ВОЕННЫЕ БУДНИ АКОфлота

Весть о начале войны застала большинство исправных судов в море. Команда парохода «Щорс», получив по радио сообщение об этом, собралась на митинг, принявший следующую резолюцию. «Заслушав речь заместителя председателя Совнаркома СССР и Народного комиссара иностранных дел товарища Молотова о неслыханном разбойничьем нападении германских фашистов на мирное население советских городов, экипаж парохода "Щорс" выражает свое негодование и заявляет: все как один по зову партии и правительства встанем на защиту социалистической непобедимой Родины! Будем держать свое судно в полной готовности для выполнения любого задания нашего советского правительства! Еще больше повысим дисциплину и организацию труда экипажа парохода. Обеспечим своевременное выполнение рейса, поможем нашей Красной Армии разгромить германских фашистов!».

Работавшие пароходы показали хорошие результаты. «Ительмен» (капитан М. Е. Зеленский), выполнил задание 1941 г. на 102,7 %, «Чавыча» (капитан Ф. И. Волчкович) — на 125,7 %, «Анатолий Серов» (капитан А. И. Дудник) — на 120 % и «Коккинаки» (капитан В. Н. Соломко) — на 212,4 %. Их экипажи добились перевыполнения плана за счет превышения расчетной скорости хода и полной загрузки. Время стоянки судов существенно сокращало участие в грузовых работах их команд. Остальные пароходы — «Щорс» (капитан П. Я. Жуковский) и «Чапаев» (капитан Е. Д. Бессмертный) — хотя и не выполнили плана, но доставили консервные банки, горючее и рабочих на рыбокомбинаты камчатского побережья, обеспечив бесперебойный выпуск рыбопродукции для фронта и тыла воюющей страны.

Наряду с решением производственных задач, судовые экипажи занимались военной подготовкой. В соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 6 ноября 1941 г., заместитель наркома рыбной промышленности СССР И. Шередека и командующий Дальневосточным фронтом генерал армии И. Р. Апанасенко отдали распоряжение о военизации флота. В начале декабря 1941 г. начальник АКО С. П. Емельянов издал приказ о переводе «всех рабочих, служащих, инженерно-технических работников предприятий АКО, управления АКО, а также рыбаков рыболовецких колхозов Камчатки на положение состоящих на действительной военной службе, независимо от возраста, пола и отношения к военной службе».

24 января 1942 г. из судов, принадлежащих обществу, были организованы два дивизиона: «особый транспортной службы» (из пароходов АКОфлота) и «рыболовецкой службы» (в него вошли траулеры Морлова). Командирами дивизионов назначались начальник АКОфлота Я. М. Драбкин и директор Морлова Г. Я. Ермошкин.

Сразу же после этого большое внимание было уделено ужесточению дисциплины на судах. Несмотря на военизацию, на флоте действовал не устав военно-морского флота, а устав Наркомрыбпрома, утвержденный в 1939 г. Тем не менее, в результате более жесткого применения взысканий за нарушения дисциплины, за первое полугодие 1942 г. военный трибунал осудил пять человек только из числа комсостава. Хорошо же работавшие моряки активно поощрялись объявлением благодарностей. В результате организация несения службы на флоте заметно улучшилась.

В течение первого полугодия 1942 г. АКОфлот потерял 95 чел. Из них девятерых призвали в армию, а среди прочих много моряков уволилось по болезни — зимой 1941—1942 гг. наблюдались вспышки цинги. Значительная убыль личного состава стала для АКОфлота существенной проблемой, так как резервом кадров, особенно командных, он не располагал. Из-за этого пришлось прибегать к найму моряков во Владивостоке, причем вновь принимаемые люди не всегда оказывались на высоте. Выходом из положения стало «продвижение собственных кадров»: так, три старших помощника капитана (М. К. Виннер, В. С. Дубасов, И. Д. Кадет) были назначены капитанами.

Всего к концу 1942 г. на восьми эксплуатировавшихся пароходах АКО насчитывалось 120 стахановцев и 32 ударника. За нарушение дисциплины было наказано 79 чел., из них осуждено — 61. В Красную Армию за год призвали 35 моряков.

Флот не только отдавал свои кадры в действующую армию, но и сам стал готовиться к возможному участию в боевых действиях: недалеко от районов его работы располагались военные базы Японии — союзника гитлеровской Германии. Осенью 1941 г. отдел боевой подготовки (ОБП) АКО разработал специальную программу военных занятий с экипажами судов объемом 100 часов. В марте 1942 г. она была увеличена для комсостава до 240, а для рядового — до 140 часов. Проведение занятий на первых порах осложнялось отсутствием специальной литературы и пособий. Помполит парохода «Анатолий Серов» В. П. Румянцев в августе 1942 г. сообщал о том, что «несмотря на то, что с изучением военного дела положено много трудов, все же результаты освоения… являются некачественными. Объясняется это тем, что у нас на судне нет ни одного командира, знающего военное дело, не у кого позаимствовать в учебе, из пособий имеется одна единственная книга "Военно-морское дело" на всю команду, что особенно затрудняет самостоятельное изучения материалов».

Значительное содействие морякам в овладении вооружением оказывали военные специалисты. Так, 8 октября 1943 г. «для оказания помощи в проведении боевой организации и боевой подготовки экипажа парохода «Якут» в рейс командировался флагманский минер ОБП лейтенант А. В. Скобляков.

Военная подготовка заметно улучшилась в 1943 г., когда суда были обеспечены необходимыми пособиями и вооружением. Комиссия по снабжению судов артиллерией и пулеметами «в целях обеспечения самообороны против авиации и подводных лодок противника» начала действовать 15 апреля 1942 г. Ее возглавил начальник ОБП старший лейтенант Иванов. Для каждого парохода она определила требующееся количество, калибр вооружения, а также места его размещения и хранения боезапаса. Решения комиссии утверждал начальник Петропавловской военно-морской базы капитан 2-го ранга Д. Г. Пономарев.

16 марта 1943 г. командиру особого транспортного дивизиона (начальнику АКОфлота) А. Я. Каменецкому, сменившему на этой должности Я. М. Драбкина, предписывалось по прибытии судов в Петропавловск укомплектовать все боевые посты, положенные по боевому расписанию. На каждом судне из числа комсостава вводилась должность помощника командира корабля по военной части, которому поручалось обучение личного состава.

В плаваниях в течение рабочего дня с моряками должны были обязательно проводиться ежедневные часовые занятия. Двухчасовые тренировки следовало организовывать на судах, находящихся на стоянках в портах или в ремонте. Кроме этого, боевые расчеты должны были ежедневно ухаживать за вверенным им оружием. Для того чтобы сохранить подготовленные расчеты, отделу кадров АКОфлота запрещалось без согласования с ОБП перемещать моряков, изучивших военно-морские специальности.

Проводимые мероприятия по боевой подготовке на ряде судов дали неплохие результаты. Осенью 1944 г. отмечались пароходы «Якут» (капитан П. Д. Киселев) и «Кура» (капитан И. Д. Кадет). Капитану «Якута» Киселеву, командиру БЧ-2 второму помощнику капитана Князеву и командиру 20-миллиметрового зенитного автомата «Эрликон» машинисту 1-го класса Королькову за «хорошее состояние вооружения и подготовку артрасчетов» объявлялись благодарности.

Впрочем, так было не на всех пароходах. «Произведенной проверкой состояния вооружения и боевой подготовки артиллерийских и пулеметных расчетов… установлено, что комсостав пароходов "Терек" и "Анатолий Серов" не следит за состоянием вооружения их судов, не занимается боевой подготовкой расчетов, сам не изучает оружие… В результате этого матчасть покрыта ржавчиной, грязная, расчеты не знают обслуживаемой ими матчасти и не умеют использовать ее для самозащиты судна». В июле 1944 г. на «Орочоне» не действовала пушка, пулеметы имели сломанные зенитные прицелы. «Матчасть всего вооружения грязная, покрыта ржавчиной; кранцы первых выстрелов не заполнены боезапасом, боезапас не смазан; запчасти вооружения находятся в арсенальной смазке и к немедленному использованию непригодны». Виновный в плохом содержании вооружения командир БЧ-2 второй помощник капитана в наказание «арестовывался при каюте на пять суток с исполнением служебных обязанностей».

Но винить моряков в нерадивом несении службы было нельзя. Нагрузка на них, стоявших тяжелые вахты, непрерывно занимавшихся саморемонтом дабы обеспечить возможность дальнейшей эксплуатации крайне изношенных судов и работавших на выгрузке, была очень высока, находясь на пределе человеческих возможностей.

Помимо помощи фронту напряженным трудом в море, все экипажи АКОфлота ежемесячно, начиная с осени 1941 г., до конца войны отчисляли двухдневный заработок в фонд обороны и участвовали в подписке на денежно-вещевую лотерею. Только в ноябре 1941 г. они собрали: на «Ительмене» — 8 700, на «Щорсе» — 6 950, на «Востоке» — 4 000 и на «Коккинаки» — 1 140 руб. Эти суда также передали для бойцов Красной Армии 60 теплых вещей. Команда «Эскимоса» решила ежемесячно перечислять на нужды обороны свой трехдневный заработок. Дополнительно в январе 1942 г. его моряки отдали двухдневную зар-плату на покупку теплых вещей для фронта, а в феврале — внесли личные средства на строительство танковой колонны «Камчатский рыбак».

Наилучших трудовых результатов в 1941 г. добились экипажи «Орочона» и «Эскимоса», завоевавшие в третьем квартале вторые премии во Всесоюзном социалистическом соревновании Наркомрыбпрома. Ряд судов добился существенной экономии топлива и смазки. Так, на «Эскимосе» вахта машиниста Егорова сберегла 30 кг смазки, а кочегары Пичугин, Молодцов и Залогин в октябре сэкономили 197 т угля. «На судне "Чавыча" выросли мастера своего дела: боцман Кислицын, старший кочегар Филиппов, четвертый механик Припотень, показывающие примеры отличной работы, передающие свой опыт другим членам экипажа. 1 500 человеко-часов отработала команда на грузовых работах, сэкономила смазочные и прочие материалы на 13 % от норм». Экипаж «Щорса» осенью 1941 г. «добился отличных показателей в выполнении осеннего рейса, добился хорошего санитарного состояния судна, сдал к годовщине Октябрьской революции в фонд обороны облигации государственного займа на 25 тыс. руб. и 370 руб. — на приобретение подарков для бойцов Красной Армии».

Зимой 1941 — весной 1942 гг. на камчатских побережьях сложилась крайне тяжелая ледовая обстановка. Пароход «Анатолий Серов», вышедший 21 марта 1942 г. под командованием недавно вступившего в должность капитана И. Д. Кадета из Петропавловска на западный берег, вплоть до 9 мая дрейфовал в тяжелых льдах Охотского моря. Во время плавания судно получило крупные повреждения: у него была деформирована носовая оконечность, оказалось вывернуто и срезано много заклепок обшивки, погнут винт и сломан брашпиль. После освобождения из ледового плена пароход выгрузился в комбинатах, принял там 2 860 т рыбопродукции вместо плановых 2 200 и направился во Владивосток, куда пришел 9 июня. Через неделю он встал в ремонт. Команда обязалась трудиться по двенадцать часов в сутки, добиваясь выполнения норм не менее чем на 200 %, и закончить все работы к 1 июля. Свои обещания она выполнила: при нормальной трудоемкости работ в 6 598 человеко-часов, их закончили за 3 062, то есть с перевыполнением на 215 %.

После длительного ремонта, 27 января 1942 г. в свой первый рейс на западный берег Камчатки вышел пароход «Сима». До первого пункта назначения — Озерной — он дошел за сутки. «Настроение команды было очень бодрое и возбужденное, все рвались поскорее прибыть к месту назначения». В Озерной обрабатывался лесовоз «Искра», поэтому «Сима» потеряла в ожидании своей очереди «три золотых дня». С 1 по 21 февраля в труднейших ледовых условиях она выгрузила 2 065 т груза и приняла 623 т рыбопродукции. На борту парохода оставалось еще 835 т груза, но к последней неделе февраля лед стал особенно тяжелым. С 21 февраля по 28 марта «Сима» непрерывно дрейфовала во льдах, ее то прижимало к берегу, то несло на север или на юг. Несколько раз судно пыталось пробиться к комбинату. Когда бесполезность этих попыток стала очевидной, его отозвали в Петропавловск. При выходе изо льдов вышло из строя рулевое управление: сломался привод, лопнул румпель, погнулись баллер и перо руля. При исправлении механизмов отличились старший помощник В. С. Дубасов, старший механик С. П. Нерух, второй механик П. А. Ильяшенко, боцман Мануйлов. На переходе судно попало в жестокий шторм. Тем не менее, благодаря слаженной работе экипажа оно 31 марта 1942 г. своим ходом благополучно дошло до Петропавловска.

Экипажи судов принимали все меры к увеличению количества перевозимых грузов и уменьшению балластных пробегов. Пароход «Орочон» при грузоподъемности в 4 600 т за свой первый рейс в 1942 г. перевез 4 762 т, в следующем — 5 593 т, а в последнем — уже 6 033 т. По результатам работы во втором квартале 1942 г. экипаж парохода АКОфлота «Орочон» завоевал первую премию во Всесоюзном соревновании. За полугодие моряки выполнили план грузоперевозок на 124,9 %. Возглавлял экипаж «Орочона» Г. А. Барботько, работавший капитаном в АКО с 1929 г. «Скромный, спокойный, отличный моряк, Григорий Акимович не знает слова "невозможно". Если нужно выполнить задание, он без шума организует коллектив и всегда блестяще справляется с задачей. Этому показателем ряд премий и благодарностей, которые товарищ Барботько заслужил своей работой. В одном из последних рейсов, умело рассчитав свои резервы, капитан Барботько добился использования грузоподъемности судна на 120 %». Вместе с капитаном отлично трудились старший механик К. П. Коробов, получивший за работу в прошлом 1941 г. достаточно редкую награду — знак «Отличник Наркомрыбпрома», второй механик П. Г. Кибличенко, боцман А. О. Башкирцев, матрос 1-го класса Ф. Ф. Недолужко.

Пароход «Эскимос» в июле — августе 1942 г. при грузоподъемности 3 400 т вез 3 692 т, одновременно буксируя плоты с лесом общим весом 3 117 т. Помполит «Анатолия Серова» В. П. Румянцев в августе 1942 г. так докладывал о деятельности своего судна: «За переход Владивосток — Петропавловск ежедневно выпускаем диаграмму с показателями работы в отдельности на каждой вахте: давление пара, обороты винта, пройденные мили за вахту. За этот же переход в порядке тренировки команды произведено шесть учебных тревог. За дисциплинированное поведение, хорошие показатели на ремонте и в рейсе одиннадцати человекам из команды объявлена благодарность, за перевыполнение рейсового плана объявлена благодарность всему экипажу».

Пароход «Коккинаки» выполнил план грузоперевозок 1942 г. на 108 %, сэкономив 768 т угля, что составило 24,6 % его годовой потребности. Среди машинной команды стал популярен лозунг «Ухаживать за механизмами, как боец на фронте ухаживает за своим оружием», позволивший увеличить эксплуатационную скорость судна на 15 %. Экипаж, насчитывавший 25 стахановцев и ударников, текущий ремонт выполнял исключительно собственными силами. Особенно хорошо трудились второй помощник капитана С. Г. Митяев, боцман П. Е. Клименко, второй механик З. Н. Алешков, третий механик А. С. Царев, матрос А. Шавкунов, плотник М. Дурнов, кочегары Г. С. Попов, Ф. Я. Шаталов, П. Науменко. Особым уважением экипажа пользовалась пекарь М. И. Стрюкова, которой шел шестьдесят второй год.

Вот как выглядели социалистические обязательства экипажа парохода «Чапаев» на навигацию 1942 г. «Экипаж парохода "Чапаев" в ответ на первомайский приказ товарища Сталина (о разгроме немецко-фашистских захватчиков в 1942 г. — С. Г.), включается во Всесоюзное социалистическое соревнование на лучшее транспортное судно в системе Наркомрыбпрома. Экипаж обязуется выполнять планы не ниже, чем на 110 %, увеличить грузоподъемность судна на 5 %, увеличить ходовую скорость на 15 % — вместо 7,8 узлов дать 9,1. До конца хозяйственного года не допускать ремонтов с выводом судна из эксплуатации. Междурейсовые ремонты проводить силами экипажа, выполнять сдельные нормы на 150—200 %, принимать активное участие в погрузо-разгрузочных работах — переработать силами экипажа не менее 2 500 т и обеспечить работу на лебедках. Сокращать расход норм топлива и смазочных материалов на 5 %…».

Чапаевцы принимали вызов экипажа «Щорса» и предлагали ежеквартально проводить взаимную проверку хода соревнования. В качестве «жюри» в этом состязании выступали начальник АКОфлота Я. М. Драбкин и руководители основных отделов управления.

На пароходе «Сима» к началу 1943 г. насчитывалось одиннадцать стахановцев и десять ударников. Во время переходов судовые вахты соревновались между собой. Победителями в борьбе кочегаров стали Д. Ф. Леонов и А. А. Чернышев, второе место заняли Н. А. Антонов, И. И. Флотов. Эти вахты лучше всех «держали» пар, позволяя машине развивать наибольшее число оборотов. «Необходимо отметить, что товарищ Чернышев раньше считался почти самым плохим кочегаром. С ним никто не хотел стоять вахту», — отмечал помполит судна. Заслуженным авторитетом пользовался второй механик П. А. Ильяшенко, обеспечивавший отличную работу вверенных ему механизмов и добившийся 20-процентной экономии смазки. Лучшими стахановцами на палубе являлись боцман Галкин и матрос Пухов.

Вот как описывается один из осенних рейсов «Симы» в официальном донесении. «С прибытием на западный берег мы обязались все грузовые работы на борту судна проводить своими силами. Весь судоэкипаж разбили по бригадам и вызвали на соревнование Микояновский комбинат. В первый же день бригада штурманского ученика В. В. Наугольникова дала 160 % нормы, бригада плотника М. С. Устинова — 171 %, в дальнейшем бригада Устинова довела выработку до 273 %. Могли давать еще больше, но берег задерживал подачу кунгасов… выгрузили своими силами 3 430 т за один этот рейс… В период рейса проводились занятия по программе "военного рыбака". Что сами знали, то и рассказали своим людям. В сентябре основной упор брали на сигнализацию. В октябре военных занятий не проводили ввиду круглосуточной работы в трюмах. В рейсе провели подписку на денежно-вещевую лотерею. Сумма подписки 8 280 руб., что превышает 25 % месячного заработка. Отчислили на подарки бойцам на фронт 3 000 руб.».

Во втором квартале 1943 г. по результатам Всесоюзного соцсоревнования «Сима» завоевала вторую премию, выполнив план по грузоперевозкам на 154 %, добившись экономии угля на 14,3 и смазки на 21 %. Вскоре на Камчатке получили сообщение о награждении группы работников рыбной промышленности орденами и медалями СССР. В числе награжденных оказался боцман «Симы» П. М. Иванченко, получивший медаль «За трудовое отличие».

Весной 1944 г. в состав АКОфлота вошли три парохода народного комиссариата морского флота СССР суммарной грузоподъемностью в 8 219 т: «Терек», «Кура», «Шелонь». «Кура» была передана в аварийном состоянии, требующем немедленного ремонта, в результате чего ее эксплуатация началась только с 15 июня. «Терек» и «Шелонь», хотя и были сильно изношены, но сразу же приступили к работе. С учетом пополнения общая полезная грузоподъемность АКОфлота составила 41 159 т против 32 940 т в начале года. Фактически же она оказалась меньшей, так как «Шелонь» 9 июля потерпела серьезную аварию и навсегда выбыла из действующего состава флота. Наркомрыбпром установил АКОфлоту план из расчета наличия у него на 1 января 1944 г. одиннадцати судов. Изменение судового состава не повлияло на плановое задание: значительная задержка ремонтировавшихся в США «Якута» и «Эскимоса», авария «Шелони» оставили возможности флота на прежнем уровне.

Навигационный период с начала 1944 г. и до конца сентября отличался исключительно неблагоприятными метеоусловиями. Сангарский и Цусимский проливы для прохода судов были закрыты японцами. Тяжелый лед в проливе Лаперуза потребовал организации ледокольной проводки, но проходила она со значительными перебоями, вызывавшими простои. За первое полугодие два парохода во Владивостоке потеряли на ожидание включения в караван 1 860 часов, а три в Петропавловске — 2 721. Простои в самом проливе составили еще 1 437 часов. Форсируя льды, «Ительмен», «Щорс», «Коккинаки» и «Чавыча» получили пробоины и деформировали лопасти гребных винтов. Повреждения, потребовавшие длительной постановки в док, здесь получила и «Кура».

Межрейсовый и аварийный ремонт судов АКОфлота проводился на Петропавловской судоверфи (ПСРВ). Он отличался длительностью и дороговизной и, как правило, полностью не выполнялся из-за недостатка необходимых материалов. Это также способствовало прежде-временному износу пароходов. В 1944 г. только один из них («Чавыча») был отремонтирован быстро. Несмотря на отсутствие других ремонтных баз и целевое назначение ПСРВ на обслуживание судов Наркомрыбпрома, АКОфлот правом преимущественного ремонта на ней не обладал. Ремонт во Владивостоке для него был невозможен, так как на имеющихся здесь рыбацких предприятиях он не планировался и даже прямо запрещался. В результате все минимально необходимое обслуживание пароходы получали только в Петропавловске.

Такое положение заставило всячески поощрять саморемонт. На всех судах были организованы мастерские, снабженные токарными и сверлильными станками. Особое значение в этих условиях приобрели подбор, обучение и выдвижение судовых механиков. В течение 1944 г. на «Эскимосе», «Чапаеве», «Тереке» и «Анатолии Серове» вторые механики были выдвинуты в старшие. Кадры механиков, в целом, оказались на должной высоте. Их аттестация, проведенная в 1944 г., «подтвердила наличие достаточно высокого уровня технически грамотных механиков. По отдельным судам со значительно изношенными механизмами ("Коккинаки", "Эскимос", "Максим Горький", "Щорс"), плавание становится возможным только благодаря высокой грамотности, сознательности и самоотверженности машинных команд». Состав механиков сохранял стабильность, большая текучесть наблюдалась у кочегаров и машинистов. «В известной мере эта текучесть является результатом предварительного отбора при эпизодическом уходе судов в заграничные рейсы».

Во время войны на Дальнем Востоке был сосредоточен крупный отечественный транспортный флот, в состав которого вошли суда, ранее работавшие в западных бассейнах страны. Существующих судоремонтных мощностей в дальневосточных портах не хватало, что заставляло отправлять пароходы на «внешний ремонт» — в США. Это было одной из форм помощи СССР со стороны союзной державы.

После начала в 1942 г. военных действий между США и Японией на Тихом океане для советских судов создалась прямая угроза атак авиацией или подводными лодками воюющих сторон. Для предотвращения возможных нападений необходимо было четко обозначить государственную принадлежность наших пароходов. С этой целью на судах АКОфлота в действие был введен приказ Наркомрыбпрома СССР от 26 августа 1943 г. «О порядке несения судовых огней и опознавательных знаков транспортами, плавающими в заграничных водах под флагом СССР». Теперь суда должны были иметь бортовые и палубные опознавательные знаки. При плавании в Японском, Охотском и Беринговом морях они круглосуточно несли на корме государственный флаг. Опознавательные знаки наносились на обоих бортах в районе мостика, а также на носовом и кормовом трюмах в виде белого прямоугольника с изображением флага СССР и черных букв «USSR» под ним. В ночное время зажигались топовые и бортовые отличительные огни, на грот-мачте — условные огни, видимые по всему горизонту (вертикально расположенные в порядке зеленый — красный — зеленый), показывающие государственную принадлежность судна. При встрече с другими кораблями следовало освещать кормовой флаг и опознавательные знаки прожекторами, а также семафорить символы «USSR».

При подходе к берегам США капитаны советских судов в части несения опознавательных знаков и огней руководствовались указаниями, получаемыми от представителей американской конвойной службы. Во время плавания суда должны были соблюдать радиомолчание, за исключением случаев аварий и нападений.

Несмотря на то, что за весь военный период суда АКОфлота атакам не подвергались, меры предосторожности были совсем не лишними: в море погибло несколько транспортов Морфлота. Так, 17 февраля 1943 г. в Восточно-Китайском море был торпедирован и затонул пароход «Кола», направлявшийся из Владивостока на Камчатку. Из 73 членов его экипажа и пассажиров спаслось всего четверо. Их принял на борт японский военный корабль.

В 9 часов утра 6 июля 1944 г. груженый углем пароход «Обь», следовавший из Владивостока в Петропавловск, подвергся нападению неизвестной подводной лодки. После попадания торпеды судно затонуло на траверзе Озерной примерно в 53 милях от берега в координатах 51 градус 56 минут с. ш. и 154 градуса 56 минут в. д. Из 35 чел. его команды погибло 14.

Американские подводники и летчики топили японские суда в непосредственной близости от камчатских берегов, там, где проходили маршруты плаваний судов АКОфлота. Так, 5 июля 1944 г. подводная лодка атаковала в районе Озерной стоявший против японского завода № 34 в полутора милях от берега пароход «Синмей-Мару». Он затонул, но большинство японцев были спасены: из команды погибли три человека. 19 июля 1944 г. пароход ДВГМП «Дальстрой» в районе с координатами 48 градусов 42 минут с. ш. и 156 градусов 43 минут в. д. подобрал 17 японцев из числа команды потопленного парохода «Ниппе-Мару» и доставил их в Усть-Большерецк. Отсюда советские власти передали пострадавших на японский завод № 24.

На протяжении всего 1944 г. море выбрасывало на западное побережье Камчатки трупы японцев и спасательные костюмы с потопленных японских пароходов.

В течение 1941—1945 гг. большинство судов АКОфлота прошли ремонт в США, однако они не получили его в требующемся объеме. Как правило, так называемый «ремонт военного времени» выполнялся под контролем американских технических комиссий не в привычном для советских моряков объеме из расчета четырех-пяти лет службы судна после его окончания, а на срок в один-два года. Так, на пароходе «Эскимос» и буксире «Кашалот» замененные в котлах трубки вышли из строя ровно через год после их установки, а в котлах парохода «Сима» они потекли через полтора года после смены. Судовые администрации зачастую не могли вмешиваться в ход проводимых работ. В результате после американских «капитальных» ремонтов через короткий промежуток времени требовалось проведение новых.

В начале января 1943 г. в Сан-Франциско пришел пароход «Чапаев». Наркомрыбпром установил срок его ремонта в 35 суток. Он встал на завод «Harley Marine Works», на котором уже пребывали пять советских судов. Предприятие, оказавшееся маломощным и недостаточно оборудованным, определило трудоемкость работ в полтора месяца, но этот срок не выдержало, в результате чего «Чапаев» простоял пять с половиной месяцев. В США на него установили 75-миллиметровую пушку и два 20-миллиметровых зенитных автомата «Эрликон». За время стоянки десять моряков парохода прошли трехдневное обучение в центре подготовки американской морской пехоты.

В сентябре 1942 г. из Петропавловска в Портленд вышел «Орочон». Здесь в течение девяти суток он одновременно производил текущий ремонт и принимал груз. Из-за отсутствия в Портленде угля, за бункером пароход направился в Сиэтл, затратив на это 19 суток, в результате чего продолжительность рейса составила два месяца. Во время ремонта пароход также был снабжен зенитным вооружением. Экипаж «Орочона» приобрел 59 пар теплых носков и 50 пар теплого белья стоимостью 108 долларов, которые он решил передать в действующую армию. Во время перехода в СССР экипаж, разбитый на боевые расчеты, провел несколько учебных тревог и занятий у орудий. В ноябре 1942 г. «Орочон» прибыл во Владивосток. В результате максимального использования емкости трюмов, вместо положенных 4 600 т он перевез за рейс 4 925 т снабженческих и оборонных грузов. Всего за год пароход вместо плановых 19 300 т груза доставил 22 061.

24 ноября 1942 г. из Петропавловска в Портленд отправился пароход «Щорс». По пути в районе Алеутских островов с 1 по 6 декабря 1942 г. он снял с парохода Морфлота «Турксиб», выброшенного штормом на берег, 450 т груза. 19 декабря 1942 г. «Щорс» встал в ремонт. Многие работы, в том числе переборку главной машины, выполняла его команда. В конце января пароход начал погрузку и 8 февраля взял курс на Петропавловск. Во время рейса дважды приходилось стопорить машину для устранения выявившихся дефектов ее ремонта. В США на «Щорс» установили одну пушку и два крупнокалиберных пулемета. Приписанные к ним моряки, по словам помполита М. И. Первушина, хорошо овладели вверенным им оружием. По приходу в Петропавловск экипаж передал местным властям в подарок к 25-ой годовщине Рабоче-Крестьянской Красной Армии 92 пары шерстяных носков и ящик сигарет, купленных на личные средства. Кроме этого, он, откликнувшись на призыв тамбовских колхозников, внес 14 200 руб. на постройку танковой колонны «Камчатский рыбак».

17 марта 1943 г. из Петропавловска с грузом консервных банок, продовольствия и рабочими для Усть-Камчатска вышел пароход «Якут». 7 апреля, после выгрузки, он направился в США. Предполагавшаяся здесь замена крайне изношенных котлов не состоялась. За время стоянки был выполнен ремонт машины, заварка и смена части котельных труб, корпуса, рулевого устройство, установлено четыре автомата «Эрликон» и спасательные плоты. Палубная команда покрасила пароход и помещения, машинная — отремонтировала лебедки. Лучше всех работали боцман Трякин, матросы Мамонтов, Лютый, Ступак, механики Зубарев, Боженов, Медведев, машинисты Корольков, Еремин, кочегары Новиков, Чепраков, Полещук, Ковалев. 22 мая «Якут» ушел в Петропавловск. На переходе по метеопричинам и из-за разрыва пяти труб в котлах он потерял в пути четверо суток.

Ремонт в США в 1943 г. проходил и «Анатолий Серов». Пароход попал на хороший завод «General Engeenering Company». У командования и экипажа судна установились дружеские отношения с руководством предприятия, мастерами и бригадирами. С американцами не возникало никаких недоразумений, они выполнили ряд работ, не предусмотренных планом. Экипаж работал по десять-двенадцать часов ежедневно. Отлично зарекомендовали себя старший механик Н. Р. Домра, второй механик Д. Р. Винтовкин, третий механик Семенюта, под наблюдением которых находились главные объекты ремонта. Хорошо показали себя машинисты Любченко и Кармелюк, старший кочегар Гаврилов, штурман Баклаг, матросы Шилютин, Мухин, Кошуба, Дудин, Гришин, Капитонов. Качество ремонта, по заключению механиков, портового инженера Половко и главного инженера при советском представительстве в Вашингтоне Гаврилова, было признано хорошим. За время заграничного плавания с экипажем проводились беседы и политинформации. Изучалась и военная техника: в военно-морской школе США экипаж три дня знакомился с устройством зенитных автоматов и один день проходил практические стрельбы. В обратном рейсе также занимались изучением материальной части: конвойный офицер Запорощенко провел три занятия по сборке, разборке и чистке оружия. Кроме этого, сыграли пять шлюпочных и пожарных тревог. Подготовка экипажа была оценена как хорошая.

На 1944 г. Наркомрыбпром СССР также наметил весь капитальный и текущий ремонты судов АКОфлота на сумму 17 250 тыс. руб. провести в США. ПСРВ должна была использоваться только как база для междурейсового ремонта и производства запчастей. Принятая стратегия была выдержана: в 1944—1945 гг. в США отправились семь пароходов для крупного ремонта продолжительностью в 60—75 суток и два — на текущее техническое обслуживание.

Перед направлением судов в США их команды подвергались тщательной проверке «соответствующими органами». Этот контроль зачастую отсеивал квалифицированных моряков, личности которых по различным причинам были неугодны властям. «Имеются такие суда, на которых во внешние рейсы допускаются не свыше десяти человек из числа команды», — сообщало в одном из отчетов руководство АКОфлота. Зато на пароходы приходили так называемые «американцы» — случайные люди, поступившие с единственной целью — попасть за границу. Как правило, моряками они не были и для работы на флоте оказывались непригодными. Так, на «Симу» кочегаром устроился учитель одной из петропавловских школ. Слабое здоровье не позволило ему нести тяжелую вахту у котлов, превратив в обузу для экипажа.

За годы войны АКОфлот освоил новый вид перевозок — транспортировку леса, заготовленного Ключевским и Сахалинским лесокомбинатами в виде морских плотов («сигар»). За 1943 г. его суда отбуксировали 26 сигар объемом 18 900 куб. м. Вот что докладывало командование парохода «Якут» об одном из таких рейсов. «Исключительно большая работа была произведена палубной командой при буксировке плота из Усть-Камчатска в Петропавловск. Несмотря на свежую штормовую погоду (до девяти баллов) и неоднократный обрыв плота, последний был в целости доставлен в Петропавловск, за что часть коллектива начальником АКО была премирована, части объявлена благодарность и отпущены средства для премирования команды». В 1944 г. из Усть-Камчатска было доставлено 14 сигар, причем одна из них в сентябре из Петропавловска была отбуксирована пароходом «Коккинаки» в Микояновск. Это был первый в истории Камчатки случай доставки леса морем с ее восточного берега на западный.

В целом за военное время характер деятельности АКО флота существенно изменился. Работая в условиях ограниченных ресурсов, в 1941 г. он впервые за годы своего существования получил прибыль. В 1943 г. также впервые был выполнен, а по отдельным показателям — значительно перевыполнен план грузоперевозок. В 1944 г. количество завозимых судами АКО на Камчатку грузов достигло 75,5 % от их общего поступления (до войны оно не превышало 30—35 %). В том же 1944 г. после многолетних неудачных попыток в практику вошли теплотехнические испытания судов, в результате которых были определены их экономические скорости, выявлены наиболее благоприятные режимы эксплуатации и установлены технически обоснованные нормы расхода топлива.

Всего за годы войны 42 работника флота были награждены орденами и медалями СССР, а по ее окончании более 350 чел. получили медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Сражения в Европе закончились в мае 1945 г. Но на Дальнем Востоке продолжала полыхать Вторая мировая война. В августе 1945 г. СССР начал боевые действия против Японии. 9 августа 1945 г. на территории Камчатской области было введено военное положение. Заключительным аккордом войны стала операция по высадке на Курильские острова, проведение которой советское командование возложило на силы Камчатского оборонительного района (КОР), возглавляемого генерал-майором А. Р. Гнечко. Суда АКОфлота принимали в ней непосредственное участие.

Петропавловская военно-морская база не располагала достаточным количеством транспортных средств для доставки десанта на острова. Часть десантников разместилась на мобилизованных гражданских транспортных и рыболовецких судах. С 8 августа по 3 сентября пароходы АКОфлота «Ительмен», «Чапаев», «Коккинаки» и танкер «Максим Горький» использовались для перевозки вооружения и людей, остальные суда во избежание потерь рассредоточились в закрытых бухтах и портах.

Погрузка транспортов проводилась в Петропавловске. Недостаток здесь пирсов привел к тому, что с каждого из них приходилось грузить одновременно несколько плавсредств. Для того чтобы упорядочить эту процедуру, суда обрабатывались по специальному графику. Приняв людей и грузы, они отходили на рейд Авачинской губы, а их места занимали следующие. Посадка десанта закончилась к вечеру 16 августа 1945 г. Рано утром караван из 64 вымпелов двинулся в путь на Курилы. Всего на борту кораблей и судов разместились 8 824 десантников, 95 орудий, 123 миномета, 120 тяжелых и 372 легких пулемета. Во время перехода волнение моря составляло три-четыре балла, движение каравана затрудняла малая видимость. С одной стороны, это скрывало суда и корабли от неприятеля, а с другой — мешало им выдерживать график движения, который и без того нарушался в силу того, что военные и гражданские моряки не имели практики совместных плаваний на большое расстояние в таком крупном соединении.

Десантная операция началась 18 августа высадкой на остров Шумшу — основной опорный пункт японской обороны на Курилах. Бои здесь шли до 23 августа. К концу месяца силы КОР заняли всю северную гряду Курильских островов, включая остров Уруп. После окончания операции к правительственным наградам были представлены семеро моряков парохода «Коккинаки» во главе со старшим помощником капитана Я. Я. Изаком и девятнадцать членов команды парохода «Чапаев», возглавляемого капитаном А. Д. Коломейцем. Они награждались за образцовую подготовку судов и экипажей «к спецрейсу с десантными частями КОРа на Курильские острова и успешную доставку десанта, его высадку в условиях боевых действий». Остальной личный состав экипажей своим самоотверженным трудом и участием в погрузо-разгрузочных работах по переброске боеприпасов, вооружения и техники с пароходов на берег заслужил благодарность командования.

Помимо этих работ, моряки организовали прием с берега раненых десантников, оказали им первую медицинскую помощь, уход и питание. Особенно заботились о пострадавших воинах уборщица «Коккинаки» М. С. Заболотская, помполит «Чапаева» В. А. Кортиков и буфетчица этого же парохода В. Т. Завалина.

Во время высадки и после завершения операции большую помощь войскам оказали не только моряки, но и работники петропавловского рыбного порта АКО, добровольно пошедшие с десантом. Портовики принимали участие в разгрузке транспортов, они разместили на берегу пришедшие на пароходах грузы и обеспечили работу мелких плавсредств. За организацию и руководство этой работой начальник рыбного порта Я. Я. Завадский был награжден орденом Отечественной войны 1-ой степени, а начальник погрузочного отдела порта Н. К. Мельничук получил орден Красной Звезды. К награде «за умелое руководство и организацию работ по разгрузке боеприпасов, снаряжения и техники десантных частей в условиях боевых действий и выгрузке их на островах в районе боев» был представлен стивидор А. Т. Бабиков, а также «за самоотверженный труд по выгрузке техники, боеприпасов и вооружения под обстрелом противника с судов за период боев на островах» — грузчики и их бригадиры: Наданов, Чугунчиков, Корецкий, Ленский, Жуган, Казионов, Михайлов и другие.

Четыре мобилизованных судна АКОфлота находились в распоряжении командования КОРа, в общей сложности, 69 суток. За это время они перевезли 6 704 т военных грузов и 3 363 десантника, что составило по отношению к объему перевозок за год 4,2 % по грузам и 22 % по пассажирам. Остальные суда простаивали, потеряв из соображений безопасности 89 суток.