 400 куб. м дров, но заготовить их в полном объеме не смогли, поэтому в аудиториях было холодно, студенты сидели на уроках в верхней одежде.

29 октября 1945 г. был объявлен состав выпускного четвертого курса. На СВО насчитывалось всего четверо учащихся: Вишняков, Колесников, Петухов и Косицина, на СМО немногим больше: Аржаев, Амяга, Трякин, Фурсов, Антоновский, Шиндяпин и Любшин. Самым многочисленным являлось ТО, где в двух группах («А» и «Б») обучались 20 чел.: Бабенко, Гардина, Дедкова, Киселева, Копцев, Кириленко, Тележкин, Байкова, Коллегова, Красноперова, Обухова, Осауленко, Тельцова, Ушакова, Федосеева, Аристархова, Винникова, Завьялова, Кащеева и Баккова.

Решить проблему с укомплектованием преподавательского состава в этом учебном году снова не удалось. В октябре 1945 г. в газете появилось следующее объявление. «Камчатскому Морыбтехникуму нужны штатные и внештатные преподаватели по следующим дисциплинам: математика, техническое черчение, машиноведение, паровые котлы… Специалистам, имеющим ученые степени, присваиваются персональные оклад. Штатным преподавателям предоставляются квартиры. С предложениями обращаться по адресу: Микояновская, 35, учебная часть Моррыбтехникума в часы занятий, телефон 3–64».

Сильным аргументом стало общание предоставить квартиры штатным преподавателям — в то время в Петропавловске с жильем было очень туго. Может быть поэтому к 1 июля 1946 г. численность постоянных педагогов выросла до 12 чел. Но этого тоже было недостаточно. В конце учебного года ожидался первый выпуск молодых специалистов. Руководство техникума опасалось, что он может быть сорван из-за того, что часть дисциплин на четвертых курсах из-за отсутствия преподавателей начали читать с большим опозданием. В соответствии с учебным планом, во втором семестре 1945—1946 учебного года на всех курсах и отделениях следовало читать 495 часов в неделю, а фактически штатные преподаватели вели всего 230 (46,5 %), а внештатные — 184 часа (37,2 %).

К тому же в мае 1946 г. учебные планы техникума пополнились еще одной дисциплиной. В соответствии с распоряжением УУЗа, «с 10 мая до конца текущего учебного года вводится как обязательная учебная дисциплина “Изучение Закона о пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства СССР”», завершавшаяся зачетом.

Исходя из имевшихся норм нагрузки, техникуму следовало иметь 26 штатных преподавателей. В сложившихся же условиях максимальная нагрузка имевшихся доходила до 46 часов в неделю, что не могло не отражаться на качестве обучения. Тем не менее, штатные преподаватели Я. Я. Шапошников, Н. И. Белкин, М. Н. Писарев и П. А. Александров добились стопроцентной успеваемости. Отличниками в этом году стали студенты Кириленко, Черняк, Копцев, Байкова, Красноперова, Осауленко, Ушакова, Ордин и Янсон.

Проблемы имелись и с организацией практической подготовки студентов. Она регламентировалась специальным постановлением СНК СССР № 778 от 24 июня 1944 г. «Об утверждении Положения о производственной практике учащихся техникумов». У техникума все еще отсутствовали механические мастерские, плохо было с химической посудой и реактивами, которые во время войны доставлялись на Камчатку в крайне ограниченных количествах. Такие же проблемы имела и центральная химическая лаборатория АКО (в октябре 1945 г. преобразованного в Камчатский государственный рыбопромышленный трест, а в 1946 г. — в Главкамчатрыбпром). Это заставило во втором семестре 1945—1946 учебного года пойти на их объединение, что «позволило более или менее нормально закончить в лаборатории курс аналитической химии». Нерегулярная пароходная связь между Петропавловском и рыбокомбинатами побережья не позволяла своевременно отправлять учащихся технологического отделения на практику, увеличивала ее срок.

Неотъемлемой особенностью обучения морских специалистов является плавательская практика. Из-за отсутствия у техникума своего учебного судна будущие судоводители и механики проходили ее на транспортных пароходах и рыбопромысловых траулерах. Из-за отсутствия на большинстве из них свободных помещений, их приходилось размещать группами по два-четыре человека. Разные сроки прихода судов в Петропавловск растягивали срок начала практики и влекли за собой опоздания учащихся к началу занятий.

В 1946 г. техникум получил новое название: «Петропавловск-Камчатский морской рыбопромышленный техникум Министерства рыбной промышленности Восточных районов СССР». 12 ноября 1946 г. исполняющий обязанности министра высшего образования СССР С. Кафтанов утвердил его устав. Ранее правительство СССР одобрило «Типовой устав техникума», а 7 сентября 1944 г. — «Правила внутреннего распорядка», в которых определялись условия нормальной работы средних учебных заведений.

К 1 июля 1946 г. численность студентов составляла всего 140 чел. Причинами этого стало невыполнение плана приема, большой отсев, а также то, что до 1944 г. студентам не предоставлялись отсрочки от призыва в армию. За время работы техникума план приема не был выполнен ни разу. Лишь в 1942 и 1944 гг. удалось укомплектовать учебные группы на 95 и 88 %. В 1943 г. план приема, «спущенный» наркоматом, был резко увеличен без учета того обстоятельства, что на Камчатке не имелось достаточного количества выпускников школ. В этом году набор составил всего 53 % плана.

Увеличению отсева способствовала «борьба за успеваемость». Кроме этого, в 1943—1944 учебном году с каникул не вернулись 23, а в 1944—1945 гг. — 11 чел. Все это привело к тому, что техникум мог выпустить очень ограниченное количество специалистов. Так, ожидалось, что к 1947 г. его стены покинут всего 31 чел.: три судоводителя, восемь судомехаников, двадцать технологов.

Долгожданный первый выпуск молодых специалистов состоялся осенью 1946 г. На СВО Государственные экзамены проводились с 10 по 31 октября 1946 г. На них были вынесены навигация (письменно и устно), лоция, мореходная астрономия (письменно и устно), девиация, морская практика, эксплуатация транспортного и рыболовного флота.

В состав Государственной экзаменационной комиссии вошли: председатель — начальник инспекции рыболовного флота Камчатского бассейна МРП СССР И. В. Апенкин, члены — директор техникума А. Я. Семавин, заместитель директора по учебной части В. А. Максимов, заведующий СВО Я. Я. Шапошников, начальник управления транспортного флота Главкамчатрыбпрома П. Д. Киселев, представитель ВМФ старший лейтенант Г. С. Муров, исполняющий обязанности начальника Петропавловского морского порта Б. С. Хачиян, представитель Петропавловского горкома ВКП(б) И. Ф. Кириленко, преподаватели спецдисциплин С. Я. Тимков и Г. Д. Конторович.

26 августа 1946 г. к Государственным экзаменам были допущены трое учащихся четвертого курса: И. В. Вишняков, В. Н. Колесников и Б. С. Петухов, все трое родившиеся в 1927 г. Экзамены завершились следующими средними оценками: Вишняков — «отлично», Колесников — «хорошо», Петухов — «хорошо», причем И. В. Вишняков, «как выполнивший учебный план и плавпрактику с оценкой “отлично” по 79,3 % отметок и сдавший Государственные экзамены по всем дисциплинам, вынесенным на эти экзамены, с оценкой “отлично”, имеет право получить диплом с отличием…».

Темы дипломных проектов студентов-технологов и механиков выпускного четвертого курса были утверждены еще 29 мая 1946 г. Ими стали организация техно-химического контроля на рыбокомбинатах, реконструкция рыбозаводов и консервных производств, внедрение холодильной техники и прочие. Сроком окончания дипломного проектирования на СМО и ТО было определено 30 ноября 1946 г. Но выдержать его не удалось из-за того что для полноценной работы дипломников не имелось условий: не хватало литературы, отсутствовало специализированное помещение, некоторые руководители выпускных работ были заняты на основной деятельности.

В результате срок завершения проектов был перенесен на 15 декабря 1946 г., но и к этому времени ни один из дипломников не закончил их. «Проверка готовности дипломных проектов установила, что у большинства дипломантов работа близка к завершению, но часть дипломантов фактически ничего не делают, несмотря на имеющиеся теперь условия для работы». Особенно плохо дело обстояло на ТО. Выпуск техников-механиков и технологов, ожидавшийся в 1946 г., срывался. Теперь новым сроком окончания дипломного проектирования называлось 10 января 1947 г., а в техникуме появился незапланированный пятый курс.

1 февраля 1947 г. А. Я. Семавин подписал приказ о составе Государственной экзаменационной комиссии. «Председатель — главный инженер Управления транспортного флота Главкамчатрыбпрома тов. Цимбал Н. А. Члены: директор техникума тов. Семавин А. Я., заместитель директора по учебной части тов. Максимов В. А., заведующий судомеханическим отделением техникума тов. Балкин Н. И., представитель горкома ВКП(б) — тов. Кириленко И. Ф., старший механик парохода “Сима” тов. Колесников П. С., преподаватель специальных дисциплин техникума тов. Каплан А. А. Секретарем Государственной экзаменационной комиссии назначаю тов. Белкина Н. И. Государственной экзаменационной комиссии приступить к работе с 5 февраля с. г.».

Добавим несколько штрихов, рисующих бытовую обстановку того времени. В первый послевоенный год множество людей жило впроголодь. Молодые растущие студенческие организмы нуждались в пище, которой им явно не хватало. Особенно тяжко приходилось приезжим ребятам: местные могли подкормиться и дома. Вот докладная, поданная директору техникума заведующей столовой (сохранен стиль оригинала). «Доважу до вашего сведения в том что с витрины контрольные блюда все время пропадали. 7-го марта с. г. устоновлено что студенты… сняли контрольные блюда: котлеты мясные, биточки и аладьи жариные. Убедительно прошу принять самые суровые меры а, этих товарищей в столовую допускать не буду».

И еще один документ. «Доважу до вашего сведения в том, что 15-го марта с. г. во время обеда студент А… унес две миски столовой когда афициантка т. Новикова вмишалась т. е. неразрешила брать миски то А… обматерил и миски унес стоимость миски 2 шт. 10 руб. Прошу принять меры т. е. удержать за миски».

Дело закончилось изданием 28 марта 1946 г. официального приказа следующего содержания. «В столовой техникума имел место случай хищения блюд с витрины учащимися… Расценивая этот поступок, как несовместимый с достоинством учащихся советского учебного заведения, объявляю выговор». Далее директор техникума по-отечески наставлял «злоумышленников»: «Надеюсь, что указанные учащиеся в дальнейшем исправят свое поведение и тем самым дадут мне право, предоставленное уставом техникума, снять с них этот выговор».

А вот так выглядело меню праздничного вечера, посвященного Международному женскому дню, прошедшего 9 марта 1946 г. в столовой техникума. «Рулет из камбалы — 200 гр., шницель из оленинины мясо — 150 гр., оладьи жареные — 120 гр., балык копченый — 200 гр., холодец — 150 гр., крабы — 100 гр., чай сладкий — один стакан, хлеб 96 % — 200 гр.». Этот ассортимент полагался каждому приглашенному. Дополнительно можно было приобрести пачку папирос за 2 руб. 05 коп. и 100 граммов спирта за 25 руб. 10 коп.

В ноябре 1946 г. был изменен порядок получения студентами стипендии, которая до этого назначалась ежемесячно. Теперь, в соответствии с решениями правительства, зачисление на стипендию производилось два раза в год по результатам сессий и с учетом оценок за практику и по поведению. Учащиеся-задолженники теряли право на получение стипендии с первого числа месяца следующего за окончанием сессии. Оставшиеся на повторное обучение из-за неуспеваемости отныне теряли лишались возможности получать стипендию в течение всего второго года.

Досуг студентов скрашивался различными коллективными мероприятиями. Так, за первое полугодие 1946—1947 учебного года они прослушали семь докладов, побывали на викторине «на общекультурные темы», посетили новогодний вечер и три киносеанса, дважды коллективно сходили в драмтеатр. Студенческие группы выпустили четыре стенгазеты и десять «Боевых листков». Многие учащиеся посещали спортивные секции: гимнастики для девушек и юношей, бокса, которыми руководил А. А. Каплан. Техникум получил набор струнных инструментов и баян, поэтому постепенно в нем начал складываться струнно-хоровой кружок, но вначале у него отсутствовал руководитель.

2. РАЗВИТИЕ ТЕХНИКУМА И ЕГО ПРЕОБРАЗОВАНИЕ
В МОРЕХОДНОЕ УЧИЛИЩЕ

В октябре 1945 г. на предприятиях Камчатской области трудились 41 040 чел., из них 5 312 являлись служащими и инженерно-техническими работниками (ИТР). В подразделениях Камчатгосрыбтреста находились 19 635 рабочих, 934 служащих и 965 ИТР, в том числе 129 инженеров и 138 техников.

Количество ИТР в области было недостаточным и уменьшалось год от года. Так, если в 1939 г. в рыбной промышленности работали 235 инженеров и 192 техника, то в 1945 г. — всего 61 и 143 соответственно. За годы войны с рыбопромышленных предприятий выбыли 263 специалиста и руководящих работника, в том числе 50 инженеров и 38 техников, а взамен прибыли всего 16 чел., из которых пятерых наркомат вскоре отозвал обратно.

В 1946 г. потребности рыбной промышленности Камчатки в рабочей силе, с учетом принятых после разгрома Японии предприятий, исчислялись в 40 000 чел. при наличии всего 13 000. Инженеров и техников, включая персонал бывших японских промыслов и вновь организованных рыбокомбинатов, требовалось 1 428 чел. А имелось их всего 267. При этом среди бухгалтеров, судоводителей и судомехаников не было ни одного специалиста с высшим образованием. 118 инженерных должностей замещали практики, «которые в своем подавляющем большинстве с работой справляются и могут оставаться».

Осенью 1946 г. техникум покинули первые специалисты «камчатской закваски». Их количество на первых порах никак не могло покрыть имеющихся потребностей: как известно, за 1946—1947 гг. было выпущено всего 31 чел. «Количество специалистов, подготовленных в этом техникуме, ни в коем случае не удовлетворяет предприятия рыбной промышленности…».

«Необходимость этих мероприятий диктуется еще и тем, что на Камчатке ежегодно оканчивает неполные средние и средние школы значительное количество молодежи, которое прекращает дальнейшую учебу и которому необходимо создать условия для получения специальности».

Для подготовки квалифицированных рабочих в 1946 г. дополнительно требовалось организовать на базе Кихчикского и Усть-Камчатского рыбокомбинатов ремесленные училища, обучающие засольщиков, икорных мастеров, слесарей консервного оборудования и консервных мастеров, расширить существующие школы ФЗУ на комбинате им. А. И. Микояна и Ключевском лесокомбинате, а также вновь организовать школы ФЗУ в Корфском, Оссорском и Кировском рыбокомбинатах. В них необходимо было подготовить не менее тысячи специалистов. Для обеспечения предприятий работниками «среднего звена» (строительными десятниками, кочегарами, стерилизаторами, химиками-лаборантами), в 1946 г. следовало организовать работу учебно-курсовых комбинатов (УКК), чтобы охватить обучением не менее 200 чел.

Серьезно стоял вопрос подготовки рядового плавсостава. Попытка покрыть потребность в матросах, машинистах и кочегарах путем организации обучения юнг непосредственно на судах, предпринятая в 1944—1945 гг., существенных результатов не дала. «Существующее в настоящее время обучение юнг на пароходах ни в коем случае не соответствует требованиям, при которых юнги должны получать определенную специальность на флоте. Поэтому необходимо построить в Петропавловске городок для мореходной рыбопромысловой школы юнг, обеспечить школу нужными кадрами, инвентарем и оборудованием, а для прохождения морской практики выделить специальное судно».

Несмотря на то что, начиная с 1946 г., выпускники техникума, а затем мореходного училища во все возрастающем числе приходили на флот, последний испытывал постоянную нужду в кадрах. Так, в 1952 г. наиболее мощная рыболовецкая организация — Тралфлот — располагала следующим количеством специалистов плавсостава и вакансиями, табл. 3.

Специальность	Наличие	Требуется	Без дипломов
1. Штурманы	82	93	30
2. Механики	81	82	32
3. Машинисты и мотористы	10+40	18+46	—
4. Тралмастеры и их помощники	30+26	29+30	—
5. Матросы	164	228	—
6. Рыбмастера	10	30	—
7. Радисты	28	30	—

Как видно, Тралфлот был не укомплектован основными кадрами — штурманами, механиками, тралмастерами и радистами — в количестве 17 чел. При этом нехватка дипломированных специалистов достигала 30 %. Не имевшие рабочих дипломов выпускались в море под гарантийные письма, выдаваемые по разрешению МРП. Резерва Тралфлот, как для комсостава, так и для рядовых рабочих, в тот период не имел.

В 1952 г. Тралфлот ожидал существенного пополнения новыми промысловыми судами. Из Германии должны были придти вновь построенные современные дизельные траулеры типа СРТ-300. На них дополнительно к указанным в табл. 3 требовалось 19 судоводителей (в том числе 8 капитанов и 11 штурманов малого плавания), 18 механиков (в том числе шесть — второго разряда и двенадцать — третьего), шесть радистов, 15 мотористов и машинистов, 80 матросов. При этом УКК Главкамчатрыбпрома мог дать только шесть штурманов и семь механиков.

В таких условиях техникум развивался следующим образом. План набора на 1946—1947 учебный год составлял 120 чел., фактически же было принято 61. Недобор по-прежнему объяснялся тем, что техникум «не был надлежащим образом популяризирован среди молодежи Камчатской области, а также и потому, что техникум не имел своего оборудованного общежития и учебного помещения, учебников, учебно-наглядных пособий и не был обеспечен преподавательскими кадрами, что хорошо было известно молодежи и являлось одной из серьезных пичин ее нежелания идти на учебу в техникум».

В этом учебном году отсеялись 17 чел., пятеро из которых не успевали, а 12 были не обеспечены материально. Хотя стипендия и была повышена по сравнению с 1945 г., все же она была крайне недостаточна: на первом курсе — 140, на втором — 200, на третьем — 220 и четвертом — 250 руб. «Это при наличии такого положения, что дневной рацион питания учащегося стоит 10 руб., таким образом, только на питание без стоимости хлеба ученику надо 300 руб. в месяц плюс стоимость хлеба в день 3 руб., в месяц еще 90 руб… Получаемой стипендии учащимся далеко не хватает, и поэтому юноши и девушки, родители которых материально не обеспечены, после приема и непродолжительного срока обучения в стенах техникума… отсеиваются».

Областной комитет ВКП(б) поднял вопрос об увеличении стипендии до 400 руб. на первом и 500 руб. на четвертом курсах, обратив внимание правительства на то, что «положительное решение этого вопроса обеспечит разрешение вопроса подготовки собственных специалистов среднего звена, на завоз которых ежегодно затрачивается колоссальная сумма государственных средств».

Два помещения в учебном корпусе техникума в сентябре 1946 г. были переданы учебно-курсовому комбинату Главкамчатрыбпрома. В середине января 1947 г. сильный ураган повредил крышу студенческого общежития. Это вынудило расселить студентов в четырех аудиториях и вновь обострило проблему с помещениями.

Снабжение письменными принадлежностями удалось несколько улучшить. В начале учебного года получили 2 000 карандашей, 1 200 тетрадей, Главкамчатрыбпром выделил 300 кг писчей бумаги. А вот мела вновь недоставало, поэтому по-прежнему приходилось пользоваться гипсом, получаемым в больнице. Для пополнения оборудования во Владивосток был откомандирован заместитель директора по административно-хозяйственной части К. В. Овчинников. Ему удалось закупить много необходимого, но вовремя в Петропавловск груз доставить не удалось: пароход, на который погрузили большое количество разных материалов и оборудования, потерпел аварию и встал во Владивостоке на ремонт.

24 января 1947 г. МРП СССР издало приказ «Об освобождении временно исполняющего обязанности директора Петропавловского-на-Камчатке морского рыбопромышленного техникума тов. Семавина А. Я. и назначении директором этого техникума тов. Николина И. В.». А. Я. Семавин откомандировывался в распоряжение Главкамчатрыбпрома для работы по специальности.

Преподавателей по-прежнему не хватало. Им приходилось читать по три-четыре дисциплины и, тем не менее, в течение года не велись пять предметов. С января по октябрь 1947 г. в техникум по направлению МРП СССР прибыли четыре преподавателя: З. А. Зайцева (русский язык), судоводители И. П. Бочков и А. И. Ветров, инженер-механик Б. Е. Черепанов.

Летом 1947 г. руководство техникума получило телеграмму: «На пароход “Балхаш” погрузился преподаватель морских дисциплин Бочков Иван Петрович. Окончил Ленинградское высшее училище имени Фрунзе, командовал подлодкой, награжден Красной Звездой и другими [орденами]. Его жена умерла, похоронена в Хабаровске, остался с дочерью Ниной, ученицей шестого класса, нуждается во всемерной помощи…».

И. П. Бочков начал работать в техникуме в качестве преподавателя судоводительских дисциплин с 19 августа 1947 г. Хороший специалист, он был подвержен традиционной слабости отечественной интеллигенции — пристрастию к алкоголю, из-за чего неоднократно получал взыскания. В июле 1949 г. его даже отстранили от работы, но, как «признавшего свои ошибки», вскоре восстановили с условием, что «в случае повторения пьянства он будет немедленно уволен с работы». В последующем И. П. Бочков неоднократно наказывался. Так, 6 октября 1949 г. он вновь «не явился на работу, сорвал обучение учащихся… совершив прогул… тем самым нарушил трудовую дисциплину и Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. (об уголовной ответственности за опоздание или невыход на работу — С. Г.). Приказываю: за совершенный прогул… передать дело в нарсуд…».

Похоже, что до суда дело не дошло, и И. П. Бочков продолжал трудиться в техникуме, совмещая эту работу с преподаванием в мореходной школе. 19 февраля 1954 г. с ним был заключен очередной трудовой договор сроком на три года, но 17 июня 1954 г. он был «освобожден от занимаемой должности по состоянию здоровья».

В 1947 г. с большими трудностями из-за недостатка инструментов преподавалось черчение: не хватало чертежных линеек, угольников и досок, а имевшиеся отличались низким качеством, будучи изготовлены кустарно. Циркулей было всего 8 шт., а лекала отсутствовали вообще. Недостаток учебных пособий отчасти восполнялся теми, которые студенты изготавливали своими силами. Только за прошлый 1946 г. их соорудили 70 шт. Библиотека техникума насчитывала 6 850 книг, из них 3 942 учебника.

Тем не менее, несмотря на все сложности, качество знаний, получаемых учащимися, было неплохим. 26 марта 1947 г. УУЗ информировало директора техникума И. В. Николина о том, что по итогам зимней сессии 1946—1947 учебного года «Петропавловский-на-Камчатке техникум — единственный техникум, в котором число отличников достигает очень высокого процента — 42,2 % к общему числу сдавших экзамены и превышает на 10 % средний процент отличников по всем техникумам УУЗа…».

До конца 1947 г. техникум выпустил еще 27 специалистов: по девять штурманов, судовых механиков и технологов. В мае 1947 г. в УУЗ на экспертизу были отправлены материалы по защите дипломных проектов на СМО и работы с чертежами учащихся Тельцовой, Киселевой, Трякина и Шиндяпина.

29 августа 1947 г. завершилась сдача Государственных экзаменов на СВО. Квалификацию «Штурман дальнего плавания морского торгового и рыболовного флота СССР» получили девять человек второго выпуска: П. Ф. Кузнецов, А. Р. Янсон, А. Л. Кузнецов, В. В. Лохман, А. В. Симонов, Н. Ф. Маховиков, А. С. Пинчук, Г. Б. Павлов и Г. А. Радионова. Выпусника А. Р. Янсона, «как получившего на Государственных экзаменах оценки 5 (“отлично”) по всем предметам и выполнившего учебный план с оценками 5 (“отлично”) по 27 предметам и 4 (“хорошо”) по двум предметам из 29 учебных дисциплин, считать окончившим техникум с отличием». В соответствии с телеграфным распоряжением МРП выпускники отправлялись «в распоряжение Главкамчатрыбпрома для назначения на работу по полученной квалификации».

Набор на новый 1947—1948 учебный год должен был составить 60 чел., фактически же поступило 65, то есть впервые за весь период своего существования техникум выполнил план приема. Для организации набора в районы области откомандировывались сотрудники техникума. Так, военрук Х. К. Карамов с 1 июня по 1 июля 1947 г. выезжал в Усть-Камчатский район, преподаватель С. Е. Градов с 8 июля по 1 августа 1947 г. посетил западное побережье.

В сентябре 1947 г. в техникуме действовали три отделения: СМО, СВО и ТО. В следующем году планировали открыть отделение судостроения и судоремонта. В это время учебное заведение располагало судоводительским и физическим кабинетами и химической лабораторией. В течение 1947—1948 учебного года планировалось создать еще пять кабинетов: электро- и радиотехники, графики, судомеханический, морского дела, судостроения и судовых установок. За заведование кабинетами преподавателям полагалась доплата по 150 руб. в месяц.

В конце октября 1947 г. выяснилось, что защита дипломных проектов на СМО и ТО в этом году вновь будет перенесена на более поздний срок. Причиной этого стала задержка четверокурсников на практике. Они не могли вовремя вернуться в Петропавловск из-за отсутствия попутного транспорта. Защиту назначили на 1 декабря 1947 г., но провести ее снова не удалось. В конце февраля 1948 г. «окончательным сроком сдачи дипломных работ в учебную часть техникума» устанавливалось уже 5 марта. Защита технологов должна была пройти с 5 по 10 марта, механиков — с 10 по 15 марта 1948 г.

Дипломные проекты механиков оценивала Государственная квалификационная комиссия под председательством начальника морского торгового порта Улицкого. Рецензировал работы главный инженер Управления транспортного флота Главкамчатрыбпрома Н. А. Цимбал. По результатам защит за отличную учебу и примерное поведение шестеро дипломников получили премии по 250 руб.

Баркентина "Горизонт", использовавшаяся как учебное судно, 1947 г.

3 апреля 1948 г. был подписан приказ, ознаменовавший второй выпуск молодых специалистов-механиков. «Учащиеся четвертого курса СМО Миронов, Примаков, Шевцов, Батурлов, Супрунчик, Ореховский, Ядыкин, Попов, как окончившие теоретический курс обучения с присвоением специальности судомеханика 2-го разряда Морского Торгового флота СССР, откомандировываются в распоряжение начальника отдела кадров Главкамчатрыбпрома для использования их на работе в системе Главкамчатрыбпрома».

15 января 1948 г. был сдан в эксплуатацию второй павильон учебного корпуса, в результате чего техникум дополнительно получил шесть аудиторий и читальный зал. Это позволило с 9 февраля 1948 г. организовать занятия в одну смену. Нормальной учебе мешала скверная работа отопительной системы: в котле никак не удавалось наладить нормальное горение. В ночь с 20 на 21 января тяга в нем прекратилась совсем. Корпус оказался перед угрозой размораживания. Для ее предотвращения «к практической работе был приглашен учащийся второго курса группы судоводителей тов. Гусаров В. В., который за два приема с 12 часов ночи до 3-х часов дня 21 января с возложенной на него работой справился вполне успешно: причины, мешающие нормальной работе котельной установки, были выявлены и устранены». Гусаров работал в чрезвычайно тяжелых условиях с опасностью для жизни, особенно находясь в дымоходной камере под котлом, «когда, даже работая в противогазе, период пребывания в камере не мог продолжаться более пяти минут». За проявленное мужество он получил благодарность.

А вот как в этом учебном году боролись с пропусками занятий без уважительных причин. 16 февраля 1948 г. увидел свет следующий приказ. «1. Учащиеся, допустившие хотя бы часовой пропуск занятий без уважительных причин в месяц, будут лишаться права на получение стипендии в этот месяце. 2. Учащиеся, получившие неудовлетворительную итоговую оценку знаний в месяц хотя бы одной дисциплине, будут лишены права на получение стипендии за этот месяц. 3. Учащимся, не допустившим пропуска учебных занятий и имеющим итоговые оценки знаний за месяц не менее 75 % на 5 (“отлично”) и не менее 25 % на 4 (“хорошо”) от общего числа преподаваемых дисциплин, будет увеличиваться выплата на 25 %. 4. Ежемесячно каждому учащемуся классным руководителем будет выставляться оценка за поведение и тем, кто проявит факты недисциплинированного поведения на уроках, во время перемен, оценка за поведение будет снижаться от одного до двух баллов в зависимости от характера проступка. Те учащиеся, которым оценка за поведение будет снижена на один балл, будут лишаться права на получение стипендии, а те учащиеся, которым оценка за поведение будет снижена на два балла, будут исключаться из состава учащихся…».

В 1948 г. началось оборудование кабинета электронавигационных приборов, в котором установили гирокомпас, американский и отечественный эхолоты, радиопеленгатор, пятидюймовый компас с поворотной площадкой и силовую станцию для питания приборов. Стоимость этого оборудования составила 146 000 руб. Электрорадиотехнический кабинет оснастили двумя радиостанциями, шестью лабораторными столами и несколькими приемниками на сумму 16 000 руб. Кабинет промышленного рыболовства располагал моделями всех орудий лова, действующим макетом рыбонасоса Чернигина, моделями рыборазделочной и рыбопосольной машин Усова, оборудованием для изготовления консервных банок. Это оснащение предоставил Главкамчатрыбпром. Началось создание судомеханического кабинета, для него изготовили чертежи различных механизмов, подготовили отдельные детали.

Одновременно с расширением материальной базы совершенствовалась методика преподавания. Для этого были организованы предметные комиссии по основным циклам читаемых дисциплин: языков и истории СССР, физико-математическая, химико-технологическая, энерго-механическая и судовождения.

Принимались меры и по повышению квалификации преподавателей. Приведем характерный документ. 17 февраля 1948 г. директор техникума издал приказ следующего содержания. «Преподавателям техникума…, не имеющим высшего образования, обеспечить свое поступление на заочное обучение соответствующих ВУЗов до начала 1948—1949 учебного года. Предупреждаю вышеуказанных преподавателей, что если они не обеспечат своего поступления, то тем самым поставят себя в невозможность работы в качестве преподавателей техникума». Это решение было выполнено: 28 августа 1948 г. от работы за невыполнение приказа «о повышении своей квалификации путем заочного обучения в институте, как не имеющая высшего образования», была отстранена преподаватель математики.

В августе 1948 г. учебное заведение располагало 17 штатными педагогами. Правда, у пятерых из них заканчивались сроки трудовых договоров, поэтому руководство техникума обратилось в МРП «за содействием в подборе и отправке химика, инженера-механика, капитана или штурмана дальнего плавания, преподавателя английского языка и инженера промышленного рыболовства».

В 1948 г. учебное заведение стало официально именоваться «Петропавловск-Камчатский морской рыбопромышленный техникум Министерства рыбной промышленности СССР». 26 мая 1948 г. директор И. В. Николин сообщал в газете «Камчатская правда», что за время работы учебное заведение выпустило 52 специалиста. «Все они работают на руководящих работах. Так, т. Аржаев — групповой механик управления флота Главкамчатрыбпрома, т. Кобличенко — старший механик парохода “Анатолий Серов”, тт. Кузнецов, Лохман, Маховиков и другие — вторые и третьи помощники капитанов». В ноябре 1948 г. техникум готовился выпустить еще 17 штурманов, 12 технологов и 14 механиков.

20 октября 1948 г. состоялся первый областной слет молодых рыбаков-стахановцев. Выступивший на нем И. В. Николин отметил, что в этом году число выпускников должно составить 94,7 % от набора. Ряд студентов отлично проявил себя на завершившейся производственной практике. Один из них — Рыжов — за отличную работу получил премию в размере 1 600 руб.

Капитальное здание техникума, окончательно сданное в 1949 г.

План набора на 1948—1949 учебный год вновь оказался недовыполненным на 15 чел. К началу учебного года, как это было запланировано ранее, открылось новое отделение: 18 августа 1948 г. в число учащихся техникума, «как сдавшие приемные экзамены», на первый курс судостроительного отделения были зачислены первые 8 чел. К сожалению, это отделение просуществовало недолго: уже 10 июня 1949 г. в соответствии с распоряжением УУЗа тринадцать его учащихся переводились на первые курсы других отделений. Для обучения будущих судостроителей пока не было условий: не имелось ни специалистов, ни подходящей материальной базы.

В этом учебном году трудовая, учебная дисциплина и успеваемость заметно выросли по сравнению с прошедшими. Интерес к учебе поддерживался различными способами. Так, приказом И. В. Николина благодарность с занесением в личное дело объявлялась учащемуся второго курса СВО Б. Крюкову, который «по заданию преподавателя литературы Зайцевой З. А. отлично подготовился и сделал в учебной группе доклад на тему “Биография Николая Васильевича Гоголя”».

Совершенствовалась и внеучебная работа: появились радиотехнический кружок, в котором занимались 30 чел., и кружок морской практики. Музыкально-вокальный ансамбль, в котором вместе со студентами участвовали работники управления Главкамчатрыбпрома, выступал на вечерах в различных клубах города и даже выезжал в населенные пункты Петропавловского района.

Продолжала развиваться учебно-материальная база. В начале 1949 г. техникум приступил к организации собственных учебно-производственных мастерских (УПМ). В их помещении на фундаменты установили три токарных, два сверлильных, револьверный, вертикально-фрезерный и точильный станки, прессножницы. Во Владивостоке ожидали отправки поперечно-строгальный, кругло-шлифовальный и точильно-обдирочный станки. Шла подготовка к установке действующих двигателей типа «Коммунист», «Возрождение», Л-3 и генератора мощностью 18 кВт, которые должны были использоваться как учебные пособия и лабораторные установки для обучения будущих механиков. Кроме них намечались к монтажу японские двигатели марок «Симамото», «Кубото» и другие, а также ряд вспомогательных механизмов, в частности, паровые насосы систем «Вира», «Блек» и «Вортингтон».

Летом 1949 г. возникли сложности с отправкой на практику механиков, составлявших группу «дизелистов»: в Главкамчатрыбпроме было всего два крупных судна с такими главными двигателями. Для практики будущих судоводителей использовалась деревянная парусная баркентина «Штурман», пришедшая в Петропавловск из Финляндии 24 апреля 1948 г. Баркентина имела кубрики для практикантов, способные вместить 37 чел. Она вышла в первый учебный рейс летом 1948 г. Из-за того что в 1949 г. Главкамчатрыбпром своевременно не подготовил баркентину к плаванию, студенты-судоводители были вынуждены отправляться на практику индивидуально, на что было потеряно много времени.

Многие студенты, в том числе Батурлов, Бурлак, Индик, Муравьев, Малюга, Анилов, Королев, Гудков и другие во время плавательской практики показали «исключительно сознательное отношение к работе на судах и высокую дисциплину, в результате чего неоднократно отмечались на страницах газеты “Камчатская правда” и получили благодарность от командования судов».

К началу 1949—1950 учебного года в нем обучались 132 чел. Численность штатных преподавателей уменьшилась до 15 чел. В качестве внештатных сотрудников пригласили крупных специалистов: начальника инспекции Морского Регистра СССР П. И. Иванова (холодильное дело и технология судоремонта) и лауреата Сталинской премии начальника научно-технической лаборатории Камчатского отделения ТИНРО кандидата технических наук Н. Ф. Чернигина (специальное оборудование).

Произошли изменения и в руководстве техникума: 26 сентября 1949 г. вместо А. И. Ветрова заместителем директора по учебной части был назначен прибывший по направлению министерства М. В. Стрыгин. В этой должности он проработал почти три десятка лет.

Михаил Васильевич Стрыгин

Учебно-материальная база развивалась успешно. В 1950 г. был организован отдельный физический кабинет со стендами для проведения опытов. Появился кабинет технического черчения, началось оборудование кабинета технологии рыбных продуктов. Для кабинета судовождения приобрели глобус и 12 штурманских транспортиров, архитектурную и конструктивную модели рыболовного траулера, модель спасательной шлюпки со шлюпбалками системы «Виленау», учебный плаз с разбитым на нем теоретическим чертежом. В актовом зале появились два киноаппарата, кабинет судовой механики получил вертикальную паровую машину, насос «Вортингтон», главную паровую машину системы «Компаунд» с конденсатором, модель карбюраторного двигателя в разрезе.

Продолжалось оснащение мастерских. 13 марта 1950 г. под руководством М. В. Стрыгина начала действовать комиссия по приемке от треста «Камчатрыбстрой» смонтированных и установленных на фундаменты станков, моторов и двигателей. Принятое оборудование перешло в ведение заведующего мастерскими Кузьмина.

Летом 1950 г. продолжилась ранее сложившаяся практика командировок в районы области сотрудников техникума, занимавшихся приемом абитуриентов на местах. 29 июня «в целях организации работы по набору учащихся в техникум и руководства учебно-плавательной практикой учащихся первого курса судоводительского отделения» на баркентине «Штурман» с группой учащихся отправился преподаватель И. С. Сальников. Помимо основной задачи командировки, ему поручалось «посетить все комбинаты, рыбозаводы и базы западного побережья Камчатки, на которых провести общие собрания рабочей молодежи… с разъяснением “кого готовит техниум, как в него поступить и условия учебы в техникуме”… Предупредить всех изъявивших желание обучаться в техникуме и сдавших свои документы о том, что они должны прибыть в техникум не позже 10 августа 1950 г., договорившись с директорами комбинатов… об отправке желающих обучаться на первом отходящем в порт Петропавловск пароходе». На обратном маршруте ему, «по договоренности с капитаном», следовало «проверить основные комбинаты, с которых изъявили согласие и сдали свои документы поступающие в техникум, и если они не выехали, то забрать их на борт» баркентины.

К началу 1950—1951 учебного года численность студентов выросла до 218 чел. 5 февраля 1951 г. по инициативе комитета комсомола техникума была организована команда лыжников в составе десяти человек для выполнения агитпохода по маршруту Петропавловск — Елизово — Хутор — Николаевка — Паратунка и обратно по случаю предстоящих выборов в Верховный Совет СССР. Начальнику команды Кузякину ставилась задача «в проходимых населенных пунктах прочесть лекцию о великих стройках коммунизма, ознакомить население с положением о выборах…».

Развитие техникума, опыт, полученный в ходе работы со студентами, расширяющиеся потребности рыбной промышленности в квалифицированных кадрах, необходимость их более качественной подготовки ставили на повестку дня вопрос об изменении статуса учебного заведения. По мнению И. В. Николина, высказанному еще в 1948 г., «вполне назрел вопрос реорганизации техникума в мореходное училище закрытого типа по примеру реорганизации Мурманского моррыбтехникума, что позволит производить необходимую подготовку кадров специалистов для рыбной промышленности СССР, а также подготовку и выпуск офицеров запаса Военно-Морского флота».

В марте 1949 г. в Петропавловске находился министр рыбной промышленности СССР А. А. Ишков. Здесь он принял принципиальное решение о преобразовании техникума в мореходное училище. Для его практической реализации было необходимо построить общежитие на 300 чел. Его проект по распоряжению УУЗа подготовили еще в 1948 г. Строительство должно было начаться в 1950 г. на площадке рядом с учебным корпусом. Его стоимость определялась в 6,5 млн руб. Учебное заведение также нуждалось в собственном судне.

Последний вопрос решился в 1951 г. 9 июля приказом по Главкамчатрыбпрому № 264 начальнику Камчатрыбфлота П. Д. Киселеву предписывалось «передать в распоряжение Моррыбтехникума учебное судно “Штурман”, запретить использовать его на работах, не связанных с плавательской практикой, обеспечив содержание на балансе управления».

Приказами по МРП СССР № 239-п от 20 сентября 1951 г. и № 761 от 30 ноября 1951 г. Петропавловск-Камчатский морской рыбопромышленный техникум с 1 февраля 1952 г. преобразовывался в Петропавловск-Камчатское мореходное училище (ПКМУ), предназначенное для подготовки для флота рыбной промышленности штурманов дальнего плавания и механиков.

24 октября 1951 г. И. В. Николин отправился в Москву решать вопросы, связанные с предстоящей реорганизацией. «За период моего нахождения тов. Стрыгину осуществить следующие мероприятия по техникуму: а) закончить художественно-политическое оформление здания учебного корпуса, как внутри, так и снаружи, в частности, окончить работы по изготовлению стенда, посвященного жизни и деятельности И. В. Сталина, украшение стен внутри корпуса портретами членов политбюро ЦК ВКП(б), изготовление и развешивание цитат И. В. Сталина, Ленина и др. и размещение их по стенам… Переделать канализацию душевых и пустить в эксплуатацию душевые… Изготовить физкультурный городок в районе волейбольной площадки силами учащихся под руководством военрука и при помощи работников УПМ».

Иноккентий Васильевич Николин

1 февраля 1952 г. И. В. Николин издал приказ № 1, объявляя, что вступил в исполнение обязанностей начальника ПКМУ. Этим же приказом все учащиеся техникума объявлялись курсантами, учебные группы сводились в две роты, старшинами которых назначались курсанты Катков и Супруненко. 5 февраля 1952 г. классными руководителями учебных групп стали: на СВО И. П. Бочков, В. И. Попова, В. Н. Бантюк, на СМО: З. А. Зайцева, И. С. Сальников, К. В. Овчинников. Последней выпускной группой четверокурсников-технологов руководила Р. Ф. Агафонова.

Жизнь реорганизованного учебного заведения постепенно вошла в размеренную колею. Вскоре последовало первое наказание нерадивого курсанта, несшего вооруженную охрану столовой. Виновник «был обнаружен в сонном состоянии. Он спал на столе, и винтовка лежала рядом. Винтовка была взята и унесена, а… продолжал спать». На следующий день «за сон во время несения службы, в результате которого могли быть похищены продукты и другое социалистическое имущество», проштрафившийся получил от начальника училища восемь нарядов вне очереди на хозяйственные работы.

Упомянутая винтовка позже фигурировала и в других происшествиях, исход которых при определенных обстоятельствах мог иметь весьма тяжелые последствия. Однажды курсанты училища и мореходной школы, находясь в нетрезвом виде в ресторане «Вулкан», вмешались в драку, начавшуюся между «группой хулиганствующей молодежи», в результате которой двое из них получили ножевые раны. Третий курсант, прибежав в учебный корпус, объявил «полундру». Несколько их товарищей, «забрав из комнаты ответственного дежурного две винтовки (учебных) и один лом из котельного помещения, прибыли в расположение ресторана “Вулкан” для того, чтобы учинить “расправу”, но эта “расправа” не состоялась только потому, что группа хулиганствующей молодежи была задержана и доставлена военным патрулем в отделение милиции до прибытия указанной группы курсантов». Естественно, что виновники этого «ЧП» были сурово наказаны.

А вот первое поощрение, которое получили только что ставшие курсантами учащиеся первого взвода второй роты. 3 февраля 1952 г. их направили для очистки городской дороги. «Многие курсанты, участвовавшие в работе: Качаев, Соплин, Скуднов, Лишумин, Колодин, Мамихин, — серьезно отнеслись к выполнению полученного задания, проявили в работе высокую дисциплину и сознательность», за что получили благодарности с занесением в личные дела.

Первый выпуск молодых специалистов из изменившего статус учебного заведения состоялся 5 июля 1952 г., но выпускники получили дипломы не ПКМУ, а все еще Петропавловского-на-Камчатке морского рыбопромышленного техникума. СМО закончили Кузякин, Догинов, Лесников, Мартышин, Левин, Хмелев, Фокин, Панов, Беломеснов, Иванов, Калоникин, Миронов, Малюга.

На 15 сентября 1952 г. в училище обучались 280 чел. К началу 1952—1953 учебного года училище не имело преподавателей английского языка, судоводительских и судомеханических дисциплин, офицеров. Приехавший по заявке с материка судоводитель оказался алкоголиком. Вместо него УУЗ прислал капитана, «заявившего, что педагогом он никогда не работал, не желает и будет курсантов не обучать, а калечить». Руководству училища пришлось искать специалистов на месте.

Одной из форм самообразования, обязательной для всех работников советских учреждений и организаций, являлись так называемые «политзанятия», являвшиеся одним из способов идеологической обработки населения «в духе всепобеждающего учения — марксизма-ленинизма». На политзанятиях прорабатывались текущие решения высших партийных органов и работы «классиков» учения.

В партийной организации мореходного училища в 1951—1952 учебном году марксистско-ленинскую теорию самостоятельно изучали 13 человек. Руководили этой учебой «консультант тов. Николин и секретарь партийной организации тов. Агафонов», а ее наиболее удачной формой было признано составление и чтение рефератов. «Эта форма самостоятельной работы приносит большую пользу. Реферат как бы завершает работу над произведением».

Преподаватель В. И. Певцаева составила реферат по работе В. И. Ленина «О кооперации», сотрудники Гридин и Заброда — по ленинским статьям «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин» и «Лучше меньше, да лучше». К. В. Овчинников написал за год три реферата. Последний из них посвящался работе И. В. Сталина «Класс пролетариев и партия пролетариев».

Вот что рассказывал К. В. Овчинников о своей самостоятельной работе. «Краткое содержание узловых вопросов по разделам произведения всегда записываю своими словами. Если при этом нет затруднений, то, следовательно, материал усвоен хорошо. Однако, важнейшие принципиальные теоретические положения и формулировки я всегда записываю дословно. Это необходимо для того, чтобы не допустить неправильного понимания сложных теоретических вопросов… В примечаниях я кратко излагаю свои критические замечания о противоположных, враждебных буржазных точках зрения на изучаемый вопрос. Это помогает добиться более глубокого понимания великих философских идей классиков марксизма-ленинизма…».

Кроме гражданских преподавателей, в училище с 1 февраля 1952 г. должны были начать службу пять офицеров — два преподавателя военно-морских дисциплин, два командира рот и заместитель начальника училища по военно-морской подготовке. Но только весной приказом командования ВМФ в училище были назначены три военнослужащих. Они прибыли к новому месту службы в начале октября 1952 г. 11 октября двое из них стали командирами курсантских рот: первой — старший лейтенант, преподаватель военно-морских дисциплин Г. П. Наседкин, второй — старший лейтенант Я. Г. Мингулов. 21 октября к работе в качестве преподавателя специальных военных дисциплин приступил лейтенант Я. В. Шубин, а спустя два дня Г. П. Наседкин стал заместителем начальника училища по военно-морской подготовке (ВМП).

Выбор офицеров оказался не вполне удачен. Двое из них в качестве воспитателей не годились. Первый оказался «в морально-бытовом отношении крайне невыдержан, имел много дисциплинарных взысканий и был на грани демобилизации. Придя в училище, почувствовал гораздо большую свободу, начал пьянствовать и вести распутный образ жизни, чем подорвал свой авторитет у курсантов». Дело дошло до того, что на уроке литературы на предложение преподавателя одному из курсантов «рассказать об образе Пеночкина из произведения Тургенева, курсант… сказал: “Посмотрите на … Вот вам образ Пеночкина”». Правда, после ряда бесед с ним, «последний резко улучшил свое поведение… Оставлен вопрос о его демобилизации».

Второй офицер «по своим личным качествам (исключительная вялость языка, поведения, отсутствие воинской подтянутости, требовательности к личному составу) совершенно не подходит к роли преподавателя, призванного личным примером воспитывать у курсантов чувство воинской подтянутости».

ВМП курсантов в ПКМУ началась в октябре 1952 г. Для этого был организован военно-морской цикл (ВМЦ). Учебный процесс на нем проводился в соответствии с учебным планом и «Положением о ВМП», утвержденным министром рыбной промышленности СССР. В 1952—1953 учебном году программу ВМП выполнили полностью. При этом первый курс занимался по типовым учебным планам, а второй и третий — по переходным, разработанным в училище. Военно-морские дисциплины по переходным планам изучались с большой нагрузкой (до 10 часов в неделю), так их преподавание было начато с опозданием.

Военно-морские дисциплины преподавали: «Боевые средства кораблей» и «Специальную подготовку командира БЧ-3» — старший лейтенант Шубин, «Основы военно-морского дела» и «Специальную подготовку командира БЧ-5» — старший лейтенант-инженер Войшко, «Основы военно-морского дела», «Военно-морскую географию», «Тактическую навигацию» и «Тактику ВМС» — старший лейтенант Наседкин, «Общевойсковую подготовку» — капитан Мингулов. Эти офицеры закончили высшие военные училища и в целом соответствовали занимаемым должностям, однако все они были назначены в училище против их желания. Это, по мнению исполняющего обязанности заместителя начальника ПКМУ по ВМП старшего лейтенанта Наседкина, отражалось на качестве подготовки, но тем не менее она оставалась вполне удовлетворительной.

6 июня 1953 г. Г. П. Наседкин, ставший к этому времени капитан-лейтенантом, был освобожден от исполнения обязанностей заместителя начальника училища по ВМП, так как «не принял необходимых мер к обеспечению получения от Камчатской военной флотилии полагающегося снабжения для обеспечения лучшего обучения курсантов училища, не проявил необходимой настойчивости и инициативы в создании кабинета ВМП». Теперь заместителем начальника училища по ВМП стал недавно прибывший капитан 2-го ранга В. Ф. Кошелев.

Организации ВМП сопутствовал ряд проблем. В начале июня 1953 г. были вакантны должности начальника организационно-строевого отдела (ОРСО), двух командиров рот нового набора и лаборанта кабинета ВМП. Училище не имело ни одного гребного судна. На ВМЦ насчитывалось всего 60 % требующейся специальной литературы. Тем не менее, успеваемость по военно-морским дисциплинам была высокой и достигала 96,7 %.

Осенью 1952 г. училище приняло 165 чел.: на СВО — 69, на СМО — 97. Всего в нем обучались 267 чел., за год отчислили 40 курсантов. В конце 1952 г. стены учебного заведения покинули последние студенты-технологи. 22 декабря двенадцать ребят, обучавшихся на четвертом курсе ТО (из тринадцати, так как одна девушка не защитила дипломный проект), стали считаться закончившими Петропавловский-на-Камчатке морской рыбопромышленный техникум. Этим выпуском в стенах ПКМУ завершилась подготовка техников-технологов рыбной промышленности.

Имевшееся в распоряжении ПКМУ учебное судно «Штурман» не обеспечивало практики, так как не могло принять всех курсантов-судоводителей, поэтому «они отправляются на пароходы, не познакомившись с парусами». Длительное ожидание судов выливалось в то, что курсанты не набирали плавценза. На следующий год на практику следовало отправить более 200 чел., поэтому училище просило выделит ему один современный дизельный траулер, поступление которых только началось, и логгер.

В 1952—1953 учебном году в штате училища состояли 15 преподавателей, все они имели высшее образование. Самыми опытными по стажу работы являлись А. Н. Борисов, работавший с 1946 г., и Б. Е. Черепанов, трудившийся с 1947 г. [32, л. 1—27]. Интересна характеристика этих педагогов, данная им с учетом реалий того времени. «Борисов А. Н. — беспартийный, в прошлом член ВКП(б), исключен из ВКП(б) партийной комиссией областного военкомата Камчатской области в 1950 г. за то что, будучи на фронте в годы Великой Отечественной войны, оставался на территории, занятой врагом и не осуществлял борьбы с врагом…». Замечательный преподаватель Б. Е. Черепанов, оказывается, «…проявил терпимое отношение своей жены к верованию в Бога, к вывешиванию в своей квартире икон. За последние год-два тов. Черепанов стал больше принимать участие в общественной работе и чувствуется, что ошибки прошлых лет изжил… Работать может».

В 1952—1953 учебном году библиотека училища насчитывала 16 500 книг и располагала читальным залом на 30 мест. В ПКМУ действовали литературный, физико-математический, драматический, шахматный кружки; секции бокса, легкой атлетики, штанги; духовой оркестр. Их, в общей сложности, посещали 257 чел. Самой большой популярностью пользовалась лыжная секция — в ней занимались 54 чел. Актовый зал училища вмещал 300 чел. и являлся лучшим в городе. Он служил своеобразным культурным центром Петропавловска: здесь четыре раза в месяц демонстрировались кинофильмы, устраивались вечера отдыха.

Спортсмены училища регулярно завоевывали ведущие места среди спортивных коллективов города и области. Шахматисты, проведя первенство в стенах училища, приняли участие в общегородском турнире, заняв второе место и получив в качестве наград грамоту и палехскую шкатулку. На турнире, организованном обществом «Пищевик», они также заняли второе место. Волейбольная команда завоевала первое место среди городских учебных заведений и на соревнованиях среди спортколлективов общества «Пищевик», где взяла переходящий приз — серебряный кубок. В общегородских соревнованиях лыжники также заслужили ведущее место.

Группа лыжников в составе 15 чел. совершила переход по маршруту Петропавловск — Елизово — Хутор — Николаевка — Паратунка — Старая Тарья — колхоз им. Сталина — Петропавловск протяженностью 185 км «с проведением бесед во всех населенных пунктах своего маршрута». За это они получили Почетную грамоту.

Хуже обстояло дело с техническим творчеством курсантов. Начальник училища отмечал по этому поводу: «Мой заместитель по учебной части тов. Стрыгин, да и я, не проявил необходимой последовательной настойчивости в деле превращения учебных кабинетов (которых тогда насчитывалось 20 — С. Г.) в центр самостоятельной работы курсантов, не добились повышения чувства ответственности преподавателей-заведующих учебными кабинетами». Неплохо работал лишь кружок судовой электротехники.

После реорганизации техникума в мореходное училище основную массу курсантов разместили в учебном корпусе, а учащихся четвертого курса поселили в общежитии. В учебном корпусе организовали амбулаторию, в которой работали врач и медсестра.

Выпускники ПКМУ 1955 г. вместе с комсоргом училища Л. В. Копаневым

Столовая, размещавшаяся в техникуме, до его преобразования в ПКМУ принадлежала Горрыбкоопу. Ее работа нередко признавалась неудовлетворительной, цены, достигавшие 20 руб. день, высокими, причем студенты были недовольны качеством пищи. После реорганизации столовая вместе с оборудованием перешла в распоряжение училища, нерадивых работников заменили. После этого, по мнению командования училища, «стало лучше, курсанты отмечают факт улучшения». Столовую, рассчитанную на 200 мест, в 1952—1953 учебном году кроме 267 курсантов ПКМУ посещали 163 слушателя мореходной школы. Она работала в две очереди. Стоимость дневного рациона заметно уменьшилась и составляла теперь всего 8 руб. 59 коп.

В начале 1950-х гг. курсанты размещались в двух общежитиях. Первое — барак каркасно-засыпного типа, принятый в эксплуатацию 4 ноября 1952 г. — оказался «крайне некачественно выстроенным». Он был рассчитан на 90 чел., но за счет установки двухъярусных кроватей здесь разместили их аж 165. Второе — также каркасно-засыпного типа, арендованное у мореходной школы — вмещало 103 чел. Оба эти сооружения традиционно отличались плохими условиями проживания. Поблизости отсутствовала водопроводная колонка, подвезти воду зимой на машине было трудно, а курсанты иногда не могли умываться и делать влажную уборку. Кроме общежитий, около сорока курсантов жили в помещении мастерских в слесарном цехе.

В 1953 г. мореходное училище, кроме общежитий, имело три здания: — учебный корпус с центральным отоплением, окончательно сданный в эксплуатацию в 1949 г. Площадь его учебных аудиторий составляла 1 556, актового зала — 280 и вспомогательных помещений — 1 291 кв. м. На первом этаже из шестнадцати помещений девять занимала мореходная школа; — жилой двухэтажный рубленный дом преподавателей по ул. Ключевской, 48, построенный в 1943 г., состоявший из восьми квартир площадью 436 кв. м. с центральным отоплением. Здесь проживали 30 семей; — жилой каркасно-засыпной одноэтажный дом обслуживающего персонала по ул. Микояновской, 71, построенный в 1940 г., с печным отоплением, площадью 350 кв. м. В нем размещались 23 семьи.

В конце 1953—1954 учебного года сменилось руководство ПКМУ. 26 мая 1954 г. И. В. Николин подписал свой последний приказ: «Сего числа согласно приказа по Министерству рыбной промышленности СССР… в связи с переходом на другую работу, дела и обязанности начальника ПКМУ предал вновь назначенному начальнику ПКМУ Копытину Александру Михайловичу».

Популярность ПКМУ росла. В 1954 г. конкурс среди поступающих с семилетним образованием составил 6—7 чел. на место. Их основную массу составили ребята, приехавшие из всех уголков огромной страны. На первый курс их зачислили 67 чел.: 31 на СВО и 36 — на СМО.

В 1954 г. в училище появилась «группа с сокращенным сроком обучения», состоявшая из лиц, имевших полное среднее (десятилетнее) образование. До этого их принимали сразу на второй или третий курс обучения вместе с «семиклассниками» с условием сдачи недостающих экзаменов и зачетов. Первый опыт набора десятиклассников желаемого результата не дал, хотя в группу зачислили 23 чел., а потом дополнительно приняли еще семерых. Дело состояло в том, что их основное число составили лица, не поступившие в институты. Эти абитуриенты «подали заявление в училище… с намерением не учиться, а только лишь “перезимовать”, с тем чтобы на другой год снова поступить в институт. Вот почему часть учащихся, принятых в училище, с первых же дней занятий показала себя с отрицательной стороны, как в успеваемости, так и в дисциплине».

В 1954 г. в ПКМУ влилась мореходная школа численностью 123 чел. «…Значительный процент принятых имел очень слабую подготовку. В результате этого было отчислено за систематическую неуспеваемость и нежелание учиться со вторых курсов, переведенных из школы, 18 чел. и 23 чел. — из-за слабой подготовки, но имеющих желание учиться были переведены на первый курс. Слияние… отрицательно повлияло на общее состояние с успеваемостью…».

15 января 1955 г. силами курсантов и сотрудников училища под руководством преподавателя Г. Н. Вовк прошел вечер, посвященный 160-летию со дня рождения А. С. Грибоедова. Праздник очень понравился всем присутствовавшим, в результате чего было решено «впредь практиковать проведение подобных вечеров».

Пригласительный билет на новогодний вечер в ПКМУ

Вечером 20 февраля 1955 г. курсанты второй роты Савинкин, Маятников и Кочнев после развода суточного наряда отправились в кубрик. По дороге «в условиях сильной снежной пурги» они заметили тело, занесенное снегом. Откопав полузамерзшего человека, курсанты притащили его в кубрик роты, где оказали ему помощь. Так была спасена человеческая жизнь.

17 марта 1955 г. начальник училища издал приказ об отчислении курсанта А… «Курсант первого курса СМО А… не имея на то никаких основани или причин, самовольно несколько дней не посещал классные занятия, запустил учебный материал, в результате чего сейчас считается отстающим курсантом. На меры, принятые со стороны командира роты, командования училища и его родной матери, не реагирует. Курсант А… встал на путь обмана командования училища и своей матери, выставив мотив, что в классе с него смеются. Произведенной проверкой установлено, что в классе с него никто не смеялся, а курсант А… свою бездеятельность и лень пытался прикрыть ложью на курсантов. Усматривая в этом проявление недисциплинированности и расхлябанности, а также лень, проявленную при изучении материалов, даваемых на классных занятиях, А… исключить».

«За последнее время стояние курсантов на мостике, ведущем к Главку, приняло массовый характер. Курсанты стоят группами по два, по три человека в ряд, глазеют по сторонам, повернувшись спиной к середине моста, а по мостику проходят женщины, мужчины, старики, старухи, дети. Скопление курсантов на мосту мешает свободному проходу граждан, что, естественно, вызывает нарекания и жалобы на курсантов… Приказываю запретить курсантам останавливаться на мосту и мешать свободному проходу по нему…»

20 июня 1955 г. были введены курсовые знаки, нашивавшиеся на левый рукав формы выше локтя. Они имели вид шевронов из светлого сукна шириной 0,5 и сторонами угла 3,5 см с серебряной окантовкой по контуру. В качестве летних головных уборов курсанты в то время носили бескозырки.

1 июля 1955 г. был утвержден состав Государственных квалификационных комиссий на СВО и СМО. Председателем обеих стал капитан Петропавловского рыбного порта Г. Г. Бережков. К самым серьезным в своей жизни испытаниям были допущены 19 курсантов четвертого курса СВО и 11 будущих техников-механиков-паровиков. Курсанты Летунов, Климов, Макаров, Пшеничников и Рудник сдали экзамены только на «хорошо» и «отлично». «По случаю выпуска курсантов мореходного училища 20 августа 1955 г. организовать торжественный ужин на 30 чел. со стоимостью рациона не свыше 17 руб. за счет экономии по питанию».

17 сентября все выпускники отправились на стажировку: в то время дипломы молодым специалистам вручались только после шестимесячной практической работы и при условии получения на ней положительной характеристики. Стажировка завершилась в марте 1956 г., после чего окончившими училище были признаны 19 штурманов дальнего плавания и 10 механиков 2-го разряда: один из их товарищей заслужил за время стажировки отрицательный отзыв и был направлен работу без диплома «до выяснения в УУЗе».

В сентябре 1955 г. преподавателем «Теории и устройства корабля» и «Навигации» был принят А. А. Норкин, прибывший «по направлению МРП СССР по окончании Одесского института инженеров морского транспорта». Впоследствии А. А. Норкин внес большой вклад в дело обучения курсантов и развитие училища, надолго врезавшись в память его благодарным ученикам и коллегам.

В августе 1956 г. началось сооружение долгожданного капитального общежития (ныне УК-4). К началу 1957 г. строители завершили земляные работы, возвели бутобетонную кладку стен подвала и первого этажа, на первом этаже установили оконные блоки. Но во второй половине 1957 г. работы прекратились из-за отсутствия башенного крана. Главный инженер ведущего строительство треста «Камчатрыбстрой» заявил, что подвести под крышу общежитие в 1957 г. и полностью закончить его в 1958 г., — «дело чести и совести коллектива строителей».

23 февраля 1957 г. покинули родное училище и отправились на работу 76 молодых специалистов: 26 — в Петропавловск, 19 — в Южно-Сахалинск и 31 — во Владивосток. А 9 июля 1957 г. к сдаче Государственных экзаменов были допущены очередные 150 выпускников: 57 будущих судоводителей и 93 механика. 19 августа 50 успешно сдавших экзамены судоводителей отправились на стажировку. 27 сентября квалификацию «Техник-судомеханик 2-го разряда» получили 90 чел. Таким образом, выпуск 1957 г. впервые перевалил за сотню, составил 140 чел. Дипломы с отличием заслужили Ю. Д. Октябрев, В. Г. Иванов и Н. П. Безнаев.

Курсанты возле училищной машины, 1950-е гг.

Первая половина 1957 г. проходила в заботах по подготовке к началу Московского международного фестиваля молодежи и студентов и 40-летия «Великого Октября». По городам и весям страны шли местные молодежные форумы. На Камчатке активное участие в них приняли самодеятельные артисты мореходки. Одним из ведущих художественных коллективов училища был духовой оркестр. В 1957 г. в его состав входили курсанты четвертого курса Филатов, Разумовский, Дубровин, Хромов, Повалихин, Макаров, Осадчий, Москалев, Федоровский, Стихарчук, Соколовский, учащиеся третьего курса Вугалтер и Нечитайлов, курсанты-второкурсники Терентьев и Поморцев и первокурсники Медведев, Кукушкин, Бельченко и Борзиков. Возглавлял коллектив капельмейстер И. М. Столяров.

Итоги прошедшего фестиваля подводились 16 июля 1957 г. «Большинство курсантов мореходного училища вместе со всей молодежью Камчатки приняли непосредственное участие в подготовке и проведении Первого областного фестиваля. Проведена большая работа по подготовке художественной самодеятельности, по написанию лозунгов и плакатов. Особенно большую работу проделали курсанты Серюков, Грабовский, Вожов, Канашков, Чернов, Клочков, Калмыков, Горлов…».

18 сентября 1957 г. был отчислен курсант первого курса К…, который, будучи на практике на «Штурмане», при стоянке в Находке «допустил грубейшее нарушение дисциплины — в нетрезвом состоянии 17 июля 1957 г. пытался пройти на иностранное судно, оскорблял пограничников. По указу от 19 декабря 1956 г. “Об ответственности за мелкое хулиганство” народный суд 1-го участка г. Находка арестовал курсанта К… на 15 суток».

Вполне возможно, что подвыпивший К… решил собственноручно приподнять «железный занавес» и самостоятельно пообщаться с иностранцами в единственном открытом для их посещений порту Дальнего Востока. Совсем недавно — в сталинское время — сделать это было совсем небезопасно не просто для свободы, но и для жизни.

А в ноябре 1957 г. к медали за «За спасение утопающих» был представлен совершивший подвиг первокурсник Г. П. Сударев, который, «проходя по Набережной, заметил в Култучном озере двух тонущих детей. Рискуя жизнью и здоровьем, комсомолец Геннадий Сударев бросился на спасение утопающих и вместе с офицером Советской Армии спас детей…».

Занятия проводит А. А. Норкин

Еще зимой 1957 г. в училище заработал кружок автодела. «Считать действующим при судомеханическом кабинете автокружок по подготовке шоферов-любителей и шоферов 3-го класса с 15 декабря 1957 г., руководителем которого является преподаватель тов. Елин Н. Я. Для преподавания теоретического курса по правилам уличного движения пригласить общественного инспектора ГАИ… Для практической езды использовать автомашину “Додж-3/4”, восстановленную из двух списанных по пятой категории машин, приобретенных у войсковой части…».

Многие курсанты весьма активно занялись изучением автомобиля и правил вождения, настолько, что это, по мнению администрации училища, даже повредило учебе, особенно на выпускных курсах. 27 июня 1958 г. последовало следующее распоряжение. «Несмотря на неоднократные предупреждения, некоторые курсанты четвертых курсов продолжают проводить много времени у автомашин, разъезжают на них и т. д., тем самым ставя под угрозу сдачу Государственного экзамена». Отныне машины сдавались «на ответственное хранение» училищному шоферу, а для нужд кружка их выдавали только по заявкам его руководителя.

1958 г. завершился традиционным новогодним вечером. К нему, как и всегда, тщательно готовились. Для покраски и праздничного оформления актового зала, вестибюлей и игровой комнаты назначили курсантов. Они добросовестно отнеслись к поручению, «образцово оформили актовый зал, установили и украсили елку». Назначенные комитетом ВЛКСМ для несения дежурства курсанты В. Н. Петренко, В. П. Григорьев, В. Н. Ярушинский и Ю. К. Письменский во время вечера «организовали полный порядок». За прекрасную постановку праздника 5 января 1959 г. начальник училища объявил отличившимся благодарность и приказал командирам рот и классным руководителям сообщить родителям курсантов по месту работы о поощрении их сыновей.

24 апреля 1959 г. сменился начальник ПКМУ: А. М. Копытина назначили директором вновь организующегося морского рыбопромышленного техникума, который должен был начать работать с 1 сентября 1959 г. «Во исполнение постановления Совета народного хозяйства Камчатского экономического административного района от 22 апреля 1959 г. № 11-к приступил к исполнению обязанностей начальника мореходного училища. Ю. Н. Серебренников». До назначения в ПКМУ Ю. Н. Серебренников работал начальником школы усовершенствования командных кадров плавсостава Камчатрыбпрома.

8 июля 1959 г. бюро городского комитета комсомола постановило наградить Похвальными листами курсантов Владимира Щербакова, Алексея Ивачева, Вални Хаджимухамедова, Геннадия Трофимова, Александра Фролова, Аркадия Дука, Анатолия Помелова, Игоря Колесникова, Бориса Семелева и Владимира Кожевникова, добровольно отдавших часть своей кожи для пересадки ее сильно обожженному ребенку. Этот благородный поступок спас жизнь маленькому Володе Рогачеву.

Если в начале 1958—1959 учебного года в училище работали 18 штатных преподавателей, то к октябрю 1959 г. их осталось всего 14. В 1959—1960 учебном году действовали четыре предметно-методических комиссии: судоводительская, судомеханическая, механико-математическая, истории, литературы и языков. Их возглавляли В. П. Соколов, П. Ф. Козин, Л. П. Ильченко и Н. И. Рагимова. Лучше всех работала механико-математическая комиссия [41, л. 18]. Училище располагало следующими кабинетами и лабораториями: 1. Черчения, заведующая А. В. Егорова. 2. Физики и химии, заведующая Буймистрова. 3. Технической механики, заведующий Ю. М. Колесник. 4. Электротехники и электрооборудования судов, временный заведующий О. А. Онищук, с 10 февраля 1960 г. заведование перешло к А. А. Ушакевичу. 5. Электрорадионавигационных приборов, заведующий Ю. П. Чепурнов. 6. Судомеханический, заведующий А. Я. Мартемьянов. 7. Судовождения, заведующий И. Е. Савинский. 8. Морского дела и промышленного рыболовства, заведующий В. П. Соколов. 9. Спецподготовки, заведующий И. Г. Гозман. 10. Физического воспитания, заведующий Ю. В. Ушаков.

Учебный корпус № 2 (РТО И СВО), 1960 г.

5 марта 1960 г. организован Совет старшин и комсоргов в составе 58 чел. Секретарем президиума Совета, состоявшего из 15 чел., избрали А. И. Пахалкова. Этот совет стал действенной силой: так, он нередко решал судьбу отдельных провинившихся курсантов, рекомендуя администрации училища отчислить их, или, наоборот, — ходатайствуя об их оставлении на поруки.

В навигацию 1960 г. вновь возникли большие сложности с организацией практики на парусных судах. УТРФ, на балансе которого они находились, своевременно не закончил их ремонт. Аналогичная картина наблюдалась и в прошлом году, когда обе баркентины опоздали с выходом в море на две недели, а на «Штурмане» дважды выходил из строя главный двигатель, из-за чего он почти все время практики простоял в порту, а в море находился около месяца вместо трех по учебному плану.

Еще одной проблемой стало вмешательство УТРФ и отдела флота Камчатрыбпрома в использование этих судов. Они, помимо училища, пытались навязать судам рейсовые задания, мало соответствовавшие целям и программе практики. Так, нередко планировались посещения таких мест, где плавание парусников было невозможно или затруднено ледовой обстановкой. Там нельзя было проводить шлюпочные учения и другие занятия, предусмотренные программой. К тому же суда порядком износились. Вскоре их списали, а в январе 1964 г. в распоряжение училища перешел старый пароход «Гоголь».

В начале 1960—1961 учебного года количество курсантских рот выросло до шести. Ими командовали: 1-й — капитан М. В. Горелышев, 2-й — старший лейтенант И. М. Котов, 3-й — капитан-лейтенант Н. М. Выгдин, 4-й — капитан 3-го ранга А. В. Адо, 5-й и 6-й — капитан 3-го ранга С. С. Сорокин.

Осенью 1960 г. произошли значительные перемещения офицерского состава. 30 сентября уволился в запас начальник ВМЦ капитан 1-го ранга И. П. Ивженко. В октябре в запас по выслуге лет с правом ношения формы ушел начальник ОРСО капитан 2-го ранга В. Ф. Докукин. 12 октября на основании закона «О новом значительном сокращении Вооруженных Сил СССР», принятого 15 января 1960 г., в запас ушел командир роты капитан 3-го ранга А. В. Адо. 13 октября в должность начальника ОРСО вступил капитан 2-го ранга Н. В. Колесов, ранее служивший старшим помощником командира легендарного корабля ВМФ № 1 — крейсера «Аврора». 27 октября должность заместителя начальника училища по военно-морской подготовке — начальника ВМЦ занял капитан 1-го ранга И. С. Децик, ранее служивший начальником научно-исследовательского и редакционно-издательского отдела ТОВВМУ им. Макарова.

1 ноября 1960 г. работники училища во исполнение постановления Центрального Комитета КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС от 19 сентября 1959 г. перешли на семичасовой рабочий день без изменения действовавших условий оплаты труда и увеличения численности персонала.

12 декабря 1960 г., под занавес года, произошел трагический случай, в результате которого пострадали девять курсантов. Во время вечерней прогулки на строй курсантов 4-й роты, переходившей дорогу через ул. Ленинградскую, наехала машина-такси. В итоге четверых курсантов пришлось отправить в областную больницу с тяжелыми травмами. Вину за происшествие возложили на водителя, но и рота шла с нарушением — строй в темное время не имел необходимых предупредительных фонарей.

7 января 1961 г. в училище была введена новая система наименования учебных отделений, групп и рот училища. Отныне СВО считалось первым отделением, СМО — вторым, РТО — третьим. В состав СВО входили три роты: 11-я, 12-я и 13-я, СМО составляли 21-я и 22-я роты, а недавно созданное РТО — включало единственную группу десятиклассников, которая пока входила в 13-ю роту. Номер класса состоял из трех цифр: первая показывала принадлежность к отделению, вторая — курс, третья — порядковый номер класса в роте.

В январе 1961 г. в ПКМУ появилось долгожданное заочное отделение. Вначале обучение на нем шло по специальностям «Морское судовождение» и «Судовые силовые установки», а в 1962 г. открылась специальность «Судовая радиосвязь и электрорадионавигация». Контингент учащихся в 1961 г. насчитывал более 120 механиков и судоводителей, а в 1962 г. он составлял уже 273 чел., в основном из числа командного состава флота. В результате успешного обучения 14 заочников уже в 1962 г., то есть на два года раньше срока, закончили обучение и успешно сдали Государственные экзамены. Руководила отделением Л. И. Буторина.

13 мая 1961 г. сроком на три месяца на баркентины «Штурман» и «Горизонт» отправились по 36 практикантов во главе со старшими — курсантами Ю. П. Шмелевым и С. Ф. Бабуриным. В день начала практики начальник училища напутствовал будущих моряков следующими словами. «Сегодня курсанты первого курса СВО уходят на учебную практику на парусные суда. Эта практика является первым в их жизни самостоятельным плаванием. Выражаю уверенность, что личный состав первого курса, проходя практику, покажет образцы дисциплинированности, силы воли, морской выучки, проявит высокие моральные качества, высоко будет держать честь советского моряка. Воспитанные на лучших традициях русского и советского флота, курсанты выдержат трудный экзамен на звание советского моряка. Поздравляю личный состав первого курса судоводительского отделения с первой плавательной практикой! Желаю успехов в первом учебном плавании — начале большого плавания каждого моряка!».

7 августа 1961 г. заместителем начальника училища по политической части (замполитом) назначен В. Д. Уткин. До этого эту должность занимал В. А. Панов, переведенный в УТРФ. Спустя неделю начальником ОРСО стал капитан 2-го ранга В. М. Киселев, прибывший из Горьковского речного училища.

К 12 сентября 1961 г. в училище трудились 25 штатных преподавателей. А 15 сентября к ним добавились еще четверо: мастер производственного обучения Ю. Н. Бондаренко, преподаватель черчения А. А. Бондаренко, преподаватель химии К. В. Герт и преподаватель истории СССР Н. Д. Шатова.

К концу 1960—1961 учебного года ПКМУ имело учебный корпус, два общежития и трехэтажное здание на ул. Вилюйской, 54, в котором третий этаж занимали кубрики курсантов, а первый и второй — общежитие рыбного техникума и квартиры работников училища, техникума и филиала Дальрыбвтуза. Одно из общежитий, находившееся на ул. Мишенной и отстоявшее от учебного корпуса на целый километр, представляло собой одноэтажный деревянный каркасно-засыпной барак

В расположенном рядом с учебным корпусом трехэтажном здании, построенном в 1959 г., размещались десять жилых кубриков, служебные помещения, библиотека с читальным залом, санчасть с изолятором и семь кабинетов нового радиотехнического отделения. Всего училище располагало 19 аудиториями и пятью кабинетами. Этого было недостаточно для учившихся в нем почти 700 чел.

«Имеющаяся учебно-материальная база позволяет выполнить предусмотренные программами основные практические занятия, но из-за чрезмерной тесноты в кабинетах создаются излишние затруднения при их проведении, поэтому в отдельных случаях приходится группу делить на три части… Не можем организовать ряд необходимых кабинетов: социальных дисциплин, русского языка и литературы, математики, технологии металлов и материалов, теплотехники, вспомогательных механизмов, технической механики».

Областные власти и Камчатрыбпром приняли меры к расширению училища, для которого в конце 1950-х гг. заложили новый учебный корпус на 960 чел. и общежитие на 440 чел. По плану уже к 1 февраля 1962 г. учебный корпус следовало подвести под крышу, но летом 1961 г. работы остановились. Осенью 1961 г. ожидалось завершение строительства пятиэтажного общежития по ул. Ключевской, но и оно финансировалось нерегулярно.

Новое общежитие училище получило в мае 1962 г. В него перевели всех курсантов. Старую одноэтажную «общагу» передали судоремонтному заводу, здание на ул. Вилюйской, 54 отошло к рыбному техникуму, а в нынешнем УК-4 после переделки и ремонта, произведенных силами курсантов, были созданы аудитории для занятий. С 1 сентября 1962 г. это здание полностью заняли СВО и РТО, хотя для учебных целей оно подходило мало. Здесь же разместилась библиотека с читальным залом. Санчасть и изолятор переехали в новое общежитие.

Идет строительство здания нового жилого корпуса
на ул. Ключевской, 1962 г.

С учетом этих изменений, к концу 1962 г. общая площадь, используемая училищем, выросла до 9 243 кв. м. Теперь она состояла из 26 аудиторий, 15 кабинетов, 5 лабораторий, учебно-производственных мастерских площадью 361 кв. м с 25 рабочими местами и общежития площадью 2 150 кв. м. Библиотечный фонд вырос до 28 528 книг.

17 января 1962 г. А. А. Норкин, одновременно занимавший должности руководителя практики и начальника СВО, освобождался от командования СВО и становился только руководителем практики училища, а новым начальником СВО отныне стал Ю. И. Камчатка.

14 апреля 1962 г. торжественно отмечалось 20-летие со дня создания учебного заведения. «За добросовесное выполнение служебных обязанностей по воспитанию курсантов, за хорошую учебу, примерное поведение и активное участие в общественной работе» руководство училища представило к награждению Почетными грамотами обкома КПСС и облисполкома преподавателей В. И. Певцаеву и И. С. Сальникова, курсантов четвертого курса М. В. Процюк и В. М. Арестова и Почетными грамотами Петропавловского горкома КПСС и горисполкома преподавателя Н. Я. Шульмину и начальника СВО Ю. И. Камчатка.

В гостях у училища в течение 1961—1962 учебного года побывали художественные коллективы студентов московской консерватории, ансамбля Камчатской флотилии, моряков отряда торпедных катеров, треста «Камчатморгидрострой», сухопутной дивизии и пединститута. Они дали в общей сложности семь концертов. Для курсантов были организованы четыре посещения театра, походы на выступления смоленского хора и Магаданского театра оперетты, артистов Ленкоцерта, в кино, экскурсии на суда и по историческим местам города.

Неплохо потрудились спортсмены: прошло 20 спортивных соревнований, главным из которых стала зимняя комплексная спартакиада, в которой состязались 450 чел. Спортсмены училища принимали участие в город-ских и областных соревнованиях, в составе сборных команд защищали честь Камчатки на зональных и республиканских состязаниях, а боксер Нечухаев на первенстве СССР вышел в финал.

К началу 1961—1962 учебного года ПКМУ дало путевку в жизнь 674 молодым специалистам (353 судомеханикам, 274 судоводителям и 20 технологам). Комсомольская организация училища в это время насчитывала 600 чел. Комсомольцы принимали активное участие в городских общественных мероприятиях, в работе добровольной народной дружины, выезжали в ближайшие совхозы на сельскохозяйственные работы.

За 1961—1962 учебный год 200 курсантов получили поощрения, 19 — ценные подарки и благодарности, 51 — грамоты и благодарности, 85 — благодарности. Поступки совершили 282 чел., из них грубых — 77. Из числа последних 38 курсантов были отчислены. Большинство нарушений дисциплины, особенно недостойное поведение и пьянство, допустили курсанты, находившиеся на практике или возвращавшиеся с нее. Участники конкурса художественной самодеятельности среди учебных заведений города заняли первое место, получив в качестве награды радиоприемник «Комета».

ВМЦ к началу 1962—1963 учебного года заново создал и оборудовал кабинеты борьбы за живучесть, минно-трального оружия и радиосвязи. Старший преподаватель цикла инженер-капитан 3-го ранга С. М. Хасин вместе с внештатным лаборантами курсантами СМО Хворовым и Хивренко оборудовали пять стендов по средствам борьбы с водой и с пожарами, легководолазному снаряжению, изготовили схемы маркировки трубопроводов, привели в порядок плакаты. Капитан 2-го ранга Сирко вместе с курсантами переоснастил артиллерийский кабинет: здесь появились новые стенды «Дальномеры» и «Артиллерийское оружие».

Офицеры ВМЦ Тимофеев, Брагин и учебный мастер
Королев с курсантами, 1960 г.

Работа по созданию новых кабинетов продолжилась и далее. Преподаватель цикла капитан 2-го ранга Туманов вместе с курсантами и лаборантами монтировал минно-тральный кабинет. Здесь имелось «все положенное по нормам снабжения минно-тральное имущество», а руками умельцев были созданы стенды «Запальное устройство и предохранительные приборы мин», «Узловые части трала», «Макеты тралов» и другие.

Во всех кабинетах цикла висели стенды «На страже Родины», отражавшие боевую подготовку и повседневную жизнь военных моряков различных специальностей. «Много энергии и старания по развертыванию наглядной агитации в коридорах цикла приложил внештатный лаборант Чуханов. За короткое время им изготовлены стенды “На страже нашей Родины”, “Боевые подвиги советских подводников в годы Великой Отечественной войны”, “Моряки-тихоокеанцы — Герои Советского Союза”, “Герои гражданской войны”, а также стенд по корабельным силам военно-морского флота США».

Вот так в заботах и подошел к концу 1962 г.: учебное заведение вступало в третье десятилетие своей деятельности. За это время оно превратилось не только в крупнейший в области образовательный центр, но и стало средоточием культурной и спортивной жизни города. В ПКМУ сложился дружный и работоспособный коллектив, был накоплен значительный опыт подготовки морских специалистов, сформировались устойчивые традиции.

С. В. ГАВРИЛОВ

МОРРЫБТЕХНИКУМ И МОРЕХОДНОЕ УЧИЛИЩЕ

1. НАЧАЛО СТРОИТЕЛЬСТВА И ПЕРВЫЕ ГОДЫ РАБОТЫ МОРРЫБТЕХНИКУМА

Первое здание техникума на ул. Партизанской, 7

2. РАЗВИТИЕ ТЕХНИКУМА И ЕГО ПРЕОБРАЗОВАНИЕ
В МОРЕХОДНОЕ УЧИЛИЩЕ

Баркентина "Горизонт", использовавшаяся как учебное судно, 1947 г.

Капитальное здание техникума, окончательно сданное в 1949 г.

Михаил Васильевич Стрыгин

Иноккентий Васильевич Николин

Выпускники ПКМУ 1955 г. вместе с комсоргом училища Л. В. Копаневым

Пригласительный билет на новогодний вечер в ПКМУ

Курсанты возле училищной машины, 1950-е гг.

Занятия проводит А. А. Норкин

Учебный корпус № 2 (РТО И СВО), 1960 г.

Идет строительство здания нового жилого корпуса
на ул. Ключевской, 1962 г.

Офицеры ВМЦ Тимофеев, Брагин и учебный мастер
Королев с курсантами, 1960 г.

С. В. ГАВРИЛОВ

МОРРЫБТЕХНИКУМ И МОРЕХОДНОЕ УЧИЛИЩЕ

1. НАЧАЛО СТРОИТЕЛЬСТВА И ПЕРВЫЕ ГОДЫ РАБОТЫ МОРРЫБТЕХНИКУМА

Первое здание техникума на ул. Партизанской, 7

2. РАЗВИТИЕ ТЕХНИКУМА И ЕГО ПРЕОБРАЗОВАНИЕ В МОРЕХОДНОЕ УЧИЛИЩЕ

Баркентина "Горизонт", использовавшаяся как учебное судно, 1947 г.

Капитальное здание техникума, окончательно сданное в 1949 г.

Михаил Васильевич Стрыгин

Иноккентий Васильевич Николин

Выпускники ПКМУ 1955 г. вместе с комсоргом училища Л. В. Копаневым

Пригласительный билет на новогодний вечер в ПКМУ

Курсанты возле училищной машины, 1950-е гг.

Занятия проводит А. А. Норкин

Учебный корпус № 2 (РТО И СВО), 1960 г.

Идет строительство здания нового жилого корпуса на ул. Ключевской, 1962 г.

Офицеры ВМЦ Тимофеев, Брагин и учебный мастер Королев с курсантами, 1960 г.

2. РАЗВИТИЕ ТЕХНИКУМА И ЕГО ПРЕОБРАЗОВАНИЕ
В МОРЕХОДНОЕ УЧИЛИЩЕ

Идет строительство здания нового жилого корпуса
на ул. Ключевской, 1962 г.

Офицеры ВМЦ Тимофеев, Брагин и учебный мастер
Королев с курсантами, 1960 г.