МИНТАЙ: ПРОМЫСЕЛ И...ПРОБЛЕМЫ

Устойчивое развитие добычи минтая сдерживалось значительными колебаниями спроса на продукцию из этой рыбы в прибрежных странах Северо-восточной Азии (СВА) — основных потребителей японского рыбного экспорта, а также узким ассортиментом готовой продукции. Виды переработки улова с целью хранения и транспортировки были ограничены изготовлением сушено-вяленой тушки, соленой ястычной икры и печени.

Новый шаг в развитии минтаевого промысла был сделан в 60-е годы после разработки японцами «морской» технологии производства мороженого фарша сурими идеальным сырьем для которого стал минтай. Свойства нового полуфабриката были использованы для изготовления все новых и новых видов продукции на его основе. Спрос на минтаевое сырье, а следовательно, и уловы рыбы стали быстро расти.

Дополнительным стимулирующим эффектом для развития промысла минтая стал растущий потребительский спрос на новые виды продуктов питания на основе сурими, а также и на ястычную икру минтая, вкусовые качества которой постепенно улучшались «азиатскими» технологами.

Спрос восточных рынков на ястычную икру и филе из минтая сделал его одним из важных объектов международной торговли. Но в то же время это стало одной из главных причин загрязнения океанических вод выбросами в море некондиционной части улова при одновременном расширении неселективного промысла судами практически всех осуществляющих его стран — России, США, Японии, Китая, Польши и Южной Кореи.

Подобная ситуация характерна и для многих видов морских биоресурсов, промысел которых ведется в Мировом океане. Объем выбросов «ненужной» части уловов в море доходит до 25 млн. т (ОАО, 1995 г.).

Некоторые виды продукции из минтая (икра, филе, сурими) пользуются большим спросом на рынках многих прибрежных государств Тихого океана и имеют высокую стоимость. Поэтому с началом либерализации внешней торговли в России переработка минтая получила дополнительный импульс к развитию. Основная часть минтаевого фарша, производимого в России, экспортируется в Японию (табл. 1,2).

Главным сырьем для производства «сурими» продолжает оставаться минтай, несмотря на то что белковый фарш изготовляют из многих видов рыб, например таких, как треска и пикша (табл. 2). А одним из главных тихоокеанских рынков, потребляющих минтая, особенно в виде продуктов переработки, является японский рынок (табл. 3). Причин тому несколько. Технология производства мороженого сурими в море появилась не на пустом месте: традиция производства рыбных паст на берегу не для длительного хранения «тикува» и «камабоко» было известна в Японии еще около 600 лет назад. Важным фактором развития рыбохо-зяйственных технологий стала нехватка биоресурсов. В Стране восходящего солнца также ужесточились международные условия рыболовства, значительно снизились возможности японского экспедиционного флота по работе в международных водах. К тому же высокие цены японского рынка, формируемые растущим курсом иены, привлекли к Японии внимание экспортеров

На японский рынок поступает также минтаевая ястычная икра. Этой продукции в 1996 г. в зоне России российскими и иностранными судами (Япония, КНР, КНДР, Польша и др.) было выпущено более 60 тыс. т. Основная ее часть, включая реэкспорт через Южную Корею, была продана в Японию. Треть объема экспортной продукции была низкого качества, икра либо сбывалась по бросовой цене, либо оставалась долго нереализованной, находясь на хранении в холодильниках южнокорейского порта Пусан. Этот нереализованный объем ястычной икры оказал негативное влияние на цены 1997 г. Если средняя цена 1996 г. составила 980 иен/кг, то в 1997 г. она снизилась до 911 иен/кг.

Основными поставщиками икры минтая на японский рынок (по сути же, это индикатор рынка рыботоваров в АТР) являются Россия и США. В 1997 г. из общего объема поставок в 49 885 т 54 % пришлось на Россию, 40 % — на США, 5,4 % — на Польшу. Резко снизился экспорт минтаевой икры на японский рынок из КНДР: с 2420 т в 1994 г. до 222 т в 1996 г. Запасы минтая в Японском море находятся на крайне низком уровне.

При промысле, нацеленном только на производство икры, также происходит выброс минтая в море.

Быстрая либерализация внешнеторговых связей может спровоцировать нерациональное использование природных запасов добывающими отраслями в странах, где экспорт имеет преимущественно сырьевую направленность. В условиях происходящих реформ в России это связано в первую очередь с отсутствием в рыболовстве необходимой законодательной базы. Механизмы контроля на государственном уровне не успевают вырабатываться, а другие попытки регулирования внешнеторговых операций с рыбой пока неэффективны.

Например, наделение ВАРПЭ функциями органа, выступающего в сущности от лица государства по регулированию экспорта рыбопродукции, вызвало реакцию молчаливого игнорирования со стороны дальневосточных экспортеров. ВАРПЭ-организация общественная, инициативы которой могут иметь только рекомендательный характер даже в тех случаях, если ей удалось договориться о помощи в контроле за российским экспортом морепродуктов с зарубежными инспектирующими организациями.

Ненамного более сильной стала мера по заключению соглашения между Федеральной службой валютного и экспортного контроля России и японской ассоциацией «Син-Нихон Кэнтэй Кекай» (СК) об инспектировании российского рыбного экспорта в зарубежных портах. Выбор данной японской организации определялся тем, что ее деятельность носит транснациональный характер и ее офисы со штатами инспекторов расположены в ряде азиатских стран, включая Южную Корею, Гонконг, Индонезию и др. Но пока СК не вполне справляется с задачами по оценке российской экспортной продукции даже в Японии, хотя специально для обслуживания российского направления ею создана база в порту Отару, одного из главных пунктов по приему российских рыботоваров

По признанию представителей Дальневосточного таможенного управления в последние годы торговля рыбой и рыбопродукцией в значительной степени вышла из поля зрения государственных органов, призванных осуществлять контроль в этой области. Негативных последствий этой ситуации достаточно много, в первую очередь это рост неконтролируемого, а значит, и нерационального промысла минтая как российскими, так и зарубежными судами.

Находясь на промысле минтая в течение нескольких месяцев, суда под видом бункеровок и пополнения судовых запасов в море могут осуществлять сдачу продукции на подходящие рефрижераторы. Именно по этой причине затруднен контроль за деятельностью флота, находящегося на промысле. В результате рамки рациональных объемов изъятия могут быть значительно превышены.

Несмотря на ряд мер по усилению контроля за использованием рыбных ресурсов в российских водах путем расширения функций ФПС по защите экономических интересов в исключительной экономической зоне (ИЭЗ) России и попыток совершенствования действий таможни в территориальных водах, их результативность неадекватна прилагаемым усилиям и понесенным затратам. Объяснить это можно только отсутствием надежной законодательной базы ресурсооградительного характера. Для сравнения: в США существует несколько десятков федеральных законов, направленных на охрану конкретных видов живых морских ресурсов, касающихся в том числе и минтая.

Абсурдность ситуации, связанной со слабостью российских государственных органов при осуществлении контроля за рациональным использованием рыбных запасов в своей ИЭЗ, особенно контрастно высвечивается на фоне весьма жестких мер по управлению запасами минтая на многостороннем уровне, например, в открытой части Берингова моря.

17 декабря 1994 г. был подписан Федеральный закон РФ «О ратификации Конвенции ООН о сохранении ресурсов минтая и управлении ими в центральной части Берингова моря». Участниками Конвенции стали Россия, США, Республика Корея и Китай. Позднее к ним присоединились Япония и Польша.

Установленный в рамках этой Конвенции шестью странами-участницами мораторий на промысел минтая был вызван его нерациональным промыслом в центральной части Берингова моря и резким снижением запаса. Однако первопричиной случившегося, на наш взгляд, стали действия США по полной национализации своей 200-мильной зоны, вытеснение иностранных судов за ее пределы, например в открытые воды, спровоцировавшее развитие неконтролируемого промысла и в центральной части Берингова моря. Оставив часть иностранного промысла в своей зоне (при этом обеспечение полного контроля береговой охраной США сомнения не вызывает), американцы вполне могли бы не допустить разгромления ресурсов в Беринговоморской «дырке от бублика», в которой нагуливается минтай как российского происхождения, так и американского.

Более сложная ситуация сложилась в Охотском море. Нет особой необходимости пересказывать, каких трудов стоило прекратить широкомасштабный нерегулируемый промысел минтая в его открытой части. Главное отличие в технологии решений проблемы нерационального промысла в анклавах Берингова и Охотского морей заключается в следующем. Американцы взамен моратория на вылов минтая в открытой части Берингова моря не дали никаких альтернатив продолжения добычи судами других государств экспедиционного рыболовства. При решении охотоморской проблемы главным фактором убеждения в пользу прекращения нерегулируемого промысла минтая в открытой части моря стала предоставляемая Россией возможность продолжения работы в пределах российской 200-мильной зоны, но на условиях оплаты и под строгим контролем.

«Охотоморский» подход к решению проблемы защиты ресурсов минтая не вызвал большого одобрения со стороны российских дальневосточных рыбаков, хотя в тот момент были необходимы любые меры по прекращению иностранного промысла минтая в открытой части Охотского моря. К сожалению, лучшего метода решения этой проблемы пока никто не придумал. Лозунгам «Объявить Охотское море внутренним Российским морем» или «Установить в Охотском море российскую ИЭЗ шириной в 250 миль» не соответствует действующим нормам международного морского права. Необходима серьезная кропотливая работа по созданию правовых основ ведения рационального промысла как такового.

Есть, на наш взгляд, другие пути к утверждению рациональных основ ведения промысла минтая. Во-первых, это — ужесточение мер контроля за иностранным и своим промыслом силами ФПС, рыбоохраны и других государственных органов. Во-вторых, создание узкопрофильных общественных объединений российских дальневосточных рыбаков, что дало бы возможность за счет проведения единой политики лучше защищать интересы своих рыбопромышленников, избегая при этом неоправданной конкуренции друг с другом, вместе с тем удерживая на более высоком уровне экспортные цены на продукцию из минтая.

Упорядочение внешнеторговой деятельности — один из путей выработки механизмов обеспечения рационального промысла, в том числе и минтая. В этом контексте постановление Правительства Российской Федерации от 30 июля 1998 г. № 872 «О мерах контроля за внешнеторговыми операциями с продукцией морского рыбного промысла за пределами таможенной территории Российской Федерации» может стать базой для последующих действий в данном направлении.

Однако наиболее важным в сложившейся ситуации является срочное принятие базового закона о рыболовстве Российской Федерации с изложением основных принципов ведения рационального и ответственного рыболовства. Но и этого может оказаться недостаточным. Поэтому, учитывая огромное значение минтая не только для устойчивости экономики дальневосточного рыболовства, но и для социальной стабильности (промысел минтая обеспечивает до 70 % занятости дальневосточных рыбаков), нужен специальный закон о минтае.