«ПОЧЕМУ РЫБЫ СТАЛО МЕНЬШЕ?»

С каждым годом и от путины к путине рыбы и морепродуктов на столах сахалинцев и курильчан становится ощутимо меньше. Одна из причин этого лежит, как говорится, на поверхности: морепродукты становятся все дороже и, увы, все недоступнее. Причем не только для малообеспеченных людей, но и для тех, кого относят к «середнячкам». Другие причины тоже на слуху: спроси любого  — и он тебе скажет: виноваты браконьеры и бессовестные коммерсанты, гонящие рыбу и морепродукты за рубеж.

Однако «за кадром» обычно остается еще одна группа причин рыбооскудения. Факторы, которые влияют как на ценовую политику добытчиков, переработчиков и продавцов рыбы и морепродуктов, так и на количественные и ассортиментные показатели их работы.

Анализ причин непомерного удорожания рыбы и морепродуктов и уменьшения количества выловленной рыбы позволяет сделать вывод о ситуации, очень напоминающей замкнутый круг. Судите сами: прекращено финансирование из федерального бюджета отраслевой науки, строительства флота, прекращены инвестиции в возведение рыборазводных заводов и других рыбохозяйственных объектов. Правительство виновато? Отнюдь: ведь основным источником финансирования всего этого являются средства, формируемые за счет оплаты российскими и иностранными рыбаками выданных им разрешений на право лова рыбы и других водных объектов. А этот «кошелек» за последние годы пополняется совершенно неудовлетворительно. Почему? Попробуем разобраться в этом.

Согласно решениям правительства право на заключение договоров по выделению квот предоставлено как Госкомрыболовству России, так и администрациям регионов Дальнего Востока. Госкомрыболовством на каждый год утверждается порядок реализации постановлений правительства, а совместно с Минфином и Минэкономики — порядок формирования и использования средств государственной поддержки рыбной отрасли. И вот тут-то и начинают происходить странные вещи.

Договоры с рыбаками заключают т. н. поверенные. Порядок определяет и размер вознаграждения на покрытие расходов — до трех процентов от суммы заключенных контрактов. Однако оплата поверенными берется совершенно иная. Она составляет от 20 до 40 процентов от оптовой цены готовый рыбной продукции на рынках стран потребителя.

В этой связи последнее десятилетие XX века в мировом рыбном хозяйстве обозначились три направления:

Ссылки Внешнеэкономической комиссии Госкомрыболовства на мировой опыт здесь по меньшей мере лукавы: в международной практике этот показатель не превышает 25 процентов. Совершенно очевидно, что столь высокий финансовый барьер отпугивает и отсеивает значительную часть претендентов на квоты.

Это подтверждают и цифры последних лет: в 1996-1997 годах план от платы за квоты выполнен чуть больше, чем на 81 процент, а в первом полугодии 1998 года -и того меньше, на 79 процентов.

И это при том большом количестве желающих получить столь необходимые для хозяйственной деятельности квоты! Совершенно очевидно, что возможности, предоставленные правительством для получения государственных средств за счет платы за разрешение используются далеко не в полной мере.

К недополучению средств приводит совершенно произвольное, без учета производимых затрат, установление размера комиссионной оплаты за услуги, оказываемые поверенным по заключению контрактов. При этом поверенные никакой материальной ответственности за выполнение договоров не несут.

Еще одна брешь, через которую вытекают порой значительные суммы, предназначенные для господдержки отрасли, — средства получаемые от реализации разрешений на вылов рыбы в ходе контрольного лова и экспедиционных исследований. Средства эти, как показала проверка счетной палаты, Госкомрыболовством не учитываются, а их использование не контролируется. Хотя эти деньги вполне могли пойти на финансирование научно-исследовательских отраслевых институтов.

Традиционно жалуясь на нехватку денежных средств на насущные нужды рыбной отрасли, чиновники Госкомрыболовства порой тратят валюту на цели, которые господдержкой рыбной отрасли назвать никак нельзя. Чего стоит, к примеру, финансирование кругосветного путешествия парусника «Крузенштерн», осуществленное в 1996 году! На эти суммы из средств господдержки отрасли (!) было истрачено около 700 тысяч долларов США! А общая сумма расходов по этой же статье, но на совершенно не созвучные с господдержкой отрасли цели составила в 1997 году 25,5 миллиарда неденоминированных рублей. В 1998 году — 280 тысяч долларов США.

Та же Счетная палата в ходе проверки нашла многочисленные и серьезные нарушения в использовании средств государственной поддержки рыбной отрасли, допущенные администрацией Сахалинской области. В частности — грубые нарушения в реализации квот на промысел морских биоресурсов иностранным компаниям и российским предприятиям в исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе.

Среди этих нарушений — отсутствие необходимого учета и контроля за поступлением и использованием средств господдержки отрасли, нарушение валютного законодательства, несвоевременное перечисление средств Госкомрыболовства на счета предприятий и организаций.

По сути дела, у рыбаков и рыбаков нашего островного края «украдено» почти 2,5 миллиона долларов США — эти деньги, предназначенные на господдержку рыбной отрасли Сахалина и Курил, использованы не по целевому назначению. Более чем прохладно отнеслась администрация области к проблеме эффективного использования средств, выделенных на приобретение и доставку модульного здания для Южно-Курильского рыбокомбината. Еще почти 2,5 миллиона долларов. таким образом, расползлись и растеклись.

О многом заставляет задуматься и кредитно-ссудная политика администрации области. Она направляла эти безвозвратные средства государственной поддержки предприятиям негосударственной формы собственности, ничуть не заботясь о выделении доли государства в уставном капитале этих предприятий. Мало того: выделяя средства господдержки этим фирмам, администрация не утверждала себя контролем за их целевым использованием. Пример тому — нецелевое использование значительных государственных средств в РПК «Стародубское» и рыболовецком колхозе им. Кирова.

Сказанное можно было бы в значительной степени дополнить и конкретизировать многочисленными примерами. Но и без этого, впрочем, ясно: положение рыбопромышленной отрасли Сахалина, посаженной на жесткую «финансовую диету», продолжает усугубляться недальновидной (а порой и сомнительной) политикой исполнительной власти. Которой вовсю подыгрывают, надо сказать, те, кто, беззастенчиво умыкают из «рыбного пирога» Сахалина не только сверхдоходы от контрабанды морепродуктов, но и средства, предназначенные для развития отрасли.