Г.В. Стеллер и его «Описание земли Камчатки»

Весь мир хорошо знает о трагической судьбе знаменитой коровы Стеллера (Hydrodamalis gigas, Syn.: Rhytina stelleri) — удивительного животного, которое существовало только на Командорских островах и было полностью уничтожено к 1768 году, животного, которое было подробно описано (1) выдающимся естествоиспытателем Георгом Вильгельмом Стеллером (1709-1746). Но описание легендарной морской коровы — это лишь одна из частных важных заслуг ученого. Общий же вклад Г.В. Стеллера в мировую науку необыкновенно велик.

Прежде всего, Стеллер прославил себя тем, что он сыграл весьма большую роль во Второй Камчатской экспедиции и был единственным ученым, которому довелось участвовать в 1741 году в историческом плавании Витуса Беринга с Камчатки к берегам Америки.

Он первым из участников этого знаменитого вояжа смог установить по косвенным, но убедительным признакам, что пакетбот Витуса Беринга «Святой апостол Петр» вошел в прибрежные воды Америки (2). И 15 июля 1741 года именно Стеллер первым из участников плавания на пакетботе «Св. Петр» смог увидеть северо-западный берег Америки. Стеллер с горечью писал: «Она не была еще столь четко видна, чтобы определить ее очертания, от этого отмахнулись как от моей обычной причуды. Но на следующий день при чрезвычайно ясной погоде мы увидели ее точно там же. Земля в этом месте была высокой. Мы увидели горный хребет, простирающийся в глубь суши, при этом столь возвышенный, что с моря он был ясно виден за 16 немецких миль» (3). Так была открыта гора Святого Ильи на северо-западном берегу Северной Америки (4). И Стеллер же первым из ученых мира (всего за 10 часов!) смог обследовать американский остров Каяк (5). Вспомните его горькие слова: «Десять лет готовиться к достижению Америки, для того чтобы там побывать всего десять часов!» (6). Он первым из ученых успешно занялся изучением флоры и фауны той части северо-западного берега Северной Америки, которая впоследствии стала именоваться Русской Америкой. Он был единственным ученым, которому удалось принять личное участие в открытии Алеутских и Командорских островов.

Однако для тех, кто живет на Камчатке, имеет совершенно особое значение его замечательный труд «Beschreibung von dem Lande Kamtschatka», обстоятельное описание великого полуострова, которое в Германии впервые было напечатано еще в 1774 году (7) и, к стыду нашему, еще никогда не публиковалось в полном виде на русском языке. И только теперь наконец-то эта ошибка впервые исправляется. ПЕРЕД ВАМИ САМОЕ ПЕРВОЕ ПОЛНОЕ ИЗДАНИЕ РУССКОГО ПЕРЕВОДА ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНОГО КАПИТАЛЬНОГО ТРУДА Г.В. СТЕЛЛЕРА «ОПИСАНИЕ ЗЕМЛИ КАМЧАТКИ». (8). Первоначально этот труд назывался «ГИСТОРИЯ КАМЧАТСКАЯ».

Но для того, чтобы строго объективно оценить этот труд, который, к сожалению, до сих пор даже многим российским специалистам был еще явно недостаточно известен, прежде всего кратко познакомимся с любопытной биографией Георга Вильгельма Стеллера.

Первым биографом Георга был его родной брат Иоанн Августин, с которым они часто обменивались письмами. Когда почтовая связь между братьями оказалась прерванной, Иоанн Августин решил, что ему следует опубликовать первую краткую биографию брата (9). В ней оказалось немало различных грубых ошибок о странствованиях Стеллера, но она содержала ценные подробности о ранней жизни Георга в Германии.

Долгое время в России о жизни Г.В. Стеллера знали только немногое. Наиболее полные сведения о нем появились лишь в труде 1870 года историка Санкт-Петербургской Академии наук Петра Пекарского (10). Но истинно новый этап в изучении биографии Стеллера начался в 1936 году, когда в массачусетском Кембридже известный американский знаток северной части Тихого океана естествоиспытатель Леонард Стейнегер опубликовал свою книгу «Георг Вильгельм Стеллер. Пионер аляскинской натуральной истории», довольно подробную биографию талантливого ученого (11). Название этой книги кажется нам несколько странным, поскольку наименование «Аляска» при жизни Стеллера вообще не было известным, а позже, до 1868 года, оно относилось лишь к узкому полуострову севернее острова Кадьяк (12).

После второй мировой войны стали появляться новые популярные работы о Стеллере. Так, в ГДР пользовалась известностью книга Герберта Вотте «В голубой дали лежит Америка», с подзаголовком «Путешествия и приключения немецких натуралистов. Георг Вильгельм Стеллер» (13). Изредка и в Советском Союзе выходили отдельные статьи о нем. Особенно яркой была статья А.В. Шумилова (14).

В последние годы заметному возрастанию интереса во всем мире к плодотворной деятельности Стеллера способствовали в первую очередь различные «круглые» юбилеи.

О Стеллере во всем мире стали вновь чаще вспоминать в период подготовки к 250-летию исторического плавания (в 1741 году) Витуса Беринга к берегам Америки. Именно тогда появились первые труды О.В. Фроста, одного из главных американских организаторов юбилейной конференции «Беринг и Чириков» в Анкоридже в 1991 году (15). Краткая биография Стеллера была включена и в биографический словарь «Русская Америка» Ричарда Пирса 1990 года (16). Но наибольший интерес к биографии Стеллера возник перед празднованием 300-летия университета в городе Галле, когда большой энтузиаст истории науки Виланд Хинтцше предложил там же особо отметить 250-летие со дня смерти знаменитого воспитанника университета Георга Стеллера организацией международной Стеллеровской конференции и крупной выставки, посвященной его жизни и деятельности. Еще в марте 1994 года в Галле был проведен особый Стеллер-семинар (17). В мае 1996 года была открыта в Галле интересная выставка «Die Grosse Nordische Expedition. Georg Wilhelm Steller (1709-1746). Ein Lutheraner erforscht Sibirien und Alaska» («Великая Северная экспедиция. Георг Вильгельм Стеллер (1709-1746). Лютеранин исследует Сибирь и Аляску») (18). (Скажем прямо, это название было малоудачным, так как название самой экспедиции Беринга как Великая Северная было изобретено в СССР в пресловутые годы ждановской «борьбы с космополитизмом»; подлинное же название ее — Вторая Камчатская. Именно оно теперь восстановлено во всей современной российской научной литературе.) К этой выставке был издан гигантский каталог со множеством прекрасных цветных иллюстраций тех мест, в которых бывал Стеллер. Каталог, подготовленный Виландом Хинтцше совместно с Томас Николь, содержит немало ранее неизвестных сведений о жизни и деятельности Георга Стеллера, что и позволяет теперь существенно уточнить его биографию. Еще большее значение имела проведенная 8-12 ноября 1996 года международная Стеллеровская конференция, на которой было оглашено удивительно много нового о талантливом исследователе (19).

Однако мы вспомним в биографии Г.В. Стеллера только главное.

Георг Вильгельм Стеллер (в Германии его чаще всего называют Штоллером или Штоеллером) родился 10 марта 1709 года в Виндсгейме. В каталоге Хинтцше и Николь дается цветная фотография дома, в котором родился Георг Стеллер, на улице, сравнительно недавно названной его именем (20). Родители Георга — местный кантор и органист Иоганн Якоб Штоллер (1664-1745) и его жена Луиза Сусанна Бауман имели десять детей. Георг был четвертым ребенком.

С 1713 до 1729 года он учился в гимназии города Виндсгейма. В ней изучал древние языки — латинский и греческий, основы теологии, истории, философии и естествознания. Учился он с большим успехом и уже в 1729 году получил особую стипендию для изучения богословия в университете Виттенберга. Именно там Георг Стеллер впервые серьезно занялся изучением медицины (особенно анатомии) и ботаники. Тогда же он увлекся и изучением загадочных стран Востока.

Желая расширить свое образование, Стеллер решил поучиться и в других университетах. После краткого пребывания в Йене и Лейпциге Стеллер с 25 апреля 1731 года стал студентом университета в Галле — опять на факультете теологии. Однако по-прежнему его больше всего интересовали естественные науки, которые читались на медицинском факультете. Он посещал лекции по зоологии И. Ф. Кассебома, а с основами медицины он знакомился у Фридриха Гофмана и Микаеля Альберти. Особенно Стеллер увлекался ботаникой. Для сбора растений он не раз совершал экскурсии, например, в горы Гарц.

Поскольку в Галле у него не было стипендии, он начал зарабатывать деньги на жизнь, давая уроки в школе-приюте, основанной знаменитым немецким педагогом Августом Херманом Франке (1679-1727). С той далекой поры и возникло и по сей день успешно действует замечательное благотворительное учреждение — Франкеше Штифтунген, которое благодаря стараниям его современного директора Пауля Раабе и энтузиазму Виланда Хинтцше ныне стало главным в мире центром тщательного изучения биографии и трудов Георга Вильгельма Стеллера (21).

Еще во времена Петра Великого школа-приют Франкеше Штифтунген обрела широчайшую известность не только в Западной Европе, но даже в Сибири как наиболее известный форпост распространения весьма привлекательных педагогических идей А.Х. Франке, которые пользовались с XVIII века особой популярностью в различных странах мира, в том числе и в России. Благодаря шведским военнопленным они были известны даже в далеком Тобольске — тогдашней «град-столице» Сибири (22).

В приюте, основанном А.Х. Франке, Стеллер трудился уже после смерти его основателя, но все педагоги, в нем работавшие, были верны идеям А.Х. Франке.

Стеллер непрерывно стремился расширить свой кругозор. В августе 1734 года он решил продолжить образование в Берлине в Высшем медицинском коллегиуме и в дальнейшем получить работу дипломированного преподавателя ботаники. Стеллер успешно сдал экзамен у знаменитого немецкого ботаника М.М. Людольфа (1705-1756), но никаких надежд на получение места штатного ботаника не оказалось. И именно тогда в его жизни неожиданно произошел крутой поворот.

Стеллер, прослышав о молодой Санкт-Петербургской Академии, где благодаря организаторским способностям Петра Великого и продолжателям его дела были созданы прекрасные условия для изучения различных наук, решил ехать в Россию. Он отправился в Данциг, где тогда находились русские войска, и поступил на русскую службу. Вскоре в качестве врача он сопровождал в Петербург по морю больных солдат.

В ноябре 1734 года Стеллер добрался до русской столицы, где довольно скоро стал домашним врачом у сподвижника Петра Великого — архиепископа Феофана Прокоповича (23). Здесь он впервые и стал свою фамилию упрощенно произносить как Стеллер (вместо Штоллера).

Мечтая попасть в Санкт-Петербургскую Академию наук, Стеллер познакомился с работавшим в ней ботаником Иоганном Амманом. Стал ему помогать работать в академическом «огороде», то есть в Ботаническом саду. Он же собирал для Аммана гербарии в окрестностях Петербурга. Тогда-то Стеллер впервые загорелся желанием стать участником Второй Камчатской экспедиции Витуса Беринга.

Когда 15 апреля 1735 года Академия наук получила разрешение послать в Сибирь в помощь И. Гмелину и Г. Миллеру еще двух ученых, Стеллер в беседе с ее президентом «выразил желание г. камергеру (барону Корфу. — Б. П.), чтобы его послали в Камчатку в качестве ботаника, и ему было отвечено, что если не выписан на то место кто другой, то он будет принят во внимание к рекомендации архиепископа» (24).

В сентябре 1736 года Стеллер был включен в так называемый «академический отряд» Второй Камчатской экспедиции «в качестве адъюнкта натуральной истории». Лишь 7 февраля 1737 года с ним был заключен официальный контракт о его поездке в Сибирь с годовым жалованьем в 660 рублей (25). В апреле он сдал формальный экзамен по ботанике у профессора Аммана. А осенью Стеллер ознакомился с некоторыми материалами академического отряда Второй Камчатской экспедиции: по его просьбе из них для него были сделаны некоторые извлечения.

24 декабря 1737 года Стеллер покинул Санкт-Петербург вместе с художником Иоганном Деккером. До 13 марта они находились в Москве, где готовились к своему путешествию в Сибирь. В Тобольск они приехали 15 июня 1738 года, а 23 сентября — в Томск, где получили приглашение Гмелина и Миллера прибыть к ним в Енисейск.

В пути Стеллер вел так называемый «ein Hodegeticum» — обстоятельный дневник (26), в который вносил многие подробности своего путешествия. Он описывал растения, птиц, животных, различные народы и их нравы, болезни и местные способы их лечения. Это и позволило ему впоследствии написать особый труд о сибирской народной медицине (27).

Гмелин и Миллер встретили Стеллера в Енисейске радостно. Он окончательно освобождал их от не выполненного ими обязательства — лично посетить Камчатку. На академиков Стеллер произвел хорошее впечатление. В своем путевом дневнике И. Гмелин признавался, что его поразила необыкновенная неприхотливость Георга Стеллера в быту: «Он никакой одеждой себя не обременял. Поскольку в Сибири приходилось самому обустраивать свое жилище, он довольствовался очень малым. Свою жажду он удовлетворял пивом, медом и водкой. Вина он почти не употреблял. Он имел всего один горшок, заполнявшийся всеми продуктами, которыми он располагал. Он никакого повара не имел. Готовил все сам, и по обстоятельствам в его горшке находились суп, овощи и рыба. Он был всегда в хорошем настроении, и с ним необычайно легко было проводить время, поскольку он всегда был весел. При этом мы заметили, какой бы беспорядочный образ жизни он ни вел, в работе был пунктуальным и все выполнял неутомимо. Исследования были для него легки, и он мог работать целый день без пищи и питья, когда он рассчитывал на успех в своих научных занятиях» (28).

Уже из Енисейска Стеллер отправил в Санкт-Петербургскую Академию свои первые научные работы — описания встреченных им в Сибири трав, птиц и рыб. К сожалению, эти труды Стеллера до сих пор остаются не обнаруженными. Вероятнее всего, они не сохранились (29).

28 февраля 1739 года Миллер и Гмелин вручили Стеллеру подробную инструкцию, в которой определили круг его обязанностей на Камчатке (30).

По распоряжению академиков Стеллеру была придана особая «свита»: живописец Иоганн Христиан Беркан — для рисования «всего в истории натуральной и политической достопамятного», студент Алексей Горланов — «для вспоможения… в наблюдениях, а особливо в географических и до политической истории касающихся исследований», а также для переписки с канцеляриями, «бергбауер» Григорий Самойлов — «для обыску руд», стрелок Дмитрий Гиляшев — «для стреляния зверей и птиц» и, наконец, «якуцкой служилой» Федор Климовский — «для толмачества в якуцком языке, также для выспрашивания у иных народов о вере, обычаях и поведениях, о чем он, Климовский, чрез некоторые годы обучен и надлежащее искусство имеет, также для раздачи прогонных денег» (31). На одиннадцати подводах Стеллер со свитой отправился в Иркутск, а студент Горланов начал описывать этот путь «географическим образом» (32).

23 марта 1739 года Стеллер прибыл в Иркутск, где был очень тепло встречен иркутянами, особенно вице-губернатором Бибиковым. Стеллеру и его спутникам во всем оказывалась помощь, и сам он особо отмечал: «Всяк мне с охотой в том служил» (33).

С 22 июля до 18 сентября 1739 года Стеллер со свитой совершил удачную поездку из Иркутска в Баргузин для сбора сведений по «истории натуральной» и «политической». Стеллер особенно заинтересовался этим районом, как он сам указывал, потому что «в тех местах господа профессоры (Миллер и Гмелин. — Б.П.) там еще не бывали и наблюдениев, касающихся до истории натуральной, там никаких не чинено». Стеллер не без удовлетворения отмечал: «Будучи в пути за Байкалом озером чинены ботанические и прочие, касающиеся до истории натуральной, географической и политической наблюдения, и дорога, по которой лежал путь, географическим образом… описана»(34).

Уже в ноябре 1739 года Стеллер сообщил, что он смог в течение года написать несколько различных научных сочинений, а именно: каталог семян, историю птиц, описание рыб — тайменя, омуля, сига и других, описание насекомых, змей и ящериц, описание минералов, «Топографическое описание разных мест около Иркутска и Байкала» и др. Наиболее существенной была ботаническая работа Стеллера «Flora Irkutiensis», которая недавно вновь серьезно заинтересовала современных ботаников (35).

В Архиве РАН сохранились и другие работы, связанные с деятельностью Стеллера в Иркутске в 1739 году, например «Ведомость, сочиненная в Баргузинской приказной избе по силе присланного требования Академии наук от господина адъюнкта Георга Вильгельма Штеллера…» (36). В Петербург, в Кунсткамеру, были посланы шесть ящиков высушенных трав, минералов, костей и семян, а также бочка с рыбой и «иными курьезными вещами» (37). Стеллер все это отправил 27 декабря 1739 года «за казенною иркутскою печатью» (38). Но груз был задержан в Енисейске. Гмелин и Миллер неожиданно объявили Стеллеру выговор за самовольную отправку коллекций без их разрешения (39). Стеллер объяснил свой поступок необходимостью срочно доставить в Академию семена, пока они еще не начали прорастать (40).

В начале 1740 года Стеллер отправился в верховья Лены. На пути в Киренск он случайно узнал, что летом 1739 года состоялось самое первое русское плавание до берегов собственно Японии, которое совершил М.П. Шпанберг. На обратном пути Шпанберг побывал у Южных Курильских островов. Именно тогда впервые русские моряки тщательно осмотрели остров Шикотан, что в самом конце XVIII века дало основание английскому моряку Уильяму Броутону переименовать Шикотан в остров Шпанберга (41). Тогда же русские впервые посетили соседний остров Зеленой (название дано самим Шпанбергом). Затем прошли вдоль берегов Итурупа, Кунашира и даже северо-восточного берега Матсмая (Хоккайдо). Во время этого плавания Шпанберг лично убедился, что Южные Курилы не принадлежат японцам и местные айны пользуются полной независимостью (42). Поэтому сразу после своего возвращения в Охотск Шпанберг поднял вопрос об организации уже в следующем, 1740 году нового плавания к Южным Курилам с целью официального их присоединения к России.

Как только об этом узнал Стеллер, он сразу же обратился с просьбой о включении его в состав новой экспедиции (43). Ему очень хотелось проследить, как менялся на Курилах растительный и животный мир с севера на юг. От Шпанберга Стеллер получил согласие на участие в такой экспедиции. Но все-таки ему пришлось обращаться в Сенат с особой просьбой разрешить ему принять участие в новой экспедиции к Южным Курилам. Согласие было дано, но такой экспедиции так и не суждено было состояться.

Осенью 1740 года Стеллер переехал на Камчатку в Большерецк. Там он впервые встретился со студентом Степаном Крашенинниковым, который был по указанию Миллера и Гмелина передан ему в подчинение.

В литературе уже неоднократно высказывалось мнение, что будто бы между Крашенинниковым и Стеллером возникли сложные отношения и что будто бы последний предпочел избавиться от талантливого студента (44).

Версия эта, однако, весьма далека от истины.

Конечно, Крашенинникову не могло быть приятным, что он должен был многие результаты своих исследований передать своему новому начальнику. Но Крашенинников заранее был готов к подобной ситуации. Он был дисциплинированным студентом и ничего необычного в этом не видел. К тому же Стеллер отнюдь не запрещал, чтобы Крашенинников пользовался всеми его записями. А с приездом Стеллера положение Крашенинникова даже существенно облегчилось. Так, Стеллер смог заставить большерецкое начальство выплатить Крашенинникову жалованье за три года. Но главное, Крашенинников в лице Стеллера получил хорошего учителя по многим вопросам естествознания. Занятий, которые проводил с ним Гмелин, было явно недостаточно. Стеллер же был прекрасным педагогом и имел в области естествознания хорошую подготовку, а Крашенинников был его благодарным учеником. Между ними сразу же сложились вполне нормальные отношения, и тут помог легкий характер Стеллера. У него отнюдь не было недоброжелательства, педантизма и злой придирчивости, которые были свойственны Миллеру. Фраза Миллера о том, что Крашенинников был порою у него под батогами, была сказана отнюдь не ради красного словца. Известно, как ревниво Миллер выговаривал Крашенинникову за то, что он у Гмелина чаще брал уроки, чем было положено. Подобного рода недоразумений между Стеллером и Крашенинниковым не было. Поэтому версию Л. Стейнегера о том, что Стеллер захотел избавиться от конкурента Крашенинникова и потому-то удалил его с Камчатки, никак нельзя принимать всерьез.

На самом деле власти Большерецка объявили Стеллеру, что они выплатили жалованье Крашенинникову и Стеллеру по ошибке и что впредь они ничего платить сотрудникам Академии не будут. В этих условиях Стеллер вынужден был послать Крашенинникова за жалованьем в Сибирь. Он обязан был вернуться с деньгами на Камчатку. Но это не случилось, потому что Гмелин и Миллер решили оставить способного и исполнительного студента у себя. Как с сожалением отмечал М. В. Ломоносов, остальные студенты «испортились» и реальной пользы уже не приносили (45). Пока же Стеллер оставался на Камчатке, у него не было никаких конфликтов с Крашенинниковым, и Крашенинников неизменно добросовестно исполнял все поручения Стеллера. Вместе с тем нельзя забывать, что первоначально сам Стеллер получал всю информацию о Камчатке в первую очередь от весьма наблюдательного Степана Крашенинникова.

Продолжая думать о будущей поездке на Курильские острова, Стеллер решил предварительно тщательно изучить флору и фауну южной части западного берега Камчатки вплоть до мыса Лопатка и уже в январе 1741 года отправился на собаках в сторону южной оконечности полуострова. Когда же 2 февраля 1741 года Стеллер вернулся в Большерецк, там его ожидало письмо от Беринга с предложением принять личное участие в плавании в 1741 году к берегам Америки (46).

Естественно, Стеллер ухватился за эту возможность и поспешил отправиться на восточный берег полуострова в Петропавловск, где уже готовились к отплытию к берегам Америки пакетботы «Святой апостол Петр» и «Святой апостол Павел» Витуса Беринга и Алексея Чирикова. 10 апреля сюда же прибыл всего на десять дней Крашенинников, который помог Стеллеру составить несколько официальных бумаг на русском языке. (Именно тогда Стеллер обратился к Сенату с предложением принять меры для улучшения на Камчатке положения местных ительменов.) 20 апреля 1741 года Стеллер навсегда распрощался со Степаном Крашенинниковым.

Таким образом, Стеллер общался с Крашенинниковым всего полгода и отношения между ними были вполне нормальными и взаимно полезными.

Беринг предоставил Георгу Стеллеру возможность на пакетботе «Святой апостол Петр» поселиться с ним в одной каюте. Он явно желал иметь около себя опытного врача.

С первого же дня Стеллер начал вести подробный дневник своего путешествия. Впервые он был опубликован П.С. Палласом в Германии еще в 1793 году с некоторыми весьма произвольными «поправками» (47). В 1803 году этот вольный текст дневника был впервые напечатан на английском языке (48).

В 1913 году в Санкт-Петербурге известный историк русско-американских отношений Фрэнк Голдер впервые узнал от своих русских помощников о существовании в Архиве Академии наук более точного черновика дневника Стеллера, который он вел во время плавания 1741-1742 годов. Голдер частично этот текст опубликовал в 1925 году во втором томе своего известного двухтомника, посвященного Витусу Берингу (49). Тогда же в другом издательстве был переиздан и английский перевод 1803 года (50). В 1926 году появилась аналогичная книга (51) в Лейпциге, которая в 1928 году издательством П.П. Сойкина была опубликована на русском языке под названием «Из Камчатки в Америку. Быт и нравы камчадалов в XVIII в.» (как приложение к журналу «Вестник знания»). Это был довольно примитивный пересказ дневника Стеллера. Версия о том, что виновником издания этой малоудачной книги был Л.С. Берг, ошибочна (52).

После того как в 1936 году в США вышла в свет упомянутая выше первая обстоятельная биография Стеллера, написанная Стейнегером (53), за серьезное изучение его биографии по архивным источникам взялся блестящий знаток истории Сибири доктор исторических наук Александр Игнатьевич Андреев. Но его труд о Стеллере смог впервые выйти в свет только в 1965 году (54). Дневник же плавания Стеллера 1741 года смог вновь появиться в полном виде на английском языке с хорошими комментариями О.В. Фроста лишь в 1988 году (55).

В 1995 году этот же дневник был опубликован А.К. Станюковичем в России (56).

Но совершенно новый этап в изучении яркой жизни Стеллера начался с 1992 года, когда в Галле у Пауля Раабе и Виланда Хинтцше впервые возникла идея организации во Франкеше Штифтунген упоминавшейся большой выставки, посвященной Георгу Стеллеру. Именно тогда неутомимый В. Хинтцше впервые отправился в Россию, где и начал свои успешные поиски новых документов о жизни и деятельности Стеллера в различных архивах, и в первую очередь в богатейшем Санкт-Петербургском филиале Архива Российской Академии наук, в котором директор архива В.С. Соболев создал немецкому ученому идеальные условия для плодотворной работы. Большую помощь В. Хинтцше оказывали и другие русские ученые. Так, из Зоологического музея (СПб) благодаря энергичному содействию его директора Р.Л. Потапова на выставку в Галле был доставлен уникальный полный скелет знаменитой морской коровы Стеллера. Около него собирались многочисленные посетители. Особое впечатление производило звуковое оформление выставки: удивительно чистая запись шумовой гаммы моря у берегов Командорских островов, крики чаек и необычные звуки, исходящие от китов.

Благодаря усилиям знатока Камчатки Э. Кастена в 1996 году вышло в Бонне в издательстве «Холос» третьим изданием «Описание земли Камчатки» Георга Стеллера (57). Второе издание было выпущено в 1974 году (58) — ровно 200 лет спустя после появления во Франкфурте-на-Майне первого издания книги (59). Но только теперь впервые в России Камчатский печатный двор выпускает труд Стеллера на русском языке.

После своего возвращения на полуостров 26 августа 1742 года Стеллер прожил здесь до 3 августа 1744 года. В этот период он совершал различные поездки по полуострову и короткую — на первый северокурильский остров Шумшу в мае - июне 1743 года (60). Зимой 1742/43 года он интенсивно работал над своим капитальным трудом о Камчатке.

С традиционной немецкой аккуратностью Стеллер стремился придать своей монографии четкую структуру. Он начал с краткого обзора истории полуострова Камчатка. Затем дал общий обзор географии полуострова, его гор, вулканов, рек, морей, водных источников, равнин, его зверей, рыб, птиц, растений.

После этого краткого общего введения он написал специальные главы — всего их было 37.

Первая глава — о реках, вторая — о водных источниках, третья — о горах, четвертая — о различных местностях, пятая — о климате полуострова, шестая — о здоровье ее жителей, об их болезнях и лечебных средствах, седьмая — об ископаемых недрах, восьмая — о растительности полуострова, девятая — о морских растениях, десятая — о морских животных, одиннадцатая — о животных наземных, двенадцатая — о рыбах, тринадцатая — о насекомых, четырнадцатая — краткое введение к разделу птицы (всего одиннадцать строк!), пятнадцатая — о морских птицах, шестнадцатая — о водяных птицах, семнадцатая — о птицах долины Камчатки, восемнадцатая — о насекомых.

Следующие главы представляют собой подробную этнографическую часть монографии.

Девятнадцатая глава посвящена жилью — русскому и ительменскому. Двадцатая характеризует ительменские остроги. Двадцать первая глава описывает появление первых русских на Камчатке. Двадцать вторая посвящена положению Камчатки до прихода русских. Двадцать третья затрагивает проблему происхождения ительменов, двадцать четвертая посвящена религии ительменов, двадцать пятая — их нравам и занятиям, двадцать шестая — их здоровью, двадцать седьмая — их мужской и женской одежде, двадцать восьмая — их орудиям труда, двадцать девятая — их пище, напиткам и кулинарному искусству, тридцатая — их праздникам и увеселениям, тридцать первая — ительменским свадьбам, тридцать вторая — рождению и воспитанию ительменских детей, тридцать третья — решению ительменами спорных вопросов, тридцать четвертая — определению времени у ительменов, тридцать пятая — ительменским медикаментам, тридцать шестая — ительменским средствам передвижения и, наконец, тридцать седьмая — ительменской торговле.

Этот труд еще в 1747 году был доставлен в Санкт-Петербургскую Академию наук, где пролежал несколько лет без движения: в тот период все труды участников Второй Камчатской экспедиции были правительством объявлены секретными. Дело в том, что правительство считало, что если иностранцы узнают о достижении русскими северо-западного берега Америки, то попытаются опередить русских в занятии американских земель. Скажем прямо, эти опасения имели определенные основания. Но сами участники Второй Камчатской экспедиции, естественно, никак не могли понять, почему эти запреты были распространены на описания Сибири и Камчатки, и были этим крайне недовольны. Дело дошло до того, что некоторые ученые (к тому же годами не получавшие жалованья) покинули Россию в надежде опубликовать свои труды за границей. Так поступили, например, И. Гмелин и Ж. Н. Делиль. И только после того как Делиль в начале 50-х годов XVIII века опубликовал за границей явно неверные карты плавания Беринга и Чирикова к берегам Америки (61), русские власти несколько изменили свое отношение к секретности материалов Второй Камчатской экспедиции: Г. Миллеру поручили опровергнуть утверждения Делиля о русских плаваниях к берегам Америки (62), а результаты исследований в Сибири и на Камчатке даже разрешили публиковать.

Правда, о необходимости опубликования большой работы о Камчатке в Академии заговорили еще раньше. И уже тогда было признано, что Академия не в состоянии напечатать одновременно две монографии о Камчатке — и С. П. Крашенинникова, и Г.В. Стеллера. И именно тогда было решено, что будет отдано преимущество труду Крашенинникова, поскольку он на три года раньше прибыл на Камчатку, да и проехал по полуострову гораздо больше. Но Крашенинникову было поручено включить в свою книгу все полезное, что он извлечет из труда Стеллера. Вот почему Крашенинникову в предписании канцелярии Академии наук от 1 марта 1751 года указывалось: «Понеже профессор Крашенинников был в самой Камчатке и прислал описание оной в Академию, которое ему ныне надлежит пересмотреть вновь и те места, о которых покойный адъюнкт Штеллер в «Описании» своем упоминает, а оного нет в «Описании» оного Крашенинникова, то их внесть либо в самой текст или сообщить оные в примечаниях с прописанием авторова имени» (63).

Вот почему в монографии Крашенинникова и оказалось немало (значительно более 50!) ссылок на труд Стеллера. И именно из-за этого руководители Санкт-Петербургской Академии наук считали в течение долгого времени, что в России в особом издании книги Стеллера о Камчатке нет необходимости: наиболее ценное из этого труда уже опубликовано.

Такое отношение к труду Стеллера еще в середине XVIII века не нравилось многим немецким ученым, особенно националистически настроенным. Вот почему в немецких государствах впервые и возникло желание опубликовать монографию Стеллера отдельным изданием. Так-де будет установлено, что роль Крашенинникова в создании «Описания земли Камчатки» была преувеличена, а значение труда Стеллера было несправедливо преуменьшено. Именно это мнение и побудило немецкого издателя И.Б. Шерера еще в 1774 году впервые опубликовать книгу Стеллера во Франкфурте-на-Майне и в Лейпциге (64).

Выдающийся знаток рукописного наследия Стеллера доктор исторических наук Александр Игнатьевич Андреев писал: «Издание Шерера справедливо признано было тогда же неудовлетворительным как исполненное по плохой копии. Но как бы плохо ни ценили современники издание Шерера, оно все же является единственным, по которому можно получить представление о ценном труде Стеллера» (65).

Наш перевод был выполнен по заказу А.И. Андреева в 1937-1939 годах. Неправленная копия данного перевода хранилась в личном архиве А.И. Андреева и после Великой Отечественной войны была передана доктору исторических наук Н. Н. Степанову, работавшему тогда над вводной статьей к книге С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки». Первоначально Н.Н. Степанов хранил рукопись у себя дома, а затем на факультете народов Севера Ленинградского государственного университета. Тогда же он был и руководителем Ленинградской части Института этнографии и антропологии, где имелся свой неплохой архив. В конце концов он решил хранить Андреевскую рукопись перевода книги Стеллера в этом архиве. К сожалению, этот перевод, сделанный Г.Г. Геккелем, А. Горлиным при участии Ю.И. Бронштейна, страдал разными недостатками. Особенно сильно были в нем искажены камчатские географические названия. Поэтому по договоренности с Н.Н. Степановым и заведующим сектора Сибири И. С. Вдовиным один экземпляр машинописной рукописи был направлен в Камчатский областной краеведческий музей, который активно включился в работу по исправлению перевода. Вскоре стало очевидным, что этот текст нуждается в сличении с подлинником труда Г.В. Стеллера, хранившемся в архиве Академии наук (Ф. 21. Оп. 5. № 112. Документ 82. Л. 1-172). В некоторых случаях текст сверялся по последнему немецкому изданию книги Г.В. Стеллера: G.W. Steller. Beschreibung von dem Lande Kamtchatka. — Bonn: Holos Verlag, 1996, подготовленное Э. Кастеном.

А.И. Андреев был безусловно лучшим отечественным знатоком середины XX века биографии и научного наследия Г.В. Стеллера. Его очерк о Стеллере впервые был опубликован лишь в 1965 году. Это была лучшая в России работа о Стеллере.

Вскоре после окончания войны в нашей стране началась пресловутая позорная «кампания против космополитизма», во время которой родилась нелепая легенда о том, что публикация книги Стеллера будто бы может подорвать престиж С. П. Крашенинникова — тогда якобы «станет очевидным», что основная часть его замечательной монографии на самом деле принадлежит Стеллеру. Но Крашенинников всегда в своей книге прямо указывал, что именно он заимствовал из труда Стеллера, как ему рекомендовали сами руководители Академии. А.И. Андреев неоднократно нам, своим ученикам, говорил, что в этом вопросе не следует неумно лукавить, а прямо честно указать, что же и кто из двух авторов смог первым установить, уточнить, что же в книге С.П. Крашенинникова было заимствовано от Г.В. Стеллера. Вот почему А.И. Андреев неоднократно рекомендовал как можно скорее в нашей стране опубликовать книгу Г.В. Стеллера о Камчатке.

При внимательном чтении бессмертного труда Крашенинникова о Камчатке нетрудно убедиться в том, что Стеллер, имевший глубокие знания по ботанике, был для талантливого студента хорошим учителем. Но все-таки Крашенинников своими начальными знаниями по ботанике многим обязан был своему первому учителю Иоганну Гмелину. Но вот по камчатской ихтиологии, тщательно изученной Крашенинниковым на месте, Стеллер получил сведения в первую очередь от своего студента. В ближайшем будущем удастся по тексту труда Стеллера установить, что же он смог заимствовать из записок своего студента Крашенинникова. Но при этом нетрудно заметить, что Стеллер и Крашенинников по подавляющему числу вопросов науки высказывались в унисон. Лишь по частным вопросам между исследователями возникали некоторые разногласия. Так, например, они имели различные суждения о том, кто первым из русских смог поселиться в верховьях Камчатки еще в середине XVII века и откуда возникло название «Камчатка».

Имея полный текст монографии Г.В. Стеллера на русском языке, мы теперь получаем возможность более точно выяснить истинную роль каждого из этих двух замечательных исследователей Камчатки в решении тех или иных частных проблем. И напрасно нас пугали, что, публикуя монографию Стеллера, мы будто бы можем умалить значение изысканий Крашенинникова.

Вместе с тем теперь появляется возможность более точно установить, как Стеллер смог воспользоваться переданными ему материалами Крашенинникова при работе над своей монографией, и как Крашенинников, в свою очередь, пользовался многими данными из рукописи Стеллера. А это означает, что теперь открылись еще более широкие возможности для подробного изучения всего научного наследия как С.П. Крашенинникова, так и Г.В. Стеллера.

1. De bestiis marinis // Novi Commentarii Academiae Scientarum Imperialis Petropolitanae t. II. 1751. P. 289–398. Или: Ausfuhrliche Beschreibung von sonderbaren Meerthieren. Halle, 1753. Англ. перевод: Steller G. W. The Beast of the Sea // The Fur Seals and Fur-Seal Islands of the North Pacific Ocean, part 3. Washington, 1899. Pp. 179–218.

2. Стеллер Г.В. Дневник плавания с Берингом к берегам Америки, 1741–1742 / Ред., предисл. и коммент. А.К. Станюковича. М., 1995. С. 30–35. Или: Journal of a Voyage with Bering, 1741–1742 / Edited, with an Introduction by O. W. Frost. Stanford University Press, 1988. Pp. 56–60.

3. Стеллер Г.В. Дневник плавания… С. 35.

4. См. публикацию О.В. Фроста: Journal… Pp. 62–78.

5. Там же. Pp. 73–74. Frost O. W. The Landing on Kayak Island // Bering and Chirikov. The American voyages and impact / Edited by O. W. Frost. Alaska Historical Society. Ancorage, Alaska, 1992. Pp. 167–203. На Стеллеровской конференции 1996 г. об исследовании флоры и фауны острова Каяк подробно рассказывал немецкий ученый Э. Ягер: Jager E. J. Stellers botanische Untersucungen auf Kayak Island (Alaska). См. также: Mull G. Piafker G. The First Russian Landing in Alaska // Alaska Journall, 1976. Vol. 6. №3. Pp. 134–146.

6. Вот подлинные слова Г.В. Стеллера: «Zehn Jahre wahrte die Vorbereitung zu diesem grossen Endzweck, zehn Stunden wurden der Sache selbst gewidmet».

7. Steller G. W. Beschreibung von dem Lande Kamtschatka dessen Einwohnern, deren Sitten, Nahmen, Lebensart und verschiedenen Gewohnheiten herausgegeben von J.B.S. mit vielen Kupfern. Frankfurt und Leipzig bey Johann Georg Fleischer, 1774.

8. О первоначальном названии этой монографии «Гистория Камчатская» см.: Андреев А.И. Очерки по источниковедению Сибири. Вып. 2. XVIII в. (первая половина). М.; Л., 1965. С. 254—258. Основная рукопись этого труда хранится в Архиве РАН под названием: Sammlungen zu der Historie von dem Lande Kamtschatka, dessen Einwohner, deren Sitten, Nahmen, Lebensart und verschiedenen Gewohnheiten (Андреев А.И. Очерки… Вып. 2. С. 258).

9. Steller Johann Augustin. Zuverlassige Nachricht von dem merkwurdigen Leben und Reisen Herrn George Wilhelm Stollers. Ergetzungen der vernunftigen Seele aus der Sittenlehre und der Gelehrsamkkeit uberhaupt 5, part 4 (1747). S. 362–384.

10. Пекарский П.П. Георг Вильгельм Стеллер // История императорской Академии наук в Петербурге. Т. 1. СПб., 1870. С. 587–616.

11. Stejneger L. Georg Wilhelm Steller. The Pioneer of Alaskan Natural History. Cambridge, Mass, 1936.

12. Сенатор Чарлз Сомнер первым предложил в 1868 году назвать купленную у России территорию Русской Америки Аляской. Ранее так назывался узкий полуостров севернее острова Кадьяк. Как установил блестящий знаток алеутско-эскимосских языков Г.А. Меновщиков, слово «аляска» означает «китовое место», а «уналашка» — «другое китовое место» (см. его статью: О происхождении названия Аляска // Сов. этнография, 1900. № 2. С. 96–102). Ранее многие ошибочно утверждали, что название «Аляска» означает «Большая земля» (см.: Orth D. J. Dictionary of Alaska Place Names. Washington, 1967).

13. Wotte H. In blauer Ferne lag Amerika. Reisen und Abenteuer des deutschen Naturforschers Georg Wilhelm Steller. Leipzig, Brockhaus Verlag, 1966. 323 S.

14. Шумилов А.В. Адъюнкт академии (Г.В. Стеллер) // Знание — сила, 1984. № 6. С. 33–35.

15. Вот некоторые специальные статьи О.В. Фроста о Г.В. Стеллере: 1. Bering Expedition Landing Sites in the Shumagin Islands // U.S, Fish and Wildlife Service. Anchorage, 1985; 2. George Steller. First Naturalist in Alaska // Alaska Fish and Game, Nov.— Dec. 1985. Pp. 6–9, 20–21; 3. George Steller. First Physician in Alaska // Alaska Medicine, Sept. 1986. Pp. 60–66; 4. Steller,s Sea Cow // Alaska Fish and Game. Jan. — Febr. 1986. Pp. 8–9, 20–21; 5. The Landing on Kayak Islands // Сборник: Bering and Chirikov. The American Voyages and their Impact / Edited by O. W. Frost. Alaska Historical Society. Anchorage, Alaska, 1992. P. 167–203.

16. Steller George Wilhelm // Pierce R. A. Russian America: A Biographical Dictionary. The Limestone Press Kingston, Ontario, 1990. Pp. 483–485.

17. Подробнее см.: Полевой Б.П. Стеллер-семинар в Халле // Курьер Петровской «Кунсткамеры», 1995. Вып. 1. С. 86–91.

19. См.: «Ungeduld und Verzweiflung». Georg Wilhelm Steller (1709–1746) und die Erforschung von Sibirien und Alaska. Programm for die wissenschaftliche Tagung. 8–12 November. 1996. Franckesche Stiftungen zu Halle, 1996. 96 S.

20. Die Grosse Nordische Expediton… S. 3.

21. Именно в Галле 13 ноября 1996 года Виланд Хинтцше впервые выдвинул идею создания немецкого общества по изучению научного наследия Г.В. Стеллера.

22. Первым в Тобольске стал воплощать в жизнь идеи А.Х. Франке шведский военнопленный Курт Фредерик Врех. Об этом см. книгу: Новлянская М.Г. Филипп Иоганн Страленберг. Его работы по исследованию Сибири. М.; Л., 1966. С. 12–13. Подробнее см.: Wreech K. F. Wahrhaffteund umstandliche Historie von denen schwedischen Gefangenen in Russland und Sibirien. Sorau, 1725.

23. Гмелин утверждал, что Стеллера в Петербурге «для веселого его нрава взял к себе в дом бывший архиепископ новгородский Феофан и за пользование больных его служителей определил ему годовое жалованье» (Пекарский П.П. Цит. раб. Т. 1. С. 588). См. также: Андреев А.И. Очерки… Вып. 2. С. 231.

24. Андреев А.И. Очерки… Вып. 2. С. 231. Ссылка: СПб. фил. Архива РАН. Ф. 1. Оп. 3. № 23. Л. 6–7, из письма Корфа Шумахеру от 28 июня 1736 г.

25. Там же. С. 232. Ссылка: Ф. 3. Оп. 1. № 810. Л. 102–103.

26. Там же. С. 233.

27. См.: Лукина Т.А. Г.В. Стеллер о народной медицине Сибири (Неопубликованный трактат 40-х годов XVIII в.) // Страны и народы Востока. Вып. XXIV. М., 1982. С. 127–147.

28. Kasten E. Nachwort // G. W. Steller. Beschreibung von dem Lande Kamtschatka… 1996. S. 286&3150;287. Ссылка: Gmelin J. G. Reise durch Sibirien von dem Jahr 1733 bis 1743. Leipzig, Weimar, 1990. S. 107 f.

29. Таково мнение А.И. Андреева. См.: А.И. Андреев. Очерки… Вып. 2. С. 241.

30. Там же. С. 233. Сноска: СПб. фил. Архива РАН. Ф. 1. Оп. 79. № 2. Л. 75–91 и Ф. 3. Оп. 1. № 800. Л. 24–41.

31. Там же. С. 234.

32. Там же.

33. Там же. С. 236.

34. Там же.

35. Марина Сонина из Иркутска на Стеллеровской конференции 1996 г. выступила с докладом «Flora Irkutiensis» Стеллера как начало флористических исследований в Восточной Сибири». См.: Programm fur die wissenschaftiche Tagung. 8–12 November, 1998. S. 7.

36. Андреев А.И. Очерки… Вып. 2. С. 237.

37. Там же. С. 236.

38. Там же. С. 237.

39. Там же.

40. Там же.

41. Broughton W. R. Voyage of Discovery in the North Pacific Ocean, in which the coast of Asia from the Latitude of 35 N to the Latitude of 52 N the Island of Jesu (commonly know under the name of the Land of Jesso), the North, south and east coast of Japan, the Lienxahaux and the adjacent isles as well as the coast of Corea have been examinated and surveyed performed in H. M. sloop Providence and her tender in the Vears 1795–6–7–8. Vol. II. L., 1804. P. 108. См. также: Гальцев—Безюк С. Топонимический словарь Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1992. С. 158.

42. См. подробнее: Полевой Б.П. Первооткрыватели Курильских островов. Южно-Сахалинск, 1982. С. 66–74.

43. Андреев А.И. Очерки… Вып. 2. С. 73; Пекарский П. П. Указ. раб. Т. 1. С. 593–594.

44. А.И. Андреев писал: «Биограф Стеллера американский зоолог Стейнегер в своей книге, вышедшей в 1936 г., не зная, к сожалению, многих архивных материалов о Стеллере и Крашенинникове, хранившихся в Архиве АН, описывает совместную работу двух крупнейших исследователей Камчатки совсем неправильно: он исходит из того, что адъюнкт Стеллер сразу же увидел в студенте Крашенинникове такого соперника, от которого старался освободиться при первой же возможности. Ни очень выдержанный в своей переписке Крашенинников, ни Стеллер, человек бурного темперамента, не оставили никаких свидетельств о том, что между ними создались такие отношения, которые заставили старшего из них — Стеллера — принять меры к тому, чтобы спустя полгода после совместной работы отправить Крашенинникова назад; молчит об этом и наблюдавший их отношения студент А. П. Горланов, весьма подробно сообщивший Миллеру обо всех событиях со времени приезда своего со Стеллером на Камчатку» (Андреев А.И. Очерки… Вып. 2. С. 195. Ссылка: Stejneger L. Op. cit. Pp. 170–186, 224, 225, 229, 232, 252).

45. Ломоносов М.В. Избранные произведения. Т. 2. М., 1968. С. 380.

46. Андреев А.И. Очерки… Вып. 2. С. 247–248. Ссылка: СПб. фил. Архива РАН. Ф. 3. Оп. 1. № 800. Л. 335–335об.

47. Steller G. W. Tagebuch seiner Seereise aus dem Petropauls Hafen in Kamtschatka bis an die westlichen Kusten von Amerika und seiner Begebheiten auf der Ruckreise // Neue Nordische Beytrage. Bd. 5 (1793). S. 129–236; Bd. 6 (1793). S. 1–26. См. также отдельное издание: Reise von Kamtschatka nach Amerika mit Commandeur-Capitan Bering. Ein Pendant zu dessen Beschreibung von Kamtschatka. St. Petersburg, 1793. Именно с этого текста был сделан и английский перевод, опубликованный О. В. Фростом (см. выше).

48. Была издана в книге: Coxe W. Account of the Russian discoveries between Asia and America. 4-th ed. London, 1803.

49. Golder F. A. Bering,s Voyages: An account of the Efforts of the Russians of Asia and America. Vol. 2. N. Y., 1925. Здесь дан дневник путешествия от Камчатки и до Америки (в отрывках).

50. См. предисловие Фроста к англ. переводу дневника Стеллера изд. 1988 г. С. 5.

51. Steller G. W. Von Kamtschatka nach Amerika.

52. Эту версию выдвинул А.К. Станюкович (см. его предисловие к русскому переводу «Дневника плавания…» Стеллера, с. 13).

53. Stejneger L. Op. cit.

54. Андреев А.И. Г.В. Стеллер // Андреев А. И. Очерки по источниковедению Сибири Вып. 2. М.; Л., 1965. С. 229–286.

55. См. ранее упоминавшуюся книгу: Фрост О.В.: Journal… 1988.

56. См. уже цитированную публикацию А. К. Станюковича 1995 г.

57. Steller G. W. Beschreibung von dem Lande Kamtschatka / Herausgegeben von Erich Kasten. Bonn, Holos Verlag, 1996.

59. Steller G. W. Op. cit. Frankfurt und Leipzig, 1774.

60. Полевой Б.П. Первооткрыватели Курильских островов. Южно-Сахалинск, 1984. С. 80.

61. De L,Isle J. N. Explication de la carte des nouvelles decouvertes au nord de la mer du Sud. Paris, 1752.

62. Опровержение было опубликовано под названием «Письма офицера русского флота к некоему знатному придворному по поводу карты новых открытий на севере Южного моря и приложенного к ней исследования Н. Делиля» на французском языке: Lettre d,un officier de la marine russienne… (Nouvelle Bibliotheque germanique. Vol. XIII, 1753, pp. 46–87). Подробнее об этой полемике см.: Breitfuss L. Early Maps of North-Eastern Asia and of the Lands around the North Pacific. Controversy between G. F. Muller and N. Delisle // Imago Mundi. Vol. III. 1939. Pp. 87–99.

63. См.: Андреев А.И. Очерки… Вып. 2. С. 208–209 (ссылка на СПб. фил. Архива РАН. Ф. 36. Оп. 1. Т. 151. Л. 13), а также см. предисловие Б.П. Полевого к факсимильному изданию 1994 г. «Описание земли Камчатки» С.П. Крашенинникова (СПб., 1755), с. 14, 25.

64. Подробнее см.: Андреев А.И. Очерки… Вып. 2. С. 283–286.

65. Там же.