САХАЛИНСКИЕ ПИСЬМА N53 от 22 ноября 1999г.

Дорогие друзья!

Предлагаемый вашему вниманию в этом «сахалинском письме» материал не относится напрямую к вопросам охраны окружающей среды при освоении морских нефтегазовых месторождений у берегов Сахалина, однако он несомненно будет интересен тем, кто всерьез задумывается над экономической стороной этого освоения — над тем, что же и кто получает взамен загрязнения Охотского моря сегодня и возможно — других морей России завтра?

По мере развития доступа транснациональных нефтяных корпораций к углеводородным запасам России через механизм СРП все более очевидным становится то, что Россия в игре под названием «раздел продукции» проигрывает дважды — результатом становятся не только разрушенные морские экосистемы и биоресурсы, не только пустые недра, но и полное отсутствие реальных инвестиций в национальную экономику.

ОНИ инвестируют в СВОЮ экономику, добывая нашу нефть и сливая отходы в наши моря!

Удачи!*********Дмитрий Лисицын, Экологическая вахта Сахалина.

Независимая Газета, 1999
Номер 204 (2020), Сетевая версия, 30 октября 1999 г.


*** РЕКЛАМНАЯ ЗАВЕСА НАД РАЗДЕЛОМ ПРОДУКЦИИ
Закон СРП защищает исключительно интересы зарубежных инвесторов

автор статьи — Владимир Санько

УЖЕ без малого четыре года действует Закон «О соглашениях о разделе продукции». Уже 40 месторождений вошли в перечень проектов, которые будут разрабатываться на условиях СРП. Уже более трех лет ведутся работы по двум сахалинским проектам, а в Госдуме все еще пытаются каким-либо образом законодательно закрепить гарантии российским подрядчикам на получение заказов на товары и услуги. Вот опять тема очередных парламентских слушаний «Инвестиционные нефтегазовые проекты на условиях соглашений о разделе продукции: обеспечение участия российских предприятий».

На слушаниях основным докладчиком выступил заместитель министра экономики Николай Шамраев. Его выступление было насыщено ссылками на миллиарды долларов, которые якобы принесут в российскую экономику новые владельцы отечественных недр. О глубине проработки вопроса, видимо, должны свидетельствовать данные, приведенные г-ном Шамраевым, любое из которых можно найти в рекламных буклетах западных нефтяных компаний. Там же Минэкономики нашло решение и основного вопроса слушаний: «Компании-операторы планируют повышать эффективность реализации проектов в первую очередь за счет более активного привлечения российских предприятий, которые смогут обеспечить соответствующее качество, надежность и сроки поставки оборудования, а также снижение затрат по проекту при приобретении и эксплуатации новых технологий, оборудования, услуг». Причем Николай Шамраев особо подчеркнул, что «российская сторона по условиям уже заключенных СРП не имеет юридических оснований и прав» влиять на решение оператора проекта по выбору подрядчиков. Признание весьма показательное: закон СРП не содержит никаких гарантий отечественному производителю.

Содокладчик — заместитель председателя комитета по промышленности, строительству, транспорту и энергетике Государственной Думы Юрий Тен - порадовал собравшихся представителей промышленности тем, что «правовая база по СРП в основном уже сформирована» и призвал участников слушаний «меньше политизировать и больше заниматься кропотливой работой». В самом же выступлении депутата, несомненно, отразилось его умение так работать. Фактически он отвечал на те критические замечания, которые прозвучали три месяца назад на предыдущих слушаниях почти на эту же тему.

Тогда промышленники утверждали, что критерий «срок поставки» дает инвестору полную свободу в выборе подрядчика. Для знакомства с проблемой г-н Тен посетил заводы ВПК г. Северодвинска, на которых предполагается строить морские платформы. Центр атомного подводного судостроения, расположенный в этом городе, вошел учредителем в «Росшельф», чтобы напрямую получать эти заказы. Прошло семь лет с момента образования компании, шесть лет — владения лицензиями на месторождения Штокмановское и Приразломное, три года — указа президента с государственными гарантиями на изготовление пяти морских платформ, но до сих пор не профинансированы в полном объеме даже работы по реконструкции рабочих площадей. Увиденное ужаснуло Юрия Тена: «Будет ли заказчик ждать шесть лет?» Для депутата ответ очевиден: несомненно, не будет. Но депутату, видно, невдомек, что при такой постановке вопроса грош цена обещаниям авторов закона СРП о заказах на сотни миллиардов долларов отечественным производителям. Если оператор имеет право не заказывать российским подрядчикам строительство первой платформы, то у него не меньше прав поступить подобным образом и в дальнейшем. Каждая платформа стоит не менее одного миллиарда долларов, а потребность в таких платформах будет измеряться десятками.

Столь же показателен просто анекдотический пример с гравием, который потребовался для отсыпки морского дна при установке закупленной в США платформы «Молипак» — на всем российском Дальнем Востоке, включая остров Сахалин, не нашлось причала для перевалки и судов для транспортировки гравия. Конкурс на поставку выиграли... Филиппины.

Требование заказчиков на соответствие оборудования стандартам API возмущает российских производителей. Наша система стандартов ничем не хуже американской, утверждает генеральный директор «Уралмаша» Каха Бендукидзе и не понимает, почему на российской территории он должен руководствоваться зарубежными нормативными актами. Переход от одной системы стандартов к другой — процесс длительный, дорогостоящий и сопряжен с риском серьезных техногенных катастроф. Для законодателя Юрия Тена здесь нет проблем — «кто хочет, тот сделает», как будто дополнительные затраты на конкурентоспособности не отразятся.

Теперь уже всем очевидно, что закон не содержит никаких санкций за неисполнение инвестором своих обязательств. По предложению Юрия Тена, они должны быть заложены в сами соглашения, то есть не в документ, имеющий силу закона, а в хозяйственный договор, во многом являющийся плодом импровизации, а при большом желании — и результатом сговора «высокой» чиновничьей комиссии и инвестора.

Депутатская трактовка закона СРП, естественно, порождает вопрос: а кому нужен такой закон? Когда обосновывалась необходимость сдачи в концессию основных месторождений природных ресурсов России, то основным доводом лоббистов СРП был тезис о многомиллиардных заказах российским производителям товаров и услуг. Однако ход подготовки и реализации соглашений убедил отечественных машиностроителей, что их интересы лишь продекларированы в законе, но никак не гарантированы. Разумеется, это их встревожило не на шутку, и они напомнили депутатам о себе. Отсюда многочисленные инициативы депутатов по выработке защитных мер в интересах отечественного производителя.

Длительность дискуссий и бесконечные поправки ради достижения декларируемой цели закона лишь подтверждают давно установленную истину — порочность самого закона СРП. Его цель — не поднятие производства в России, не обеспечение заказами отечественных производителей товаров и услуг, а максимальная защита интересов зарубежных инвесторов. Он гарантирует полную бесконтрольность инвестора при реализации соглашения.

Если пролистать материалы Консультативного совета по иностранным инвестициям за несколько лет, то можно убедиться, что практически все пожелания зарубежных его участников в конце концов обретают законодательную форму. Как ни странно, этот процесс получил дополнительный импульс, когда в правительстве председательствовал Евгений Примаков. Поддерживавшее его левое большинство в Госдуме приняло поправки, внесенные фракциями «ЯБЛОКА» и НДР, которые полностью выводили СРП из поля российского законодательства. Именно этого добивались в течение многих лет члены Нефтяного совещательного форума. Этот «успех» говорит о силе лоббистов западных нефтяных компаний в законодательной и исполнительной структурах власти.

Необходимо подчеркнуть, что поправки, принятые в интересах инвестора, легко вписываются в логику закона. В то же время любая поправка, принятая в интересах отечественного производителя, например 70-процентная российская доля в заказах на товары и услуги, влечет бесконечный шлейф уточнений, которые на поверку все равно ничего не гарантируют. Оказалось, что толкование понятия «российское» в применении к оборудованию и услугам весьма неопределенно. Так, любой российский посредник может по заказу оператора все закупить за рубежом, в результате будет 100-процентное «соответствие».

Примечательно, что представитель Минтопэнерго, руководитель департамента подготовки и реализации СРП Ирик Амиров, выслушав суровую критику, спокойно заявляет, что почти все эти проблемы уже решены: два постановления правительства приняты еще в июле и два ждут рассмотрения. И это при том, что в принятых постановлениях интересы государства опять не защищены. В одном из них определяется перечень возмещаемых затрат, но объем затрат ничем не ограничен. Таким образом, инвестор, например, может любые суммы списать на зарплату. В другом постановлении, уточняющем положения закона о ликвидационном фонде, банк, в котором должны накапливаться необходимые средства, определяется по согласованию с инвестором. Естественно, он будет настаивать на том, чтобы они хранились по месту регистрации комиссии оператора, например на Бермудах.

Известно, что разработка и принятие закона СРП — исключительная заслуга фракции «ЯБЛОКА», о чем она не стыдится заявлять громогласно и засвидетельствовать в своей предвыборной программе «ЯБЛОКО» — промышленности», то есть лидеры движения относят закон к высшим достижениям своей экономической мысли. В действительности заслуги «ЯБЛОКА» велики, но только не перед страной, а перед Нефтяным совещательным форумом, объединяющим в своих рядах десятки западных компаний, давно обхаживающих наши месторождения природных ресурсов.

В мире СРП используются только в развивающихся странах, но можно утверждать наверняка, что среди зарубежных вариантов соглашений не найдется столь унизительного для владельца недр в правовом и экономическом плане, как российский вариант. Если же учесть, что к моменту разработки российского закона СРП был хорошо известен успешный опыт Китая и Норвегии, сочетающий национальные интересы и интересы инвестора, причем на разной законодательной основе, то возникают большие сомнения — лидеры «ЯБЛОКА» или не так умны, или не так бескорыстны, как пытаются убедить всех. Впрочем, это можно отнести в какой-то мере и ко всем депутатам Госдумы, которые не препятствовали принятию закона в нынешнем виде.

А ведь опыт Норвегии не за семью печатями. Он хорошо известен депутатам Архангельского областного собрания, в нем они видят единственную надежду на реанимацию машиностроительных предприятий ВПК. В своем обращении в Госдуму, обосновывая необходимость законодательной поддержки «Росшельфа» в интересах заводов г. Северодвинска, они пишут: «Такая практика была принята Норвегией при освоении шельфа Северного моря, когда изначально были установлены преференции национальному оператору — компании «Статойл», 100% акций которой принадлежат государству. В сочетании с активной практикой создания приоритетов национальному машиностроению — компаниям «Квернер» и «Акер» — такая политика позволила Норвегии практически с нуля создать современную эффективную промышленность морской добычи нефти и газа. Решительная защита своих прав недропользования и интересов национальной промышленности позволили Норвегии на протяжении жизни одного поколения своих граждан выйти с «задворок Европы» на первые позиции по уровню благосостояния населения».

Вывод очевиден: наш закон СРП писался в обеспечение прав иностранного инвестора, а интересы российского производителя декларировались в качестве рекламной химеры. Иностранный оператор-инвестор составит проект с использованием стандартов и оборудования, более известных ему. Он будет поддерживать своего отечественного производителя, но только не российского. Даже российский, но частный оператор не будет заниматься благотворительностью. В том состоянии, в котором находится наша экономика, только норвежский вариант использования инвестиционного потенциала природных ресурсов может способствовать подъему реального сектора.

Назад