ТАК НАЧИНАЛСЯ КАМЧАТСКИЙ ТРАЛОВЫЙ ФЛОТ

Появление БАОЛа стало ответом на активизацию японского промысла в морях, омывающих Камчатку. Помимо прямого назначения, создание советского морского промыслового флота рассматривалось как средство давления на японцев с целью регламентации хищнически ведшегося ими лова лосося. Удачным примером такого давления являлась восьмилетняя деятельность отечественной краболовной флотилии, начавшей работу в 1928 г. Проекты организации на полуострове рыболовецкого предприятия принципиально нового типа появились в 1934 г. Уже в 1935 г. АКО предполагало выставить в открытое море три сейнера и траулер.

В подготовленной аппаратом общества «Объяснительной записке к контрольным цифрам потребности рабочей силы для производства рыбной промышленности АКО на 1935 г.» для обслуживания судов активного лова уже предусматривался специальный штат. На первых порах АКО намеревалось обзавестись тремя сейнерами для добычи сельди. «Штат этих судов установлен из 15 человек на судно из следующего расчета: капитан — 3, помощник капитана — 3, неводчик — 3, моторист — 3, помощник моториста — 3, ловцы — 27, поваров — 3, всего — 45 человек».

В конце ноября 1935 г. из Главрыбы пришло распоряжение: «Петропавловск. АКО. Адамовичу. Нарком (имеется в виду народный комиссар пищевой промышленности А. И. Микоян — С. Г.) в своем выступлении на слете стахановцев взял обязательство дать в 1935 г. 13 000 000 ц рыбы. Устанавливаю план на декабрь 7 000 ц гослову… Необходимо широко развернуть лов в Авачинской губе, также использовать в декабре на лову тральщики (так в тот период назывались траулеры — С. Г.), перенеся их ремонт на январь…». Начальник АКО И. А. Адамович распорядился выделить для этой цели паровой траулер «Блюхер», использовавшийся АКОфлотом как транспортное судно. Его не позднее 7 декабря 1935 г. следовало «передать в распоряжение инструктора добычи рыбного управления АКО товарища Гавриленко, с какового момента все распоряжения рыбного управления для капитана тральщика обязательны».

Организовать активный лов при помощи «Блюхера» в 1935 г. не удалось. Причиной этого стало отсутствие пригодных к работе орудий лова. Они пришли в Петропавловск из Владивостока на пароходе «Ильич». «Трал — хлам, доски разбиты, не хватает бобинцев, нет ниток для ремонта». К тому же в день прибытия «Ильича» руководство АКО вновь поставило «Блюхер» на грузоперевозки. В феврале 1936 г. траулер вообще был передан из АКО Дальморзверьтресту, где он вошел в состав китобойной флотилии «Алеут». Здесь «Блюхер» использовался в качестве буксира, доставлявшего туши убитых животных к китобазе для последующей разделки.

На лове достаточно крупные промысловые суда — только что построенные в Японии сейнеры — начали работать лишь в середине 1936 г. Они стали не только школами для подготовки специалистов активного лова, но и своеобразными лабораториями: на них в море выходили сотрудники Камчатской опытно-научной исследовательской рыбной станции ВНИРО. Ученые вели разведку районов промысла, занимались исследованиями по определению оптимальных видов орудий и рациональных методов лова. Ниже приведены материалы, характеризующие условия возникновения и первого десятилетия работы камчатского морского рыбопромыслового флота.

Приказ начальника АКО И. А. Адамовича № 31 от 19 января 1936 г. «Организовать в системе Карагинского рыбокомбината на внутреннем хозрасчете базу активного опытного лова (БАОЛ), включив в состав последней: тральщик — 1, дрифтеров — 2, сейнеров — 2. Временно исполняющим дела начальника базы активного опытного лова с правами заместителя директора Карагинского комбината назначить Макштаса П. М…».

Приказ начальника АКО № 64 от 5 февраля 1936 г. «Устанавливаю на 1936 г. по БАОЛ при Карагинском рыбокомбинате следующий штат работников: на дрифтере — 11 чел.; на сейнере — 15 чел., на тральщике — 35 чел. Всего штат 92 чел.».

Приказ начальника АКО № 139 от 21 марта 1936 г. «…Утверждаю следующие основные показатели вновь организуемой базы активного опытного лова (БАОЛ), временно утвержденной на внутрихозяйственном расчете при Карагинском рыбокомбинате… Добыча сырца установлена: красная 5 000, сельдь 7 000 ц… Начало лова рыбы с 10 июня по 15 ноября 1936 г. в районе комбинатов Усть-Камчатского, Озерного (сезонная база на восточном берегу Камчатки — С. Г.), Авачи, Олюторки».

Первую промысловую экспедицию БАОЛа возглавил сотрудник рыбного управления АКО И. А. Гольдберг. 8 октября 1936 г. из Петропавловска в район Олюторского рыбокомбината вышли сейнеры «Авача», «Вилюй», дрифтеры «Ударник» и «Стахановец». Траулером, который предполагалось использовать в качестве плавучей базы, БАОЛ еще не располагал. Суда вернулись в порт в начале ноября: дальнейший лов продолжать было нельзя из-за наступившего похолодания и появления льда.

Результаты лова превзошли все ожидания. Выйдя в море с большим опозданием из-за несвоевременного прибытия на Камчатку, суда сумели выполнить задание более чем наполовину. Наилучшие результаты показал сейнер «Авача» (капитан Косьмин), добывший 3 315,6 ц сельди и 220,3 ц трески — свыше половины всего улова флотилии. Сейнер «Вилюй» (капитан Якимов) поймал за четыре замета 1 766,8 ц сельди. Дрифтер «Ударник» (капитан Перинго), выловил 474,8 ц сельди и 212,8 ц трески. «Ударник» способствовал хорошей работе всей флотилии, являясь ее разведчиком.

Начальник экспедиции отмечал прекрасную работу старшего механика Правикова, дрифмейстера Алешкина, помощников механиков Мосунова и Николаенко, матросов Граховатского, Самовского, Черепанова и Мартынова. «Несмотря на неприспособленность судов к работе в условиях северных морей (отсутствие отопления жилых помещений, ряд других неудобств), коллектив флотилии упорно боролся за освоение новой для большинства техники и успешно выполнил поставленную перед ним задачу. Меньший улов сейнера "Вилюй" обусловлен лишь потерей им кошелькового невода в бурную погоду». По окончании осеннего лова оба дрифтера встали на зимовку, а сейнеры отправились исследовать возможность производства промысла в ближайших к Петропавловску бухтах.

Матрос сейнера «Авача» Поляков так вспоминал о своем первом промысловом сезоне. «Еще сравнительно недавно я не был рыбаком. Но когда представилась возможность поступить на сейнер "Авача", я с радостью воспользовался ею. Меня увлекла перспектива плавать по морю, разыскивать стаи рыб, стать матросом, а впоследствии — неводчиком. Заинтересовал и новый способ лова кошельковым неводом, впервые вводимый на Камчатке. 12 марта — в первый день моей работы на подготовке к активному лову — я приступил к пошивке селедочного кошелькового невода. Инструктор товарищ Грубишич постоянно был с нами в сетевязальном цехе, и при его помощи мы подготовили хорошие снасти к приходу сейнеров.

Как выметывать невод, как его выбирать, нас учили в Моржовой бухте. Живо вспоминаю, как я стоял в первый раз на корме сейнера, учился быстрыми движениями рук без ошибок выбрасывать в море первый порядок невода — дальше он развертывался от хода судна… Работали мы по ночам. В поисках косяков рыбы захаживали в море, держали наготове невод. Мокрые полотнища смерзались, но мы перебирали невод длиною в 360 метров по три-четыре раза в ночь, чтобы его в любую минуту можно было забросить в море. В первые заметы мы брали небольшие уловы — по 100—150 ц за одно притонение. Хотя на лов мы вышли на четыре с половиной месяца позже, чем предполагалось по плану, наш сейнер выловил 3 536 ц рыбы и выполнил свой план.

Сейчас я остаюсь зимовать на сейнере. К путине будущего года нам надо подготовить два селедочных кошельковых невода и один лососевый, так что работы будет достаточно. Кроме того, мы в ближайшее время должны выйти на разведки вблизи Петропавловска. Моя мечта — стать неводчиком. Старшие товарищи — специалисты кошелькового лова товарищи Грубишич и Эстафиади (Евстафиади — С. Г.) мне помогут в этом».

А вот что рассказывал о первом промысловом сезоне «Авачи» ее капитан М. В. Косьмин. «…Кошельковый невод имеет в длину 500 и ширину 40—50 м. На выборку его после замета в море требуется всего 15—20 минут. Лучшее время для лова — ночь. Самое важное для успешного облова косяка — это точно определить направление его движения, ибо если окружать косяк с "хвоста", то рыба ускользнет.

…Сильно отражались на успешности промысла резкое похолодание, наступившее в октябре, неблагоприятная погода. От смерзшихся сетей леденели пальцы, но команда не бросала работу, у всех было одно стремление — выполнить план, доказать, что советские рыбаки могут успешно работать на сейнерах. И вот, никогда не ловившие рыбу кошельковыми неводами, наши ловцы, набранные из грузчиков, рядовых рабочих, столяров, за пятнадцать заметов с сейнера "Авача" взяли 3 536 ц… Эти успехи говорят о том, что ловцы сумели в короткое время освоить сложную технику, и теперь с помощью наших инструкторов товарищей Эстафиади и Грубишича, сами будут готовить новые невода и дрифтерные сети для лова в будущем году. В числе этих рыбаков имеются такие прекрасные ударники, как матросы Поляков, Рохлецов, Баталов, Паршин, ученик механика Гончаров, помощник механика Мосунов и другие…».

Осенью 1936 г. БАОЛ получил пополнение — небольшие промысловые суда, основной задачей которых являлась разведка рыбных косяков.

Приказ начальника АКО № 636 от 25 октября 1936 г. «Прибывшим из Японии рыбопромысловым разведчикам утверждаются следующие названия: № 1/11 — "Сатурн", № 2/27 — "Нептун", № 3/28 — "Юпитер". Адамович».

Значение начала активного морского промысла на полуострове было понято и оценено сразу. Сотрудники Камчатской опытно-научной исследовательской рыбной станции ВНИРО М. Л. Альперович и К. И. Панин характеризовали его как переломный этап в развитии рыбной промышленности Камчатки. «Путина текущего года ознаменовалась событием чрезвычайной важности для камчатской рыбопромышленности — прибытием и началом работы судов активного лова: сейнеров и дрифтеров. Первые результаты применения в наших местных условиях лова кошельковым неводом и плавными жаберными сетями, бесспорно, выходят из рамок простых разведочных и опытных работ и являются уже промыслом, давшим к тому же неплохой эффект. Наиболее интересные результаты разведки и лова получены в районе Олюторского залива в октябре. Начав поисковые работы в середине сентября, сейнер "Вилюй" обнаружил сельдь лишь в начале октября. Видимо, в этот период сельдь подошла в район разведок.

Первая экспедиция судов активного лова имела объектом добычи преимущественно сельдь. В дальнейшем, несомненно, активный лов охватит также и лососевых, образующих не меньшие косяки, чем сельдь. Тем не менее, последняя является, бесспорно, наиболее рентабельной из промысловых рыб для судов активного лова в силу ценности самой породы и несложности дальнейшей обработки…

Основным достижением октябрьской экспедиции БАОЛа… надо считать тот факт, что возможность работы сейнеров и дрифтеров в условиях Камчатки, даже в осеннее время, — блестяще доказана… Первые работы дали хорошие результаты… Не будет преувеличением сказать, что результаты работы экспедиции открывают новый этап развития рыбной промышленности Камчатки — этап постепенного перехода государственного лова на активные методы».

Общий вылов рыбы БАОЛа в 1936 г. составил 6 445 ц, то есть 53,7 % планового задания. Причиной его невыполнения стало позднее начало промысла ввиду задержки прибытия судов.

Почти в одно время с БАОЛом активный лов в 1936 г. готовилась начать и база Моховая. Здесь к этой работе намеревались привлечь небольшие суда — моторные кавасаки. Дрифтерные сети были подготовлены под руководством инструктора Гавриленко. По его словам, «в отличие от обыкновенных закидников, эти сети будут выбрасываться с кавасаки на значительное расстояние от берега и плыть свободно по течению… На каждый кавасаки дается двадцать сетей, из которых десять находятся на лову, остальные — на просушке». Активный лов должен был начаться не позднее 21 мая. На него намеревались выставить два или три кавасаки. Заведующий базой Абрамов возлагал на новый метод лова большие надежды, «тем более что применение его в других рыбных бассейнах дало прекрасные результаты».

Приказ народного комиссара пищевой промышленности СССР № 200 от 4 февраля 1937 г. «Отмечая положительные итоги начала работы активного рыболовного флота на Камчатке, и в целях его дальнейшего развития в системе АКО, приказываю:

1. Начальнику Главрыбы т. Андрианову:

а) предусмотреть в плане судостроения 1937 г. десять сейнеров для АКО, из них восемь сейнеров по Владивостокской рыбной судоверфи с окончанием строительства и сдачей АКО 1 апреля 1938 г., и два сейнера — на судоремонтном заводе АКО с окончанием строительства 15 мая 1938 г.;

б) получаемые из Японии два сейнера, предназначенные при распределении Дальгосрыбтресту, передать АКО с непосредственным направлением из Японии в Петропавловск.

2. Начальнику АКО т. Адамовичу:

а) базу активного флота на Камчатке предусмотреть в Раковой губе Авачинского залива, для чего произвести в текущем году все необходимые подготовительные работы;

б) все имеющиеся суда активного лова (сейнеры, дрифтеры) широко использовать в сезон 1937 г. на добыче сельди и лососевых с наиболее широким оперативным охватом важнейших районов добычи;

в) в местах лова рыбы активным флотом: Олюторском, Корфском, Усть-Камчатском, Жупановском рыбокомбинатах предусмотреть для 1938 г. увеличение посольной емкости для обеспечения приема и обработки сырца, доставленного сейнерами и дрифтерами».

Основные положения этого приказа в 1937 г. так и остались на бумаге: увеличения судового состава в следующем сезоне не произошло.

Утвержденный план добычи на год составлял 16 000 ц. Выполнить его не удалось: поймать смогли всего 9 274 ц. Наиболее удачно сработал экипаж «Авачи» — на его долю пришлось 3 710 ц. Это судно оказалось единственным, выполнившим задание.

Постановление АКО по балансу-отчету БАОЛа за 1937 г. «Признать хозяйственную деятельность БАОЛа за 1937 г. совершенно неудовлетворительной. Отметить, что руководство БАОЛа не боролось за выполнение плана, вследствие чего план выполнен только на 58 % при износе орудий лова на 42 %. Временно исполняющий дела начальника АКО Гладков».

Из отчета о производственной деятельности БАОЛа. «Весь промысловый флот активного лова состоит из пяти судов… Путина разбивалась на три периода: весна, лето, осень. В зимний период времени строились все орудия лова для весенней путины… Зимой, когда суда находились в консервации, на временно созданной базе в Моховой были изготовлены следующие орудия лова: селедочных сетей с ячеей 30—32 мм — 135 шт., кошельковых неводов селедочных — 2 шт., лососевых сетей с ячеей 68 мм — 125 шт… Вооружив суда всеми необходимыми орудиями лова, приступили к лову в Авачинской губе и в открытом море. Весенняя путина длилась в течение всего мая, в период этого времени было поймано… сельди в Авачинском заливе 259,79 ц.

По окончании весенней сельди все суда были переключены на лов красной в Камчатском заливе. Непосредственно в Усть-Камчатске для лова красной за период весенней путины было построено два кошельковых лососевых невода для сейнеров, 130 лососевых сетей для дрифтеров и разведчиков…

Прибыли на место промысла в Камчатский залив в первых числах июня. 10 июня начался ход красной. Все суда были брошены на промысел. За июль поймано: красная 479,25 ц, кета 8,5, треска 25,5…

Сам БАОЛ своей обрабатывающей базы не имел… мог бы поймать в четыре-пять раз больше. Так как лов кратковременный и места лова отдалены от баз, доставка сырца на береговые обрабатывающие базы занимала очень много времени. Опыт применения лососевого кошелькового невода для лова красной в путину 1937 года в Камчатском заливе не увенчался успехом — это можно объяснить тем, что красная рыба держится не густыми косяками, а разряжено… необходимо изучить биологию данной рыбы и производить все такие опыты кошельковыми неводами…».

После окончания лова в Камчатским заливе суда БАОЛа отправились в район Жупаново на промысел сельди. Сюда до начала ее хода были доставлены необходимые дрифтерные сети. Первые 15 ц были предложены местному рыбокомбинату, который категорически отказался принимать их, объясняя это тем, что не успевает перерабатывать собственный улов. После этого дрифтеры прекратили самостоятельный лов и стали возить добычу сейнеров во льду на Авачинский рыбокомбинат, на что тратились одни ходовые сутки.

«В этот период времени суда наиболее часто снимались с лова для транспортных работ. После окончания лова рыбы в Жупановском районе все суда были отозваны в Петропавловск для подготовки к осенней путине 1937 г. в Олюторском заливе. 20 августа все суда были собраны, был проведен профилактический осмотр машин, корпусов, текущий ремонт… После полного вооружения и подготовки к выходу в Олюторский залив в первых числах сентября, флот в составе двух дрифтеров и двух сейнеров был отправлен на промысел в Олютор-ский залив…

9 сентября разведчик "Сатурн", выделенный для научно-исследовательской работы и промысловой разведки…, вооруженный необходимым числом сетей, с научными сотрудниками, был отправлен на место промысла. С прибытием всей флотилии… в Олюторский залив… нами временно была создана база стоянки судов, на которой поставлен склад для промыслового снаряжения, а также проведен водопровод для питания судов пресной водой. Сразу же с разгрузкой груза, суда вышли на промысловую разведку в море. В это время разведчик "Сатурн" с научными работниками начал исследовательские работы и промысловую разведку.

За период с сентября месяца не было обнаружено косяков крупной сельди, а была масса молоди, и то разряженными косяками. Делали заметы, и максимальный улов был 40 ц, а большую часть составляли уловы 5—6 ц. С понижением температуры и появлением холодных ветров от Норд-Веста, появилась крупная сельдь. 12 октября "Сатурн" поймал дрифтерными сетями 3 ц крупной сельди, а 14 октября дрифтер "Стахановец" взял первый улов 300 ц, после чего все суда стали ловить».

В сентябре 1937 г. в Олюторском заливе БАОЛ поймал 93,2, в октябре — 8 132 ц. Опыт путины 1937 г. показал, что без своей обрабатывающей плавучей базы активный лов не может дать хороших результатов. «Неспособность берега обеспечить нормальную приемку сырца от судов БАОЛа, а также не всегда предоставляющаяся возможность проводить выгрузку сырца на открытых берегах Камчатки, небольшие запасы горючего и небольшой радиус охвата района в связи с необходимостью бункеровать суда топливом отрывают много промыслового времени на переходы с места промысла на место бункера, а потому в путину 1938 г. матка чрезвычайно нужна…».

Вот какие меры, по мнению руководителей БАОЛа, следовало предпринять в будущем, чтобы промысел шел более успешно.

«Что необходимо для того, чтобы активный лов дал наиболее полный эффект в своей работе и был рентабелен?

1. Создать мощную береговую базу с зимней стоянкой и ремонтом судов, как-то: склады, пошивочные мастерские, механические мастерские.

2. Необходима плавучая и обрабатывающая база, на которой должны быть склады горючего, продовольствие и сосредоточена вся обработка рыбы на весь период нахождения судов на лове.

3. Необходимо организовать промысловый флот таким образом, чтобы суда были заняты исключительно на лове, а транспортировка рыбы должна производиться подсобным транспортным флотом, отсюда вытекает необходимость создать небольшого тоннажа транспортный флот.

4. Необходимо дрифтеры, сейнеры перевооружить под эксплуатацию несколькими видами орудий лова, то есть сделать комбаньерами.

5. Дрифтеры, в основном, приспособить под дрифтерный сейнерный лов, то есть дрифтерными сетями, кошельковыми неводами и снюрреводами.

6. Организовать мощную промысловую разведку для изучения промысловых районов и сырьевой базы…».

А вот документ, подводивший итог работе БАОЛа в завершившемся году. В нем помимо объективной оценки сложившегося положения присутствуют характерные для тех лет попытки оправдать его действиями неких «врагов народа».

Приказ № 30 по АКО от 4 января 1938 г. «Враги народа — японо-троцкистские шпионы и вредители, долгое время сидевшие у руководства рыбной промышленности АКО, умышленно задерживали развитие активного лова, несмотря на его огромные перспективы. Созданная в 1936 г. БАОЛ не внесла в дело освоения глубинного лова сколько-нибудь серьезных улучшений. Имея опыт работы в 1936 г., БАОЛ провалил план путины 1937 г. Уловлено БАОЛом всего 9 300 ц, что составляет 58 % его годового плана. При ознакомлении с материалами, характеризующими деятельность БАОЛа, установлено:

…2. Директор БАОЛа Макштас, имея в наличии три промысловых разведчика, отказался от использования их на поисковых работах, в связи с чем два разведчика были переданы на все время путины другим организациям.

3. При разреженном ходе сельди игнорировался лов дрифтерными сетями, что не дало возможности в достаточной мере определить подходы сельди и направление миграции ее…

5. Поделка орудий лова была поручена завербованному бандой Адамовича некоему Грубишичу и техноруку Дегтяреву; в результате их работы лампары поделаны не были, а невода пошиты вредительки, из-за чего сельдь пробивалась, а рыбаки БАОЛа во время самой путины вынуждены были проводить доделку неводов.

6. Приказ народного комиссара пищевой промышленности т. Микояна (№ 200 от 4 февраля 1937 г.) о производстве подготовительных работ по строительству базы активного лова директором Макштасом до конца выполнен не был, в результате чего БАОЛ к концу второго года своей работы не имеет постоянного места для стоянки, ремонта судов, а также береговых работ…

9. Имея образцы подлинной стахановской работы (неводчики Евстафиади, Пинчук и ряд других товарищей), опыт и знания лучших людей БАОЛа не передавались основной массе ловцов…».

Выводы о необходимости иметь в составе БАОЛа «матку», то есть приемно-транспортное судно, последовали быстро. 8 февраля 1938 г. приказом по АКО было объявлено: «Траулеры "Буревестник", "Восток" и "Дальневосточник" считать переданными БАОЛу с наличными командами, составом и вооружением…». В середине февраля эти суда стояли в ремонте на Петропавловской судоверфи, на них восстанавливалось и промысловое оборудование. Однако отсутствие у АКО небольших транспортов заставляло часто снимать их с лова и отправлять на грузоперевозки.

Приказ начальника АКО № 60 от 23 марта 1938 г. «Ввиду острой необходимости в переброске для путины горючего и мелких партий груза, для чего крупный тоннаж использовать нерационально, приказываю БАОЛу траулер "Дальневосточник" передать АКОфлоту…».

4 июня 1938 г. стало известно о присуждении правительственных премий «за перевыполнение планов путины 1937 г.». В Морлове ее получили рыбаки «Авачи»: начальник лова Евстафиади, мотористы Пилипчук и Дмитриев.

Летом 1938 г. Камчатское отделение ТИНРО совместно с БАОЛом организовало научно-промысловую разведку сельди в Кроноцком заливе. 1 июля разведчик «Сатурн» начал исследовать залив от мыса Ольга до бухты Моржовой. Он проводил опытный лов, изучал гидрологические условия залива и состояние кормовой базы сельди. 11 июля «Сатурн» обнаружил несколько больших косяков в северной части залива и сообщил об этом промысловым судам. В этот же день сейнер № 2 поймал 380 ц. 13 июля сейнеры выловили еще 600 ц. Впереди вновь шла «Авача» — за один день она взяла 295 ц. 14 июля улов принял «Рефрижератор № 2», который вскоре отправился в Петропавловск.

По словам ученых, «таким образом существовавшее раньше мнение о разрозненном, некосяковом ходе жупановской сельди опровергнуто».

К началу августа 1938 г. годовой план был выполнен только на 4,3 %. О причинах этого сообщала газета «Камчатская правда». По ее словам, «улов поднимается медленно из-за того, что большинство судов занимается перевозками: из двенадцати ловят шесть. Но и этим небольшим количеством Шабуров и Айунц (директор и главный инженер БАОЛа — С. Г.) руководят безобразно. Весной они направили в Корф "Авачу". Селедка прошла, "Авача" простояла шесть дней в Усть-Камчатске. В это время пришли и все остальные суда, опоздав на 17 дней. К тому времени на восточном побережье для ликвидации прорыва срочно выехали начальник рыбного отдела АКО Власкин, Шабуров и Айунц. Последний в самое горячее время уехал в Ключевской лесокомбинат, занялся хозяйственными делами, дав приказ без него из Усть-Камчатска не уходить. Такое распоряжение дал и Власкин. Не смея ослушаться начальства, шесть судов в течение месяца стояли в Усть-Камчатске без дела. 6 июля в Жупаново пошла сельдь, а суда ждали Айунца. 12 июля суда пришли в Жупаново, но поздно. Только одна "Авача" 9 и 10 сделала по одному замету и выловила несколько сот центнеров…».

Неблагополучно обстояло дело и со снабжением судов даже самым необходимым: зимней одеждой, крайне нужной людям, работавшим на верхней палубе. Один из штурманов траулера «Буревестник» сообщал по этому поводу следующее. «Перед выходом в море руководители БАОЛа не снабдили команду теплой одеждой. На всю команду было выдано только несколько пар резиновых сапог и поношенных ватных брюк. Когда мы обратились в БАОЛ, что при таком количестве одежды выходить на зимний лов невозможно, дайте хотя бы нам еще ватные тужурки, нам ответили: "По нашей договоренности вы получите ватные тужурки в Озерновском рыбокомбинате". В Озерновском рыбокомбинате ватных тужурок не оказалось. Так нам в первом зимнем промысловом рейсе пришлось работать в резиновых сапогах, в летних ботинках, без рукавиц и перчаток. Недавно мы получили на 16 человек палубной команды четыре пары катанок… Плохо также обстоит дело у нас с постельными принадлежностями. На 40 человек команды нет ни одного полного комплекта белья…».

На 1 октября 1938 г. капитанами судов БАОЛа состояли: на «Сатурне» — Б. Жураховский, на «Аваче» — П. Жураховский, на «Стахановце» — Колядин, на «Юпитере» — Вылежанин, на «Вилюе» — Котляров, на «Нептуне» — Губанов, на «Буревестнике» — П. М. Иванов, на «Ударнике» — Соловьев.

В конце 1938 г. БАОЛ был реорганизован.

Приказ начальника АКО № 301а от 5 ноября 1938 г. «1. Базу активного опытного лова (БАОЛ) переименовать в "Управление активного морского рыболовства АКО (Морлов)"… 3. Директором и главным инженером управления активного морского рыболовства назначить т. Ульянова Н. И.… 6. Т. Ульянову Н. И. предлагаю выбрать место для базы флота Морлова и свои соображения по этому вопросу представить мне на утверждение…».

Записка о хозяйственной деятельности Морлова в 1938 г. «Имеет три разведчика, два дрифтера, четыре сейнера и три тральщика… Морлов в текущем 1938 г. работал без промфинплана и вместе с рыбным промыслом занимался грузоперевозкой. Контрольная цифра лова рыбы составляла всего 31,3 тыс. ц рыбы, из коих 9,3 — сельди, 4,0 — красной, 6,0 — трески и 12 — камбалы. К концу 1938 г. был составлением закончен промфинплан, в котором предвиделся убыток от реализации рыбопродукции на 4 500 тыс. руб., однако он не был утвержден начальником АКО ввиду позднего его составления.

За 1938 г. упромышленно рыбы 3,5 тыс. ц. Убытки за 1938 г. по Морлову составляют 1 700 тыс. руб…

На план выполнения Морлова повлияли:

1) эксплуатация судов не по назначению, 2) неудовлетворительное снабжение спецодеждой, 3) необеспеченность сдачи рыбы (отказ комбинатов), 4) снятие двух сейнеров с промысла ("Авача" и "Вилюй") и бездействие их на протяжении 46 дней, 5) отсутствие какой-либо собственной береговой базы…».

При годовом плане в 31 300 ц рыбы, наиболее значительную часть которого составляла камбала (12 000 ц), было поймано всего 3 454,3 ц, преимущественно сельди. Камбалу не ловили совсем.

Несмотря на явную нереальность, план вылова на 1939 г. был установлен в 52 500 ц. Это превышало прошлогоднее задание в 1,67 раза.

Вот как готовилось к весенней путине одно из подразделений Морлова — сетепошивочный цех на базе Моховой. «Рыбаки… с честью выполнили взятые на себя обязательства к XVIII съезду партии. После заключения договора с флотом, нами изготовлено к весенней путине три кошельковых невода, вполне готовых к эксплуатации. Сейчас ремонтируем еще два кошельковых невода. 2 февраля закончили пошивку тралов из смоляной нитки для лова камбалы. Ударным порядком шьются лососевые сети.

Не отрываясь от основного производства, рыбаки получили на руки льняные нитки, из которых в нерабочее время шьют сети. К 15 февраля будет связано 30 сетей. Весь цех работает по-стахановски. Рыбаки товарищи Толстун, Рохлецов, Юдков, Кузнецов, Елизаров, Раздолгин, Закревский и другие систематически выполняют планы на 168,5 %. На вязке тралов в особенности отличается стахановская бригада товарища Алешкина, досрочно закончившая выполнение производственного задания. Шлюпочные мастера Е. Д. Константинов и В. Д. Константинов сделали три шлюпки для разведчиков. Ими взято обязательство к 1 апреля изготовить еще пять шлюпок для сейнеров и дрифтеров».

В это время среди рыбацких коллективов Камчатки, как и по всей стране, шло социалистическое соревнование «имени Третьей Сталинской пятилетки». Труженики сетепошивочного цеха работали действительно замечательно. Бригада П. Н. Пинчука на вязке лососевых сетей перевыполняла нормы вдвое: рыбак Забелин при норме 7,5 связывал по 18, Елизаров, Немцов и Кузнецов — по 16 м. Трудившиеся на оторочке лососевых сетей Тыстун и Закревский при норме 300 вырабатывали до 700 м.

В апреле 1939 г. для проведения исследований «в части организации научно-промысловой разведки сельди в Кроноцком, Корфском заливах, бухтах Уалла и Анапка» дрифтер «Стахановец» после ремонта сроком до 15 ноября передавался Камчатскому отделению ТИНРО. Стоимость его эксплуатации и расходы на освоение новых районов промысла относились на счет АКО. На эти цели предполагалось израсходовать 1,5 млн руб.

17 мая в распоряжение ТИНРО с полным снаряжением поступал разведчик «Сатурн». Начальнику исследовательской экспедиции предписывалось «обеспечивать через начальника экспедиции в ходе оперативной работы не реже одного раза в месяц информирование АКО и Морлова о ходе и состоянии работ, а при всех случаях обнаружения рыбы об этом немедленно извещать через береговую рацию Морлов и капитанов промысловых судов».

В феврале 1939 г. директор Морлова Р. М. Айунц обратился к начальнику АКО с рапортом, в котором обосновывал необходимость расширения своего берегового хозяйства за счет его объединения с базой Моховая. «Учитывая постепенную ликвидацию обрабатывающей базы на Моховой в связи с развитием рыбного комбината на территории порта (порта АКО в Ковше — С. Г.), считаю целесообразной передачу этой базы в ведение Морлова со всем имеющимся промфин-планом». Главным аргументом в пользу передачи Айунц выдвигал общность территории и части помещений двух предприятий.

Решение о их слиянии было принято 27 апреля 1939 г. Приказом по АКО № 198, проект которого Айунц составил 13 марта, «учитывая широкие перспективы развития Морлова на Камчатке и неотлагательное строительство базы Морлова в составе: слипа, механических мастерских, сетевязальной, траловой мастерской, складских сооружений, лабазов, консервационных мастерских и прочего», база Моховая передавалась Морлову. Тогда же было решено произвести топографическую съемку ее территории, а затем начать новое строительство. «Весь руководящий состав Морлова и базы Моховой остается на своих местах. Руководство базой Моховой осуществляет директор т. Ковалев, который за свою работу несет ответственность перед директором Морлова и отчитывается за свою деятельность перед последним».

Вскоре приказ № 198 был отменен «как изданный без разрешения наркома». Но идею объединения поддержали, приказав директору Морлова и отделу капитального строительства закончить топографические и геологоразведочные работы, составить генплан и представить его на утверждение наркомата. Пока же «база Моховая заканчивает свой хозяйственный год в части добычи, обработки и реализации как самостоятельная хозяйственная единица».

Фактическое объединение Морлова и базы Моховая произошло лишь в начале 1941 г.

Вплоть до конца 1939 г. Морлов не имел помещения для конторы, занимая бывший гараж. Начальник АКО С. П. Емельянов 1 ноября 1939 г. распорядился предоставить ему другое здание. «1. Начальнику коммунального хозяйства АКО т. Перелыгину выделить дом в городе по улице Красинцев № 5 под контору для Морлова. 2. В пятидневный срок произвести сдачу вышеупомянутого дома Морлову. 3. Комхозу АКО выселить людей… в другие дома комхоза. 4. Директору Морлова АКО т. Айунц принять все меры для переселения жильцов, живущих в этом доме, но не работающих в АКО, в дома соответствующих организаций. 5. Контору Морлова перевести в вышеупомянутое помещение не позднее 15 ноября».

Объяснительная записка к годовому отчету. «…На продуктивность работы промысловых судов оказало влияние отсутствие угля и нефти в период лова… Работа на лове составляет только 7 %, на транспортных перевозках — 34 %, остальное — текущий ремонт в ненавигационное время.

Средний годовой заработок одного рабочего в 1938 г. — 8 725 тыс. руб., в 1939 г. — 10 538 руб.

Работа по текущему ремонту судов, по пошивке 100 неводов и 120 орудий лова проходила по-стахановски, выявлено было 38 чел. стахановцев, которые по окончании работы были все премированы.

Текучесть в Морлове была большая, начиная с января 1938 г. принято 281 чел., уволено 263, в среднем на месяц 29—30 чел… Имеем выдвижение работников с низших квалификаций на высшие: четыре матроса — в боцманы, три боцмана — во вторые помощники, один матрос — на старшего помощника, один матрос — в третьи помощники, один боцман — в старшие помощники, один моторист — в старшие механики, один моторист — во вторые механики, кассир — в ответственные исполнители по кадрам, механик — в групповые механики…

Жилфонд: квартир 510 кв. м, общежитие — 45 кв. м, введено в эксплуатацию в 1939 г. Площадь нежилых помещений — 222 кв. м. Общее число проживающих на жилплощади предприятия 148 чел., общее число работающих на предприятии, пользующихся его площадью — 61 чел.».

Годовое задание на 1939 г. вновь было провалено: вместо полагавшихся 52 500 ц было «упромышленно» всего 5 283. Реальный процент выполнения плана по сравнению с 1938 г. (11 %) практически не изменился, составив всего 10 %.

В 1939 г. возглавлял Морлов директор В. П. Нахабов. На 1 октября 1939 г. рыбацкое предприятие по-прежнему располагало двенадцатью судами (тремя траулерами, четырьмя сейнерами, двумя дрифтерами и тремя разведчиками).

В 1940 г. Морловом руководили П. И. Мамонов и А. Я. Думенко.

Приказ по управлению госрыбтреста АКО № 126 от 1 апреля 1940 г. «Утвердить представленный управлением морского рыболовства АКО промфинплан на 1939—40 хозяйственный год, разработанный на основании установленной ему трестом программы добычи рыбы-сырца со следующими основными показателями: сельдь — 19, красная — 3,5, кета — 0,5, треска — 1,0, камбала — 22. Всего 46 тыс. ц., в том числе по промысловым судам: сейнеры — 17,6, дрифтеры — 6,4, траулеры — 22. Сдача: сельдь и лососевые 1-й сорт — 90 %, 2-й — 10 %, камбала 1-й сорт — 80 %, 2-й — 20 %».

12 июля 1940 г. экипаж сейнера № 2 (капитан Соловьев, неводчик Пинчук) впервые начал дневную добычу сельди. До этого рыбаки придерживались старой традиции ловить ее темными ночами, определяя перемещение косяков по фосфорическим вспышкам на поверхности воды. В районе Жупановского рыбокомбината капитан и неводчик заметили на море необычную рябь, вызванную всплесками рыб. Так впервые днем был обнаружен косяк сельди. Первый же замет принес 200 ц. Днем 14 июля взяли еще 400 ц.

«Когда рыбаки пришли в Петропавловск и рассказали, что они ловили сельдь днем, им не поверили.

— Не может этого быть! Все селедку ловят ночью, а вы днем. Да вы просто шутите! Ведь ночью ловят селедку на Каспии, в Приморье. Везде селедку ловят ночью.

— Не верите, как хотите, а мы ловили днем!

Сейнер опять в море. Шесть часов вечера 20 августа. Солнце клонилось к закату. Яркие лучи его золотили морскую поверхность. Капитан и неводчик на вахте. Они внимательно наблюдают за морем. Входим в бухту Жировую. Вдруг заметили всплески воды. Это оказался огромный косяк сельди. За один замет невода поймали около 1 000 центнеров сельди. Сейнер взял на борт 727 центнеров, да нагрузил в мешок (садок) 116 центнеров. Это был необычайно рекордный улов кошельковым неводом в камчатских водах…».

4 сентября 1940 г. рыбаки Морлова собрались на сейнере № 1. Здесь они обсуждали опыт дневного лова и предложения по совершенствованию организации промысла.

Капитан дрифтера «Ударник» Козинец вновь заговорил о необходимости обзаведения «маткой». «Если будет выделена плавучая база, то мы сможем ловить рыбу круглосуточно, тогда в два — три раза перекроем свои планы. В настоящее время рыбу мы ловим не более трех часов в сутки, остальное время мы или ремонтируемся, или стоим в порту, или бегаем за продуктами. Организация плавучей приемной базы позволит нам избежать этих простоев». Он заявил, что не видит препятствий к дневному лову сельди, так как неоднократно натыкался на косяки рыбы, но ловить не мог из-за того, что следовал с уловом на береговую базу. Аналогичное мнение высказывал и неводчик сейнера № 1 Тропин.

Групповой механик Цуркан и боцман сейнера № 1 Товкач предложили использовать плавбазу не только для сдачи улова, но и как снабженческое судно, а также в качестве ремонтной базы. «Порвался немножко невод — опять в порт, произошла какая-нибудь самая незначительная поломка машины, болтик сломается — тоже идем в порт…». Неводчик дрифтера «Стахановец» Баталов заявил прямо: «Пусть скорее дают нам траулер. Мы завалим его рыбой!».

Недоумение рыбаков вызвало отсутствие на таком важном совещании начальника АКО и главного инженера АКО Айунца, еще недавно руководившего Морловом и хорошо знавшим его проблемы.

Спустя несколько дней экипаж сейнера № 2 выступил с почином «За десятитысячный улов сельди на каждый сейнер!».

«В ознаменование пятилетия стахановского движения и двухсотлетнего юбилея г. Петропавловска-на-Камчатке мы, экипаж сейнера № 2 Морлова АКО, берем на себя обязательства — до конца 1940 г. выловить еще 6 400 ц, доведя лов до 10 000 ц (нами на 30 августа уже выловлено 3 600 ц при плановом задании 4 400 ц)…

Надо сказать, что глубьевой сейнерный лов сельди на Камчатке имеет большие перспективы, и если его правильно организовать, то вылов 10 000 ц на судно в год не будет казаться таким большим и невероятным, как это предполагают некоторые отсталые люди теперь…

Выловленный сырец обязуемся сдавать весь высокого качества. Обязуемся также обеспечить бесперебойную работу сейнера и всех его механизмов, содержать в хорошем состоянии орудия лова. Наш невод находится в эксплуатации уже две путины, мы принимаем обязательство провести неводу капитальный ремонт своими силами в процессе работы, не прекращая лова.

Со своей стороны мы требуем у управления Морлова АКО своевременного обеспечения сейнера запасными частями, инструментом, горючим, смазкой, чтобы с выходом на лов и на лову у нас не было никаких задержек. Также очень важно, чтобы Авачинский рыбокомбинат, которому мы сдаем рыбу, не задерживал от нас улова и точно выдерживал установленную норму разгрузки 100 ц в час на судно.

Ни один сейнер в Советском Союзе еще не имеет вылова 10 000 ц сельди в год, поэтому, являясь инициатором борьбы за десятитысячный улов на сейнер, мы вызываем все остальные сейнеры Морлова АКО и других бассейнов последовать нашему примеру».

Следует отметить, что выполнить намеченное вновь не удалось. Всего по плану четыре сейнера Морлова должны были добыть 17 640 ц, но поймали всего 10 107. При этом инициатор почина — сейнер № 2 — справился с заданием всего на 88,4 %. Вины рыбаков в этом не было: судно опять было отозвано на грузоперевозки.

Осенью 1940 г. впервые на Камчатке на судах Морлова началось охлаждение рыбы льдо-соляной смесью. Новую методику предложил технолог АКО Б. В. Крюгер. Эксперименты проводились на траулере «Буревестник». В его трюме установили отсеки с разборными стенками, в которые слоями засыпали лед и соль, накрывая их затем листами жести. На жесть укладывали рыбу, затем вновь помещали лед и соль. Рыба хорошо промораживалась, хранилась до выгрузки в Петропавловске и сдавалась первым сортом.

В конце 1940 г. Морлов имел 16 промысловых судов: семь паровых траулеров («Дальневосточник», «Буревестник», «Гага», «Восток», «Лебедь», «Топорок», «Палтус»), четыре сейнера калифорнийского типа («Авача», «Вилюй», № 1 и № 2), два дрифтера («Стахановец» и «Ударник») и три разведчика («Нептун», «Сатурн» и «Юпитер»). В этом году вылов рыбы составил 19 000 ц.

Срыв программы был вызван поздним выходом на лов траулеров (вместо 15 марта — 25 мая) из-за отсутствия топлива. Они завершили работу уже 1 июля, так как их отозвали на грузоперевозки. По этой же причине не выполнили план большинство сейнеров и дрифтеров. Единственным успешно работавшим в 1940 г. судном Морлова стал дрифтер «Ударник», который под командованием капитана Козинца справился с заданием на 117 %.

В ноябре 1940 г. произошла авария с ледоколом «Малыгин». Часть судов АКО была привлечена к его поиску. Среди них находились и траулеры Морлова.

Приказ начальника АКО № 53 от 4 ноября 1940 г. «Для доставки к месту работы и обслуживания экспедиции, направляемой на поиски потерпевшего аварию ледокола "Малыгин" приказываю: 1. Директору Морлова Думенко А. Я. снарядить "Дальневосточник" и снабдить всем необходимым для плавания в течение полутора месяцев. 2. Начальником экспедиции… назначаю начальника экспедиции шхуны "Смольный" т. Кухарского, которому выполнять все распоряжения начальника Петропавловского порта. 3. Срок выхода "Дальневосточника" назначаю на 17 часов 14 ноября (капитан Берг К. К.). Капитану "Дальневосточника" держать радиосвязь с береговыми станциями и ежедневно информировать о ходе работ начальника Петропавловского порта».

Решение управляющего АКО по годовому отчету Морлова. 25 декабря 1940 г. «…2. Утвердить баланс основной деятельности в сумме 24 688 842 руб. 78 коп. и чистым убытком в сумме 1 738 811 руб. 95 коп. Отметить: а) план заготовки рыбы-сырца выполнен на 42,4 %, что даже с учетом отвлечения флота на грузоперевозки не оправдывается теми возможностями выполнения плана, которые у Морлова имелись… в) выполнение плана по выпуску валовой продукции в неизменных ценах составляет 27,6 %… Хозяйственную деятельность Морлова АКО признать неудовлетворительной».

Производственная программа на 1941 г. предусматривала вылов 40 000 ц рыбы. В этом году Морлову был передан рыбозавод базы Моховая вместе с холодильником и подсобными предприятиями. С 1 марта 1941 г. Морлов стал предприятием с законченным циклом производства, так как теперь в его рамках добывающая промышленность объединилась с обрабатывающей.

В его состав вошли: — промысловый флот; — цеха: засольный, коптильный, колбасный, консервный, икорный, строительный, «огневой сушки рыбы»; — холодильник; — сельскохозяйственная ферма; — коммунальное хозяйство.

Одновременно Морлов коренным образом изменил характер промысловой деятельности: из сезонной она превратилась в круглогодичную. Но тем не менее, «успешное разрешение в 1941 г. проблемы круглогодичного морского рыболовства в его организационных формах не могло сразу оказать заметного влияния на результаты хозяйственной деятельности».

Наряду с обычной деятельностью, в 1941 г. предполагалось провести работы экспериментального характера: было намечено освоить симметричный трал и изучить его промысловые качества в различных условиях. «На все эти работы была составлена смета в сумме 100,7 тыс. руб., но изменническое нападение немецко-фашистских орд на Советский Союз временно приостановило эту работу, и, более того, значительную часть флота пришлось переключить на работу не по прямому назначению».

Начало Великой Отечественной войны большинство судов Морлова встретило на промысле.

Радиограмма с борта траулера «Топорок». «Находясь в море, мы услышали по радио сообщение народного комиссара иностранных дел Вячеслава Михайловича Молотова о переходе германскими войсками советской границы без объявления войны. Экипаж тральщика "Топорок" с глубоким возмущением выслушал сообщение о вероломстве фашистов Германии, напавших на нашу священную и неприкосновенную социалистическую Родину. Экипаж готов в любую минуту по зову коммунистической партии и правительства встать на защиту социалистических рубежей и дать сокрушительный отпор фашистским бандитам, чтобы им не повадно было совать свое свиное рыло в наш советский огород. В настоящий момент экипаж тральщика "Топорок" обязуется еще теснее сплотить свои ряды, выполнить и перевыполнить производственный план, как по качеству, так и по количеству, усиливая мощь нашей социалистической Родины. По поручению митинга: Гонсиоровский, Белоногов, Томашевский, Морозов».

Часть промыслового флота Морлова была мобилизована: суда вошли в состав Тихоокеанского флота (ТОФ).

Приказ начальника АКО С. П. Емельянова № 013 от 19 июля 1941 г. «Во исполнение телеграфного указания начальника штаба Тихоокеанского флота… приказываю… директору Морлова АКО Ермошкину не позднее 21 июля сего года передать в распоряжение командира Петропавловской военно-морской базы Тихоокеанского флота два сейнера: "Авача" и "Вилюй"».

Начавшаяся война потребовала от людей значительного напряжения сил, так как многие физически крепкие работники были призваны на воинскую службу и покинули предприятие. «Ввиду создавшейся обстановки, недостаток на производстве базы Моховая Морлова рабочей силы — мужчин — требует вовлечения в производство вторых и третьих членов семей. Для этой цели женщины должны быть на время работы освобождены от имеющихся ребят ясельного и дошкольного возраста. Ясли имеются (на 25 чел.), для детей дошкольного возраста с 1 августа организуется детсад — двенадцатичасовая работа двух групп по 25 чел. Не имея соответствующего помещения для детсада, временно подготавливается помещение бывшей конторы базы Моховой площадью 48 кв. м. Помещение — барак не новый, требует большого ремонта… лучшего помещения на сегодняшний день нет… На новый хозяйственный год — поднять вопрос о… строительстве специального дома для детсада». В детсаду работали заведующая, два воспитателя, повар и две няни-уборщицы.

Заключение АКО о хозяйственной деятельности Морлова в 1941 г. «План заготовки рыбы-сырца выполнен на 23,2 тыс. ц или 52,5 %, в том числе по гослову 14,5 тыс. ц (35,6 %) и по скупу — 8,7 тыс. ц или на 254,6 %… План по выпуску не выполнен из-за недолова. Морлов дал более разнообразный ассортимент продукции против предусмотренного. Такие изделия, как консервы, копчености, маринады и колбаса вырабатывались не только из лососевых пород, но из менее ценных. Так, например, из 233 ц сырца, направленного на производство рыбной колбасы, рыбы лососевых пород было только 89 ц, остальные 144 — треска, камбала, корюшка, навага. На маринад направлено 183 ц уйка… Использование этих наименее ценных пород рыбы на производство качественной продукции следует отметить как положительный момент в работе…».

Невыполнение плана было, в первую очередь, вызвано отвлечением флота на обслуживание военных нужд.

Промфинплан на год утверждался в объеме 32 450 ц. При его разработке особо отмечалась «необходимость использования всех отходов производства, в том числе молок и головок, направляя последние в первую очередь на питание рабочих и служащих в свежем или соленом виде, в крайнем случае, отходы от производства направлять для заготовки корма для собак».

Наиболее мощные промысловые суда — паровые траулеры — решено было в максимальной степени использовать на лову. В этом случае выполнение установленного плана вылова впервые могло стать реальностью. Вот как моряки «Востока», приступившего к лову после длительного перерыва, рассказывали о своей работе в январе 1942 г.

«Мы получили распоряжение выйти в море на активный лов. Команда нашего тральщика "Восток", горя желанием проверить свои силы и вооружение и дать стране как можно больше продукции, с энтузиазмом взялась за работу. Первое пробное траление дало хорошие результаты, мы подняли на борт 1,5 т камбалы. До этого экипаж тральщика еще не работал на активном лове. "Восток" использовался как транспортное судно, и первый хороший улов воодушевил коллектив.

Затем за пять промысловых суток мы сделали 40 тралений и добыли 560 ц рыбы. Задание на вторую половину января мы выполнили, несмотря на то, что это дело для всей команды новое, а погода все дни была исключительно неблагоприятной — шторм со снегом достигал семи баллов. Это сильно затрудняло промысел. Но наши люди работали самоотверженно, стойко перенося трудности.

Особо отличился тралмейстер (так в то время называли тралового мастера — С. Г.) Павел Егорович Алешкин, который все время держал трал в исправности, и матрос 2-го класса Владимир Кульков, хорошо работавший на уборке рыбы в трюм. Не отставал от них матрос 1-го класса Дмитрий Неупокоев. Илья Григорьевич Евстафиади, несмотря на штормовую погоду, хорошо держал тральщик на рыбных банках. Кочегары 1-го класса товарищи Вагайцев и Челаков всегда держали пар на марке и обеспечивали нужный ход судна. Механик Лесовой обеспечил бесперебойную работу механизмов.

Вместе с нами работал инженер добычи Морлова товарищ Томашевский. Он обучил экипаж траловому лову.

Сейчас мы уже имеем некоторый опыт тралового лова. В предстоящий выход в море на промысел мы учтем недостатки, которые были в первом рейсе, и задание на февраль выполним в срок. Хочется скорее снова выйти на активный лов. Между тем, из-за снабжения углем и водой выход тральщика задерживается. Этого нельзя допускать!».

Оставшиеся в Морлове суда были военизированы, их экипажи объявлены состоящими на воинской службе. 24 января 1942 г. был создан «дивизион рыболовецкой службы», в составе траулеров «Дальневосточник», «Буревестник», «Восток», «Топорок» и «Гага». Его командиром стал директор Морлова АКО Г. Я. Ермошкин. В 1942 г. в состав Тихоокеанского флота вошли дрифтеры «Стахановец» и «Ударник». В начале 1943 г. «Ударник» погиб.

Приказ по управлению АКО № 258 от 23 июля 1942 г. «Во исполнение приказа Наркомрыбпрома СССР от 30 ноября 1941 г. № 67/III помощникам капитанов по политической части на судах флота АКО присвоить должностные звания "политрук". Начальник АКО Емельянов».

В октябре 1942 г. на добыче рыбы лидировал траулер «Топорок» (капитан Лозовский, тралмастер Попов). Его суточные уловы доходили до 31 т. С 7 по 12 октября судно поймало 105 т рыбы, преимущественно камбалы. Рейсовое задание оказалось выполненным на 110 %.

Траулер «Восток» (капитан Ленский, тралмастер Токарев) за восемь дней добыл 102 т. После сдачи улова на Кихчикский комбинат, судно опять вышло на лов и с 11 по 14 октября поймало еще 50 т. Траулер «Гага» с 21 сентября по 6 октября выловил 113 т. Между командами траулеров шло «предоктябрьское соревнование за право рапортовать к 25-летию Советской власти о выполнении фронтового задания».

Заключение о хозяйственной деятельности Морлова АКО в 1942 г. «План по заготовке рыбы-сырца выполнен Морловом в количестве 33,9 тыс. ц или 104,4 %, в том числе по гослову — 25,2 тыс., или 107,2 %, и по скупу — 8,7 тыс. ц или 97 %. По сравнению с прошлым годом выполнение плана составляет 198,8 %».

Наиболее эффективно в течение года работал траулер «Топорок», давший 197,6 % плана.

«Необходимо отметить, что Морлов на протяжении ряда лет, будучи еще БАОЛом, впервые в отчетном году, благодаря налаженности в работе, добился значительных сдвигов в части увеличения добычи рыбы, выполнив таким образом план заготовки рыбы… по сравнению с прошлым 1940—41 г. Добыча рыбы в 1941 г. по гослову увеличилась на 10,7 тыс. ц. Выполнение плана проходило крайне напряженно и, в основном, было успешно завершено в конце четвертого квартала, на долю которого падает 47,2 % общего количества вылова по гослову. Во втором и третьем кварталах траулеры снимались на грузоперевозки, в частности, — "Восток" и "Гага". Всего же при 23,1 судомесяце работы на лову 10,6 судомесяцев промысловые траулеры работали на грузоперевозках, что следует рассматривать как ненормальное явление…».

Впервые за годы существования БАОЛа — Морлова его работа признавалась удовлетворительной.

К концу 1942 г. Морлов располагал следующими производственными зданиями и сооружениями: пристанью, медпунктом, яслями, пошивочными мастерскими, промышленным комбинатом, столярными мастерскими, конюшней на три станка, оградой территории базы, наружной электросетью, временной столовой, складом, конторкой к засольному цеху, вешалами для неводов, овощехранилищем, шлюпочной мастерской и кузницей.

Его работники проживали в десяти каркасно-засыпных палатках, крытых финской стружкой, в бараке, в домике, перестроенном из парикмахерской, в трех гессенских утепленных палатках и одном новом доме.

«Сложна работа моряков. Но еще сложнее она на промысловых судах. Человек должен быть здесь не только моряком, но и опытным рыбаком, в любое время способным оставить штурвал или лопату кочегара и встать к тралу или на сортировку и солку рыбы.

Таких людей воспитывает на своем небольшом судне капитан Владимир Михайлович Неклюдов. Ему 48 лет и 33 из них посвящены морю, морскому лову. Начав морскую службу в водах Ледовитого океана, Владимир Михайлович за тридцать с лишним лет избороздил многие моря и океаны. С 1932 г. он беспрерывно плавает в водах, омывающих Камчатку, ловя краба, треску, камбалу, сельдь.Когда перед траловым флотом АКО была поставлена задача максимального вылова рыбы, Владимир Михайлович пришел на "Буревестник". Нерадостными были первые дни. План не выполнили, люди работали с прохладцей, не вкладывали в работу души, не болели за честь судна. Пришлось начинать с людей, воспитывать в них чувство ответственности за работу, за государственный план. И сейчас Владимир Михайлович может гордиться. Люди "Буревестника" — это лучшие рыбаки Морлова.

Тралмейстер — первый помощник капитана на лову рыбы. От его знаний, умения, инициативы зависит успех дела. Таким требованиям отвечает Павел Егорович Алешкин — первый тралмейстер "Буревестника".

— Человек дела! Неутомимый работник, — так характеризует капитан своего тралмейстера. Его можно видеть на полубаке и днем, и ночью. Когда идет траление, все внимание Павла Егоровича сосредоточено на одном: правильно протралить намеченный участок моря, быстро поднять трал на судно и освободить его от ценного груза. Тралмейстер хорошо знает, что трал должен подниматься свободно и без задержек. Поэтому он ведет траление пять — семь минут, что гарантирует быструю маневренность и сохранность снаряжения. "Буревестник" не потерял ни одного трала.

Держать пар на марке, а судно на курсе — такое требование предъявляется к машинной команде. Игнат Игнатович Наркевич — старший механик. Он, его помощники, кочегары и машинисты у жарких топок помогают успешному тралению. Когда трал в действии — нужно держать высокое давление в котлах и обеспечивать необходимый ход судна. Моряки-рыбаки никогда не жалуются на машинистов и кочегаров. Напротив, восторженно о них отзываются. Да и как не говорить о хорошей работе механиков, когда они делают все, чтобы обеспечить бесперебойный лов?!

Вышла из строя центробежка, грозит срывом рейса. Этого допустить нельзя, и Игнат Игнатович с помощниками быстро находят дефект, своими силами исправляют его, и судно продолжает лов. Крепление талей ослабли, разболтались скобы. И здесь механики помогли — быстро устранили неисправность.

Штурманы товарищи Тяжкин и Салтыков — опытные судоводители. У них судно всегда идет по курсу, не сходит с рыболовной банки.

Вместе с механиками и штурманами, вместе с капитаном и тралмейстером матросы товарищи Пронин, Жулында, Коротчин, Трофимов, засольщик Лисаков, буфетчица Евдокия Позднякова и другие в тихую и штормовую погоду борются за каждый центнер выловленной рыбы. Это они по четырнадцать — шестнадцать часов беспрерывно работают на приемке трала, уборке рыбы.

Небольшой коллектив траулера живет одной мыслью — помогать фронту стахановской работой на лове. И их труд виден. Они первыми в Морлове выполнили квартальный план. Они продолжают лов, в труде отметив 25-ю годовщину Красной Армии».

Нередко моряки попадали в критические ситуации. Об одной из них свидетельствует следующий документ.

Приказ по АКО № 298 от 14 июля 1943 г. «18 и 25 марта 1943 г. рыболовный траулер "Гага" на пути из Охотского моря в Петропавловский порт, в районе острова Уташуд — мыс Кузачи, дважды обезуглился. Израсходовав весь уголь и находясь вблизи опасности, в целях спасения судна, груза и людей, по распоряжению капитана Кеербергена сожгли все, что могло гореть: разное деревянное оборудование, окрасочный материал и груз — картон 3 500 кг. Кроме этого, потерян верп весом 200 кг и 600 м ваера, выброшено за борт 10 т камбалы, испортившейся во время качки.

Расследованием установлено, что плавание рыболовного траулера "Гага" проходило в крайне осложненной гидрометеорологической обстановке, которая не только задержала ход судна, но и не позволила из-за плохой видимости своевременно возвратиться в Охотское море, чтобы там отстояться и пополнить бункер. 31 марта 1943 г. пароход "Орочон" прибуксировал траулер "Гага" на рейд Озерновского рыбокомбината и выдал ему 80 т угля. 4 апреля траулер "Гага" прибыл благополучно в Петропавловск. На основании того, что обезугливание траулера "Гага" наступило по стихийной причине, приказываю: обезугливание траулера "Гага" отнести к общей аварии, а убытки от нее распределить между судном, фрахтом и грузом соразмерно их стоимости».

Судовой состав Морлова в 1943 г. вновь изменился: 31 июля и 29 октября Тихоокеанскому флоту были переданы сейнеры № 1 и № 2.

Объяснительная записка к годовому отчету. «1943 г. является переломным периодом в занятии управлением Морлова АКО своих функций по добыче рыбы-сырца активным морским ловом, а также обработки пойманного сырца на заводе Моховая. Тщательная подготовка к обеспечению судов всеми необходимыми орудиями лова, материалами и топливом, правильное распределение рабсилы и другие факторы обеспечили перевыполнение госплана по всем основным показателям…

Приведенные показатели с полной очевидностью подтверждают самоотверженную работу коллектива рыбаков и рыбачек Морлова АКО в 1943 г. по выполнению поставленных перед ними хозяйственных задач. Особое внимание надлежит уделить судоэкипажам рабочих траулеров "Буревестник" (капитан т. Неклюдов), выполнившим план добычи рыбы-сырца на 167 %, и "Топорок" (капитан т. Оводовский) — на 151 %».

Решение начальника АКО по годовому отчету Морлова АКО за 1943 г. «1. Морлов в 1943 г. впервые добился весьма существенных успехов в выполнении плана по заготовке рыбы-сырца: при плане в 36,1 тыс. ц фактически заготовлено 44,06 тыс. ц или 122 %, в том числе соответственно: по гослову — 30 тыс. ц и 36,7 или 122,3 %, по скупу — 6,1 тыс. ц и 7,3 тыс. или 120,5 %. По отдельным судам годовой план перевыполнен: "Буревестник" — 166,8 % и "Топорок" — 150,9 %. В то же время план третьего и четвертого кварталов не был выполнен ни траулерами, ни в целом по Морлову, так как в этот период траулеры использовались, в основном, на грузоперевозках, между тем работа траулеров на грузоперевозках не планировалась. Отметить, что нагрузка траулеров по вылову на год была установлена по плану небольшая, а показатели плана по междурейсовым стоянкам в плане были явно завышены.

2. План выпуска пищевой рыбопродукции в натуральном выражении выполнен в целом на 120 %, план по выпуску консервов — 118,8 %, по корму собакам — на 511 %. Ассортимент по соленой продукции по сравнению с планом улучшен (выпуск малосольной сельди, среднесоленой сельди и маринадов)…

3. Морлов выполнил нормы по расходованию сырца на выработку продукции, достигнув, в целом, по всему ассортименту экономии в 56 ц. Нормы по топливу для флота фактически выполнены с общей экономией в 614 т, однако по соли — перерасход в 34 т…».

Приказ начальника АКО № 183 от 12 мая 1944 г. об установлении Морлову годового плана. «…Заготовка рыбы-сырца, тыс. ц: гослов — 53, скуп — 7,5, итого — 60,5, в том числе по промысловым судам: "Топорок" — 13,0, "Восток" — 13,0, "Гага", "Палтус", "Буревестник" — по 9,0. Всего 53,0 тыс. ц… Выпуск готовой рыбной продукции… всего 48 208 ц… Выход консервной продукции… всего 146,5 туб., 2 000 ящиков… Численность работающих — 518, рабочих — 322, ученики — 25, инженерно-технические работники — 72, служащие — 23, обслуживающих — 70. Фонд зарплаты 4 848,0 тыс. руб.».

Несмотря на то, что численность судов Морлова в годы войны сократилась, улов рыбы заметно вырос, достигнув в 1944 г. 61 300 ц. Годовой план был выполнен на 101,3 %.

На траулерах было налажено соревнование вахт. Так, на «Топорке» они заключили между собой договоры, в которых обязались ловить за вахту не менее 8 т рыбы. 20 января 1944 г. вахта третьего помощника капитана Салтыкова и тралмейстера Косыгина добыла 12,9 т. Заступившая на смену вахта второго помощника капитана Романова и помощника тралмейстера Кулинова выловила уже 14,5 т. Первой за эти сутки стала вахта старшего помощника Гладкова и помощника тралмейстера Шашина: она поймала 15 т. Всего же за сутки рыбаки добыли 72 т рыбы. Такой результат был достигнут впервые. Впрочем, вскоре он был заметно перекрыт: 30 января 1944 г. вахта Романова и Кулинов выловила уже 17,5 т.

Радиограмма с борта траулера «Топорок». «Экипаж траулера "Топорок" одержал крупную трудовую победу — 24 марта завершил выполнение годового плана вылова рыбы. Меньше чем за три месяца промысла в чрезвычайно трудных условиях зимы, в бурном Охотском море моряки выловили 13 тыс. ц рыбы. Полный горячей любви, беззаветной преданности матери-Родине, воодушевленный предстоящими победами героической Красной Армией, экипаж траулера успешно продолжает лов рыбы в фонд Верховного Главнокомандования Красной Армии».

«Камчатская правда», 2 апреля 1944 г. «В течение долгого времени среди тральщиков Морлова АКО рекорд по добыче оставался за командой тральщика "Гага", выловившей за сутки 55 т рыбы. Это считалось большой производственной победой в траловом рыболовстве. Моряки тральщика "Восток" (капитан товарищ Ленский, тралмейстер товарищ Косяченко) решили перекрыть этот рекорд. Они долго готовились к этому. Выискивали новые банки, увеличивали число тралений. 31 марта им удалось одержать крупную производственную победу. В этот день команда тральщика выловила 120 т рыбы и установила новый трудовой рекорд. Моряки не останавливаются на достигнутом. Они дали твердое слово добиться еще лучших результатов и этим помочь наступлению героической Красной Армии».

Объяснительная записка к бухгалтерскому отчету за 1944 г. «Победоносное наступление героической Красной Армии на фронтах Отечественной войны и трудовые подвиги трудящихся нашей Родины в тылу породили небывалый подъем среди моряков, рыбаков и рыбачек нашего коллектива на досрочное выполнение государственного плана 1944 г., всестороннюю поддержку Красной Армии в ее борьбе за наше правое дело.

На всем протяжении Великой Отечественной войны коллектив Морлова АКО, несмотря на трудности военного времени, из года в год наверстывал темпы добычи и обработки рыбы, перевыполняя годовые задания…

Наращиванию темпов добычи способствовала самоотверженная работа в трудных условиях зимней и тяжелой метеообстановки передовых траулеров и всесторонняя подготовка необходимого количества орудий лова. Так, например: "Топорок" — капитан Неклюдов, тралмейстер Попов, старший механик Анкур (план — 13 000, отчет — 18 034 ц, 138 %), "Гага" — капитан Иванов, тралмейстер Токарев, старший механик Мамонтов (план — 9 000, отчет — 11 950, 132,6 %).

Если учесть, что траловый флот на добыче рыбы использовался только на 35 % своего времени, становится понятным, какие широкие перспективы имеются для развития морского тралового рыболовства у берегов Камчатского полуострова…».

В начале 1945 г. наиболее успешно работал траулер «Буревестник» под командованием капитана П. М. Иванова. В течение четырех дней января в районе Озерной судно добыло 250 т рыбы. Самый большой улов — 91 т — пришелся на 14 января 1945 г.

«В конце января команда тральщика "Буревестник", по-фронтовому проведя два рейса, обязалась в январе в честь победного наступления Красной Армии провести еще один рейс. Это обязательство с честью выполнено. Выйдя в третий раз на лов, члены экипажа за 34 часа добыли 220 тонн рыбы». Команда заявила: «Увеличением добычи рыбы мы помогаем родным советским воинам. Пусть они беспощадно громят врага, еще стремительнее идут вперед к Берлину!».

Отлично трудились и моряки траулера «Топорок» (капитан Неклюдов, тралмейстер Попов). В февральском море за короткое время они добыли 100 т. Экипаж решил перевыполнить рейсовое задание к годовщине создания Красной Армии на 115 %, сэкономить 15 т топлива и «честным трудом славить героических советских воинов».

Помимо помощи фронту напряженным трудом в море, рыбаки Морлова приняли непосредственное участие в боевых действиях: в августе 1945 г. траулеры «Буревестник» и «Дальневосточник» под командованием П. М. Иванова и К. К. Берга перебрасывали десант на Курильские острова.

Курильская десантная операция стала последним аккордом Второй мировой войны. Пятерых моряков «Дальневосточника» ожидали боевые награды за отличие при доставке военных грузов и их своевременную разгрузку в сложных метеоусловиях. «Экипаж тральщика лично участвовал во всех грузовых работах и заслужил отличную оценку командования Камчатского оборонительного района».

В начале сентября 1945 г. во Владивостоке завершилось строительство восьми деревянных рыболовецких сейнеров с двигателями мощностью по 150 л. с. («Трал», «Шкив», «Ваер», «Вертлюг» и другие). Их передали Морлову и решили доставить в Петропавловск самым простым, но в то же время самым рискованным способом — на буксире. Ее должен был выполнить пароход «Ительмен» под командованием Т. В. Войтенко. В конце сентября 1945 г. караван тронулся в путь через два моря и океан.

Плавание началось сравнительно спокойно. Первый удар стихия нанесла сейнерам в Японском море: здесь их настиг шторм, разорвавший один буксир. Затем заглохли двигатели на двух суденышках. С большим трудом и риском для жизни их экипажи смогли устранить неполадки. В Охотском море испытания продолжились: здесь тоже штормило. На сейнерах подняли паруса, в качестве которых использовали трюмные брезенты. В районе Четвертого Курильского пролива снова начали рваться буксиры. Сейнеры пошли своим ходом.

Наконец показались берега: караван подошел к острову Алаид. Здесь моряки встретили наших пограничников. «Раньше советские корабли далеко обходили этот остров. Теперь он навсегда наш — путь в океан свободен». Подремонтировав на сейнерах моторы, караван двинулся дальше. 7 октября он в полном порядке прибыл в Петропавловск.

Удачно завершившееся плавание стало результатом упорного труда капитанов сейнеров Соколова, Маликова, Вахтеева, механиков Сорокина, Щепкова, Флотова, матросов Гридина, Барашко, Саяпина.

Вскоре выяснилось, что сейнеры оказались непригодны для работы в камчатских условиях, и они отправились обратно.