Вилы как атрибут отечественной ихтиологии,

Любые изменения условий обитания и воздействия на численность стад рыб, как уменьшающие ее (промысел), так и увеличивающие ее (рыборазведение), в той или иной мере затрагивают и изменяют популяционную структуру стад. Это ихтиологическая аксиома (теорема, не требующая доказательств).

Сейчас много разговоров идет о рыбоводстве. И на Камчатке уже функционируют несколько рыбоводных заводов, в качестве эксперимента воспроизводящих и нерку. О результатах пока еще судить рано.

Как показал опыт американцев и канадцев, нерка тяжело поддается искусственному воспроизводству потому, что для ее полноценного жизненного цикла необходимы достаточно крупные озера со средними глубинами не менее 20 м, где она, после ската из мальковых питомников, может пожить годик-другой.

Имеется большой ряд наблюдений и убедительных доказательств американских, канадских и российских исследователей, что искусственная и естественная фертилизация (удобрение) озер в некоторых случаях может творить чудеса: численность возвращающихся половозрелых рыб повышается в несколько раз. Искусственная фертилизация осуществляется под-корм-кой минеральными удобрениями, а естественная — вулканическим пеплом от извергающихся вулканов.

У нас на Камчатке есть озеро-чемпион по естественной фертилизации вулканическим пеплом от вулканов Ключевской группы — это оз. Азабачье. Сильные пеплопады на это озеро случаются редко — один раз в 10–15 лет, а вот слабые — практически ежегодно.

И все бы было хорошо, но в отдельные годы рыбная промышленность не справляется с выловом, и в оз. Азабачье нерестится в несколько раз больше производителей, чем преду-сматривает оптимум, равный 40–60 (в среднем — 50) тыс. шт. производителей.

Для рационального использования запасов нужно немного — провести специализированный промысел «лишней» нерки в бассейне озера, тем самым отрегулировав численность на нерестилищах. И завод не надо строить (деньги еще тратить!). И удобрять нужно не каждый год, а только в тех случаях, когда бог Вулкан пепловой бородой забудет махнуть в сторону озера. Прямо вечный двигатель какой-то, а может быть, «рог изобилия» — мороженая нерка по 6–8 тыс. американских долларов за одну тонну со свистом на продажу идет.

Важно подчеркнуть, что в данном случае речь не идет только о буквальном переполнении нерестилищ в бассейне озера, а прежде всего о превышении оптимальной численности производителей, т. к. их многочисленному потомству в период нагула в озере не хватает корма. Так, наши исследования показали, что после неоднократных превышений оптимальной численности масса тела смолтов (покатников) нерки стада оз. Азабачье может снижаться до 4–4,5 граммов, при средней многолетней массе тела 10–11 граммов, а в особенно удачные годы роста — 16–18 граммов. Естественно, выживаемость более крупных смолтов в море будет выше, чем более мелких. Это тоже ихтиологическая аксиома.

В оз. Азабачье прибавка урожая нерки для рыбаков от более крупных смолтов, по сравнению с «урожаем» от более мелких, может составить 2–4 тыс. тонн этой заветной рыбы. Недурно.

Тем не менее в годы превышения оптимальной численности на ряде речных и ключевых нерестилищ бассейна оз. Азабачье наблюдается классическое переполнение нерестилищ — как это описано в учебниках по ихтиологии. Нерка в ряде случаев из-за своего обилия не может нормально отнереститься и на некоторых нерестилищах в прямом смысле давит сама себя (ключ Широкий в бассейне р. Бушуевой, Пономарская чаша и др.).

Впервые в прямом смысле жуткое переполнение нерестилищ неркой я увидел в 1984 г. в Банном ключе, вытекающем из-под увала, на котором уже 25 лет стояла баня КамчатНИРО. Судя по тому, что в ключе регулярно нерестилась рыба, присутствие бани на экологию не влияло. Всю жизнь сотрудники пункта брали в ключе воду для мытья и питья. Болели, естественно, только с похмелья. По всем показателям, Банный ключ — это экологически чистое место.

Обычно в Банном ключе, с начала моих наблюдений в 1977 г., нерестилось от 20 до 50 шт. производителей нерки. В 1984 г. в начале июля в Банный ключ зашло 390 шт. производителей нерки и все (едва приступив или вообще не приступая к нересту) погибли. Все самки были наполнены икрой. Я думаю, что они задохнулись от нехватки кислорода в воде. Дней через 7–8 мертвую рыбу мы из ключа выбросили на берег: нужна была вода для питья. И буквально через день в ключ вновь зашло около 20 производителей нерки, которые успешно отнерестились. Что в этом году делалось на других нерестилищах, я не знаю, т. к. занимался траловыми обловами молоди нерки в озере и протоке Азабачьей.

Авиаучет показал, что в 1983–1984 гг. в бассейне озера отнерестилось 425–436 тыс. шт. производителей нерки. Как докладывал старший научный сотрудник А.Г. Остроумов (проводивший авиаучет лососей с вертолета), в эти годы на многих нерестилищах с численнностью нерки творилось что-то невообразимое. С осени 1984 г. КамчатНИРО выступило с инициативой отлова в 1985 г. лишней рыбы в протоке Азабачьей.

Первый специализированный лов нерки оз. Азабачье в устье протоки Азабачьей был проведен в 1985 г. рыбаками колхоза «Путь Ленина» под руководством бригадира В. Пономарева (рыбалка «Нижне-Камчатск»). Уровни воды в р. Камчатке в 1985 г. были идеальными для работы закидным неводом. В итоге стал возможен рекомендованный вылов 600–800 т нерки. Устье протоки Азабачьей для концентрации рыбы было перегорожено отбойной сетью.

Помимо наблюдательного пункта КамчатНИРО, расположенного на берегу озера у р. Пономарской, в протоке Азабачьей с начала 1970-х гг. базируется биологическая станция «Радуга». Она принадлежит Институту биологии моря ДВО РАН (г. Владивосток).

В результате неожиданного вмешательства сотрудников станции «Радуга», которые в пик промысла нерки в протоке обманным путем заставили рыбаков снять отбойную сеть, вся рыба прошла в озеро. Это привело к срыву лова, хотя уже было поймано 360 т нерки. В озере отнерестилось 284 тыс. шт. рыб (в 5,7 раза выше оптимума).

В 1985–1986 гг. и 1993–1994 гг. лов нерки в устье протоки Азабачьей осуществляли только рыбаки колхоза «Путь Ленина» (с 1993 г. — ООО «Истен Стар Кам»). В 1995 г., с привлечением к работе бригады неводчиков ООО «Соболь» под руководством предпринимателя А. Кондрашова и бригадира Г. Верхотурова, прибывших из Петропавловска, была отработана методика специализированного лова нерки оз. Азабачье. В 1996–1997 гг. преимущественно рыбаками ООО «Соболь» было добыто, соответственно, 550 и 490 т нерки. Результаты лова, без всякого сомнения, могли быть еще лучше, если бы вокруг проблемы существовала более доброжелательная атмосфера и не было периодических остановок промысла различными органами и проверяющими.

Г. Верхотуров и его бригада сразу внесли свое ноу-хау в методику отлова азабачинской нерки.

Как мы уже упоминали, в 1985–1995 гг. в устье протоки Азабачьей на период промысла специально устанавливали отбойную сеть, которая перегораживала вход в протоку, и рыба концентрировалась перед сетью, затем ее отлавливали закидным неводом. В сети, естественно, объячеивалась рыба, и органы рыбоохраны штрафовали рыбаков за это. Если сделать сеть мелкоячеистой, то ее в тот же день забивает травой, она всплывает и перестает выполнять свои функции, пропуская рыбу в озеро. Практически с 1985 по 1995 гг. камнем преткновения в отлове лишней рыбы в оз. Азабачье и предметом возмущения общественности и охранных структур являлась злосчастная отбойная сеть.

А. Кондрашов и Г. Верхотуров сразу же отказались от сети. Нет сети — нет проблемы. Они одели бригаду рыбаков в водолазные костюмы без шлемов — и те целыми днями неводили в них в воде по самую шею. Если было глубоко, укладывали под ноги по 2–3 мешка с песком. Они хорошо знали закон Архимеда: нужна точка опоры.

В результате, без отбойной сети, рыба спокойно заходила в протоку, концентрируясь в заливах и в устьях многочисленных ручьев. Так незаметно, перебираясь все выше и выше по протоке Азабачьей, «черти Верхотурова» закидным неводом выловили большую часть рыбы, задержавшейся в протоке. В протоке дно илистое, и грязные рыбаки действительно смахивали на веселых чертей-оптимистов.

Затем (только в 1996 г.) бригада, после долгих согласований с Петропавловском, провела обловы в устье самой большой нерестовой реки Бушуевой, где также были получены великолепные результаты.

Все. Технически проблема отлова лишней нерки в бассейне оз. Азабачье была решена. В схеме это выглядит так: облов закидным неводом в районе устья протоки Азабачьей, затем облов на протяжении 11 км в самой протоке и, наконец, облов в литорали озера у нерестовых притоков.

К сведению (Остроумов, 1972), в течение июня и до 15–20 июля (сроки, когда предлагается проводить обловы у нерестовых притоков) литораль оз. Азабачье у нерестовых притоков не является нерестилищем нерки. Позже, в конце июля и августе, здесь могут нерестовать только отдельные пары поздней нерки.

К сожалению, инициативы КамчатНИРО по проведению специализированного лова в протоке Азабачьей и на акватории оз. Азабачье в 1996–1997 гг. натолкнулись на противодействие Госкомкамчатэкологии, которая, мотивируя тем, что оз. Азабачье является памятником природы, не разрешала проведение данных работ, хотя в охранном обязательстве памятника природы «Озеро Азабачье» записано, что там разрешается проведение экспериментов рыбохозяйственного характера.

В письме директора КамчатНИРО, кандидата географических наук С.А. Синякова (№  13/155 от 16.03.1998) в Госкомкамчатэкологию, на основании обсуждения проблемы с ведущими специалистами института, казалось, был найден выход из тупиковой ситуации. В принципе, возможно было внести дополнения в текст охранного обязательства памятника природы «Озеро Азабачье», несколько конкретизировав его содержание.

Идея специализированного лова, помимо Госкомкамчатэкологии, не была поддержана общественностью, сотрудниками ИБМ ДВО РАН и отдельными специалистами некоторых других организаций.

Несмотря на то, что сотрудники ИБМ ДВО РАН по этическим соображениям в 1985 и все последующие годы боролись с отловом лишней рыбы в озере (их особенно возмущала отбойная сеть), некоторые его представители, пользуясь обилием рыбы в бассейне озера в 1983 г., провели довольно своеобразные «научные эксперименты».

Так, научный сотрудник этого института В.А. Островский (1994) писал: «В 1983 г. нами был проведен следующий эксперимент: на одном из небольших ключей было установлено заграждение, и рыбы не могли пройти на нерестилище».

В 1983 г. в бассейне оз. Азабачье, по даннным А.Г. Остроумова, отнерестилось 425 тыс. производителей нерки. Небольшой ключ, о котором пишет В.А. Островский (1994), — это ключ Атхол. В годы, когда в оз. Азабачье нерестится порядка 300–400 тыс. шт. производителей, в ключ Атхол подходит нереститься около 5–6 тыс. шт. рыб. Можно полагать, что из-за своего «научного любопытства» автор эксперимента не пропустил на нерестилища несколько тысяч лососей. Позже стали известны методические подробности эксперимента. Чтобы рыбы не повредили загородку, преграждающую путь в ключ, автор эксперимента периодически брал вилы и с их помощью выбрасывал рыб на берег. Чтобы загородку не поломали медведи и эксперимент был «чистым», в течение всего периода действия эксперимента автор жил в палатке на рабочем месте. Эксперимент был закончен только тогда, когда вилами была вы-брошена последняя нерка, пожелавшая отнереститься в ключе Атхол.

Я сомневаюсь, что Камчатрыбвод и Комитет по охране природы могли дать разрешения на проведение экспериментов подобного характера.

Люди, единым фронтом выступающие против научных рекомендаций в отношении специализированного вылова нерки оз. Азабачье, в действительности делятся на два лагеря: тех, кто искренне переживает за судьбу этого вида, но не понимает самого смысла отлова излишков, и тех, кто прекрасно разбирается в динамике восстановления рыбных ресурсов и понимает, что к чему, но в силу каких-то амбиций (идея-то об отлове исходит не от него) запрещает все и вся, ничем в этой позиции не рискуя. Более того, он даже набирает очки «защитника природы».

Об азабачинской нерке периодически писали некоторые камчатские газеты («Ленинский путь» — 10 августа 1985 г.; «Камчатская правда» — 28 февраля 1986 г., 27 августа 1986 г.; «Рыбак Камчатки» — 28 марта 1997 г., 18 сентября 1997 г.; «Вести» — 24 мая 1997 г., 16 июля 1997 г., 3 сентября 1997 г.; 21 ноября 1997 г., «Аргументы и факты» №  29, 1998 г. и др.)

В результате борьбы мнений, ряда экологических экспертиз, к началу путины 1998 г. окончательно сформировалась позиция Госкомкамчатэкологии — никакого лова ни в протоке, ни на акватории оз. Азабачье до решения вопроса о статусе озера. Если изменить природоохранный статус озера, то проведение ловов возможно и даже необходимо. Но статус озера так и не был изменен.

Всю жизнь я был глубоко убежден, что с помощью логики можно убедить в своей правоте любого человека.

И вот… в 1998 г. я убедился, что и логика бывает бессильна. Законы логики бессильны против переполнения нерестилищ. Но законы логики бессильны, вероятно, и при переполнении численности специалистов выше критической, решающих уже много лет один-единственный простой вопрос о мерах по регуляции численности нерки в бассейне оз. Азабачье.

По аналогии с переполнением нерестилищ большое количество умных компетентных специалистов (но не по биологии нерки) просто мешают друг другу своей ученостью принять разумное решение. Все это мне напоминает известную русскую пословицу: «У семи нянек — дитя без глазу».

Все-таки плохо, что существуют двойная мораль и двойные стандарты. Ведь 14 апреля 1998 г., когда заседал Экспертный совет Госкомкамчатэкологии по внесению предложений КамчатНИРО о дополнениях в паспорт памятника природы «Озеро Азабачье», главными консультантами при проведении экологической экспертизы были не сотрудники КамчатНИРО или Камчатрыбвода, а «независимые эксперты» — сотрудники ИБМ ДВО РАН из г. Владивостока (те, которые вилами «нерестили» нерку оз. Азабачье). Нет пророков в Камчат-ском отечестве.

PS. Как свидетельствуют выводы Северо-Тихоокеанской международной комиссии по анадромным видам рыб — NPAFC, сотрудники ИБМ ДВО РАН (независимые эксперты) неверно определяют возраст нерки, что подтвердили специальные исследования, в отличие от специалистов КамчатНИРО, прошедших международную сертификацию по определению возраста этого вида (Myers, K.W. 1998. NPAFC sockeye scale aging test. (NPAFC Doc. 361) FRI-UW-9815. Fisheries Research Institute, University of Washington, Seattle, WA. 6 p.).

PPS. Судьбу азабачинской нерки должны решать все-таки специалисты, а не «независимые эксперты», неспособные определить даже возраст рыб, которых они изучают.