Назад

Девятнадцая глава.

О русских и об ительменских острогах и жилищах на Камчатке

Прежде всего я должен напомнить, что все без исключения, как русские, так и ительменские, жилые места именуются у казаков острогами, независимо от их размеров, будь они малы или велики, и похожи на крепость. Казаки оттого сохранили это название, что при первом покорении страны они нашли все обиталища тогда еще многочисленного туземного населения укрепленными земляными валами, рвами и частоколами[1]. Эти укрепления были возведены на случай нападения соседей, с которыми туземцы до прибытия русских вели постоянные войны, о чем я впоследствии расскажу особо. После покорения страны некоторые жившие в более отдаленных местах люди, правда, боясь оружия русских и не вступая с ними в борьбу, все же не пожелали подчиниться им. Поэтому они избрали для своего жительства высокие утесы и скалы около моря или даже отдельные морские рифы, где и поселились при прибытии русских; таковы были, например, коряки около Утхолока, Караги и Олюторы. К этому жилью люди могли пробираться лишь гуськом по узким тропам или при помощи висячих лестниц из ремней. Такие обиталища также получили у казаков название острогов; казаки считали большею для себя честью брать крепости, чем занимать плохо защищенные открытые места.
Другие туземцы стали укреплять свои обиталища или выбирать для них места, подобные вышеуказанным, лишь тогда, когда они собирались восстать или действительно уже успели убить несколько казаков, что на здешнем языке называется бунтом или изменою. Так поступили в 1731 году восставшие авачинские жители, а за ними население около Курильского озера и во время последнего мятежа коряков в 1741 году на Утхолоке и Подкагирной.
Всем острогам присуща одна общая черта, а именно: они построены на берегах рек для облегчения добычи пищи, поставляемой исключительно реками. На самых больших и значительных реках сооружены русские остроги. На самом полуострове Камчатка их ныне всего пять.
Первый, старейший, значительнейший и лучший острог расположен на реке Камчатке и называется Нижним острогом, так как он построен в нижнем течении реки невдалеке от ее устья. Теперь он состоит из жилищ казаков, церкви и монастыря. Камчатские амбары для хранения запасов, или так называемые «балаганы», сооруженные на высоких столбах, придают острогам весьма внушительный вид; перед каждым казацким жильем их высится по три, четыре и даже до шести, смотря по тому, насколько многочисленно семейство казака и насколько он сам зажиточен. Нынешний острог был заложен лишь в 1732 году, после того как первый острог был во время большого бунта 1731 года взят, разгромлен, разрушен и совершенно сожжен ительменами. Он находится на расстоянии двух верст ниже первоначального по реке, на гораздо более удобном, чем прежде, месте. Преимущества этого острога перед прочими заключается в следующем:
1. Он расположен на самой богатой рыбою и большой реке, вследствие чего пища тут гораздо обильнее, легче добывается и лучше по качеству. По реке Камчатке можно плавать в более крупных лодках и, следовательно, доставлять все к морю и обратно в острог и скорее, и в большем количестве; большинство запасов заготавливается вблизи моря.
2. Воздух тут гораздо чище и суше, и здесь не бывает столько частых дождей, сколько в других местах; вследствие этого пища заготавливается и лучшего качества, и легче.
3. Население по реке Камчатке в течение круглого года, и летом, и зимою, всегда располагает свежею рыбою, почему лишь редко должно опасаться голодовки.
4. У населения в изобилии имеются северные олени, лебеди, зайцы, утки, глухари и куропатки.
5. И ягод у него гораздо больше, чем близ всех прочих острогов, и эти ягоды составляют добрую часть запасов.
6. У жителей в изобилии есть лес, особенно крупный, строительный, лиственный, ели простые и белые[2], и они могут сплавлять все это в виде плотов куда угодно, вплоть до моря.
7. Поэтому у них и с небольшими затратами воздвигнуты наилучшие, обширнейшие и удобнейшие жилища, и в изобилии имеются бочки и другие вместилища для хранения рыбы и ягод, то есть, как раз то, в чем ощущается большой недостаток на Большой реке, куда такие предметы приходится доставлять издалека и где они дорого оплачиваются.
8. В силу этого и соль у них не так дорога: они имеют возможность сразу доставить себе столько топлива, сколько им надо в течение всего года.
9. Лисицы и соболи водятся у реки Камчатки не только в большем количестве, но и гораздо лучшего качества, чем в других местах.
10. Корякские товары, в которых ощущается столь сильный недостаток на Камчатке, например, недрости, пыжики, камус и кантухи*[3], получают из первых рук, и тем легче население обходится без товаров русских и китайских.
Единственное затруднение здесь в том, что весь поступающий сюда товар приходится с большими издержками доставлять с Большой реки, так что на каждый пуд товара накидывается по 4 рубля одного фрахта. Впрочем, и этот вопрос может и впоследствии должен быть разрешен таким образом, чтобы ежегодно с Большой реки по морю посылались суда к устью реки Камчатки. Если это не будет сделано с помощью казенных судов, то сама нужда заставит большерецкое население, при введении земледелия, из-за хлеба направляться к реке Камчатке и доставлять туда нужные там товары.
Верхнекамчатский острог имеет, помимо того, что его население располагает в достаточном количестве и поблизости строительным и дровяным лесом, еще то преимущество, что там как летом, так и зимою стоит лучшая, чем во всех прочих острогах, погода. Кроме того, жители могут возлагать большие надежды на скотоводство и земледелие, а также на большую легкость получения русских ввозных товаров. Однако при всем том здешние жители во многом терпят нужду: рыба поднимается к ним поздно, очень отощавшею и даже в дождливые годы в весьма ограниченном количестве. Поэтому у них часто наступает сильный голод, как, например, недавно, в 1741 и 1742 годах, когда туземцы, собрав со всех ближайших ив кору для употребления ее в пищу, стали нуждаться даже в этом, не имея возможности, вследствие своего истощения и из-за глубокого снега, ездить за нею дальше. Им приходится либо закупать всю соль и весь рыбий жир, как для варки, в Нижнем остроге, либо самим проделывать настолько длинный путь до устья и там заготовлять все это, что на это у них уходит все лето и гибнет рыбная ловля у себя дома. Что же касается торговли морским бобром, то она, к сожалению, ныне также дает им весьма мало выгоды, потому что привалы бобров у Кроноцкого носа и в окрестностях Жупановой сравнительно с прежними значительно ухудшились, чаще сосредоточиваясь около Авачи, мыса Лопатка и Курильских островов. Вследствие этого вся торговля бобрами перешла на Большую реку. По всем этим причинам Верхнекамчатский острог очень плохо заселен, и там насчитывается всего лишь несколько казацких жилищ и часовня посредине селения. Дома, впрочем, выстроены очень прочно и обставлены так же хорошо, как и в Нижнем остроге.
Третий острог построен на реке Ких, что означает на ительменском языке преимущественно большую реку, тем более что она и является крупнейшей среди всех, начиная от мыса Лопатка до Тигиля. Этот острог — единственный у Пенжинского моря. Он расположен на 53° северной широты и воздвигнут позже двух предыдущих; постройка его началась примерно около 1739 года. Острог этот обладает следующими преимуществами:
1. Там есть не только в достаточном количестве, но и в изобилии рыба, хотя, впрочем, лишь в период от мая до начала декабря, причем рыба поднимается в реку из моря гораздо позже, чем в Нижнем остроге. Но вследствие того, что Большая река гораздо мельче Камчатки, население имеет ту выгоду, что может пользоваться менее крупными и, следовательно, гораздо более дешевыми сетями, чем жители Нижнего острога.
2. Все купцы и суда из Охотска прибывают к Большой реке, и казаки зарабатывают немало, перевозя товары на лодках в другие остроги. Купцы платят им за харчи и постой. Все товары вообще здесь гораздо дешевле, чем в других местах. Ежели купец собирается вскоре покинуть острог, он раздает свой товар лишь немногим, пользующимся доброю славою и честным казакам, которые, в свою очередь, быстро размещают его среди ительменов, причем эти казаки, если дело обставлено по-христиански, получают от своего посредничества такие же барыши, как и купец от своего товара.
3. В настоящее время столь выгодная торговля морским бобром сосредоточивается почти исключительно на Большой реке.
4. Вследствие того, что на Большой реке есть пристань и гавань для охотских кораблей, тут всегда проживает и комендант (командир) Камчатки, якутский казак, раньше именовавшийся сыном боярским, а перед тем — приказчиком. Он отсюда рассылает своих «заказчиков» (приказных) в остальные два острога. Вследствие этого данный острог никогда не чувствует недостатка в путешествующих и прибывающих издалека ительменах. Из этих ительменов редко кто прибывает в острог без того, чтобы не держать в рукавах своей кухлянки по паре лисьих или собольих шкурок — «для поклона» и, если у него что-нибудь еще останется, — для покупки водки и приобретения необходимых ему товаров.
Впрочем, у описываемого острога есть в сравнении с другими селениями и следующие отрицательные стороны:
1. Там установлены постоянные военные постои, не приносящие никакой пользы, а дающие только большой убыток; обычно хозяин дома и его соседи подвергаются вымогательствам и, кроме того, не смеют оказать сопротивление, если жены и дети их принуждаются к распутству. Тут московские люди настолько повышаются в чинах, что тот, кто выехал из Москвы в качестве обыкновенного рядового, превращается в Тобольске уже в сержанта, в Томске — в прапорщика, а на Камчатке — в полковника, и никому нет никогда ни в чем запрета, что бы он ни вздумал предпринять во вред стране и ее населению. На основании сказанного нетрудно сделать, соответственно табели о рангах, дальнейшие выводы. Описываемый острог в период с 1740 по 1743 год испытал такие напасти, что самым его богатым жителем является тот, кто хотя потерял все, но еще не впал в долги. Хотя население тем самым и несет кару за свои прежние, старые, учиненные над ительменами грабежи и жестокости, однако все-таки вся страна от этого разоряется, потому что казаки желают, в свою очередь, вернуть свое с тех же ительменов.
2. Данный острог больше других беден людьми, потому что богачи, во-первых, лишаются своих соболей и лисиц, отдаваемых начальству, а затем, чтобы хоть для вида поправить дело, бедняки распределяются под начальство разных командиров из бывших богачей в качестве сверхштатных подчиненных. В то же время гибнут строения, а бабы же живут с другими.
3. Так как начальник-комендант проживает тут же, на месте, то жителям приходится по всем торжественным праздникам проходить перед ним с еще имеющимися у них лисицами, бобрами и соболями; за это их угощают куском рыбы без хлеба и чаркой травяной водки, дабы у них был повод поблагодарить за проявленное к ним сердечное отношение.
4. У них в течение всего года стоит плохая погода, вследствие чего летом гниет рыба, и жителям приходится всегда по разу или по два снова заготовлять запасы. Зимою же вьюги и ветры бывают столь сильны, что для зимней заготовки можно использовать только одну треть времени.
5. Хотя около острога и вблизи него растут в изобилии березы, ивы и ольха, годящиеся на топливо, у жителей наблюдается полнейшее отсутствие строительного леса, который им и приходится привозить с большими расходами и опасностью поштучно на лодках за 100 верст. Да и строительный материал сводится исключительно к тополю — черному, криво растущему и сучковатому дереву. По этой причине плохой дом, могущий прослужить не свыше пятнадцати лет, обходится им в 70, 80 и даже 100 рублей. Для сооружения балаганов на морском берегу и для выварки жира они не могут доставить много строительного материала, кроме ивы, притом с затратою большого труда и потерею массы времени. Казаки никогда бы не справились с этим делом, если бы им не помогали ительмены, связанные с ними своими долговыми обязательствами. И это дело оказалось бы более легким, если бы они имели возможность пригонять лес к нужным местам плотами, чего, однако, не допускают малая глубина и быстрое течение реки. Лодки доставляют лес с истоков Быстрой, за 300—500 верст[4] от берегов Пенжинского моря. Или же его приходится привозить за большие деньги из Охотска или Верхнего острога.
6. Хотя на Большой реке со временем, по-видимому, и хорошо разовьется скотоводство, однако там никогда не будет удачного земледелия; одни только ячмень и овес составят, пожалуй, исключение.
7. Зимнее платье населению приходится получать из Нижнего острога или с Тигиля, что стоит ему в достаточной мере дорого.
Сам острог построен на северном берегу Большой реки, там, где последняя, разветвляясь на рукава, образует ряд больших островов. Первою целью при сооружении этого острога была возможность дать наилучший отпор в то время сильным и многочисленным ительменам в случае восстания с их стороны. Исход нескольких действительно происшедших схваток вполне оправдал этот расчет. Сначала стали застраивать тот остров, на котором мною ныне заложена школа; вскоре затем было положено основание острогу на противоположном берегу реки; когда же число жителей возросло, а число ительменов настолько сократилось, что их можно было уже не опасаться, стала застраиваться еще одна площадь, а именно по ту сторону притока, между реками Быстрой и Большой; эта местность называется Большерецкой заимкой. После этого стали застраиваться и другие места невдалеке от заимки по ту сторону Быстрой. Таких заимок существует две: одна — Трапезниковская — у переезда через Быструю, другая — Запорожская заимка — на расстоянии пяти верст от острога; туда-то и были направлены земледельцы вследствие близости пахотных земель. Тут, пожалуй, вскоре возникнет первая камчатская деревня.
На трехверстном расстоянии выше острога расположена еще другая заимка, называемая Гаврюшкиной, а в семи верстах от острога, ниже по течению Большой реки, — последняя, по имени Железинская.
Кроме балаганов и подземных ительменских жилищ, в остроге находятся: 1) церковь, именуемая Успенской, и 2) самый острог с Ясачным двором, или Приказом, школа, моя квартира и дома казаков. На пространстве между церковью и острогом возведены два ряда лавок для прибывающих сюда купцов, которые и держат в них свои товары. На заимке находятся лабаз[5] и винокурня.
Четвертый острог был построен лишь в 1740 году на берегу Авачинской бухты и заселен жителями из Нижнего и Верхнего острогов. Там есть очень красивые и опрятные дома, расположенные вокруг гавани святых Петра и Павла. Там же были воздвигнуты в 1740 году красивая церковь, казарма и обширные амбары, придающие этому селению самый привлекательный вид среди всех камчатских острогов. В Адмиралтейской коллегии есть прекрасное изображение всей этой местности и ее строений, но я не поленился вторично нарисовать их. Со временем это поселение займет, пожалуй, первенствующее место среди всех прочих острогов, если только по мере развития торговли названную морскую бухту станут чаще посещать суда.
Местные жители делят с большерецкими как commodi (удобства), так и incommodi (неудобства) жизни, причем преимуществом их можно признать то обстоятельство, что к ним попадает больше китов и бобровый промысел у них как бы у самого порога. Острог расположен почти на одинаковом от прочих трех острогов расстоянии.
Пятый острог в настоящее время как раз закладывается под надзором казака Енисейского повыше Тигиля, у Пенжинского моря, и туда на постройку и для заселения отправлено 37 человек. Насколько, однако, у них до сих пор подвинулось дело, я не могу сообщить из-за недостатка сведений. Острог этот основан из трех соображений: 1) для обуздания так называемых «сидячих» (оседлых) коряков; 2) для установления пути отсюда, с Камчатки, к Охотску вдоль побережья Пенжинского моря; 3) для ограждения коряков-оленеводов, неизменно покорных их величествам верноподданных, от их главных врагов, чукчей, и оказания им помощи при обычных нападениях последних. Хотя намерения эти и весьма хороши, однако мне думается, что этот острог просуществует недолго, так как местные условия очень уж плохи и здесь ощущается недостаток во всем необходимом; в этом отношении навряд ли можно рассчитывать на улучшение положения с течением времени, если русские превратятся в таких же скотоводов, какими являются коряки. Здесь ощущается недостаток в строительном лесе и рыбе, и решительно нет никакой надежды на возможность развития здесь земледелия и скотоводства. Остаются только киты, белухи и тюлени. Но если люди все поголовно займутся, как коряки, оленеводством, то я опасаюсь, что тут дружбе их скоро наступит конец, тем более что и без того русским приходится получать всю свою одежду от коряков, причем у них у самих нет ничего в обмен. Вообще все это селение слишком бедно, да и население его не в силах самостоятельно оказывать сопротивление чукчам без одновременной поддержки со стороны анадырских жителей. И если бы даже жители острога и смогли предпринять что-либо против чукчей, то в настоящее время, получив известие о прибытии русских, бедные коряки уже считают себя разоренными. И вот сами коряки раскаиваются в том, что, поддавшись уговорам, они побеспокоили служивого Енисейского и пригласили его из Охотска: они теперь все более уясняют себе, что это приглашение больше причинит им хлопот, чем окажет помощи.

Назад