6. МАРШРУТЫ ОКОНЧЕННЫЕ И ПРЕРВАННЫЕ
Кто истины затасканных резонов, Асфальтовый уют и интерьер газонов, И уважаемый торговый фарт Сменил на строгость выстроенных карт, На бесконечность полевых сезонов, На славу неизвестных робинзонов И в неудачах познанный азарт. Всем Вам, кто, свой прервав маршрут, Впечатал имя в местные названья, Кто жадно постигал чины и званья И от друзей не слышал: "И ты, Брут…", Кто не молился лишь гербам монет, Всем Вам - мой полевой сонет… Вениамин Зайцев, камчатский геолог. Полевая жизнь геолога проходит в экстремальных ситуациях. Большие физические нагрузки в маршрутах и на переходах, ночевки у костра и в легких палатках, годы, проведенные в резиновых сапогах, пурги и дожди - все это оставляет свой след в организме. С годами след проявляется, перерастая в ту или иную болезнь, которая до срока уносит человека… Гибель геологов тоже не редкость. То снежный или каменный обвал, то переохлаждение в пургу, то коварство бурной реки или обрушение кровли подземной выработки… Мало ли что поджидает человека, живущего на природе, среди стихий.
Ночью, после перехода длинного, Мерзнуть приготовился геолог Около костра - большого, дымного… Он живет таинственно и древне, Он забыл про галстуки и запонки, Растворяясь в шелесте деревьев, В лунном свете и цветочном запахе. В жизни нам не так уж много надо. Людям, чья дорога в звездах светится, Жажду утолить из водопада, Голод - из ковша Большой Медведицы, Просыпаться самой ранней ранью, Вплавь преодолеть речонку шуструю, Чувствовать земные колебанья Раньше, чем сейсмографы почувствуют. В смертный час повиснут руки-плети, В смертный час слова не будут пошлыми: "Трудно мне шагалось по планете - Магма клокотала под подошвами…". Это стихотворение Эдмунда Иодковского посвящено памяти геолога Германа Мазурина, трагически погибшего 5 декабря 1966 года в олюторской тундре на севере Камчатки. Герман Константинович Мазурин - один из тех исследователей земных недр, кто умер относительно молодым, так и не успев реализовать свою мечту об открытии месторождения. За него это сделали друзья. И назвали один из перспективных участков Аметистового золоторудного месторождения Мазуринским. Таких примеров на Камчатке много: Сергеевское золоторудное месторождение, названное в честь Юрия Сергеева, Резниковское оловорудное - в честь Юрия Резника, Ревякинский участок Сергеевского месторождения - в честь Ольги Ревякиной и так далее. Геологи помнят своих безвременно ушедших. Как и тех, кто ушел естественным путем, отжив отпущенный Богом срок. Помнят и чтят… ПРЕДСМЕРТНОЕ ОТКРЫТИЕ ГЕОЛОГА МАЗУРИНАНекролог в газете "Геолог Камчатки" № 16 от 18 декабря 1968 года: "Отныне о нем скажут: "Погиб при исполнении служебных обязанностей…" Трудно об этом писать. Рука не выводит простые буквы: 5 декабря 1968 года на 32-м году жизни трагически погиб старший геолог Олюторской партии, парторг Пенжинской экспедиции Герман Константинович Мазурин. Нам, геологам Камчатки, Мазурин известен как неутомимый разведчик и хороший специалист. Работая в качестве старшего геолога партии и начальника поискового отряда, Герман Константинович принимал непосредственное участие в разведке первых ртутных месторождений - Ляпганайского, Нептунского, Бельского и Олюторского… Он был обязательным человеком, прекрасным семьянином, настоящим товарищем, требовательным к себе и окружающим его людям. Светлая память о нашем дорогом друге навсегда сохранится в сердцах всех, кто имел счастье быть с ним знакомым. Группа товарищей". В 1966 году, за два года до гибели Германа Мазурина, с ним вместе работал студент Ленинградского горного института Виктор Романов. Это была Бельская партия Пенжинской экспедиции, район Верхне-Хайрюзова. Партия искала ртуть. "Мне исключительно повезло в жизни, что преддипломную практику я проходил под руководством Германа Константиновича Мазурина, - признается уже зрелый Виктор Павлович Романов, за плечами которого почти тридцать лет геологической службы. - Ему было тридцать. Он был с усами, серьезный. Тот тип человека, когда шутят без улыбки. То есть юмор без выражения на лице. Только в глазах веселые искорки. И не обидно. Когда он говорил о серьезном, то делал такие вот лукавые вставки, которые разнообразили рассказ, раскрепощали собеседника. Он не был казенным. В Бельской партии я впервые столкнулся с творческим подходом к работе. Вечером собирались в лагере после маршрутов, ужинали, и сразу же начиналось обсуждение полученных за день материалов. Дружелюбно, с пониманием, заинтересованно. Буквально на ходу мы подправляли и развивали направление поисков. Ведь результаты шлихования и копушения при поисках ртути видны сразу, не надо ждать лабораторных исследований. И мы этим пользовались очень эффективно. В партии работали действительные знатоки ртути. Это начальник отряда Николай Иванович Мерзляков, старший геолог Павел Николаевич Петров. Все мы закончили тот полевой сезон с открытиями рудопроявлений, В частности, у меня был участок Кедровый. Очень жалко было Германа Константиновича, когда я узнал о его трагической гибели под обвалом…". Герман Константинович Мазурин родился 11 июля 1936 года в Нижнем Тагиле. В 1959 году окончил Свердловский горный институт и по распределению приехал в Пенжинскую экспедицию на север Камчатки. Его сразу же определили в Ляпганайскую партию, где он начал работу старшим коллектором и дорос до старшего геолога. Женился. Его жена Нина Михайловна Мазурина в 1960 году окончила Пермский университет. В 1963 году супруги уволились и уехали на родной Урал. Но без Камчатки Герман Константинович уже не смог, и они вернулись в мае 1966 года. Тогда Мазурин и возглавил Бельскую партию. А через год его назначили старшим геологом Олюторской партии, где он и погиб 5 декабря 1968 года. В газете "Геолог Камчатки" №№ 2-3 от 30 апреля 1968 года было опубликовано интервью с тремя сотрудниками Пенжинской экспедиции. Один из интервьюируемых - Герман Мазурин: "Лично мне хотелось бы назвать несколько имен наших рабочих. Таких, например, как Николай Зиновьев, Иосиф Калиновский, Николай Кузьмин. Эти товарищи отлично справляются со своими обязанностями. В данное время из 1 200 тонн необходимых нам на Малетойваяме грузов они завезли уже 400. И надо учесть при этом трудные условия их работы. Из геологов следует отметить Ярослава Семенова, который хорошо провел разведку Ушканьинского месторождения россыпного золота".
Это последний публичный голос Германа Константиновича… "Незадолго до своей трагической гибели старший геолог Олюторской партии Герман Константинович Мазурин прислал мне очень интересное письмо с последними новостями об Олюторском ртутном месторождении. Моего ответа он, по-видимому, уже не получил… В своем письме Герман Константинович сообщил о вскрытии разведочной штольней пологого дорудного надвига. Это единственное подсечение надвига он увязал со старыми данными по изучению поверхности, подверг сомнению интерпретацию документации старых канав, наметил положение линии выхода надвига на поверхности и правильно понял возможности изменения оценки месторождения в лучшую сторону в связи с резким изменением трактовки его геологической обстановки… Поскольку элементы надвиговой тектоники до этого не отмечались ни в районе Олюторского залива, ни в Корякском нагорье, а они во многих ртутных районах имеют важное рудоконтролирующее значение, следует считать, что Г. К. Мазуриным было сделано предсмертное крупное геологическое открытие. Этим открытием он завещает геологам Камчатки усилить наблюдательность при геологических съемках и изучении месторождений полезных ископаемых вообще, и ртути в частности. Он завещает не бояться отказа от устоявшихся геологических представлений под давлением новых данных, тщательно анализировать новые факты, какими бы незначительными они ни казались на первый взгляд. Из открытия Г. Мазурина следует, что геологические карты Олюторки и Центральной части Корякского нагорья должны быть в кратчайшие сроки подвергнуты тщательной ревизии и уточнению с применением крупных объемов палеонтолого-стратиграфических исследований. Эти работы могут быстро привести к коренной переоценке ртутных перспектив Камчатки… Прошу передать семье и товарищам безвременно и трагически погибшего Германа Константиновича Мазурина, что я скорблю вместе с ними…". НЕДОКУРЕННЫЙ "БЕЛОМОР" БОРИСА ШАПИРОНефть держала в напряжении геологов Камчатки много лет. Ей были отданы силы и знания нескольких поколений исследователей и разведчиков. В конце 1960-х стало казаться, что первые фонтаны ударят вот-вот… Поселок Ича был одной из главных баз нефтяников. Здесь размещалась Западно-Камчатская комплексная геологоразведочная партия под руководством Бориса Айзиковича Шапиро. Геофизики и геологи изучали перспективные структуры и готовились к бурению глубоких скважин. В 1968 году именно они заложили первую параметрическую скважину на Камчатке - Верхне-Низконскую. В один из последних дней января 1969 года по отработанному геофизическому профилю двигались трактор и тягач. В головном тракторе ехал начальник партии Шапиро. Он не любил тащиться в хвосте, он всегда был впередсмотрящим. Лед под трактором проломился мгновенно… Когда тело Бориса Шапиро вытащили из воды, на его лице застыла безмятежная улыбка. А из кармана вывалилась мокрая пачка папирос "Беломор". Его последняя в жизни недокуренная пачка… "В тот день в Иче должна была состояться свадьба. Людмилу и Бориса пригласили заранее. Последние слова жены были: "Ты уж пораньше возвращайся. Чтобы успел помыться, переодеться". Он твердо обещал. И сдержал слово, как всегда сдерживал его. 25-го он вернулся домой, только не сам… Борис Шапиро беззаветно любил жизнь. Он крепко стоял на ногах, был уверен в своих силах и считал, что в мирное время люди погибают либо от малодушия, либо от глупости. Третьему оправдания не находил. Рассказывают, когда Борис узнал о несчастном случае, произошедшем с его товарищами, он заявил: "Был бы я там, беды бы не было". Его слова ни в ком не вызвали возражений. Геофизики знали своего начальника как человека сильного, бесстрашного, умеющего найти выход их любого положения. И еще все знали его как большого знатока тундры, навсегда связавшего с ней свою жизнь. Когда мертвого Бориса привезли домой, жена две ночи оплакивала его и в беспамятстве повторяла одну и ту же фразу: "На кого ж ты меня покинул, покоритель тундры?" Борис Шапиро пал в честном бою со стихией, не желающей отдавать своих владений. Пал смертью храбрых, так и не успев перешагнуть 33-летний рубеж, ставший роковым и для его отца. Погрузилась Ича в глубокий траур. Не стало в ней короля. Одного из тех, кто закладывал основы сейсмической службы на Камчатке, кто отдал ей 10 лет неутомимого труда, кто жил на полную силу, без всякой оглядки и скидки" (165). Борис Айзикович Шапиро вырос в геологической семье. Отец был кандидатом-геолого-минералогических наук, погиб в Великую Отечественную войну. Мать тоже была геологом, преподавала в вузе. Два брата Бориса были геологами. В 1958 году и он окончил Свердловский горный институт, получив диплом геофизика. С 1958 по 1964 годы Борис Айзикович работал интерпретатором Богачевской сейсмопартии. После этого перешел на Западную Камчатку. Сначала руководил отрядом в Хайрюзово, затем партией в Ичинском прогибе. Много сил и времени Борис Шапиро отдавал улучшению бытовых условий своих работников. Деятельный, энергичный, он всегда был впереди. "Он умел вдохновить людей, поддержать в трудную минуту, заставить трудиться. Он никогда не повышал голоса. Если выходил из себя, начинал хрустеть желваками и крепко сжимать губы. "Плохих людей на свете нет, - любил он повторять, - есть плохие руководители". За глубокое уважение люди платили ему привязанностью. На прием к нему шли охотно, в гости звали постоянно, поручения его выполняли беспрекословно. Он не умел петь, не любил танцевать, но в компании считался самым веселым человеком. Его манили неизведанные края, а неукротимая энергия требовала активных действий. И еще он считал, что впереди целая большая жизнь, и он успеет сделать все, что только пожелает…" (166). МОЛЧАНИЕ ПАРАМУШИРАКак известно, в ночь на 5 ноября 1952 года на Курильских островах и Камчатке случилась страшная трагедия: после сильного землетрясения на берег обрушились волны цунами и начисто смыли целые населенные пункты вместе с людьми. Был смыт и поселок Северо-Курильск на острове Парамушир. Жертв никто не считал, но, по неофициальным данным, тогда погибло более тысячи человек. Всё лето следующего, 1953 года оставшиеся в живых и приезжие находили по берегам фрагменты человеческих тел - руки, ноги, головы. В большом количестве находили продукты, водку, спирт целыми бочками (167). У жителей острова, как и у жителей юго-восточного побережья Камчатки, было большое горе, но страна об этом не знала - было запрещено сообщать о катастрофе в печати. Никто, кроме родственников (если они были,) не искал погибших. Молчание и еще раз молчание, чтобы не дать повода японцам почувствовать хоть какой-то реванш за потерянные в войну Курильские острова - вот таким был главный аргумент сталинского правительства. Молчали люди, молчала природа. В том числе молчал остров Парамушир… В начале следующего лета на остров прибыла геологическая партия № 34 Камчатского геологического управления для продолжения изучения месторождений серы. База партии была размещена в поселке Левашево. Лето прошло в обычной работе, наступила осень. 3 сентября прораб партии Гладких отправил рабочих А. Н. Балугина, Н. А. Провалова и А. С. Каргапольцева за кузнечным инструментом в бывший японский склад в районе горы Наседкина. Расстояние до склада составляло 9 километров. Дорогу знали Балугин и Провалов, так как за два дня до этого ходили туда на охоту (168). Погода была хорошая, расстояние небольшое, поэтому рабочие рассчитывали уложиться в два дня. Туда пришли быстро, подготовили необходимый для переноса инструмент, переночевали в пещере и утром, 4 сентября, отправились обратно. Погода к этому времени ухудшилась, в горах появился туман, временами шел дождь. До вулкана Козыревского, а это примерно половина пути, рабочие прошли по хорошо знакомой им тропе, которая здесь круто поворачивает влево. Рабочим же нужно было идти отсюда вправо, без тропы, по водоразделу. Но они решили продолжить путь по тропе, в надежде на то, что она все равно выведет их к берегу океана, а там уж, по берегу, они дорогу найдут. Но тропа скоро кончилась и, посовещавшись, они решили вернуться до поворота и в лагерь идти все-таки по перевалу. Каргапольцев к тому времени устал и почувствовал себя плохо. Он стал отставать от Балугина и Провалова, и те вынуждены были то и дело его дожидаться. На повороте тропы он сказал спутникам, чтобы они шли вперед, а он потихонечку будет идти за ними. Некоторое время он видел их спины, но вскоре они ушли далеко и скрылись в тумане. Оставшись один, Каргапольцев заблудился и долго плутал, пока не увидел вдали конус вулкана Алаид. Он знал, что вулкан находится в Охотском море, поэтому сумел сориентироваться. Но уже наступил вечер, поэтому ему пришлось заночевать. Весь следующий день он был в пути, но так как шел очень медленно, то пришлось ночевать еще раз, прежде чем он вышел к Северо-Курильску. 8 сентября он приехал на катере в поселок Левашево, на базу партии. Его спутников не было. С тех пор их уже не видел никто. Организованные поиски ничего не дали. В поисках принимали участие не только геологи, но и пограничники. Искали долго, до 1 октября, пока землю не покрыли глубокие снега. В 1954 году был организован специальный поисковый отряд из трех человек под руководством коллектора Федора Петровича Филимонова. Маршрутными поисками осмотрели все места возможного нахождения погибших (в этом уже никто не сомневался) рабочих. Исследовали ледники, трещины, узкие долины рек и ручьев, снежные обвалы, но ни следов пребывания Балугина и Привалова, ни их останков не нашли. Люди как в воду канули. "Определить направление их следования, характер гибели и уверенно предполагать причину их исчезновения невозможно, - писал автор отчета по поискам Ф. П. Филимонов. - Можно только предполагать, что причины их исчезновения в равной степени могли быть следующие:
Дальнейшие поиски пропавших без вести рабочих можно проводить только в том случае, если снежный покров зимы 1953-54 годов растает…" (169). Но когда ж он растает, если снега обычной зимы во многих местах на Парамушире не успевают таять и копятся слоями, а высота снежного покрова той зимы была аномальной? Так ко многим жертвам Северо-Курильска добавились еще две. Парамушир продолжает молчать… КОРИФЕЙ ГЕОЛОГИИ ЗАБИХ АБДРАХИМОВСпросите у геологов, активно работавших на Камчатке в период 1960-х - 1980-х годов о Забихе Абдулхаковиче Абдрахимове. И каждый уверенно скажет, что этот человек - корифей камчатской геологии. И еще непременно добавит, что именно он открыл Агинское золоторудное месторождение. И это открытие бесспорно. Родился Забих Абдулхакович Абдрахимов 15 мая 1918 года в селе Таваканово Юматавинского района Башкирии. В 1939 году окончил Уфимский геологоразведочный техникум и приехал работать на Колыму, разведывал россыпи золота. В 1955 году окончил Томский политехнический институт и был направлен в Пенжинскую экспедицию, в которой работал начальником ряда партий. В 1966 году переехал в Петропавловск-Камчатский, где работал в геолого-съемочной экспедиции и вскоре открыл Агинское месторождение, что подробно описано в соответствующей части этой книги. В газете "Геолог Камчатки" № 4 за 29 мая 1968 г. есть небольшая статья (без указания автора), посвященная Забиху Абдрахимову. Я привожу ее полностью. Называется статья "Человек, труженик, романтик". "Не каждый геолог, несмотря на романтику своей профессии, способен провести 22 полевых сезона, тем более в условиях Крайнего Севера. 29 лет тому назад, после окончания Уфимского геологоразведочного техникума, молодым пареньком приехал на Колыму Забих Абдрахимов. 1939 год. Суровые и романтические времена. Прошло всего лишь несколько лет после первых колымских экспедиций Ю. Билибина. Прораб-геолог Забих Абдрахимов разведывает первую россыпь долины Чаурья, ставшую впоследствии колымской знаменитостью. Курунах, Салинек, Хатынак, мыс Святой Нос, Якранай - это тысячи километров маршрутов, скрупулезная обработка собранного геологического материала, рекомендации и проверки выявленных россыпей и рудопроявлений. Забих Абдулхакович во время войны по зову сердца чувствует себя мобилизованным на защиту Родины. Его бои - это успешная разведка месторождений золота. В 1946 году он открывает Спиридоновское месторождение железа, за открытие которого в 1947 году Забиху Абдулхаковичу присуждается премия ГРУ Дальстроя. В 1952 году З. А. Абдрахимов как лучший производственник был направлен на учебу в Томский политехнический институт. Большой практический опыт поисков и разведки полезных ископаемых, огромное трудолюбие и жажда знаний отличали студента Абдрахимова. После окончания института в 1955 году он был направлен в Пенжинскую экспедицию. С тех пор, вот уже 13 лет жизнь и дела Забиха Абдулхаковича посвящены поискам полезных ископаемых и изучению геологии Камчатской области. Уголь и молибден, россыпное золото Хопкинея и Ушканьи, ртуть, золото, полиметаллы, месторождение мышьяка Пылгинских гор и Олюторского побережья, ртуть и золото-серебряные рудопроявления бассейна реки Уннэйваям, проявления золота, полиметаллов и молибдена в районе Ичигинского вулкана и в бассейне реки Пеница - таковы далеко не полные вехи его геологических исследований и поисков. С 1945 года Забих Абдулхакович Абдрахимов работает начальником партий. 22 полевых сезона, из которых 6 - в качестве прораба-геолога, а 16 - во главе партий. 22 геологических отчетов с хорошей и отличной оценками. Читаешь разделы отчетов З. А. Абдрахимова о результатах разведки россыпей на Чаурье за 1939 - 40 гг. или отчет о рекогносцировочных исследованиях масштаба 1:500 000 в Заполярье, на мысе Святой Нос летом 1947 года, или изданную в 1963 году записку к государственной геологической карте полезных ископаемых масштаба 1:200 000 района Олюторского побережья - и везде узнаешь его, абдрахимовский почерк - убористый, весомый, с таблицами тысяч проанализированных проб и сотней нанесенных на карты и планы поисковых признаков и рудопроявлений. По характеру - молчаливый, по делам - скрупулезный от гвоздя для ковки лошадей до бороздовой пробы и мелкой редкой вкрапленности галенита в кварце. Подход один - делать большое и малое добротно и наверняка. "Для геолога нет мелочей, - говорит Абдрахимов. - Сегодня вкрапленность сфалерита в штуфе или значок золота в лотке, а завтра, при заверке на глубину, - месторождение". Много геологических вех установил Забих Абдулхакович за 29 лет работы на севере. С 1966 года он работает старшим геологом Геолого-съемочной экспедиции. Дело чести молодых геологов идти по его стопам. Идите, друзья, не ошибетесь. Упорный труд Забиха Абдулхаковича Абдрахимова высоко оценила Родина. В 1965 году он награжден орденом Трудового Красного Знамени". |