САХАЛИНСКИЕ ПИСЬМА N37 от 19.07.99г.

Дорогие друзья!

Отзываясь на высказанную ранее нашими друзьями из ЦКИ СоЭС просьбу о предоставлении общей информации о проблемах добычи нефти на Сахалинском шельфе мы предлагаем вашему вниманию данный материал.

Он был подготовлен в качестве пособия для переводчиков, которых приглашали переводить мои выступления на различных мероприятиях во время поездки по Японии. Он именно содержит общую информацию о шельфовых проектах. Материал датирован началом апреля и с тех пор в основной своей части не устарел. Правда, я не успел его дописать тогда, а теперь совершенно нет времени. Таким образом, в заключительной части он не совсем полный.

Если кому-то для публикации понадобится дополнительная информация, понадобится какую-то тему осветить более подробно — поажлуйста, пишите и я отвечу на все вопросы.

Удачи!*************Дмитрий Лисицын,
Экологическая вахта Сахалина.

Общая информация о проектах

История поисков нефти на шельфе о.Сахалин началась еще в 70-х годах при финансовой поддержке японского правительства. Буровые работы проводили российские государственные предприятия. В результате 20-летних поисков к началу 90-х годов на северо-восточном шельфе было найдено несколько богатых месторождений нефти и газа.

Сахалин — 2.

В 1991 году состоялся первый международный тендер на право добычи углеводородов на двух месторождениях — Пильтун-Астохском и Луньском (проект Сахалин-2). Победителем стал международный консорциум МММ (компании Марафон и МакДермот - США, Мицуи — Япония).

В 1994г этот консорциум, уже в новом составе (Марафон, Мицуи, Мицубиси, Шелл) создал компанию «Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд» (СЭ), зарегистрированную в государстве Бермудские острова, которая в июне 1994 заключила с Россией Соглашение о разработки двух, указанных выше месторождений на условиях раздела продукции (СРП).

Согласно экономической схеме СРП, при реализации продукции (сырой нефти и сжиженного природного газа — СПГ) вся прибыль в первую очередь идет на возмещение затрат СЭ, затем до достижения проектом рентабельности в 17,5% прибыль будет делиться в соотношении 10% — России, 90% — СЭ, и лишь после достижения уровня рентабельности 17,5% прибыль будет делиться примерно пополам.

В соответствии с СРП проект Сахалин-2 полностью освобожден от всех федеральных налогов, за исключением «роялти»  — плата за пользование недрами — (6%) и налога на прибыль (32%), также решением Сахалинской Областной думы компания СЭ и все ее подрядчики и субподрядчики по проекту Сахалин-2 освобождены от налогов, взимаемых в областной бюджет.

СРП предусматривает разовые выплаты российской стороне — бонусы — по достижении очередных этапов в реализации проекта (всего 50 млн.$), взнос в фонд развития Сахалина (100 млн.$ в течение 5 лет) и возмещение ранее понесенных Россией затрат на геологоразведочные работы (около 160млн.$).

В настоящее время компания реализует первый этап проекта Сахалин-2. Он включает установку одной добывающей платформы Моликпак в 10 милях от берега, двухкилометровый подводный трубопровод от нее к одноякорному причалу (бую) и плавучее нефтехранилище (ПНХ) — танкер емкостью 140 000т, куда будет подаваться нефть с платформы. Один раз в неделю от ПНХ будет отходить транспортный танкер емкостью 80 000 т, и отправляться на рынки Японии.

Добыча и экспорт нефти будут вестись только в безледный период 6 месяцев в году. Моликпак установлен на точку бурения в августе 1998г. и сейчас ведет бурение добывающих скважин. Первая нефть ожидается в июне 1999г.

В перспективе Сахалинская Энергия планирует строительство транссахалинского трубопровода до Южного Сахалина, строительство завода по сжижению природного газа и экспортного терминала для перевода месторождений на круглогодичную добычу и отгрузку.

Первый кредит на осуществление работ по освоению Пильтун-Астохского нефтяного месторождения в размере 348 млн. долларов в равных долях был получен в Европейском банке Реконструкции и Развития (EBRD), Американской корпорации по поддержке частных инвестиций за рубежом (OPIC) и Японском Экспорт-Импорт банке (JEXIM).

Сахалин — 1.

В 1994 году оператор проекта — Эксон Нефтегаз Лтд (Багамские острова) подготовил Технико-экономические расчеты освоения месторождений, которые получили резко отрицательное заключение государственной экологической экспертизы.

Однако это не помешало в 1995г. Консорциуму заключить с Россией СРП по этим месторождениям. С тех пор до настоящего времени СМНГ по заказу Эксона НЛ ведет разведочные работы на Аркутун-Дагинском месторождении, которые уже включили в себя 6 пробуренных скважин и значительные площади моря, покрытые сейсморазведкой с применением огромного количества вакуумных ударов.

Планы Консорциума на 1999г. заключаются в бурении одной разведочной скважины на месторождении Чайво. Согласно последним заявлениям руководства Консорциума в прессе, планы по освоению месторождений включают установку добывающей платформы, рассчитанной на 50 скважин и прокладку трубопровода через Сахалин с севера на юг до города Корсакова для доставки сюда газа.

Дальше планируется газопровод через пролив Лаперуза до центральных районов крупнейшего японского острова Хонсю для экспорта природного газа.

Магистраль планируется ввести в строй в 2005 году. В конечном итоге, по прогнозам Консорциума, на месторождениях Аркутун-Даги и Чайво, будут работать 5-6 добывающих платформ.

Однако, Консорциум до сих пор не объявил о принципиальной коммерческой рентабельности развития проекта Сахалин-1 и постоянно подчеркивает, что для принятия такого решения требуются дальнейшие разведочные работы и более благоприятная оценочная обстановка в регионе.

Сахалин — 3.

Проект разбит на два блока, перспективных на содержание углеводородов и находящихся на шельфе северо-восточного Сахалина.

Право на ведение разведочных работ на одном из них — Киринском - получили компании Мобил и Тексако. В последние несколько лет они провели большой объем сейсморазведочных работ. Бурение первых разведочных скважин здесь планируется в 2001-2003гг.

В настоящее время СРП по проекту Сахалин-3 находится на рассмотрении в Государственной думе.

Сахалин — 4.

Проект включает большую перспективную Астрахановскую площадь, находящуюся на шельфе в Сахалинском заливе, в районе северо-западного Сахалина. Право на ведение разведочных работ на нем получила компания СМНГ. Финансирует проект компания АРКО.

Существует также проект Сахалин-5, право на разведку запасов, по которому имеет СМНГ и Бритиш Петролеум.

Нефтегазовые месторождения на шельфе Сахалина совпадают с важными районами активного рыболовства, а также нереста и нагула ценных пород промысловых рыб.

Рыболовство, добыча и переработка морепродуктов традиционно являются основой экономики и жизнеобеспечения десятков тысяч сахалинцев.

Районы северо-западного и северо-восточного побережья Сахалина, как и Охотское море в целом, в рыбопромысловом отношении уникальны не только в России, но и на всей планете.

Охотское море пока еще является одним из самых чистых и богатых морскими биоресурсами морей в мире и дает больше половины общего вылова в РФ. Рыбный промысел — исторически главная отрасль сахалинской экономики.

В 70-80 годы ежегодный съем рыбопродукции в этом районе составлял 3,9-3,7 т/км.квад. В настоящее время здесь также ведут промысел рыбаки Японии, Кореи, Китая, Польши.

Одним из главных рыбных ресурсов у берегов Сахалина являются огромные запасы лососей — горбуши, кеты, кижуча, симы, корюшки и др. — более 80% которых относится к диким, родившимся в естественных нерестилищах. Лососи являются наиболее крупным, массовым (обеспечивающим работой наибольшее количество людей), а поэтому и наиболее важным рыбным ресурсом Сахалина.

Помимо огромной роли в экономике, лососи буквально обеспечивают выживание десятков тысяч сахалинцев, от учителей до пенсионеров.. В нынешней тяжелой экономической ситуации огромное количество людей на Сахалине годами не получает зарплату, безработица достигает катастрофических размеров.

В этих условиях летний и осенний рунный ход лосося — одно из последних оставшихся средств существования значительной части населения Сахалина, одно из последних средств не умереть с голоду.

На побережье Северного Сахалина, где находятся все нефтяные месторождения, проживают сообщества коренных жителей — нивхов, уйльта, эвенов, для которых добыча лосося не только экономическая основа жизни, но и важная часть национальной культуры и традиций.

Наибольшая активность нефтяных работ на шельфе совпадает со скатом в море молоди лосося, со временем и местом ее нагула перед выходом в открытый океан и с заходом в реки через прибрежные воды на нерест взрослых производителей.

Здесь также обитают другие хозяйственно ценные виды рыб — минтай, тихоокеанская сельдь, камбалы, навага, мойва, треска. Есть большие запасы промысловых беспозвоночных — несколько видов крабов и креветки, кальмары, двустворчатые моллюски. Многие из них активно промышляются.

Районы разработки нефтегазовых проектов имеют высокий показатель биоразнообразия морской фауны, включая одно из богатейших мест обитания промысловых и других видов рыб в Тихом океане (около 108 видов) и 25 видов дельфинов и китов, из них 11 охраняемых и находящихся под угрозой исчезновения.

Здесь обитает корейско-охотская популяция серых китов, насчитывающая всего 60 особей и находящаяся на грани исчезновения.

Многочисленные лагуны и заливы северо-восточного побережья внесены в список водно-болотных угодий, имеющих международное значение и являются местом гнездования и остановок на пути миграций видов птиц, занесенных в Красную книгу РФ и Международного союза охраны природы (IUCN).

На пути движения транспортных танкеров лежит уникальный природный объект - маленький остров Тюлений. На нем расположено одно из трех крупнейших в мире лежбищ морских котиков, большая колония сивучей и огромные скопления гнезд многих видов морских птиц (птичьи базары). Даже небольшое количество нефти, попавшее на побережье острова, способно нанести непоправимый ущерб его обитателям.

Непосредственно под угрозой нефтяных разливов находится 8 особо охраняемых природных территорий, мелководные лагуны и заливы из-за низкой активности береговой линии особо уязвимы для нефтяного загрязнения.

Сложность природных условий шельфа северо-восточного Сахалина

Месторождения сахалинских проектов расположены в районе с одним из наиболее сложных, опасных и суровых комплексов природно-климатических условий в мире. Наибольшую проблему представляют волновые нагрузки, ледовые и сейсмические условия. Высота волн в Охотском море может достигать 10 м. при максимальной для этой части океана величине разгона.

Существующая и планируемые добывающие платформы будут находиться в перекрестке путей движения тайфунов, идущих как со стороны Японского моря, так и со стороны океана. Скорость ветра при тайфунах доходит до 40 м/с. Характерные для этого района штормы, длящиеся по 7-10 дней, обычны в течение большинства месяцев в году.

Главное морское течение в этом районе, Восточно-Сахалинское, имеет генеральное направление с севера на юг и максимальные скорости до 2-х узлов. Сильно выражены приливно-отливные и ветровые сгонно-нагонные течения.

Большую угрозу для безопасности платформ представляют огромные дрейфующие ледяные поля, мощность (толщина льда) которых нередко достигает 2 метров. Глубина гребней торосов достигает 30 м. при высоте 5-6 м. Ледяной покров на море сохраняется до 200 дней в году и более.

Здесь также существуют уникальные ледовые образования — стамухи. Зарождаясь в районе Шантарских островов из-за наползания ледовых полей друг на друга и их смерзания, эти огромные ледовые гряды могут пропахивать морское дно, оставляя борозды глубиной до 6 м.

Большинство нефтегазовых месторождений шельфа Сахалина расположено в зоне активной сейсмичности. Ее опасность наглядно показало Нефтегорское землетрясение 1995г., когда был полностью разрушен целый поселок, погибло более 2000 человек.

Сложность представляют также достаточно низкие температуры воды, что крайне замедляет процесс естественного разложения нефтяных углеводородов. Механизмы самоочищения морской среды от нефти в таких условиях практически не действуют. Усложняет судоходство и морские операции также и большое количество дней в году, когда видимость практически отсутствует из-за туманов.

Угрозы и воздействия нефтяных проектов, связанные с ними проблемы охраны природы.

Главная экологическая проблема шельфовых проектов — их широкомасштабное воздействие на морскую среду и морские биоресурсы Охотского моря. Это воздействие имеет тотальный характер и затрагивает практически все элементы экосистемы на всех стадиях жизненного цикла. Страдают все живые организмы, от планктона, находящегося в основе большинства пищевых цепей, до китов, тюленей и морских птиц.

Загрязнение при сбросах в море отходов бурения и добычи нефти

Неизбежным, запланированным видом воздействия являются отработанные буровые растворы, буровой шлам (измельченная выбуренная порода) и пластовые воды (полученные при сепарации добытой нефти).

Во всех сахалинских проектах выбран самый дешевый и простой способ захоронения этих отходов — сброс в море. Не смотря на то, что во многих регионах Мирового океана давно используются различные технологии развития месторождений без сброса отходов в море («нулевой сброс») или их максимальное обезвреживание, на сахалинском шельфе, в богатейшем Охотском море нефтяные компании не допускают даже возможность внедрения таких технологий в ближайшем будущем.

А между тем, отходы бурения и добычи — токсичны и содержат сильные отравляющие загрязнители, многие из которых способны разрушать генетическую систему и таким образом оказывать влияние на популяции организмов длительное время.

Это многие тяжелые металлы (ртуть, мышьяк, кадмий), поверхностно-активные вещества, нефтепродукты. В пластовых водах содержатся крайне опасные и имеющие способность накапливаться углеводороды — бензол, этиловый бензол, толуол.

Несмотря на многие положения российского законодательства, прямо запрещающие сбрасывать отходы бурения в море, нефтяные компании упорно добиваются на это разрешений, экономя, таким образом, значительные средства.

В процессе разведочного бурения по проекту Сахалин-1 в Охотское море за три года было сброшено в общей сложности свыше 7 000 т отходов. По проекту Сахалин-2 только за два года (1999-2000гг) планируется сбросить около 70 000 т отходов.

Помимо отравляющего воздействия они также вызывают повышенную мутность воды, которая распространяется на несколько километров от платформы и служит причиной гибели огромного количества планктона и молоди рыб.

Решением этой проблемы могла бы стать так называемая технология «реинджекшн» — закачивание отходов в подземные пласты горных пород.

Однако платформа Моликпак, купленная после ее многолетнего использования в Канаде и многих лет простоя за ненадобностью, просто не имеет места для размещения необходимого для такой технологии оборудования — согласно заверениям представителей СЭ.

Другим выходом мог бы стать вывоз отходов на берег и там уже обустройство специальных хранилищ. Именно так решалась эта проблема до начала 90-х годов, когда бурение на шельфе вели советские государственные организации.

Возможен также вывоз отходов на берег для дальнейшей утилизации по технологии «реинджекшн» в специально пробуренные для этого скважины. Ослабить пресс загрязнения от сброса отходов могла бы их очистка — именно этого требует СРП по проектам Сахалин-1 и Сахалин-2. Однако ни на разведочных буровых платформах, ни на Моликпаке этого не происходит.

Воздействие при строительстве добывающих платформ

Работы по установке платформы Моликпак на шельфе проходили в течение июля-августа 1998г. Воздействие, оказанное на морскую среду при этом, можно будет оценить уже летом этого года — естественно, при условии проведения качественных независимых научных исследований.

Согласно предусмотренным в проекте объемам строительных работ, это воздействие должно быть очень значительным.

Предполагалось снять слой грунта с площади морского дна в 46 квад.км. с помощью землеройных машин для засыпки в тело платформы. Несколько сот тысяч кубометров грунта было вынуто из ямы для основания платформы и затем сброшено в море на некотором удалении от нее.

Около 100 000 куб.м. строительного камня было уложено в виде вала вокруг платформы. Засыпанный в платформу грунт уплотнялся с помощью мощных взрывов.

Все это не могло не оказать отрицательного воздействия на обитающих в районе установки платформы серых китов и находящихся на миграционных путях лососей. В непосредственной близости от Моликпака проходят на нерест их восточно- сахалинское, амурское и магаданское стада — в том году на этом пути их встретили громадные облака мути и грохот машин, сбрасываемых камней и взрывов.

Есть очень серьезные причины для опасения за судьбу серых китов — по неполным научным данным, их кормовая база весьма ограничена и локализована в районе работ, на дне моря — т.е., этим животным просто некуда уйти, т.к. на новом месте они не смогут найти привычную пищу. Кроме того, хорошо известно, что повышенный шум часто приводит к гибели китов.

Нарушение огромных площадей морского дна не могло не повлиять на запасы краба в этом районе — также как и на все другие виды бентоса.

Особую тревогу вызывает недостаточность и зависимость научных исследований и закрытость их результатов. Этому можно привести яркие примеры — в течении нескольких лет СЭ финансировала работы по исследованию популяции серых китов, и вот теперь, когда они подверглись серьезному воздействию, компания резко сокращает финансирование на их дальнейшее изучение и намерена полностью сменить группу специалистов, занимавшихся этими исследованиями ранее.

Это грозит тем, что не будет достоверно выявлен ущерб, нанесенный популяции серых китов летом 1998г.

Опасность катастрофических разливов

По статистике, большая часть нефтяных разливов в мире происходит из-за аварий танкеров.

Наиболее ярким примером такой беды, произошедшей 10 лет назад в условиях, очень схожих с Сахалином является разлив с танкера «Эксон Валдиз». Это случилось 24 марта в заливе Принс-Уильям на Аляске, когда 40 тысяч тонн нефти вылилось в богатейшие, изобилующие жизнью воды, 1500 миль дикого живописного побережья было покрыто нефтью.

Это стало огромной трагедией для десятков тысяч рыбаков, аборигенных сообществ, предпринимателей туристского бизнеса, простых людей, живущих на берегах залива. До сих пор значительные участки побережья остаются загрязненными. Нефть по прежнему покрывает пляжи и скалы красивейших бухт и проливов, некогда бывших любимым местом отдыха многочисленных туристов и источником пищи и средой обитания коренных жителей.

Из 28 видов животных, на которых пришлась основная тяжесть воздействия разлива, сейчас, через 10 лет полностью восстановились только 2 вида.

Эта трагедия перевернула многое в отношении аляскинцев к безопасности танкерных перевозок нефти и предотвращению подобных инцидентов.

До разлива в марте 1989г. у компании Эксон на Аляске существовал План реагирования на нефтяные разливы  — он был широко разрекламирован и представлялся гарантией надежной защиты. Однако жизнь показала, что и Эксон, и официальные органы штата и правительства, и простые люди оказались совершенно не готовыми к подобным ситуациям.

Плохое, в недостаточном количестве оборудование, несогласованность действий, постоянные промедления и задержки с принятием решений, отсутствие четкого законодательного регулирования — все это не позволило сократить размеры экологической катастрофы.

Однако гораздо более важным уроком, полученным людьми Аляски и всей страны, стало понимание важности предупреждения разливов. Опыт показал, что ликвидировать большие разливы, когда речь идет о тысячах тонн нефти, практически невозможно.

Несмотря на длительную напряженную работу почти полутора тысяч людей по очистке воды и берегов залива Принс-Уильям, собрать удалось только около 8% пролитой нефти.

Именно на предупреждение новых катастроф были направлены все усилия американского общества после крупнейшего нефтяного разлива за всю историю США.

Одним из результатов стало принятие в августе 1990г. национального закона «О нефтяном загрязнении» (Oil pollution Act — OPA-90). Согласно ему, была разработана и введена в действие четкая система контроля движения танкеров с помощью специальных радиолокационных станций, установлены высокие стандарты на техническое состояние каждого танкера и профессиональную готовность его команды, были выделены специальные коридоры, предназначенные только для перевозки нефти и запретные для движения любых других судов.

Любое передвижение танкеров по заливу теперь осуществляется только в сопровождении как минимум двух буксиров, еще более мощные буксиры находятся в постоянной готовности на случай непредвиденных обстоятельств.

Созданы огромные запасы средств для ликвидации разливов — по всему маршруту движения танкеров постоянно дежурят специальные баржи с полным комплектом боновых заграждений нескольких типов, с разнообразными скиммерами (нефтесборщиками) и установками для их автономного питания, с мощными насосами для сбора нефти с загрязненных берегов. В заливе отработана система взаимодействия между множеством крупных и мелких судов по разворачиванию всех этих средств.

Но наиболее важным решением, принятым на законодательном уровне для предупреждения новых разливов, стало значительное повышение верхнего предела финансовой ответственности владельцев танкеров и груза за разлив.

Это было достигнуто через введение специального залога — сертификата финансовой ответственности, и урегулирование многих неясностей в этом вопросе. Сертификаты хранятся в Береговой охране США и при любой аварии могут быть немедленно использованы для покрытия расходов на очистку и исследования для определения размера ущерба природе и людям.

Именно этот финансовый стимул заставляет нефтяные компании с гораздо большим вниманием и заботой относиться к соблюдению мер безопасности. Как создавать и эксплуатировать самые безопасные системы в мире — нефтяные компании знают прекрасно, но они никогда не будут это делать, если закон или финансовая зависимость их не заставит.

Соединенным Штатам удалось сделать так, что экономия на мерах безопасности при перевозках нефти по морю стала слишком большой роскошью для тех, кто зарабатывает на этом деньги.

В США существуют также определенные правила, запрещающие компаниям, совершающим крупные операции на нефтяном рынке США, иметь юридический статус «Общество с ограниченной ответственностью» (Лимитед) и регистрироваться в оффшорных зонах в маленьких государствах с мягким законодательством типа Панамы или Бермудских островов.

Есть также ограничения на флаг, под которым перевозиться нефть. Согласно так называемому «Закону Джоунса» большая часть нефти Аляски (95%) перевозится на танкерах под флагом США.

К сожалению, сегодня Сахалин находится на той стадии, на которой находилась Аляска в начале 1989г., перед разливом «Эксон Валдиз». Большинство людей не осознает опасности, реально встающей перед нами с началом танкерной транспортировки нефти в августе 1999г.

Системы контроля за прохождением танкеров у нас практически полностью отсутствуют, также как и системы аварийной буксировки. План ликвидации аварийных разливов составлен крайне плохо и не предусматривает даже минимального набора необходимых средств реагирования.

В случае аварии основной упор делается на привлечение оборудования, специальных средств и специалистов из-за рубежа (США, Англия, Сингапур), но не с Сахалина.

Время доставки всего необходимого к месту разлива — несколько суток (оформление виз, авиарейсы, таможенные формальности) — тогда, как для установления эффективного контроля за нефтяным пятном необходимо все возможные средства разворачивать уже в первые часы аварии.

Совершенно недостаточный запас оборудования находится в непосредственной близости от места возможной аварии.

Для примера — весь запас боновых заграждений, находящихся в районе Моликпака, составляет 350 м. В то время как в Валдизе сегодня только для ограждения танкера, встающего под загрузку у экспортного терминала используется 2 км.

Общий запас бонов 5 различных типов только в заливе Принс-Уильям составляет несколько десятков км. Для оперативного реагирования в распоряжении СЭ имеется только одно специализированное судно с тремя нефтесборными системами на борту. Другое такое судно сможет подойти к месту аварии только спустя двое суток.

Совершенно не предусмотрено оперативное обеспечение информацией о состоянии окружающей среды. Но самое тревожное — крайне низкий уровень финансовой ответственности за возможный разлив.

Наиболее опасным звеном во всей технологической цепочки реализации этого этапа проекта Сахалин-2 является транспротировка нефти танкерами. Выход из Охотского моря на рынки стран юго-восточной Азии лежит через узкие проливы между Сахалином, Хоккайдо и Курильскими островами с крайне сложными навигационными условиями и оживленным судоходством. Предпосылок для возникновения аварийных ситуаций в этих опасных точках достаточно.

Видимо, принимая это во внимание, Сахалинская Энергия вывела танкерные перевозки из сферы своей ответственности. Компания будет продавать нефть прямо с платформы и ее дальнейшая судьба оператора проекта Сахалин-2 уже не касается.

То есть, по международному законодательству, вся ответственность за разлив нефти с транспортного танкера ложится на судовладельца. И этот судовладелец (или судовладельцы) до сих пор никому на Сахалине неизвестен!

Существуют факторы, усугубляющие опасности и экологические недостатки проектов. Это, прежде всего, низкий уровень финансовой ответственности компаний за возможные нефтяные разливы.

Компания Сахалинская Энергия является обществом с ограниченной ответственностью и поэтому отвечает по любым своим обязательствам только в размере своего уставного капитала — по официальным данным он равен $100 млн.

Страхование платформы Моликпак на время строительства и эксплуатационных работ включает покрытие ответственности в размере 200мнл.$ и покрытие дополнительных расходов операторов в размере 250млн.$. Оба эти покрытия включают стоимость удаления нефтяного разлива, устранение вызванного им загрязнения и расходы на очистку. Предел финансовой ответственности для ПНХ составляет 700 млн.$, а для челночных танкеров всего 81млн.$.

ТО есть, максимум, что юридически можно взыскать с компании-судовладельца, виновной в разливе нефти с танкера — это 81 миллион долларов.

Назад