РОССИЯ — КОРЕЯ: ВРЕМЯ ВЗАИМНЫХ РАЗОЧАРОВАНИЙ?

Если исходить из известного выражения «Политика — это искусство возможного», то надо признать, что формирование основных направлений и характера взаимных связей России с государствами Корейского полуострова происходит при явном отсутствии этого самого искусства.

Неожиданная, ставшая «долгоиграющей сенсацией» не только для азиатской, но и мировой общественности и прессы, перемена наших друзей в Корее на рубеже 90-х годов сразу же поставила Советский Союз в двусмысленное положение. Министерство иностранных дел не смогло найти оптимального варианта в нормализации отношений с Республикой Корея, — такого, чтобы не порывать и с Корейской Народно-Демократической Республикой. И дело даже не в «предательстве», о котором говорят как северокорейские, так и российские коммунисты. Речь идет о целях, которые преследовала каждая из сторон.

Ведь в 1990 году в ходе визита тогдашнего Президента Ро Дэ У в Москву, в подписанной им с Михаилом Горбачевым «Декларации об общих принципах отношений между СССР и Республикой Корея», подчеркивалась необходимость продуктивного внутрикорейского диалога, который устраняет политическую и военную конфронтацию между двумя Кореями. Южные корейцы рассчитывали, что СССР, будучи союзником КНДР, окажет на нее сдерживающее влияние, убедит отказаться от силовых приемов в отношениях к Сеулу.

Южнокорейские бизнесмены надеялись добиться монополии в разработке топливно-энергетических ресурсов Сибири и Дальнего Востока для реализации второго скачка своей экономики (первый скачок они осуществили в 70-е годы, активно участвуя в программах развития Ближнего Востока, где южнокорейские специалисты работали на нефтяных промыслах: это обеспечивало приток долларов и нефти в Республику).

В России тогда наибольшего успеха добился почетный председатель корпорации «Хендэ» Чон Чу Ен, который еще в ходе своего первого визита в Москву в январе 1988 года договорился с советским правительством о создании советско-южнокорейского комитета по сотрудничеству. В августе 1989 года состоялась вторая поездка Чон Чу Ена в Москву во главе делегации бизнесменов. Прошел ряд переговоров с Министерством торговли. Чон Чу Ен представил проект строительства в Сибири нефтеперерабатывающего комплекса при участии американской компании (стоимостью 5 млрд. долларов)...

После визита Ро Дэ У в Москву было заявлено, что Советский Союз передаст Республике Корея 281 отечественную технологию для коммерческого применения, включая секреты ядерного синтеза и реакторов-размножителей на быстрых нейтронах.

В свою очередь, представители южнокорейских финансовых кругов сообщили о решении предоставить нашей стране 9,1 млрд. долларов в виде капиталовложений. Правительство Республики Корея также разработало программу экономического сотрудничества и займов на общую сумму 3 млрд. долларов.

Но после августовских событий 1991 года и распада СССР в отношениях появилась настороженность и сдержанность. Корейцы приостановили финансовые субсидии новой России. К тому времени южнокорейские бизнесмены, ближе познакомившись с состоянием российской экономики, обнаружили, что для успешной разработки сибирских месторождений недостаточно послать своих специалистов и предоставить кредиты — необходимо для начала немало вложить в создание инфраструктуры.

Неприятное впечатление на прагматичных представителей южнокорейского бизнеса произвели специфические российские черты: политическая и экономическая нестабильность, отсутствие нормальной деловой жизни, чрезмерный бюрократизм чиновников, бытовая неустроенность и многое другое. Все это привело к свертыванию программ инвестирования и предоставления займов.

Российская сторона предпринимала отчаянные попытки, чтобы спасти положение, заинтересовать южнокорейцев экономическими предложениями и получить оставшиеся от общего трехмиллиардного займа полтора миллиарда. Она предложила даже проводить совместные военные маневры.

Однако южнокорейское правительство, исходя из анализа политической ситуации на Корейском полуострове, не торопилось принимать подобные начинания.

В общем-то, и Москва, и Сеул отдавали себе отчет в том, что российско-южнокорейское военное сотрудничество фактически провоцирует КНДР на необдуманные и опасные действия.

И действительно: скоро Северная Корея, запретив международной инспекции обследовать ее атомные объекты, начала испытания ракеты «Нодон-1» среднего радиуса действия. Эта ракета, будучи усовершенствованной версией советского СКАД с радиусом действия в тысячу километров, способна достигнуть любой точки на юге полуострова, а также Приморья, Хоккайдо и Хонсю. В зарубежных средствах массовой информации появились сообщения, что в КНДР ведутся работы по созданию собственной атомной бомбы...

Таким образом, обе стороны хотели как лучше, но получилось наоборот. Потеряв влияние на КНДР, мы стали неинтересны и в роли посредников между Сеулом и Пхеньяном. Возникла угроза нарушения шаткого баланса сил, сложившегося на Корейском полуострове в последние десятилетия.

Форсирование российско-южнокорейских военных связей отрицательно повлияло на развитие диалога между Севером и Югом по вопросу о мирном объединении страны, так как подобные контакты косвенно усилили позиции Республики Корея. А загнанный в угол Пхеньян в качестве ответного отчаянного шага способен решиться на гражданскую войну. Тем более, что Россия отказалась пролонгировать договор СССР — КНДР 1961 года, который в течение двадцати пяти лет являлся сдерживающим фактором не только для США и Республики Корея, но и для самой КНДР. Последние события, особенно трагические инциденты с подводной лодкой и гибелью южнокорейского дипломата, полностью вписываются в сценарий дальнейшей конфронтации.

Здесь напрашивается сравнение с опытом общения соседнего Китая с двумя Кореями. На всех официальных переговорах с южнокорейцами китайцы определенно и недвусмысленно давали понять, что не намерены обсуждать свой договор с севером о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, заключенный в 1961 году и действующий поныне.

Взвешенная политика Китая на Корейском полуострове, способность к разумным компромиссам, оперативная реакция на динамично меняющуюся обстановку — эти черты современной китайской дипломатии были по достоинству оценены обоими корейскими государствами. Не удивительно поэтому, что именно Пекин стал посредником на переговорах Севера и Юга Кореи, которые проходили в китайской столице летом прошлого года и в результате которых была достигнута договоренность о южнокорейской продовольственной помощи КНДР.

Возвращаясь же к основной теме наших заметок, можно констатировать: шестилетний период официальных отношений между Россией и Республикой Корея не принес обеим странам ожидаемых результатов. Прежде всего это касается России. Можно выделить ряд основных причин.

Во-первых, нестабильная внутренняя политико-экономическая ситуация в России, невыгодные условия для иностранного инвестирования не способствовали интенсивному проникновению южнокорейского капитала на российский рынок.

Второе. Хотя развитие наших связей в военном плане, вероятно, экономически выгодно Министерству обороны, тем не менее, это ставит Россию в двусмысленное положение по отношению как к КНДР, так и другим странам, и в целом не может способствовать развитию межкорейского диалога. Такая ситуация — результат недальновидной политики МИД России, у которого нет выверенной доктрины в отношении двух корейских государств.

Немаловажным обстоятельством является и то, что наши центральные и местные власти оставили за пределами своего внимания корейскую общину на территории Приморского, Хабаровского краев и Сахалинской области, которая насчитывает более 100000 человек и является довольно влиятельной в деловых кругах Дальнего Востока. А между тем российские граждане корейской национальности могли бы представлять интересы нашей страны в Республике Корея, широко привлекать южнокорейские капиталы в те отрасли промышленности, которые имеют для российского Дальнего Востока приоритетное значение.

Однако этого не произошло. И это еще одна упущенная возможность. А всего их набирается немало...