ОХОТОМОРСКИЙ МНОГОУГОЛЬНИК

Охотское море одно из самых продуктивных морей Мирового океана, поэтому закономерно, что именно здесь скрестились интересы всех дальневосточных краев и областей России — тысячи тонн икряного охотоморского минтая и камчатского краба, тихоокеанских лососей и сельди, трески, палтуса, камбалы, кальмара возвращаются в рыбодобывающие и рыбоперерабатывающие предприятия Дальнего Востока миллионами американских долларов и миллиардами японских иен.

Но закономерно и другое — то, что здесь, в Охотском море, скрестились интересы и многих других государств, расположенных не только в Азии, в непосредственной близости от Охотского моря, но и в Европе, на берегах Балтики. И все эти государства также претендуют на охотоморские рыбные сокровища.

И вот почему. В конце семидесятых годов всеми государствами мира, имеющими выход к морю, были введены 200-мильные морские экономические районы, чтобы сохранить на долгие времена запасы рыбы в морях и океанах и обеспечить приоритет национальных интересов в эксплуатации этих природных ресурсов. То есть мотивы очень просты и понятны — защита экономических интересов прибрежных государств.

Великая рыбодобывающая и рыбоперерабатывающая империя — Советский Союз — вынуждена была согласиться с другими государствами и бездумно — совершенно бездумно, я подчеркиваю, — принять это предложение.

Вынуждена — потому что львиная доля рыбы на прилавках советских магазинов была именно оттуда — из чужих вод: бристольская камбала, калифорнийский хек, гавайская пристипома...

Мы двигались только вперед, и потому никто не мог себе представить последствий введения 200-мильных, а не 250- или даже 233- мильных экономических районов в Охотском море. Море это было «нашенское», а потому и не предвиделось никаких проблем, хотя слепому было видно, что 200 миль со стороны Камчатки и 200 миль со стороны Хабаровского края, 200 миль от магаданских территориальных вод и 200 миль от Курильских островов не перекрывали Охотское море — внутри российского Охотского моря рождалось еще одно — открытое море. Открытое для всех стран и народов. Это и есть охотоморский многоугольник или «дырка от бублика», как метко назвали открытое Охотское море рыбаки-дальневосточники. И мы будем еще иметь возможность оценить глубину и сочность рыбацкого российского юмора.

Но во времена Советского Союза мы могли не бояться, что какая-нибудь страна позволит себе применить конвенцию об открытом море к открытой части Охотского моря. Так оно и было — никто не рискнул, а может быть, даже и не помыслил об этом: ведь и дураку ясно — о каком открытом море можно говорить, если это море со всех сторон окружено российской экономической зоной, — это внутреннее море России.

Спорить не будем — ни советские пограничники, ни советские же военные моряки не видели иностранных судов в открытой части Охотского мо-ря до развала Советского Союза.

Впрочем, развал начался несколько раньше, нежели обыкновенно датируют — с изменения границ между Россией и Соединенными Штатами Америки в Беринговом море, когда Горбачев и Шеварнадзе подарили Америке тысячи квадратных миль акватории Берингова моря в той же Северной Пацифике (или в Тихом океане, говоря по-русски), где располагается и наше Охотское море.

Это была первая подлость со стороны советского правительства по отношению к дальневосточной России.

Вторая же заключалась в следующем: в Беринговом море сущест-вует такая же точно, может быть, только в несколько раз более крупная, «дырка от бублика» — «donut hole».

Американские рыбаки из Ассоциации тралового промысла Америки заподозрили, что иностранные рыбаки, ведущие промысел в открытой части Берингова моря, ловят рыбу на шельфе, то есть в экономической зоне США, на алеутском мелководье. Американскому правительству все эти проблемы рыбаков были настолько далеки, что оно махнуло рукой: дескать, есть проблемы и посерьезней.

Но Америка — это ведь не Россия. И поэтому, когда один из американских рыбаков нанял на собственные деньги самолет, нанял опытного видеооператора и снял промысел польских судов у берегов Алеутских островов, а Ассоциация тралового промысла подняла этот вопрос в американском Сенате. Что вы думаете сделало американское правительство?

Запретило промысел иностранным судам?

Нет — американское правительство обратилось за поддержкой к правительству Советского Союза (так как Советский Союз был второй и последней страной, экономическая зона которого ограничивала ширину и высоту «дырки от бублика» с севера и востока Берингова моря) о запрещении промысла рыбы в открытой части Берингова моря в связи с подрывом рыбных запасов, так как в открытой части Берингова моря происходит нагул молоди минтая, а запасы минтая здесь уже основательно подорваны.

Осчастливленное вниманием американской стороны, советское правительство спешит поддержать эту инициативу — и в 1990 году польские рыбаки были вышвырнуты из открытой части Берингова моря. А здесь работало до пятидесяти больших морозильных траулеров и супертраулеров, суточная производительность каждого из которых была свыше ста тонн в сутки.

Куда же двинулась эта армада?

Туда, где ей уже было уготовано место под солнцем — в открытую часть Охотского моря. И что же предпринимает Советский Союз, а в скором будущем и сама Россия?

На первых порах  — абсолютно ничего.

Потом, когда надоело получать в Москве пачки рыбацких писем — требований и воззваний, проклятий и угроз, вице-премьер господин Шохин, будучи на Камчатке, вроде как страшно удивился, услышав об охотоморском многоугольнике .«Так надо действовать, — вскричал он с трибуны.— Где же наши доблестные военные моряки...»

Наши военные моряки тут же достали где-то мазут и дизтопливо (наверное, рыбаки поделились) и отправились в поход... Перепуганная таким поворотом дел, Москва тут же дала от ворот поворот — и «эскадру» завернули на полпути в порт. Международного скандала не случилось. Демократическая Россия с честью вышла из него.

А вслед за поляками пришли южные корейцы. А потом китайцы. Замелькали так называемые «удобные флаги» Панамы, Уругвая. Даже бывшие братские республики не остались в стороне — не испугались охотоморских циклонов созданные николаевскими корабелами БМРТ под украинским флагом.

А что же, опять же, Россия?

Россия проявила себя как великая страна с великим юмором по отношению к своему народу: решением Верховного Совета России был введен мораторий на промысел в открытой части Охотского моря для российских и иностранных судов. Мы же демократы! С одной вот только разницей — для российских судов запрет на промысел был фактическим, а для иностранцев — никаким. Они как вели промысел, так и продолжали ловить наш минтай, хотя в открытой части Охотского моря, как и в Беринговом море, нагуливается молодь минтая, и общий вылов иностранного флота в этом районе достиг (а по другим оценкам и превысил) вылов российским дальневосточным флотом по всему Охотскому морю — то есть приблизился (или превысил) к полутора миллионам тонн минтая.

И вот когда ситуация в Охотском море стала глупее не придумаешь, когда Комитет по рыболовству, подталкиваемый, подпихиваемый и — прямо скажем — подпинываемый администрациями краев и областей Дальнего Востока и рыбацкими руководителями, мертвой бульдожьей хваткой впился в горло российского МИДа (давно нуждающегося, по рыбацкой оценке, в переименовании в антироссийский), началось шевеление.

И вот его итог — поняв, что Россия будет иметь все моральные (не знаю какие еще) права обвинить эти государства в подрыве запасов минтая Охотского моря (а в 1996 году обстановка в Охотоморской минтаевой экспедиции предельно критическая, свидетельствующая если не о катастрофическом, то о серьезнейшем подрыве национальных богатств России на Дальнем Востоке — запасов охотоморского минтая), то Республика Корея, а вслед за ней Республика Польша и Китайская Народная Республика вышли из открытой части Охотского моря в обмен на право промысла того же охотоморского минтая в экономической зоне России.

Можно согласиться с москвичами, что это тоже выход: в открытой части иностранный флот вел бесконтрольный промысел, теперь на каждом судне находится российский наблюдатель. Промысел в открытой части был безлимитный — сколько поймаешь, а теперь он ограничен и ежегодно утверждается Москвой.

Но ведь суть-то не в этом. Во-первых, любая из противоположных нам сторон в любой день и час способна разорвать этот договор и возвратиться на промысел в открытую часть Охотского моря (поляки этим постоянно угрожают, выбивая в Москве лимиты). Во-вторых, мы не случайно говорили о появлении в открытой части Охотского моря судов под «удобными» флагами. Это как те же поляки (ибо количество промыслового флота в в экономической зоне российского Дальнего Востока было сокращено), так и сами россияне из бывших рыбацких республик и регионов все того же Советского Союза. Это и «новые русские», и иностранцы.

А как мы поступим с ними? Чем они хуже тех, кто уже отломил от охотоморского каравая? Поделимся?! А почему бы и нет, подумаешь, рухнет рыбацкий Дальний Восток, так мало ли уже разрушенного на этой земле. Стоит только пройтись по охотскому берегу, хоть по западному, хоть по восточному, все едино — развалины и нищета на берегу самого богатого в мире Охотского моря.

Так мы живем. Так живет наша великая страна. По одним и тем же до безобразия многоугольным законам.

А почему же все-таки «дырка от бублика», спросите вы. Да потому, что бублик-то дяде «из-за бугра», а нам с вами на закуску остальное...