БЕЗЛИМИТНАЯ РЫБАЛКА

 

Рыба нерестится на Камчатке, а гниет с Москвы. По крайней мере, истоки беспрецедентной «рыбалки без правил» — безлимитной лососевой путины, объявленной на свой страх и риск камчатским губернатором Михаи-лом Машковцевым, надо искать в Москве на Рождественском бульваре, где находится офис председателя Госкомрыболовства Евгения Наздратенко.

 

Что такое путина? Так называемые анадромные виды рыб, к которым относятся и лососевые, большую часть жизни проводят в открытом море. Однако откладывать икру они приходят в реки, по которым пробираются до озер в верховьях. Происходит это в основном на Камчатке, Сахалине и Аляске. Горбуша (наименее ценный вид) идет на нерест на втором году жизни, кета на 3–4-м, нерка, чавыча — на 4–5-м. Нерестовый ход того или иного вида лососевых продолжается много месяцев вплоть до глубокой осени, но пик, когда вся река бурлит от рыбы, приходится на одну-две недели в августе. В этот момент и делаются состояния: рыбу ловят неводами в море у устьев рек или на самой реке. Браконьеры при этом берут только икру (4% от веса рыбы), как наиболее капиталоемкий продукт, а рыбу со вспоротым брюхом выбрасывают.

Сколько можно выловить рыбы без ущерба для популяции — определяет ОДУ (общий допустимый улов), который имеет статус федерального закона и подписывается премьер-министром. Определяется он исходя из прогнозов местных научно-исследовательских институтов рыбного хозяйства и океанографии (на Камчатке — КамчатНИРО), которые входят в систему Госкомрыболовства, возглавляемого Евгением Наздратенко. Затем прогноз проходит государственную экологическую экспертизу в ведомстве его давнего врага Виталия Артюхова, главы Минприроды (МПР). Без визы последнего утверждение ОДУ невозможно, что и породило новый виток конфликтов ведомств двух строптивых руководителей.

В отличие от океанической рыбы, квоты на которую продаются на аукционах Минэкономразвития Германа Грефа, ОДУ на лососевых делится между рыбодобывающими предприятиями («пользователями») областными администрациями с последующим утверждением ведомством Наздратенко. В прошлые годы ОДУ в оперативном порядке можно было регулировать на местах: подконтрольные губернатору рыбохозяйственные советы (РХС), исходя из оперативных данных ученых, решали, можно ли увеличить ОДУ или следует уменьшить, ведь прогноз по лососевым допускает погрешность по крайней мере в 25% (в ту или иную сторону). На практике РХС каждый год увеличивал ОДУ: надо же подкормить местных рыбаков… Капитаны вспоминают: «Только выловят процентов 60 от ОДУ — каждый раз поднимается крик: переполнение нерестилищ! Добавьте!» Но в 2002 году такой возможности не стало: в соответствии с новым КоАПом и другими законодательными нормами Артюхов не завизировал приказ Наздратенко о путине с формулировкой о возможном увеличении ОДУ на местах, что вызвало недовольство не только у Госкомрыболовства, но и у губернаторов, которых тем самым отодвинули от денежного рычага.

Далее существует несколько версий развития камчатских событий. Губернатор полуострова Михаил Машковцев со своей командой уверял, что в реальности к берегам полуострова подошло в этом году в несколько раз больше рыбы, чем прогнозировали ученые. Это якобы грозило экологической катастрофой (при переполнении нерестилища заиливаются, икра гибнет, и происходит резкое сокращение популяции рыбы; подобное, например, случилось в 1983 году, и за 20 лет нечетный год по горбуше не восстановился до сих пор). И тогда губернатор Машковцев, проведя соответствующий пиар, «ради спасения рыбы» принял мужественное решение: заявил, что «готов идти под суд», но отдал-таки противоречащее закону единоличное распоряжение о полностью безлимитной рыбалке «по факту» на всей территории области. Поскольку на этом решении очень неплохо заработали рыбаки и браконьеры, популярность Машковцева среди камчадалов, как спасителя не только рыбы, но и карманов, значительно выросла. Единственная на полуострове прогубернаторская газета «Камчатское время» праздновала победу: «Столица сделала все, чтобы путина не состоялась. МПР, похоже, пыталось сыграть свою игру против председателя Госкомрыболовства Евгения Наздратенко, но плохо просчитав ходы, попало в капкан собственных заблуждений… МПР явно переоценило свои силы в этой схватке… Бороться против губернатора Михаила Машковцева в сегодняшних условиях — это все равно, что вручить ему путевку на второй срок».

На самом деле за принятым решением скорее всего стояли финансовые интересы компаний, контролируемых Наздратенко и отчасти его камчатским партнером Машковцевым. Поэтому готовиться к путинному скандалу Машковцев начал загодя. Еще 29.01.02 г. он написал Президенту Путину письмо, в котором жаловался на «сокращение более чем в два раза промышленных квот» на рыбу, которые «являются главным источником дохода бюджета Камчатской области». Машковцев попросил у Путина или живых денег (3,6 млрд рублей) или квот на биоресурсы в объеме 2000 года (по прогнозам науки ОДУ на 2002 год был одним из самых низких за последние годы — 49 тыс. тонн).

 

Зимой и весной этого года администрация Камчатской области затеяла большой передел рыбной отрасли. От квот были оттерты старые камчатские фирмы, которые в основном представлялись Машковцеву связанными с его предшественником на губернаторском посту Владимиром Бирюковым (я уже писал об арбитражном иске компании «Акрос» к администрации Камчатской области — см. «Новые Известия» от 12.09.02 г.). Так как Машковцев выиграл выборы (декабрь 2000 года) случайно и с минимальным перевесом, он не имел своей команды на полуострове. Крупнейшие камчатские рыболовные фирмы (тот же «Акрос») поддерживали его конкурента — Бориса Синченко. И Машковцеву ничего не оставалось, как сориентироваться на Евгения Наздратенко.

Поскольку новый губернатор Приморья Сергей Дарькин практически выполнил задание администрации Президента по экономическому выдавливанию бывшего губернатора Наздратенко из края (говорят, что Путин во время своего августовского визита в Приморье особенно интересовался тем, не сможет ли Наздратенко в случае своей отставки с поста председателя Госкомрыболовства в той или иной форме вернуться в Приморье), «его» фирмам — «Дальморепродукту», «ТУРНИФу» и ОАО «Преображенской базе тралового флота» (ПБТФ) стало в Приморском крае неуютно и не столь денежно. Тогда эти фирмы, в первую очередь — ПБТФ, двинулись на более богатые рыбные угодья Камчатки — при аппаратной поддержке Госкомрыболовства.

ПБТФ, владелец которой — известный приморский бизнесмен Олег Кожемяко, купила лучшее, что есть на Камчатке: «Озерновский РКЗ-55» — рыбоконсервный завод, расположенный на юге Камчатки, на реке Озерной, вытекающей из уникального Курильского озера. Фактически, это озеро является природным рыборазводным заводом: именно туда приходит на нерест нерка, стоимость которой ($5 за 1 кг) в пять с лишним раз превосходит стоимость горбуши. По неофициальным данным, эта покупка обошлась Кожемяко в $7 млн. Правда, поговаривают, покупке предшествовало несколько чьих-то разбойных нападений на прежнего владельца.

Раньше приморская ПБТФ не имела к Камчатке никакого отношения. Чтобы смягчить этот негативный фактор, Кожемяко составил договора о передаче четырех своих судов («Маршал Соколовский», «Кабалик», «Советское Приморье» и «Томск») в аренду зарегистрированному на Камчатке РКЗ-55. Это позволило Машковцеву говорить о ПБТФ, как уже о «нашей», камчатской фирме, отвести публичные обвинения в экспансии (что «пришлые богатенькие приморцы объедают несчастных камчадалов») и спокойно дать ей щедрые камчатские квоты. Впрочем, конкурент Кожемяко, гендиректор камчатского «Акроса» Валерий Воробьев считает договоры аренды судов фикцией: стоимость этой аренды смехотворная (всего 1,5 млн рублей, тогда как только суточные эксплуатационные расходы судна такого класса длиной более 150 метров, составляют десятки тысяч долларов), в договоре не сказано, кто (камчатский арендатор или приморский арендодатель) платит команде зарплату, а значит — в бюджет какой области идут соответствующие налоги. На самом деле популярные на Камчатке разговоры о своих и пришлых фирмах — не больше чем социальный миф. Как сказал «Новым Известиям» замначальника УФСБ по Камчатской области Анатолий Романов, за всеми серьезными компаниями, тем более за «Акросом», стоят в конечном счете московские деньги. Любимец губернатора Машковцева, вновь созданный «Камчаттралфлот», восходит по оперативным данным к деньгам «Саско-Москва», американской фирмы «Тон-рыба», и бывшим гражданам РФ неким Шиферо и Бернштейну, переехавшим в Австралию. Прослеживается связь с той же ПБТФ Кожемяко, капитал которой, по мнению аналитиков, в значительной мере вырос на алкогольном бизнесе, кроме того компания производит в Москве и Краснодаре подсолнечное масло и другие товары.

Загримировав наздратенковские фирмы из Приморья под камчатские, Михаил Машковцев фактически стал продавать им концессии. Стали заключаться трехсторонние договоры между фирмой («инвестором»), администрацией области и администрацией района, смысл которых был прост: квоты на лососевых, участки на реках (которые отбирались у компаний, ставших неугодными) в обмен на ремонт крыш в умирающем поселке и завоз ширпотреба в местное сельпо. В нескольких случаях это действительно позволило создать образ возрождения удаленных сел: та же ПБТФ Кожемяко привела в порядок поселок Озерновский возле РКЗ-55 и поселок Тымлат в Корякии. ОАО ПБТФ сообщает, что весь холдинг Кожемяко в 2002 году потратил на социалку 18,0197 млн рублей. Заметим, что вся эта социалка — стоимость всего лишь 116 тонн нерки. В этом году преображенцы лишь в одном Озерновском районе Камчатки взяли ее в 155 раз больше. (Кстати, опальный «Акрос» уверяет, что в 1996–2001 годах вложил в Толмачевский каскад ГРЭС и в газопровод $13 млн). Поэтому излишне говорить, что камчатские фирмы считают социальные усилия приморцев дешевым (в прямом и переносном смысле) рекламным ходом и приводят цифры долгов ОАО ПБТФ перед бюджетом: 60,362165 млн рублей на 5 августа 2002 года (в 3,34 раза больше «социалки»). («Преображенцы» философски возражают: «Ну и что? Это для нас мелочь. В конце года заплатим».)

 

Но самый большой скандал разгорается на Камчатке в связи с продажей «концессии» на знаменитые Командорские острова. С глубоких застойных времен там находится заповедник (сейчас относится к МПР Виталия Артюхова); в 30-мильной охранной зоне запрещена всякая хозяйственная деятельность. Эта-то зона с непуганными лососевыми и другими видами рыб, кальмарами, морским зверем и зарослями морской капусты и является самым лакомым куском. Камчатский областной депутат Анатолий Шашкун, бывший рыбак, рассказывает: «На Командорах Кожемяко строит рыбоконсервный завод: 10% принадлежит администрации района и по 30% РКЗ-55, ПБТФ и Тымлатскому РКЗ — то есть 90% самому Кожемяко. Подо что он строится? Квоты на лососевых в Алеутском районе — всего 120–150 тонн. На самом деле Преображенская база рассчитывает добиться эксклюзивного разрешения на рыбный промысел в заповедной зоне». Сам Олег Кожемяко при личном с ним разговоре на эту тему высказывается туманно: мол, планы еще не определились. Однако его сотрудники были откровенны: «Да, мы будем вести там промысел. Но зато мы же будем финансировать нищий заповедник, у него появятся деньги на реальное изучение тех биоресурсов, на которых они сейчас сидят, словно собака на сене. Мы же будем охранять акваторию от браконьеров, ведь сейчас там запрещен промысел только на бумаге, а на самом деле там браконьерничают, кому не лень…» Так это или нет — но в бескорыстности прихода на Командоры приморской водочно-рыболовной фирмы губернатору Машковцеву непросто будет убедить общественность. Первый шаг он уже сделал: в обмен на снабжение местного магазина продуктами и начавшийся ремонт (на Командорах живет всего 800 человек) ПБТФ уже получила от губернатора два дополнительных невода на Западе Камчатки.

 

Но вот договориться с хозяином заповедника главой МПР Виталием Артюховым Олегу Кожемяко, видимо, обойдется значительно дороже. В ответ на интриги Наздратенко по продавливанию нужной ему формулировки приказа № 241 от 18.06.02 г. о путине (с так и не выданным разрешением оперативного увеличения ОДУ) и заодно — на экспансию его фирм на Север, ведомство Артюхова нанесло по финансовым интересам наздратенковского окружения мощный ответный удар. 19 июня патрульное судно Камчатской спецморинспекции МПР «Таис» провело проверку супертраулера «Томск», принадлежащего Кожемяко. «Томск» в течение месяца вел промысел минтая в Охотском море в то время, когда он вообще был запрещен. Сначала с траулера сняли лишь 300 тонн неучтенной рыбы, но на следующий день МПРовцы вернулись к «Томску» вместе с опергруппой: их насторожило, что «преображенцы» слишком легко расстались со своей добычей. Детальная проверка обнаружила на «Томске» в несколько раз больше рыбы. На плавбазу работали перегрузчик «Поллукс» (перегрузчик из Приморья — не путать с корякским «Поллуксом» — «ТВ») (275,2 т. минтая без головы, по нормативам — 58% веса целой рыбы) и пять средних траулеров (на одном — 1522 т. неучтенной рыбы, на другом — 83 т. и так далее). При этом капитан Александр Дмитриев настаивал, что вел промысел камбалы и наваги, а гораздо более дорогой минтай попал «случайно», как прилов. Той же точки зрения до сих пор придерживается Кожемяко: «Нарушений вообще не было, адвокаты разберутся». Интересно, что в корейском Пусане тонна минтая стоит $550 (в России намного меньше), а на московском аукционе рыбных квот только на право промысла ПБТФ задрала цену на некоторые лоты до $970 за тонну. По мнению аналитиков, окупить такие затраты можно только браконьерским ловом.

По «Томску» Камчатская природоохранная прокуратура возбудила уголовное дело по ст. 253 УК РФ. Прокурор Александр Тепляков рассказывает, что это второе по сумме ущерба дело, когда-либо расследовавшееся его ведомством. Он открыто заявляет, что на прокуратуру оказывалось давление с целью замять дело, однако ущерб был пересчитан, и по новой экспертизе от 03.09.02 г. составил 7046 т. незаконно добытого минтая на 708567950 руб. Эта гигантская сумма (почти $22,5 млн), если она будет подтверждена судом, способна поставить на колени коммерческую империю не только Кожемяко, но и Наздратенко.

 

«Таким образом, — резюмируют источники, — Наздратенко срочно потребовались большие деньги. К тому же, на посту рыбного министра у него заканчивается и данный Президентом гарантийный срок: пора думать о будущем. Самым реальным способом заработать была лососевая путина, но на пути этих заработков стояло крайне низкое ОДУ. Вот тут-то и потребовался дальневосточный Жириновский-Машковцев: со своей истерикой о переполнении нерестилищ.

Свое знаменитое распоряжение № 637-р, «узаконившее» беспредел в рыбалке, Машковцев подписал 5 августа — накануне того, как по приглашению Наздратенко вылетел в Москву «продавливать» Артюхова. Истерика, подкрепленная пиаром, удалась: на следующий день Правительство согласовало Госкомрыболовству цифры увеличения ОДУ, которые просто узаконивали тот самый вылов «по факту». Противоречащее закону решение губернатора вызвало резкую реакцию всех федеральных ведомств. Прокурор Камчатской области Александр Войтович потребовал отмены распоряжения. Однако закон дает на это 10 дней. Машковцев их выждал, 19 августа отменил распоряжение и… в тот же день издал почти такое же (№ 694-р), которое тоже отменил через 10 дней. Больше трех недель беспредела ему и не требовалось: пик путины непродолжителен. При этом Машковцев уверял автора этих строк, что в душе прокурор был на его стороне: мол, не давил и не торопил. Войтович отрицает: «Я разве что автоматчиков на реках не выставил».

То, что той же позиции, что и прокуратура, придерживались ФСБ, территориальные органы МПР («артюховцы») с их Спецморинспекцией — это понятно. Но против губернатора пошел даже Александр Желтышев — начальник Севвострыбвода, входящего в структуру Госкомрыболовства! Более того: на своем ключевом хлебном посту (именно рыбвод контролирует реки: пограничники — только 200-мильную зону в море) он был ставленником как раз губернатора Машковцева и назначенцем Наздратенко. Несмотря на это, он, будучи начальником штаба путины, не только сначала ушел на ее время в отпуск, не только затем выступил против губернатора и своего непосредственного начальника в Москве, но и давал на эту тему разгромные интервью прессе. Аналитики предполагают, что такая позиция стала следствием того, что Наздратенко недавно подставил Желтышева: на него завели уголовное дело из-за невыдачи (вроде бы по указке Евгения Ивановича) рыболовных билетов «голубым» (к сексу скандал отношения не имеет: дело было в печально известных испанских супертраулерах, выкрашенных в голубой цвет).

После этого ситуация окончательно стала складываться не в пользу Машковцева. В прокуратуре стало назревать уголовное дело против ЗАО «Энергия» из Усть-Камчатска: эту компанию, которая активно участвовала в «безлимитной» рыбалке, считают карманной фирмой Александра Чистякова — вице-губернатора по рыбному блоку, правой руки Машковцева. Впрочем, сам Чистяков сказал мне, что он лишь месяц руководил «Энергией», да и то другой — ООО, которая была куплена нынешней фирмой — ЗАО по организационно-правовой форме… В довершение всего Машковцев вместе с Рушайло попал а автокатастрофу, что надолго отодвинуло его руку от пульса путины.

Каковы же итоги рыбной аферы-2002? Вместо 49 тыс. тонн лососевых на Камчатке добыли по официальным подсчетам более 80 тыс. тонн. По некоторым данным, камчатским фирмам досталось лишь 31,8% улова (на 17.08.02 г.). Больше всего заработала на безлимитке та самая ПБТФ Олега Кожемяко: на ее участки в Озерновском районе по счастливой случайности действительно пришло больше рыбы — вместо 4,5 тыс. тонн дорогостоящей нерки — 18 тыс. т. Разница впечатляет: 18–4,7=13,5х$ 5 за 1 кг.=$ 66,5 млн. На других же участках, по данным науки, никакой угрозы переполнения нерестилищ… не было. На востоке Камчатки нерки вообще оказалось 58% от прогноза, кеты — 97%. На Западе — горбуши 142% и лишь нерки в Курильском озере — 206% от ожидаемого. КамчатНИРО действительно рекомендовал на разных участках добавить к ОДУ где 1,5 тыс. т., где 1 тыс. т. Но везде указывались конкретные участки и конкретные цифры «с условием, что прибавка к ОДУ будет использована только по рекомендациям НИИ, если уровень заполнения нерестилищ будет действительно свидетельствовать о реальном превышении». Губернатор же говорил об абсолютно повсеместном переполнении нерестилищ и на западе, и на востоке полуострова. Автор этих строк своими глазами видел с патрульного вертолета совершенно пустые нерестилища восточной Камчатки. А матерый наблюдатель КамчатНИРО Алексей Маслов только сдержанно бубнил: «Здесь политика…»

Насколько помогут команде Наздратенко полученные на Камчатке сверхприбыли — будет видно. Ясно только, что, если будут искать крайнего — им наверняка окажется губернатор Машковцев со своими замами. Теперь на полуострове о нем говорят: «Его можно брать голыми руками, просто команды «фас» пока не было». И в этом смысле долгосрочный больничный может оказаться ему кстати.

 

На обратном пути с Камчатки в самолете соседом автора этих строк был странный молодой человек. Выпив коньяка, он разговорился. Он оказался «черным» браконьером, работающим на Камчатке уже который год без всяких лимитов — одним из тех, кто берет только икру и выбрасывает в речку рыбу со вспоротым брюхом. Он жаловался: самое сложное — сделать в Петропавловске на левую икру «чистые» накладные: ментовская крыша берет дорого. Да и Ил-62 — маленький самолет: влезает всего 6 тонн груза. Вот в Ил-96, который ходит через день, помещается 15 тонн… За одну ночь, по его словам, на реке в путину можно напороть до полутонны икры. Вывозят вертолетом Ми-2: собеседник сказал, что в прошлом он военный летчик, Миг-25 водил… Перед путиной по тайге разбрасывают бочки с горючим, чтобы в процессе работы маленький Ми-2 с небольшой дальностью мог без проблем дозаправиться. Все это можно было бы принять за похвальбу, но в Домодедово парня уже встречал улыбчивый мужичок с биркой сотрудника аэропорта: началась разгрузка…

По официальным данным в прошлом году с Камчатки только самолетами вывезли 2980 т. лососевой икры. Такое количество можно было бы взять у 74,5 тыс. тонн рыбы. Это значительно превышает пресловутый ОДУ, над которым колдуют ученые.

 

* * *

Владелец Преображенской базы тралового флота (ПБТФ) Олег Кожемяко согласился ответить на некоторые дополнительные вопросы автора:

— Олег Николаевич! Вас называют человеком Евгения Наздратенко, одним из его теневых спонсоров. Это правда?

— Я не знаю, что такое спонсор. Те, кто так говорит, сами, наверное, так работают. Никаких «своих» фирм у Наздратенко на Камчатке нет, он нигде не был учредителем. Ту политику, которую проводит Наздратенко по части развития прибрежных поселков и закрепления там людей, мы в нашей экономической деятельности поддерживаем. Он ее проводит в том числе и через меня, но не только. На Шикотане Белкин, например, есть…

— Почему вы пошли на Камчатку? При губернаторе Сергее Дарькине в Приморье Вам стало менее комфортно работать?

— Я не касаюсь администрации. А не станет она давать квот градообразующему предприятию, начнет перетасовывать компании — я подниму такое…

— Как «Акрос» на Камчатке?

— Конечно. Близости позиций с Дарькиным у нас нет. Я не вижу в его политике того, что реально вытаскивало бы Приморье из кризиса. А губернатор Камчатки Машковцев начал проводить другую политику: вкладываешь ты деньги в социалку — значит будешь находиться на Камчатке, лимиты получать. Вот был бы я конъюнктурщиком — меня бы беспокоил губернатор; я бы к нему прибежал. Но я просто делаю дело, и власть поэтому должна с нами работать.

 

На несколько вопросов ответил и губернатор Камчатской области Михаил Машковцев.

— Михаил Борисович! Вы ведь не приостановили своего членства в КПРФ после избрания, как сделали некоторые другие губернаторы. Почему?

— Это было бы предательством тех людей, кто обеспечил победу. Я был и остаюсь первым секретарем обкома партии.

— Значит КПРФ у вас на Камчатке — правящая партия?

— Она не может быть правящей в отдельно взятой области: правят федеральные законы, буржуазные. Они расходятся с партийной программой, но мы их исполняем.

— Значит можно сказать, что Вы проводите на лососевой путине политику компартии?

— Это политика моя, как коммуниста. С партией я эти решения не согласовывал. Обсуждал, советовался, но решения принимал сам.

— Не боялись нарушить закон?

— Губернатор трус — явно не на своем месте. Меня можно только посадить. Снять невозможно. А прокурор области тоже действовал в интересах области; тянул со свои протестом, сколько можно.

 

 

 

Второй Всероссийский съезд рыбаков, который откладывался и переносился трижды, все же состоялся в Москве 27-28 ноября. Рыбаки надеялись донести свои беды — кризисное положение отрасли, отсутствие оборотных средств, пагубное действие аукционной системы продажи квот, отсутствие законодательной базы — до Правительства и Президента.

В ответ же получили постановление Правительства о выставлении на аукцион большей части самых ценных морских биоресурсов и насмешки центральной прессы по поводу того, что от рыбаков пахло дорогим парфюмом, а не потом и морской солью.

 

ДОСЬЕ «ЗР»: Всего в съезде приняли участие 450 человек. Из них 320 делегатов и 130 приглашенных. В состав делегации от Приморского края вошли руководитель департамента рыбного хозяйства администрации Приморского края Федор НОВИКОВ, председатель приморского краевого комитета профсоюзов Владимир НАГОРНЫЙ, представители Ассоциации рыбопромышленников Приморья, генеральный директор ОАО «Дальрыба» и президент Союза рыбопромышленников Дальнего Востока Анатолий ВЕТРОВ, гендиректор НБАМР Анатолий КОЛЕСНИЧЕНКО и др. Самая многочисленная делегация — больше 40 человек — приехала на съезд из Мурманской области.

 

Делегация от Приморского края составляла 23 человека. Сразу после возвращения из Москвы своими впечатлениями от съезда поделился председатель Приморского краевого комитета профсоюза работников рыбного хозяйства, член Генерального совета ФНПР Владимир НАГОРНЫЙ:

«Первый съезд работников рыбного хозяйства состоялся в июне 1998 года — уже тогда в отрасли назрел ряд проблем, которые требовали немедленного решения. Но за пять лет ни одно решение Первого всероссийского съезда реализовано не было, кроме того, что был организован самостоятельный комитет по рыболовству (ГКР РФ). Но до сих пор никакого положения об этом комитете не существует, а это значит, и права у него птичьи. Поэтому отраслью руководят все, кому не лень, — Минприроды, Минэкономразвития, ФПС. А у семи нянек, как известно, дитя без глазу.

Потом решили, что рыба России и вовсе не нужна, а рыбное хозяйство существует лишь для того, чтобы давать деньги в бюджет, и ввели аукционы. Теперь ежеквартально издается постановление Правительства о наполнении государственной казны всевозможными ведомствами. Среди них — Минналога, Минюст, Миндрагметалла, Государственный таможенный комитет и ... рыбная отрасль. Во всех государствах отрасли, занимающиеся добычей, находятся на дотации. У нас из рыбаков сделали доноров для бюджета. С введением платности ресурсов, а затем системы аукционов ведомство ГРЕФА начало как насосом откачивать средства из рыбной отрасли. В 1999 году в казну с рыбаков взяли 3,5 млрд руб., в 2001 году ввели аукционы и взяли 5 млрд руб., в 2002 — 7 млрд. На 2003 год запроектировано изъять из рыбной отрасли 10,5 млрд руб. Все эти средства не работают ни на предприятия, ни на региональные бюджеты, а изымаются и оседают в Москве. На удачную рыбалку влияет множество факторов — и погода, и исправность механизмов, и удачливость капитана. Но если рыбалка не удалась, деньги за купленные, но неосвоенные квоты никто не возвращает. Например, по ДВ бассейну в 2002 году было куплено на аукционе право на лов 230 тыс.т, 70 из них так и остались неосвоенными. Это миллионы рублей, которые никто рыбакам не вернул.

 

Гнев и возмущение государственной политикой в отношении рыбной отрасли — вот главная тема выступлений всех участников съезда. Правительство не очень хотело, чтобы рыбаки собрались на съезд. В итоге высокие государственные чиновники съезд проигнорировали — на открытии выступил вице-премьер Алексей ГОРДЕЕВ, но уже после перерыва в зал заседаний он так и не вернулся.

Впечатление сложилось такое, что Москва очень не хотела, чтобы приехали рыбаки со всей России. Видимо, именно поэтому все СМИ вступили в «заговор молчания» — телеканалы освещали какие угодно события, только не наш съезд. В некоторых газетах появились статьи, но тон их был скорее насмешливо-пренебрежительный, нежели объективный. Зато в каждом информационном выпуске говорилось о том, что против сотрудника Госкомрыболовства ХОЛОДА возбуждено уголовное дело. На мой взгляд, все это звенья одной цепи. Про съезд и отчаявшихся рыбаков — ни слова. Зато про «рыбную мафию» — сколько угодно. Слишком уж явная информационная война, и кому она на руку, тоже понятно.

Уже в первый день съезда, видя, что наши опасения оправдываются и Второй съезд рыбаков может, как и Первый, закончиться ничем, мы решили отправить делегацию к главе Совета Федерации Сергею МИРОНОВУ: когда он был в командировке на Дальнем Востоке, он заявлял, что порочную систему аукционов необходимо отменять. В состав делегации вошли самые уважаемые люди — Анатолий Ветров (президент Союза рыбопромышленников Дальнего Востока), Борис БЛАШКО (руководитель Союза рыболовецких колхозов России), г-н ПРУДКОВ (Ассоциация рыбопромышленников Севера), г-н ШАЛОНИН (председатель координационного комитета съезда). Миронов выслушал их и сказал, что 13 ноября Совет Федерации обратился в Правительство России с требованием отмены аукционов и проведения протекционистской политики в отношении рыбной отрасли, однако г-н Греф смог «протащить» через Правительство распоряжение о выставлении на аукционы большей части самых ценных биоресурсов. Миронов заявил, что это чисто политическое решение и к экономике оно не имеет никакого отношения.

 

Всех делегатов это крайне возмутило, и мы решили съезд не закрывать в связи с тревожной обстановкой, которая чревата экономическими и социальными потрясениями. Мы избрали небольшую делегацию, которая осталась работать в Москве, — это губернатор Камчатки МАШКОВЦЕВ и губернатор Мурманской области ЕВДОКИМОВ. Они будут добиваться приема у Президента, потому что правительственное решение может отменить только глава государства. Также представители должны встретиться с руководством Госдумы.

Несмотря на то что съезд не закрыт, делегаты приняли ряд решений. Среди них — обращение к Президенту РФ с требованием отправить главу Минэкономразвития в отставку. В отрасли объявлена предзабастовочная ситуация — рыбаки готовы на крайние меры, в числе которых — перекрытие входов в приморские порты. Готовы рыбаки и к тому, чтобы бойкотировать аукционы — хотя, с другой стороны, Грефу все равно, кому продавать квоты. Не купят российские рыбаки — продаст иностранцам. Что нужно сделать рыбакам, чтобы их услышали? Наверное, только топить корабли?»

 

 

 

Корр.: Как работает съезд, оправдались ли надежды? Или это напрасная трата времени?

И.Л. Орлова: Ни в коем случае такие собрания не могли быть напрасной тратой времени — как бы там ни было, обозначаются позиции. Накануне съезда, после того как прошла коллегия Госкомрыболовства и стало ясно, что на аукционы изымают львиную долю лимитов, некоторые члены делегации собрались для консультации. В основном это были северяне и, нужно отдать должное, это наиболее активные участники съезда. И мы стали обсуждать, как будем себя вести, если на съезд не придет никто из приглашенных членов Правительства. Для чего тогда этот съезд на самом деле, как нам поступать? Но мы были готовы к такому. Однако наутро показался один из представителей Правительства — Гордеев, зам. Председателя Правительства, тот, кто курирует рыбную отрасль, и делегаты поняли, что стоит начинать съезд и работать. Сразу же было принято решение направить делегацию для консультации в Совет Федерации с просьбой принять наших представителей. Съезд состоял из 320-ти делегатов, довольно представительный, и было 130 приглашенных. Был, конечно, Председатель Госкомрыболовства Наздратенко, его заместитель Москальцов, другие представители комитета. В президиуме находилась депутат Госдумы Приморья Светлана Горячева. Наша делегация практически вся состояла из тех, кто должен был ехать на первый съезд; отсутствовал, правда, А.Б. Чистяков, хотя он летел в Москву вместе со мной, но его не было ни на коллегии, ни на съезде. Присутствовали, но не были делегатами Грибков и Стариков. Присутствовали, скажем так, до обеда. В работе съезда принимали участие сенатор Бойцов и депутат ГосДумы Дорогин. Северные делегации были очень серьезно подготовлены, они даже принесли с собой плакаты, транспаранты с требованиями отменить аукционы и изменить отношение к отрасли.

Корр.: Ирина Леонтьевна, удалось ли камчатской делегации выступить на этом съезде? Это первый вопрос. Второй вопрос — дальневосточная делегация была очень решительно настроена, вплоть до того, что если не отменят аукционы, то требовать отставки Правительства. Удалось ли как-то решить этот вопрос?

И.Л. Орлова: Что касается нашей делегации, то нам предоставили слово в первый день только в конце и из всех, изъявивших желание выступить, успели только Шашкун и я. Что касается дальневосточной делегации, то в очень многих выступлениях звучали именно такие требования и эти требования, конечно, будут заложены в резолюцию съезда.

Корр.: Возвращаясь к первому вопросу: на Ваш взгляд, съезд — напрасная ли трата времени для рыбаков?

И.Л. Орлова: Нет, я полагаю, съезд этот состоялся, мнениями мы обменялись, позиции определили. Самое главное, что почти все выступающие прекрасно понимают проблемы, которые стоят перед отраслью, губительность политики, которую проводит Правительство, и я полагаю, что, когда мы вернемся на места (во всяком случае сейчас мы договорились), будем продолжать вести эту борьбу дальше за отстаивание нашей отрасли.

И.Л. Орлова: Очень трудно сказать. Но я все-таки возлагаю большие надежды на СМИ, которых там было достаточно. Кстати, камчатских было целых четыре. Ни одна делегация не привезла с собой столько прессы. Надеюсь, что это произойдет. Я оптимист, но посмотрим, что получится.