Год — 1999 промысловый прогноз.

Потенциальная сырьевая база оте-чественного рыболовства во всех доступных районах в настоящее время составляет свыше 9 млн. т. Из этого количества 4-4,2 млн. т. приходится на 200-мильную зону России (около 46 %), почти 2,5 млн. т. — на 200-мильные зоны зарубежных государств (28 %), более 2 млн. т. — на открытые части Мирового океана (22 %) и 0,5-0,6 млн. т. — на внутренние водоемы (6 %). В целом сырьевые ресурсы используются нашим флотом только наполовину: в 1998 г. из 9,5 млн. т. возможного улова было добыто лишь 4,7 млн. т. (49,5 %). Вместе с тем структура вылова по отдельным зонам за последние годы существенно изменилась (рис. 1). В отечественных водах доля изъятия удвоилась и в 1998 г. достигла 79,1 % общего вы-лова (в 1990 г. она была 41,6 %). В зонах зарубежных государств вылов уменьшился почти втрое (хотя в процентном отношении — лишь на 17 %). Мы прекратили промысел в зонах государств, расположенных в дальних районах. В какой-то мере вылов сохранился в водах стран, которые находятся недалеко от рыболовных районов России, Норвегии, Фарерских островов, у берегов Западной Африки; здесь по сравнению с началом текущего десятилетия добывается 32,3 %. Практически свернут промысел в удаленных частях открытого океана, на которые приходится не более 2 % общего улова. Промысел ведется в Норвежском море, море Ирмингера, за пределами ИЭЗ Аргентины, и по сравнению с 1990 г. добыча в этих районах сократилась в 18 раз.

Иначе говоря, при снижении общего вылова более чем в 1,5 раза объем изъятия в Российской зоне повысился и в 1998 г. составил 117 % к уровню начала 90-х годов. Главная причина происходящего — стремление рыбопромышленников к повышению рентабельности работы флота. Промысел в дальних районах отнимает много времени на переходы, что приводит к дополнительным расходам. Вместе с тем при освоении биоресурсов собственной зоны рыбаки отдают предпочтение наиболее прибыльным объектам.

Если быть объективным к использованию прогнозов не только по конкретным объектам, но и целым районам, нужно подчеркнуть следующее. Степень реализации прогноза, например, на Дальнем Востоке увеличилась с 56,8 % в 1993 г. до 88,1 % в 1997 г., хотя несколько понизилась в 1998 г. (71,6 %). В то же время ряд ресурсов (сайра, мойва, кальмар) осваивается чрезвычайно слабо, но объем их добычи ежегодно прогнозируется. Если из общего прогноза исключить эти объекты, то степень его использования окажется выше (в 1997 г. — 99 %, в 1998 г. — 83,3 %). То же относится к Баренцевому морю: в 1997 г. — 99,9 %, 1998 г. — 81,4 , а в 1995 г. — даже 106,3%.

Сырьевые ресурсы в иностранных ИЭЗ используются слабо. Российские рыбаки вылавливают здесь порядка 1 млн. т. преимущественно в традиционных районах (Норвегия, Фареры, Марокко, Мавритания, Ангола, Намибия, ЮАР). Есть перспективы для крупномасштабного промысла в зонах других государств Центрально- и Юго-Восточной Ат-лантики. В зоне Аргентины и, особенно на юго-востоке и юго-западе Тихого океана (с учетом «мертвых» запасов ряда объектов в нашей зоне) в общей сложности можно добывать около 2,5 млн. т. Однако освоение указанных акваторий пока проблематично

Главный фактор, который может повлиять на ход промысла в 1999 и последующих годах, метеорологические и океанологические условия. Пик потепления в Северном полушарии, который пришелся на 1996 и 1997 гг., миновал. По данным Гидрометеослужбы РФ, ледовитость в Охотском море в минувшем году, как и в 1978 г., достигла максимального значения и составила 80 % акватории моря. Скорее всего, ближайшие годы будут более холодными, чем последнее десятилетие. Не исключено, что это повлечет за собой изменения в распределении рыбных скоплений и в их количестве, как это произошло на севере Атлантики в популяциях основных промысловых рыб — трески, пикши и мойвы. Начиная с 1989 г. на северо-западе Атлантики стал резко падать вылов трески — с 650 тыс. до 10 тыс. т. и менее в 1994-1995 гг., и сейчас запас трески в депрессивном состоянии. Запас мойвы, который находится в противофазе с тресковым, не показал естественного роста.

Не следует рассчитывать на рост запасов трески и мойвы в западной и северо-восточной частях Атлантики. К примеру, в районе Исландии с 1987 г. вылов трески сократился с 400 тыс. до 189 тыс. т. в 1994 г. Зато вылов мойвы за 10-летний период трижды превышал отметку 900 тыс. т. — в 1988,1993 и 1996 гг.

В Баренцевом море, как и на северо-западе Атлантики, за 1987-1990 гг. добыча трески снизилась, от 1,1 млн. т. до 600 тыс. т. В период после 1990 г. произошел кратковременный всплеск вылова мойвы, достигший в 1992 г. величины 1,27 млн. т. В 1995 г. со снижением вылова мойвы до минимального предела добыча трески достигла своего максимума (1,1 млн. т), после чего начала стремительно падать. В 1998 г. вылов трески составил 550 тыс. т., а на 1999 г. суммарный вылов этой рыбы всеми странами не превысит 500 тыс. т. (т.е. минимальной критической массы). Хотя, по моему мнению, суммарный вылов вряд ли будет больше 400-420 тыс. т., подъем запаса и вылова трески в ближайшие 2-3 года маловероятен. Казалось бы, в этой ситуации должны резко возрасти запасы мойвы, однако промысел ее в ближайшее время не планируется, а только контрольный лов. В последние 2-3 года, начиная с марта (т.е. после нереста), крупная треска вместе с потоком теплых вод уходила в зону Шпицбергена. Здесь ее с середины мая успешно облавливали российские рыбаки. Однако в 1998 г. на результаты работы нашего флота на треске во многом повлияли действия норвежских властей. В одностороннем порядке они потребовали ввести селективные решетки с размером между прутьями 80 мм (хотя с 1994 г. российские суда уже работали с решетками 55 м). Наши специалисты, исходя из размерной структуры стада трески в этом районе, посчитали, что через такие решетки будут свободно проходить рыбы длиной 73 см. С учетом структуры стада трески в этом районе потеря суммарного вылова российских судов (за счет рыб длиной от 47 см до 73 см) составит 80 %.

Естественно, с такой позицией норвежской стороны мы не можем согласиться, тем более что свыше 50 % всей трески нагуливается в нашей экономической зоне. ПИНРО, Мурманрыбвод, а теперь и ФПС России жестко следят за промыслом российскими судами в нашей экономической зоне, с тем чтобы избежать прилова некондиционной рыбы. Напрашивается вопрос: для кого мы сохраняем неполовозрелую часть стада трески, которая со временем, после нагула, подойдет в норвежские воды, где ее (причем в основном нерестовую) местные рыбаки будут спокойно облавливать? Поэтому есть предложение опустить минимальный размер трески, которую мы облавливаем в наших водах, с 42 до 39 см, а, возможно, и до 35 см. Конечно, треску такой длины уже не продать в Норвегию, зато мы сможем направить ее на внутренний рынок. Кроме того, мы сохраним те 1,5-2 тыс. т. рыбы, которая выбрасывается за борт с судов, работающих на норвежские рынки.

Говоря о промысле в Баренцевом море, нельзя обойти вопрос о «вселенцах», в частности камчатском крабе. В настоящее время практически вдоль всего Северного побережья Кольского полуострова введена 12-мильная бестраловая зона. В результате мы и крабов не ловим, и исключили значительную акваторию добычи трески, а особенно пикши и камбалы. Сейчас постепенно возрождается прибрежный промысел, и, на мой взгляд, целесообразно рассмотреть систему мер по открытию и закрытию отдельных участков в зависимости от концентрации там краба.

В Баренцевом море наступил «не лучший» период: выловы трески и пикши достигли своего минимального уровня и в 1998 г. составили 269 тыс. и 21,5 тыс. т. соответственно. Запас мойвы не восстановился до предела, при котором этот вид может считаться основным объектом промысла. Чтобы сохранить промышленное рыболовство в Баренцевом море необходимо использовать все прогнозируемые объекты: зубатку (16-18 тыс. т), камбалу (8-10 тыс. т), морской окунь (2-3 тыс. т). Кроме этих рыб можно вылавливать до 50 тыс. т. сайки, но из-за низкой рыночной цены рыбопромышленники упорно не хотят ее ловить. Следует усилить внимание к креветке, на добычу которой можно выставить около 50 судов, особенно в летнее время.

Считаем, что сейчас на важное место выходит норвежско-скандинавская сельдь, которая с 1996 г. облавливается почти по всем подрайонам.

Вспомним, что первые скопления крупной норвежско-скандинавской сельди в промысловом объеме были обловлены в июле 1947 г. вблизи Шпицбергена экспедиционным судном «Кашалот» (руководители рейса Ю.Ю. Марти и И.Г. Юданов). После организации «Мурмансельди» и создания специализированного флота здесь промысел в 1953-1960 гг. практически не осуществлялся. Суда в основном работали в открытой части Норвежского моря и лишь в октябре-марте в прибрежной зоне Норвегии, а нагульная жирная сельдь добывалась главным образом у Ян-Майена. Большие скопления сельди держались около 15 лет, с 1947 по 1962 г. В 1997-1998 гг. нагульная сельдь вновь появляется у Ян-Майена, в открытой части Норвежского моря и в июле-августе вблизи Шпицбергена. Причем рыба попадается очень крупная (так называемый полярный залом). В 1997 г. сельди было поймано 150 тыс. т., в 1998 г. — уже 166 тыс. т. (в зоне Норвегии 130 тыс., открытой части моря 11,5 тыс., в районе Ян-Майена 11 тыс. т). Можно предположить, что нынешний подъем запасов не является краткопериодным, а поскольку у России нет той огромной специализированной флотилии, как 30-40 лет тому назад, сельдевый промысел будет значительнее по продолжительности, чем в 50-60-е годы. В связи с этим в ближайшие годы промысловикам Северного и Западного бассейнов следует обратить серьезнейшее внимание на значительные, в отдельных случаях мощные скопления сельди. Небывалый подъем запасов сельди позволит легче пережить тресковый «провал». Сложностей с добычей сельди нет, дело за организацией ее обработки и реализации.

Как известно, в прошлом году акватории на севере Норвежского моря, а также на западе Гренландского характеризовались положительными температурными аномалиями. Это привело к смещению рыбных масс в западном направлении. Если гидрологическая ситуация будет складываться аналогичным образом, в Фареро-Шетланд-ском проливе можно рассчитывать на устойчивую добычу путассу практически в течение всего года (100-120 тыс. т) и скумбрии с июня по сентябрь (в последние годы флот вылавливает ее немногим более 50 тыс. т). Довольно привлекателен для рыбаков морской окунь, обитающий в море Ирмингера. Промысел окуня начинается в мае, и энтузиасты с Западного бассейна уже третий год подряд довольно успешно работают в этом районе до октября. В 1996 г. российские суда добыли его 45,7 тыс. т., в 1997 г. — 32,3 тыс. т., в 1998 г. — 24 тыс. т. Промысловые запасы рыб у Западной Африки находятся в хорошем состоянии, выборка квот зависит от организации работы судов. В 1998 г. в зоне Марокко выловлено 97,7 тыс. т, Мавритании — 203,6 тыс. т, Анголы — 7 тыс. т, Намибии — 78,6 тыс. т. Вот уже несколько лет в Северо-Западной Атлантике России выделяются небольшие квоты по окуню и палтусу, но наш флот практически там не работает: в 1997 г. два СРТМ ловили креветок, а в 1998 г. несколько БМРТ — палтуса.

Важнейшим рыбохозяйственным бассейном, который устойчиво обеспечивает 65 % общенационального вылова, остается Дальневосточный. Основные объекты промысла здесь — минтай, лососевые, крабы и сельдь. Если проанализировать промысел минтая, то мы убедимся, что вылов порядка 2 млн. т. год от года становится все более сложной задачей. В уловах увеличивается доля мелкого и уменьшается доля икряного минтая, но, главное, чтобы освоить ту же квоту, приходится затрачивать большее промысловое усилие. Со стороны рыбопромышленников постоянно раздаются вопросы: где крупный минтай, где икряной минтай, и вообще, где рыба? Но ведь в прошлом году ученые сказали, что запас минтая в Охотском море уменьшился более чем в два раза. Можно лишь повторить известную истину: хотя рыбные ресурсы и возобновляются, но если к ним относиться по варварски, то их можно подорвать. И тогда потребуется не одно десятилетие на восстановление запасов до прежнего уровня, как мы видим это на примере охотоморской сельди или мурманской мойвы.

Другим важным объектом на Дальнем Востоке, как по величине добычи, так и в денежном отношении являются лососевые. В предыдущие два года максимальные подходы этих рыб позволили получить небывалые уловы. Что можем ожидать от новой лососевой путины? По-прежнему высокого вылова в Карагинской подзоне и Восточно-Сахалинской зоне. На 1999 г. прогнозируется величина добычи лососевых порядка 180 тыс. т.

Следующим валютоемким объектом являются крабы. В течение 4-5 лет вылов основных видов крабов удерживается в пределах 60-70 тыс. т.

К недоиспользуемым объектам относится охотоморская сельдь. В 1998 г. в разных районах дальневосточных морей (Западно-Беринговоморский, Восточно-Камчатский, Северо-Охотоморская зона, Западная Камчатка) общий вылов сельди мог составить 580 тыс. т. С учетом норвежско-скандинавской сельди (еще почти 200 тыс. т) мы могли выйти на уровень лучших селедочных путин прошлых периодов, когда соленая сельдь продавалась во всех уголках бывшего СССР. В 1999 г. вылов охотоморской сельди в связи с ее естественной и промысловой смертностью несколько уменьшится. Если к этому прибавить 100 тыс. т. восточо-камчатской (корфо-карагинской) сельди, то суммарную добычу можно поддержать на достаточно высоком уровне. Рыбообработчикам нужно быть готовыми к большим выгрузкам, чтобы получать не только соленую, но и другую продукцию.

На Дальнем Востоке есть еще большое число рыб, не образующих значительных промысловых скоплений и используемых во многих случаях лишь наполовину: треска, камбала, терпуг, навага, палтус. Особого внимания заслуживают кальмары, которые в последнее время встречаются практически по всему тихоокеанскому побережью и Японскому морю. Главным районом отечественного промысла этого моллюска является Северо-Курильский. Вот уже несколько лет годовой специализированный вылов составляет 40-45 тыс. т, а с учетом прилова на промысле терпуга и минтая — около 95 тыс. т. Причем поймать кальмара в этом районе можно вдвое больше. Вопрос упирается в его реализацию.

Хотелось бы обратить внимание средних рыбопромышленников на следующее. Вдоль свала глубин Южно-Курильской и Северо-Курильской гряд на некоторых участках Восточного Сахалина стали появляться скопления минтая. Они, конечно, не такие мощные, как у Западной Камчатки или у мыса Наварин, но при соответствующей организации промысла могут обеспечивать достаточные суточные уловы. Пора переходить от «стадного» рыболовства к промыслу небольшими группами судов.

К ценнейшим рыбам после соответствующей технологической обработки, относится сайра. Консервы из сайры пользуются неограниченным спросом в стране. Мы можем добывать до 150 тыс. т. этой рыбы, но для этого требуется дополнительное вооружение судов, и их владельцы не идут на затраты. В итоге за весь 1998 г. Россия выловила 7,4 тыс. т. сайры, хотя японский флот брал за сутки до 10 тыс. т. «морской жемчужины».

Следует остановиться коротко на двух внутренних районах, которые не делают погоды в отечественном рыболовстве, но о них не стоит забывать: это Балтийское море и Каспий. На Балтике мы можем вылавливать около 25 тыс. т. салаки и 30 тыс. т. кильки. Однако из-за отсутствия приемных и перерабатывающих мощностей в 1998 г. добыто 3,52 тыс. т. салаки и 19,72 тыс. т. кильки. На Каспии мы можем добывать 100-110 тыс. т. кильки каспийской.

В заключение — о состоянии флота. Все знают, что флот наш самый крупный, самый мощный и самый старый. Практически у 80 % добывающих судов срок службы перевалил за нормативный. На 1997 г. у рыбопромышленных предприятий и организаций различных форм собственности насчитывалось более 2 тыс. ед. крупно- и среднетоннажного флота. Почти столько же малых судов у небольших компаний. Прогрессирующее старение и износ парка судов приводят к увеличению продолжительности и стоимости ремонта, ухудшению экономических показателей работы.

Крупнотоннажный флот со значительным расходом топлива (17-20 т в сутки) заменяется средним и мелким. Число крупных судов, работавших прежде на добыче в удаленных районах, за последние годы сократилось на 26 %. Почти на 28 % стало больше среднетоннажных судов. Эти, в общем-то, объективные, с экономической точки зрения процессы, безусловно, отразятся на географии российского промысла и основной пресс и в дальнейшем будет ложиться на ресурсы собственной 200-мильной зоны.