Сахалинcкие письма #7

ПРОТОКОЛ совещания российских и зарубежных НПО, представителей официальных структур и независимых экспертов по проблемам освоения углеводородов континентального шельфа в Охотском море. (Южно-Сахалинск, 5 сентября 1998г.)

Протокол велся А.Лебедевым, редактировался и дополнялся по материалам аудиозаписи Д.Лисицыным.

(Приводится в несколько сокращенном виде.)

Присутствующие:

1. Виктор Скачков, зам. предс. Крайкомэкологии (Хабаровск)

2. Виталий Горохов, эксперт НПО Экоюрис (Москва)

3. Валерий Шустин, гл.инженер НИП «Информсреда» (Южно-Сахалинск)

4. Вера Мищенко, президент НПО Экоюрис (Москва)

5. Наталия Кудина, инспектор рыбоохраны (п.Ноглики Сахалинской обл.)

6. Альбина Очкурова, НПО «Сахалин Стронг», Правозащитный центр сахалинской области (Южно-Сахалинск)

7. Гэри Кук, НПО «Институт остров Земля» (США, Сан-Франциско)

8. Константин Костыгин, зам.нач. Сахалинской спецморинспекции (Южно-Сахалинск)

9. Наталья Сергеева, юрист Сахалинской Спецморинспекции (Южно-Сахалинск)

10. Анастасия Бугрей, президент Ю-Сахалинской ассоциации малочисленных народов Севера (Южно-Сахалинск)

11. Евгений Музуров, госинспектор Камчатрыбвода (Петропавловск-Камчатский)

12. Ольга Манжос, НПО «Камчатская лига независимых экспертов» (Петропавловск-Камчатский)

13. Ирина Богдан, НПО Сеть юристов-экологов (Хабаровск)

14. Наталия Котова, НПО «Экологическая вахта Сахалина» (п.Ноглики Сахалинской обл.)

15. Ольга Яковлева, адвокат НПО Экоюрис (Москва)

16. Эрика Розенталь, НПО Фонд правовой защиты «Справедливость Земли» (США, Сан-Франциско)

17. Валерия Ефиценко, ИСАР ДВ (Владивосток)

18. Николай Шугаипов, НПО Общественный совет по шельфу (Южно-Сахалинск)

19. Баранникова Наталия, НПО «Экологическая вахта Сахалина» (Ю-Сахалинск)

20. Анатолий Лебедев, НПО Бюро региональных общественных кампаний (Владивосток)

21. Сергей Алексеенко, НПО «Экологическая вахта Сахалина» (Ю-Сахалинск)

22. Дмитрий Лисицын, НПО «Экологическая вахта Сахалина» (Ю-Сахалинск)

ВЕДУЩИЙ — Гэри Кук.

КУК. Просьба ответить всех представителей на вопрос: известно ли в вашем регионе о Концепции освоения нефтегазовых месторождений шельфа ДВ?

МУЗУРОВ. У нас пока работ не ведется. Были поисково-оценочные работы в 80-х годах и в начале 90-х. (до 93) Была также экспедиция Дальморгеологии, сахалинцы работали. В 94 они согласовали с Камчатрыбводом проведение разведки, но они не вели работ в связи с отсутствием финансирования. С наших рыбоохранных судов тоже никакой информации не было. Концепцию мы рассматривали, и она получила отрицательную оценку в Камчатрыбворде.

Есть проект программы геолого-разведочных работ на Камч. шельфе с целью подготовки и проведения тендера на право ведения разведки, но ук нам он не поступал.

Позиция Камчатрыбвода и моя резко отрицательная ко всем этим проектам и программам. Мы считаем все это недопустимым на Камчатском шельфе. Отрадно, что позиция администрации областной совпадает с нашей полностью. Вообще у нас свой менталитет и представление о приоритетах: наш край — это прежде всего красота и богатство живой природы, и живем мы и можем процветать за счет этого.

СКАЧКОВ Если говорить о Хаб. крае, у нас только наметки. Предварительно определены площади, где разведку надо вести, но официальных документов нам не поступало.
Меня сейчас беспокоит терминал в Де-Кастри для перегрузки нефти, он уже работает и 7 танкеров загрузили. Я представляю проблемы, с которыми мы там столкнемся.

Нефть наш край интересует, конечно. У нас существует нефтепровод до Комсомольска, и он устарел давно, уже много аварий на нем. Это вызывает громадную тревогу и у нас и у населения.

По проектам нефтедобычи много неясного пока. Вот например делается упор на серого кита. По моим данным, от камчатских ученых, их порядка 400, и главное их местообитание — это в Хаб. крае, залив Академия. Мы ставим вопрос, не является ли популяция в заливе Пильтун и в Академии одной и той же популяцией. Но у нас нет таких средств, какие имеют исследователи на Пильтуне за счет компании.

Я пока не видел никаких научных заключений о влиянии нефтедобычи на биоресурсы. Много говорят о буровых растворах, но я так и не увидел влияния. Одно ясно: проекты не проработаны как следует. Я всегда взвешимваю — законно или нет. Моя гражданская позиция  — преждевременно браться за этии проекты, пока не выявлены все последствия.

ШУГАИПОВ Научной информации по отрицательному влиянию нет, потому что хотят чтобы ее не было. Есть письмо Корельского в адрес Черномырдина. Там озабоченность об ущербе рыбным ресурсам и призыв сделать все, чтобы не допустить этого. У меня масса документов Роскомрыболовства, и тем не менее это ведомство протекционирует потихоньку этим проектам. Ежегодно проводятся на эту тему десятки международных корнференций. Причем официальная независимая наука говорит совсем другое, чем официальные заключения ученых, сделанные по заказу компаний. Наши ученые, краснея, уже говорят совсем не то, что они говорили два года назад.

Мягко говоря обманывают.

При экспертизе ТЭО Сах-2 была группа гидрометеорологов. Они написали резко отрицательное заклюбчение, что информация не репрезентативная. При проведении экспертизы в этом году метеорологов уже вообще исключили. Это опять в интересах компании — не иметь доказуемой корректной фоновой информации.

Я был участником последнего заседания экологической комиссии Совета Безопасности в 96 году, Яблоков проводил. Говорили о программе мониторинга. Надо — а кто это будет делать? Неизвестно. А караван идет. Общественности это не по зубам. Через месяц как бурение закончено Сахрыбвод спрашивает: а что, бурят, а где? Никто их не спросил, не получил согласование. Их проигнорировали откровенно. Если бы была принципиальная позиция всех госорганов — было бы другое дело.

СКАЧКОВ У меня встречные вопросы к Шугаипову — а где Сахкомэкологии? Где его официальная позиция?

ШУСТИН Мы занимаемся исследованиями на шельфе много лет. В последнее время меня привлекают в качестве эксперта, в т.ч. по ТЭО Сахалин-2.

Я познакомился с большим материалом, который для большинства сахалинцев недоступен и дал свои замечания. Вот Шугаипов говорит, что ученых как бы прикармливают. Привлекают к работам неоднократно, хотя их выводы независимыми специалистами не признаются как достоверные. При расчете ПДВ буровых растворов делаются подтасовки. Там, где ставится печать, всей тонкости данных нет.

Например, в течение суток сбрасывается 20 куб.м, а если их сбросить в течении часа? «Ничего худого не будет!». Хотя это будет залповый сброс. Расчетов при этом нет. Пятно распространяется на несколько километров, и взвеси эти стоят до месяца не осаждаясь.

Шлам падает у буровой, а остальное — пески и ил — уходят во взвесь. Методики для оценок этих загнрязнений не годятся. Средств для независимого мониторинга нет, они есть только у компаний. И они заказывают только тем специалистам, которые НЕ обнаружат вредного воздействия.

Необходима не только система мониторинга, но и система жизнеобеспечения всей биоты шельфа. Должны указываться районы, которые надо защищать в первую очередь. И этот шельфовый мониторинг должен быть составной частью общего мониторинга природной среды. Иначе будут теряться нефтяные пятна и другие загрязнения.

СКАЧКОВ Мотниторинг морской среды возложен на комитеты по водному зозяйству. А он должен опереться на сеть Гидрометслужбы. Так вот первый вопрос — что именно там путешествует в этом пятне? Мы видим взвесь, а что это химически?

ШУСТИН Это мелкие взвеси глины, цемент, и на 250 метров разбавление такое, что концентрации сбрасываемых веществ приходит в норму. Но если сбросить залпом, этого не случится.

Мое мнение — нефтедобычи в Охотском море не избежать. Это уже судьба. Они выиграли тендер, обещая работать по мировым стандартам и законам, но практически стараются избежать исполнения законов, и не дают возможности выявить нарушения, т.к. мониторинг ведут сами. Под независимым контролем эти работы проводить нужно.

Относительно вреда можно судить только имея неподтасованную информацию. По тому, что есть — конечно вреда не будет. Потому что информация неправильная. Комитет не ведет монитиоринга. Ежегодно компания тратит 4,5 милл. долл. на мониторинг.

ШУГАИПОВ Комитет не должен этого делать. В вопросах шельфа Комитет — это фактически один человек, который член рабочей группы по проекту

//член Наблюдательного совета, образованного согласно СРП по проекту Сах-2 — ДЛ//

//Речь идет о председателе Сахкомэкологи Н.И.Онищенко — ДЛ//

Только один специалист находится на буровой, и у него есть только карандаш. Что так можно контролировать? На самом деле нужна программа мониторинга, которая не дала бы компании ускользнуть и соблюла интересы государства. А сейчас все полностью отдано на откуп компании.

Мы программу делали. Все методы анализа были известны. Это должна была быть программа работы независимызх российских учреждений, оплаченная компанией. Программа была утверждена Порядиным, но исполнять ее просто не стали, потому что никому не нужен был тот независимый контроль. По Сах.-1 создана другая компания Богданчикова, которая сама себя контролирует.

МИЩЕНКО Налицо специфическая неправовая ситуация. Основной контролирующий орган действует как рекламное агентство компании.

// Сахкомэкологии — ДЛ//

КОСТЫГИН С 96г. ведется сброс буровых растворов и шлама. Онищенко выдала разренение. Пункт 4 звучит так: при захоронении растворов пользоваться программой мониторинга. Прямого разрешения на сброс нет, поэтому СпецМИ. запросила информацию, и предъявила иск СМНГ на ущерб в 97 году на 6 миллионов.

//Новых — ДЛ//

Предъявили СМНГ потому, что у него с Экссоном есть контракт, по которому вся ответственность за загрязнения передается СМНГ. И флаг у них российский, а не Багамский, как у Экссона. Суд пока отложен, и ему трудно разобраться. Но суд решил использовать Эксона как соответчика. С СПБУ Эхаби сброшено 165 тонн сырой нефти в 97г. Этот иск мы уже выиграли. Но по второму иску арбитраж решил, раз дело этого года аналогичное, значит надо дождаться решения Москвы, кого признают ответчиком. 28 сентября будет повторный суд здесь. А в Москве рассмаривают жалобу в порядке надзора.

ШУСТИН С 77 года ответчиком всегда был тот, кому принадлежит буровая. И американцы говорят — вы работаете у себя в стране, на своей технике, вот и исполняйте свои законы.

КОСТЫГИН В экономзоне наши законы не действуют. А они работают там.

ШУСТИН Тогда они должны признать неправильность договора в этой статье.

КОСТЫГИН Все претензии СпецМИ к компаниям оспариваются Онищенко в Москве — почему, дескать, СпМИ вмешивается, почему требует платы за загрязнения? Она прямо защищает интересы компаний. Терводы — это территория федеральная, не субъекта, и все платежи идут в федеральный экологический фонд.

Моя личная позиция — добывать нефть и газ нужно, но надо делать это законно, грамотно и нашими компаниями.

ШУГАИПОВ У нас Уставом области терводы и шельф переданы в собственность области.

МИЩЕНКО Это незаконно. Но у нас и Черномырдин пордписал массу незаконных постановлений.

ОЧКУРОВА Как я поняла, есть несколько проблем — проблема прохождения информации, ее неполнота. Это не позволяет адекватно контролировать работы по проектам.

Следующая — нечистоплотность некоторых официальных лиц Следующая — чисто психологический аспект сахалинского поведения. Проблема установления правоотношений между общественностью и официальными структурами.

Я представляю общественный правозащитный центр. Мы не имеем пока официальной программы, но попытаемся комплексно рассмотреть все проблемы юридического характера и довести до общественности все, что здесь происходит. Мы добьемся соблюдения Закона об информации. У нас есть комментарий к этому закону.

Меня удивляют неоднократные заявления о том, что отказывают в предоставлении информации о состоянии окружающей среды. Надеюсь, что мы все сможет не позволить выкачать из Сахалина его ресурсы, природные и интелектуальтные.

ЛИСИЦЫН Мне жаль, что сегодня не обозначилась еще одна проблема важная. Это повальное несоблюдение законов при продвиженми проектов. Много всего — нет ОВОСА, нет экспертиз, а работы ведутся полным ходом, нет участия общественности. СРП иначе как грабительским не назовешь.

Мы обращались дважды к гуернатору с запросом о СРП, нам ответили, что Соглашение конфиденциально. И непонятно, как с этим бороться. Правозащитный уентр был бы очень полезен чтобы добиваться официального получения такой информации от властей. Ведь речь идет о разделе продукции, которая принадлежит нам всем и нашим детям. И о свободе информации.

БУГРЕЙ Нефть нам нужна, просто надо делать это цивилизованными методами, если мы хотим войти в цивилизованное общество.

МИЩЕНКО Это рабочая встреча, мы их проводим везде и постоянно. В основном мы пригласили тех, кого мы хорошо знаем и с кем сотрудничаем. Сюда я лично приглашала людей, тех, с кем можно в дальнейшем продолжать сотрудничать. Хочу снять вопросы: по Водному кодексу терводы — это федеральная собственность. Управление этими водами — ведение федерации.

Напомню,что работа по нефти на шельфе — то часть общей программы, которая не проходила никаких юридических процедур, однако подготовка к исследованиям, по разным данным, в регионе идет. Хотя не было ОВОС, не было общественного обсуждения альтернатив, технологий, приоритетов региональных, экспертиз — ничего. Все это происходит неправовым путем. И мы будем делать все возможное, чтобы исправить ситуацию.

Многие исследования доказывают, что и с экономической и экологической точки зрения выгоднее и разумнее развивать добычу воспроизводимых биоресурсов моря, а не добывать нефть. В мире не было случаев, чтобы скважина на шельфе не давала утечек и инцидентов с загрязнением. Это надо иметь в виду, когда нефть пытаются добывать на уникальных природных объектах.

Мы имеем опыт работы в Ханты-Мансийском округе, дающем каждый 10-й рубль бюджета страны от нефти. И мы видим полную нищету и разорение, хотя работают на нефти там только российские компании. Это все добывается в интересах кучки, стоящей у власти.

Не забудем, что тендер был выигран другим проектом вообще, который обещал Сахалину первый газ в 1995 году. Вопросов много, они сейчас изучаются в Госдуме, и видимо будет результат.

ШУГАИПОВ Мы вот вчера говорили, что не знаем про ежедневные шаги компаний. Так вот, платформа Молкипак уже установлена — это сообщение в газете «Губернские ведомости». Причем вырыт котлован 110 на 110 и глубиной 4 метра. То есть огромный объем грунта вынут, перемещен на морском дне, и никто ни разу не видел документа, оценивающего ущерб.

ЛИСИЦЫН Есть оценка в материалах ТЭО только от нарушения поверхности морского дна. Воздействие от 125 тысяч кубометров перемещенного и сброшенного грунта не упоминается даже.

СКАЧКОВ Надо бы определиться, чего мы хотим на этой встрече. Говорить, что все иностранные компании — это плохо — наверное, это не так. У нас есть рабочая группа комиссии Гор-Ч. Давайте подумаем, как мы можем привести все что делается к законному руслу. Например, можно через банк прекратить финансирование такого проекта, если он незаконный. Я не знаю методики экспертирования таких крупных объектов. Нет у нас порядка контроля за объектами, которые прошли экспертизу. Можно такой порядок создать и на территории области. Много недоработок. И мы этого не делаем у себя — это наш общий брак.

РОЗЕНТАЛЬ Компании конечно ищут только своего интереса и никогда не будут думать о выгодах территории или страны, где они добывают нефть. СРП — это всегда невыгодно тому, кто отдает свои ресурсы. У меня есть вырезка из газеты, в которой говорится, как правительства штата Аляска и США судятся с компанией Мобил, которая укрывает много доходов от налогов. И это обычная практика. Поэтому компании отлично умеют скрывать информацию о своих доходах, и добывать ее очень важно, в том числе и неформальными путями.

МУЗУРОВ Контролировать легко в частных случаях. Но если программа поддерживается губернатором, а тем более федеральным правительством — это уже много сложнее. Вот у нас начинают добычу газа на суше для наших нужд. Ведется газопровод, он пересекает несколько рек. И было уже два случая аварии, трубы с дырой. Ну мы штрафуем, но штрафы смешные. Методики достаточно легко оспорить по оценке ущерба. Что мы сделали — мы обратились к корреспонденту, она написала статью, и это оказалось более действенным, чем обращение к госорганам.

МАНЖОС Без общественности такие проблемы вообще не решаемы. Это касается всех. И почему здесь такой неуспех — потому что слабо и поздно задействована общественность.

ШУГАИПОВ У нас раньше было можно публиковвтаь все что угодно. Но с недавних пор установлена цензура, и со стороны специального чиновника администрации идет жесткий контроль за всеми публикациями. Единственная газета — «Регион», которая печатает все, что мы хотим. А главная наша газета «Сов.Сахалин» утратила все свои качества главной, и туда попасть практически невозможно. Там свой выбор, свои правила.

ОЧКУРОВА По газете Регион. Недавно был суд над ними, редактором и журналистом Подошвиным. На них явно оказывается давление, попытки ограничить их право высказывать свою точку зренимя со стороны администрации.

ЯКОВЛЕВА Мы много делаем по образованию и массовой информации населения в части прав граждан. Мы взаимодействуем с прессой, и нас уже знают многие, спрашивают. Кроме того, каждый семинар является школой для слушателей. Мы распространяем образцы исковых заявлений, других документов, характеризующих методы нашей работы, и это повышает веру наслеения в действенность их экологических прав. Многие уже созрели для обращения в суд, но просто не знают как это сделать.

Сейчас кстати готовится ужасный проект Земельного кодекса, который готов отдать в частные руки берега рек, морей, и мы это все разъясняем и призываем людей обращаться с открытыми письмами к депутатам.

У нас есть консультационный пункт, куда обращаются граждане отовсюду. Там работают профессионалы адвокаты, консультируют и ведут дела. БУГРЕЙ. У нас создался Союз нивхов Сахалина. Они собрали круглый стол. И вынесли один вопрос — о проблемах среды обитания в связи с воздействием нефтепровода на Комсомольск. У нас страдают оленьи пастбища, много утечек. Нам нужна информация обо всем этом, о перспективах.

И еще очень важно в условиях финансовых трудностей дать людям другой источник информации кроме газеты, которая часто недоступна. У нас из Рыбновска уже выселяют людей из-за развития шельфа, а там самая жирная горбуша. У меня по всему Сахалину родня, и все говорят — нужна нам помощь, чтобы сохранить наши ресурсы.

Назад