|
ГОСКОМРЫБОЛОВСТВО ЗАВАЛИТ КАМЧАТКУ
«МОРСКОЙ ГОВЯДИНОЙ»
ИНТЕРВЬЮ С ПРЕЗИДЕНТОМ ФОНДА «СЕВЕРНАЯ ПАЦИФИКА»
СЕРГЕЕМ ВАХРИНЫМ
Корр.: Сергей Иванович, Ваш Фонд вынес на обсуждение камчатской общественности предложение о проведении на полуострове референдума по проблемам рыбной отрасли. Вы полагаете, что референдум может что-либо изменить в ситуации с рыбными аукционами, когда Правительство России не реагирует ни на слезные просьбы о лимитах региональных губернаторов, ни даже на Совет Федерации?
С. Вахрин: Предложение о референдуме потому и вынесено на обсуждение, что вопрос о нем достаточно сложный и его нужно изучить в деталях. Мы прекрасно помним, как экологи собрали в 2000 г. положенные для проведения референдума миллионы подписей, но референдум так и не состоялся — по самым разным причинам. А референдум за сохранение СССР, в котором многие из нас приняли участие, оказался просто фикцией…
Однако у камчатцев просто нет никакого другого выхода, чтобы выразить свою волю, волю субъекта Федерации. Да, решение Совета Федерации проигнорировано. Да, к мнению губернаторов не прислушиваются. Да, обращение депутатов областного Совета возвращаются адресатам с разного рода отписками. Да, иски рыбаков Дальнего Востока в суды различной инстанции не приносят никаких положительных результатов, а на забастовки никто не обращает ни малейшего внимания. Да, это так, и в каждом конкретном случае у Правительства имеются свои какие-то объяснения (и, может быть, формальная правота).
Но в то же время в Конституции РФ записано, что морские ресурсы континентального шельфа и экономической зоны России находятся в совместном ведении Федерации и субъекта Федерации. Высшая же воля субъекта Федерации и выражается на референдуме.
А в чем же эта воля может состоять?
Первое — в возвращении рыбных ресурсов в регионы.
«МЫ ТРЕБУЕМ ВЕРНУТЬ РЫБНЫЕ РЕСУРСЫ РЫБАЦКИМ РЕГИОНАМ (Камчатке)».
НЕТ.
ДА.
ВОЗДЕРЖИВАЮСЬ ОТ ОТВЕТА.
Но… как говорится, есть большое-большое «НО». Рыбные аукционы (по версии Германа Грефа, министра экономического развития и торговли) и были введены только потому, что на «МЕСТАХ» — в Госкомрыболовстве и в департаментах (комитетах) по рыболовству регионов чиновники наживались на распределении этих ресурсов и, якобы, в результате борьбы с рыбной коррупцией и были введены эти самые аукционы по продаже рыбы в воде.
Надо признать, что в словах господина Грефа о коррупции достаточно много правды. Многие рыбаки жаловались на то, как обирает их Госкомрыболовство, какие взятки нужно там давать, чтобы купить дополнительные квоты. И многие из них вздохнули с облегчением, когда прошли первые торги — потому что окончательные цены на покупку крабов или икряного минтая были значительно ниже тех цен, что установило для своих рыбаков вороватое Госкомрыболовство. Это в 2002 году рыбаки осознали истинное коварство устроителей аукционов, когда цены на минтай взметнулись в самое поднебесье (при высшем пороге рентабельности в 200 долларов за тонну рыбы они вынуждены были платить 600–650 долларов — или глазеть на тех, кто покупает). И потому те из рыбаков, кто тайно лоббировал аукционы, тоже сегодня проиграли.
Но, тем не менее, проигравшие понимают, что возвращение прав на распределение квот в Госкомрыболовство — это то, что в народе называют: «Хрен редьки не слаще».
Что касается распределения квот на местах, то и здесь механизм этого распределения должен быть изменен.
На Камчатке и прошлая, и нынешняя администрации заявляли о главенствующих принципах распределения квот — налоговой базе, количестве рабочих мест, участии в социально-экономических программах развития и так далее, но, по сути, главенствующим принципом распределения оставалась воля и желание самой администрации по принципу: «Хочу и буду». И поэтому на Камчатке в настоящее время конкурсы по распределению квот превратились в те же самые аукционы: продается (абы кому, лишь бы дали побольше денег) озерновская нерка, охотоморский минтай, треска из тех самых промышленных квот, которые и должны были идти на налоги, зарплату и прочая, прочая, прочая…
Какие налоги, например, поступили на Камчатку от компании «Алкон», выкупившей львиную долю озерновской нерки, если эта компания даже не зарегистрирована на Камчатке?
А какая налоговая база у компании «Камчаттралфлот», ООО «Большерецкое», «Фрига», которые в 2000 году вообще не ловили охотоморский минтай, а в 2002 году получили промышленных квот больше, чем так называемые «традиционные природопользователи»?
Поэтому, чтобы потребовать возвращения рыбных ресурсов в регионы, необходимо, чтобы на местах был в корне изменен механизм распределения квот.
«РАСПРЕДЕЛЯТЬ КВОТЫ ДОЛЖНЫ САМИ РЫБАКИ (АССОЦИАЦИИ)?»
ДА.
НЕТ.
ВОЗДЕРЖИВАЮСЬ ОТ ОТВЕТА.
И третье. Как бы хорошо ни действовал местный механизм распределения квот, он все равно не будет справедливым для всех. Это аксиома. «Всем мил не будешь».
Поэтому правительство вправе и должно иметь (как имело всегда через Госкомрыболовство или Минэкономразвития) свою долю ресурсов (для аукционов, госзаказа, под Московскую Патриархию или «Нацрыбресурсы», на строительство рыболовных судов или реализацию каких-то других государственных проектов и программ). Вопрос заключается в том, какое ПОСТОЯННОЕ процентное соотношение этой доли должно быть по отношению к доле, выделяемой для хозяйственной деятельности рыбацкого региона, той же Камчатки или Приморья?
|
