Статистика неумолима: в 1999–2000 годах РФ ввезла в среднем за год до 330 миллионов условных «рыбных» банок (муб), в то время как объем собственного производства этой же продукции составил примерно 360 муб. В результате, рыбоперерабатывающая отрасль всего за несколько лет потеряла около 50 тысяч рабочих мест.

В то же самое время госрезерв рыбопродуктов формируется, и не первый год, главным образом за счет консервной продукции. Hо ее запасы неумолимо сокращаются: если в 1994 году они достигали 75 тысяч тонн, то к концу 90-х годов — не более 35 тысяч тонн. Сегодня для госрезерва приходится закупать прибалтийские консервы, которые дешевле отечественных. Hо «сделаны» они, опять-таки, в основном из российского сырья.

А что прикажете делать, когда, по словам нынешнего руководителя Госкомрыболовства РФ Евгения Hаздратенко, заход российских промысловых судов в отечественные порты уже который год в несколько раз дороже, чем в соседние — иностранные? И стоит ли удивляться, что, например, в прошлом году в южнокорейский порт Пусан наши рыбаки заходили 1534 раза — почти вдвое больше, чем в порты российского Дальнего Востока? А с этого «кормятся» не только иностранные портовики, но и рыбоперерабатывающие заводы, причем от Hорвегии и Балтии с Финляндией до Японии и Южной Кореи с Тайванем.

Добавим к изложенному и то, что почти все зарубежные страны ввели жесткие стандарты по качеству самого рыбосырья и промыслово-береговой инфраструктуре, то есть к судам, первичной обработке рыбы, наконец, к хранению этого сырья и его полуфабрикатов. В том числе на промысловых судах.

Усилиями Госкомрыболовства Комиссия Евросоюза ко второму полугодию 2001 года зарегистрировала в целом 350 российских предприятий-переработчиков и «добывающих» рыбу кораблей. Hо ведь граничит Россия на морях и океанах не только с государствами-членами ЕС.

Руководитель Госкомрыболовства на недавней пресс-конференции привел интересный факт: российские промысловики активно осваивают обширный сектор Тихого океана — к северо-востоку от Hовой Зеландии. Здесь непочатый край ценнейших биоресурсов.

Но заметим, что этот регион вплотную примыкает к Французской тихоокеанской зоне, охватывающей почти всю южную часть этого океана! Стало быть, промысловые интересы России и Евросоюза (ведь Франция — член ЕС) пересекаются не только в европейских водах.

Да, поскольку запасы, например, крабов быстро истощаются в российских акваториях, приходится осваивать новые бассейны, расположенные зачастую за тридевять земель от отечественных берегов. И уже только поэтому крабовое, да и другое рыбное сырье, не может не дорожать — чего стоит, скажем, его доставка с южно-тихоокеанского бассейна на наши дальневосточные берега.

Тем временем производство отечественных консервов падает катастрофически быстрыми темпами: в последнее пятилетие ХХ века мощности их производства в РФ составили около 756 муб, но фактическая загрузка едва достигала 40 %.

Причем в дальневосточном бассейне этот показатель не превысил 20 %, а в российском Прикаспии составил и того меньше — 18 %. Зато в соседних районах Финляндии, Hорвегии, Японии и Южной Кореи рыбоперерабатывающие мощности загружены в среднем на 65 %, причем не первый год. Работают же они, по имеющейся информации, примерно на две трети за счет российского рыбосырья.

В 1991–1996 годах планировалось реконструировать почти все рыбоперерабатывающие предприятия России, но этого сделать не удалось по многим причинам — и прежде всего финансовым. А в итоге — наша рыбопереработка рискует стать одной из наиболее отсталых в мире в технологическом отношении.

Ведомственная неразбериха в отрасли, дополненная практически полным уходом государства из сферы регулирования добычи-переработки-сбыта рыбы в последние 10 лет, привели к тому, что предприятиям невыгодно наполнять внутренний рынок и сдерживать рост цен, а промысловому флоту — ловить и поставлять рыбу для российских заводов. Лучшее подтверждение этому — нынешние внутрироссийские «крабовые» цены, которые, во-первых, почти приблизились к мировым, а во-вторых — продолжают расти независимо от потребительского спроса. А в результате — идущие на свалки крабовые консервы и мороженые крабы — это десятки миллионов рублей ежегодно.

В то же самое время примерно в 20 странах, граничащих с Россией, уже построены заводы для переработки нашего крабового сырья. Причем наше сырье они нередко принимают, что называется, в воде — собственными или зафрахтованными судами. Более того, такие заводы не брезгуют и российскими маркировками для экспорта некачественной продукции, в том числе в бывший СССР.

А на российском рыбном рынке, можно без преувеличения сказать, правят бал всевозможные торгово-посреднические структуры, которые «работают» с товаром любого качества и по любым расценкам. Hичего удивительного: вакуум, образовавшийся после разгосударствления отрасли, был в считанные годы заполнен сугубо коммерческими интересами и, соответственно, фирмами. Hо их статотчетность, мягко говоря, часто недостоверна. Иными словами, прежде чем попасть в магазин, рыба и рыбоконсервы проходят через частокол посреднических операций, повышающих и без того высокие цены на рыбопродукты. То есть, по сути, отрасль отделена от потребителей.

Да, российской рыбной индустрии давно нужны новые, притом современные суда: ведь, выражаясь отраслевыми терминами, мощности промыслового флота (определяемые с учетом производства консервов, пресервов и соленой рыбы) за истекшие 10 лет сократились более чем на 20 %, а к 2005 году, по мнению экспертов, этот показатель может достигнуть 70 %, если не удастся быстро обновить рыбодобывающие мощности.

Hо, видимо, не стоит впадать из одной крайности в другую: в последние годы проявляется тенденция ускоренного строительства мало— и среднемощных траулеров («филетировщиков»), а восстановление береговой переработки рыбы предано едва ли не забвению. Сочетание того и другого может окончательно лишить многие «рыбные» регионы России своих перерабатывающих мощностей. И прежде всего — в Дальневосточном бассейне.

Специалисты Госкомрыболовства РФ, руководители рыбодобывающих и перерабатывающих заводов предлагают ряд взаимосвязанных мер по кардинальному улучшению положения в отрасли. А оно, конечно, не может измениться только за счет рыбных аукционов, пока пополняющих только федеральный бюджет. Среди таких мер — гибкая таможенно-налоговая политика, стимулирующая, в частности, переработку рыбосырья на российских предприятиях и экспорт валютоемкой продукции — то есть продукции глубокой переработки. Кроме того, такая политика должна — как в подавляющем большинстве зарубежных стран — противодействовать бесконтрольному вывозу отечественного рыбного сырья. Оно зачастую вывозится по заниженным ценам, что, по сути, дотирует зарубежных рыбопереработчиков. Зато сырье это потом возвращается в Россию, как мы отметили, в виде консервов. И отнюдь не всегда должного качества.

Пока наше государство, скажем так, определяется со своей рыбной индустрией, в мире возобновляются «рыбные войны». По мнению Е. Hаздратенко, растущий интерес норвежских и других иноиностранных рыбокорпораций к запасам биоресурсов в Баренцевом бассейне, включая Шпицберген, просматривается в нынешней политике Hорвегии в этом регионе (об этом сообщали «Российская газета» и «Российская бизнес-газета»). Япония тоже считает Южнокурильский бассейн своей территорией — именно так он обозначен на японских и многих иностранных картах и даже на детских глобусах! А ведь здесь сосредоточены колоссальные запасы ценного биосырья — рыбного и, подчеркнем, лекарственного.

Дело дошло до того, что глава МИД Японии Макико Танака направила 20 июня российскому коллеге Игорю Иванову послание, в котором призвала Москву пересмотреть решение о предоставлении южнокорейским рыбакам права на промысел в районе Южных Курил. Выступая в парламенте, она подчеркнула, что Токио считает эти острова своей «исконной территорией». «Мы не можем согласиться с тем, что Россия предоставляет право на промысел там Республике Корея», — заявила Танака.

Кроме того, рыбная «подоплека» есть в пограничных спорах не только на Каспии, в Азовском бассейне, регионе Берингова моря и пролива, в Балтийском море и Финском заливе. Hо и в разногласиях по поводу границ на многих российских приграничных озерах, реках, водохранилищах. Иными словами, чем дороже и популярнее какой-либо вид рыборесурсов, тем быстрее он возвращается в международную политику.

Hо в интересах ли России усиливать свою зависимость от импорта готовых рыбопродуктов и вывоза рыбного сырья? Может, настало время прекратить «кормежку» иностранных переработчиков?

 

 

Семинар-совещание «Роль глав районных администраций в развитии рыбопромышленного комплекса области» провел 29 июня вице-губернатор области Сергей Подолян. В работе семинара участвовали мэры районов, председатели районных рыбохозяйственных советов, представители СахНИРО, «Сахрыбвода» и рыбопромышленного комплекса области. С. Подолян отметил, что областные власти намерены проводить жесткую политику в отношении распределения лимитов между предприятиями рыбной отрасли области. Отныне приоритетными получателями промышленных квот будут предприятия, имеющие собственную промысловую и перерабатывающую базу, эффективно осваивающие квоты и приносящие наибольшую отдачу в бюджет области и муниципальных образований в виде налоговых платежей. Как отмечено на совещании, Сахалинская область продолжает оставаться одним из регионов России, определяющих стратегию развития российского рыболовства. Так, в прошлом году общий вылов рыбы в России составил 4011 тыс. т, из этого количества 2347 тыс. т пришлось на Дальний Восток и 419 тыс. т — доля сахалинских рыбаков. Основные объекты промысла — минтай и лососевые — в прошлом году дали около 50 % всех налоговых поступлений от рыбопромышленной отрасли области, причем более 70 % этих налогов принесли 19 ведущих бюджетообразующих предприятий рыбопромышленного комплекса. За последние 4 года налоговые поступления от предприятий рыбной отрасли увеличились со 126 млн. руб. до 481 млн. руб., а средний уровень зарплаты работников рыбной отрасли поднялся с 700 руб. до 4,5 тыс. руб. в месяц. В 2000 г. в ней было занято около 20 тыс. сахалинцев, а во время лососевой путины — почти 36 тыс. человек, а это 14 % от общего количества работающего населения области. В то же время количество предприятий отрасли продолжает увеличиваться, появляется большое количество фирм-однодневок и компаний, работающих только на лососевой путине, не приносящих доходы в бюджет и, более того, нередко подрывающих морские биоресурсы. Поэтому распределение лимитов, в том числе по вылову лососевых рыб, в районах области должно быть более жестким и проходить на конкурсной основе, отметил С. Подолян. Новым компаниям лимиты могут предоставляться только с согласия рыбохозяйственных советов, глав муниципальных образований и администрации области. В случае неэффективного освоения квот, лимиты будут передаваться более рачительным пользователям биоресурсов.

 

 

Уважаемая редакция газеты «Тихоокеанский вестник», специалисты бассейнового управления по охране, воспроизводству и регулированию рыболовства «Сахалинрыбвод» обращаются к Вам с предложением поместить на страницах газеты мнение практиков-рыбоводов о проблемах взаимоотношений рыбаков и рыбоводов, высказанное в виде обращения:

 

 

Согласно статье 9 п. 2 Федерального Закона «Об исключительной экономической зоне» преимущественное право на использование живых ресурсов имеют российские заявители, осуществляющие мероприятия по искусственному воспроизводству живых ресурсов. Однако этот закон в Сахалинской области не соблюдается.

В настоящее время усиленно блокируются рыбаками и под их нажимом приостанавливаются Комитетом по рыболовству приказы № 199 от 18.07 2000 г. и № 147 от 24 мая 2001 г., которые хоть в незначительной степени защищают рыбоводов и направлены на улучшение воспроизводства лососей. При этом, официально приказ №  147 до настоящего времени не поступил ни в одну организацию Сахалинской области. Однако он уже осужден Рыбохозяйственным советом Корсаковского района, а затем — по его инициативе и при участии рыбаков этого района — областной думой (рыбоводов, чтобы установить истину и разобраться в сложившейся ситуации, не приглашали). В средствах массовой информации прошли многочисленные выступления рыбаков, лоббирующих свои интересы, в которых приводятся искаженные факты о деятельности рыбоводных заводов и принижаются фактические достижения рыбоводства Сахалинской области.

Хотим высказать свою точку зрения по этой проблеме.

 

Он зародился с начала «перестройки». До 1990 года и рыбоводы, и рыбаки, и рыбообработчики входили в состав Минрыбхоза СССР, функции их были четко распределены:

— лососевые рыбоводные заводы занимались рыборазведением;

— 14 рыболовецких колхозов, Коопзверосовхоз и Рыболовпотребкооперация ловили лососей;

 — предприятия Сахалинрыбпрома их обрабатывали и реализовывали.

Сегодня на промысле и обработке лососей в Сахалинской области специализируются более 500 предприятий, а в реестре их значится около 700. При разделе лимитов на лосось между владельцами рыбодобывающих предприятий и компаний (они частные) идет настоящий «бой», поскольку лососи — высокорентабельный объект промысла. Большинство предприятий заняты только на лове лососей (2–3 месяца в году), а затем ждут следующей путины и подходов рыбы, как будто ее запасы не ограничены и будут всегда стабильно высоки.

В это же время коллективы рыбоводных предприятий, независимо от их формы собственности, весь год заняты выращиванием молоди тихоокеанских лососей: от закладки икры до выпуска молоди проходит 10–11 месяцев, и только 1–2 месяца летом остается для подготовки к следующему сезону. Работать приходится с миллионами живой рыбоводной продукции (икра, личинки, молодь), круглый год в холодной воде. Работа требует глубоких знаний биотехнологии, профессиональных навыков и опыта, чтобы ее эффективность была высокой.

Однако огромный труд и мера ответственности высококлассных специалистов оцениваются неадекватно: уровень доходов рыбоводов бюджетных рыбоводных предприятий ниже прожиточного минимума по области на одного работника, а ведь этому работнику необходимо еще и содержать семью, воспитывать детей. Крайне низкая заработная плата приводит к оттоку квалифицированных кадров, профессионалы своего дела, не имея возможности улучшить материальные условия, уходят в коммерческие структуры.

Усугубляет положение с кадровой обеспеченностью рыбоводных предприятий тот факт, что в силу своей специфики рыбоводные заводы расположены вдали от населенных пунктов и неудовлетворительные социально-бытовые условия также негативно отражаются на формировании стабильных коллективов. Жилые дома на рыбоводных заводах в большинстве случаев выглядят трущобами, 65 % из них построены в 50–70-х годах, многие не подлежат капитальному ремонту (на Побединском и Сокольниковском заводах работники вынуждены проживать в списанном жилье). В последние пять лет средства из бюджета на строительство и капитальный ремонт жилья практически не выделяются. Сложно привлечь на работу молодых специалистов — выпускников специализированных ВУЗов, не имея возможности обеспечить их достойной зарплатой и приличным жильем.

Игнорирование этих проблем отражается на эффективности работы заводов, так как коллективы не получают от своей работы ни морального, ни материального удовлетворения. Если их не решать в ближайшем будущем, мы столкнемся с отсутствием квалифицированного персонала по обслуживанию современных комплексов, каковыми являются в настоящее время рыбоводные заводы, что в свою очередь приведет к развалу индустриального лососеводства как отрасли. На решение этих проблем и были направлены выше названные Приказы Госкомрыболовства.

Многие задают вопрос: а есть ли вообще эффект от труда рыбоводов? Мы отвечаем однозначно: ДА. И это подтверждается фактами, приведенными ниже.

Программой КЦП «Лосось», принятой в 1988 г., в Сахалинской области планировалось довести уловы горбуши к 2000 году в урожайные (нечетные) годы до 60 тыс.т, в неурожайные (четные) — до 22 тыс.т. Фактические уловы горбуши доведены до 99 тыс.т в урожайные годы и до 47–55 тыс.т — в неурожайные.

Как видно из таблицы 1, за последние 13 лет уловы горбуши значительно возросли и стабилизировались.

 

В Сахалинской области имеется как естественное воспроизводство лососей, так и их искусственное разведение. Это очень важный аспект, и нужно сохранять всеми возможными, а иногда и невозможными методами их высокий уровень для увеличения и стабилизации уловов. Объемы скатывающейся естественной молоди лососей учитываются на 10 контрольных реках области, а затем экстраполируются на другие реки и математически рассчитывается общий скат мальков. Молодь же на рыбоводных заводах принимается комиссией из специалистов Госкомприродресурсы, Ветеринарной службы и Сахалинрыбвода. Проверяются объемы и качество молоди, ее морфометрические и физиологические показатели, жизнестойкость. Молодь лососей остается на рыбоводных заводах до наступления благоприятных условий в прибрежье, в цехах она выращивается до заданного веса, что обеспечивает ей более высокую выживаемость в сравнении с естественными мальками.

В период с 1987 года по настоящее время проводятся:

— разработка и внедрение на рыбоводных заводах современной биотехнологии разведения лососей, не уступающей мировым достижениям в этой области;

— реконструкция действующих и строительство новых рыбоводных заводов;

— разработка и внедрение биотехнологии разведения ценнейших видов рыб (кижуч, сима, нерка, таймень, сахалинский осетр), в том числе и за счет частных инвестиций.

Однако те, кто стоит у истоков лососей, формируют и создают нелегким, кропотливым трудом их запасы, искусственно отстраняются от результатов своего труда — от промыслового возврата, на него полностью претендуют только те, кто добывает рыбу. Разве может нормально развиваться экономика и быть богатой страна при таком иждивенческом подходе?

Наши оппоненты утверждают, что стабильно высокие уловы горбуши обеспечиваются только за счет естественного нереста. Однако, по расчетам, выполненным по общепринятым методикам, по скату молоди горбуши с естественных нерестилищ в Корсаковском районе в 2001 году промысел лосося проводиться не должен, что видно из таблицы 2.

1. По данным ихтиологической службы Сахалинрыбвода.

2. Данные Соколовской КНС (контрольной реки для данного региона).

3. По данным ихтиологической службы Сахалинрыбвода.

4. При норме 2 шт. на 1 м² нерестилищ (при соотношении самок и самцов 1:1).

5. Фактически ожидать максимального возврата не имеет смысла, так как в момент ската естественной молоди не было благоприятных условий в прибрежье: льды на юго-востоке Сахалина взломало только в последний день мая месяца 2000 года, а их распыление с низкой температурой воды в прибрежье сохранялась до конца II декады июня.

В то же время в этом районе в прошлом году с четырех ЛРЗ, содержащихся полностью за счет частных инвестиций, было выпущено 77,4 млн шт. молоди горбуши, 33,4 млн шт. молоди кеты, 5,1 млн шт. молоди кижуча (естественного нереста кеты и кижуча в этом районе нет) при наступлении благоприятных условий в море. Следовательно, промысел будет базироваться в основном на рыбе искусственного происхождения.

Вот почему рыбаки и «выталкивают» с промысла рыбоводов, обеспечивших промысловый возврат и блокируют приказ Госкомрыболовства о хотя бы частичной компенсации их инвестиций в рыборазведение (по приказу за ЛРЗ должны быть закреплены по 6 км морских приустьевых зон базовых рек рыбоводных заводов с правом установки на них неводов). На 4 завода Корсаковского района это 24 км морского берега при его протяженности 287 км (т.е. менее 10 %). В то время как отдельные частные рыбодобывающие компании в этом районе имеют до 13 км морских участков, не вкладывая ни копейки в воспроизводство рыбных ресурсов, а только собирают с них урожай. При этом нужно учитывать, что промысел лососей начинается в море дрифтерными сетями, затем рыба облавливается у берегов Курил и Сахалина многочисленными неводами, а приустьевая зона базовой реки — это последняя точка длительного миграционного пути производителей, сюда доходят только «остатки» необловленной части заводской популяции. Именно в этой зоне происходит регулирование пропуска рыбы на естественный нерест в реки и на пункты сбора икры рыбоводных заводов. Пропуск осуществляется согласно разработанным рыбоводами графикам на каждый день всего периода нерестовой миграции с целью сохранения генофонда заводских и диких популяций лососей базовых рек ЛРЗ. Это способствует грамотному сочетанию естественного и искусственного воспроизводства лососей по общей схеме «Река — Завод» и высокому эффекту воспроизводства в целом.

 

Выпустив молодь тихоокеанских лососей в этом году, рыбоводные предприятия уже сформировали и профинансировали лососевые путины будущих лет: по горбуше — 2002 года, по кете — 2003–2005 годов (50 % молоди выпущено за счет частных инвестиций).

От окончательного решения Госкомрыболовства в пользу рыбоводов или рыбаков зависит, сохранятся ли высокие стабильные промысловые запасы лососей в Сахалино-Курильском бассейне, будут ли защищены результаты труда рыбоводов и частные инвестиции в искусственное воспроизводство ценных видов рыб. Или в угоду рыбакам все пойдет прахом и будет уничтожено добытчиками, как это уже случилось с основной частью биоресурсов Дальневосточного региона?

 

От лица всех коллективов рыбоводных заводов:

Анискина Г. П.

Мизин А В.

Боева Н.В.	Золина Е.П.
Князева К.А.	Никифорова Г.В.
Романчук Е.Д.	Романчук В.Р.

Косынский П.П.	Любаева Т.Н.
Полозова Л.К.

Дубровская В.Е.	Сидорова С.В.
Журавлева Л.Ф.	Трухин В.Э.
Закрымская А.Н.	Федорова Л.К.
Кривонос В.М.	Шадрина Л.Г.
Латушкин Л.К.	Шереметьева М.Г.
Латушкина Е.В.	Шишова Г.В.
Любаев В.Я.	Юдина Л.П.